The illusion of power. / Обладая ничем.

Смотрящий свысока потолок напоминал крышку гроба. Больничные стены сдавливали грудь пленника, прикованного к койке. Гипс на левой ноге стал похож на кандалы рабства, причиной которых служили непредвиденные обстоятельства. Кажется, теперь Дарий наконец нашёл правильное определение к слову «судьба». Судьба — это череда случайностей, которые не случайны. Судьба — поезд, а ты — рельсы. От неё невозможно убежать! Он понимал — лежать здесь и сейчас, приговаривая «если бы» — глупо, хоть и больно. Настолько больно, что хотелось плакать, срывая голос в проклятьях, заполняя сердце ненавистью и местью за себя — неудачника. Однако самый лучший ответ судьбе-злодейке — смех. Дарию хотелось посмеяться жизни прямо в лицо, вставая с койки, выходя из палаты, убегая из больницы все дальше, покидая Лондон, шаг за шагом становясь ближе к новой цели. Пустота в глазах сменилась изумрудным мерцанием. Сухие уголки губ слегка дёрнулись, изображая ухмылку. Ноздри расширились, впуская в лёгкие кислород с запахом медикаментов, резиновых перчаток, парфюма цветочных оттенков. Все эти дни минутная стрелка на настенных часах напоминала Дарию нож, приставленный к его горлу, а теперь она явилась ярким символом, предрекающим новый этап в жизни Валида Феса Аль Гутахби. Оконные рамы служили аркой сырого Лондона. Вид снаружи ещё больше заставлял узника скучать по дому. Прежде он совсем не понимал, чем именно заняться в своей стране, а сейчас пазл неспеша собирался в единую картину, как те снежинки, стремящиеся накрыть собой серые улицы, которые в скором времени обернуться дорожками в рождественскую сказку. Кажется, зима пациенту была по душе. Скоро, совсем скоро, он обязательно пройдёт по снежным тропам, чтобы вобрать в себя невероятную силу перемен. В конце длинного проулка, на пересечении трёх главных улиц, расположилось литературное кафе. Вывеска напоминала авангардный экспромт. Кривыми яркими буквами на ней красовалось одно слово — «Kaffka». Несмотря на свою броскость, внутри таился невероятный мир, придуманный фантазией чудного писателя. Стена слева была обвешана часами разных размеров, форм и цветов. Часы в углу показывали точное местное время. Те, что снизу, успели добежать до Северного полюса, а третьи предпочли молчать, запечатлев памятные события далёких времён. Не хватало кролика Льюиса Кэрролла с вечно спешашим хроногрофом. Справа стоял длинный широкий книжный шкаф. На полках, бок о бок, жили истории незнакомцев из разных времён, стран, сословий, убеждений, судеб. Неподалёку, ближе к центру, располагались круглые, деревянные столики, покрытые стеклом. Возле окон красовались живые цветы, а сверху, над барной стойкой, висела сюрриалистическая картина, главной деталью которой были глаза человека, в чью честь и было названо кафе. В тени от посторонних глаз сидели двое. Официант спешил подать девушке самый загадочный десерт с соответствующим названием «Mystery». Рецепт этого популярного лакомства, казалось, хранил сам Кафка. Попробовав его однажды, хотелось прийти за ним снова. Именно так и поступала Нафисе. Чашечка нежнейшего, пенного рафа и кусочек любимой сладости были созданы как раз для эмоционального здоровья. — Совсем поникла. — Один в чужой стране с переломом… Кошмар! Если бы со мной произошло подобное, я бы повесилась! — Не смей говорить подобное, Наф. — Ты прав. Слава Богу, Мишель оплатил ему лечение и перечислил деньги на билет до Марокко. — Это благородный поступок. Впрочем, он сам пригласил Дария в группу. Сделал его солистом, вместе репетировали партии. — Я с ним была, знаю. Дарий потрясающий человек! Одно мне не даёт покоя… Нафисе осторожно поддела вилкой кусочек десерта и тут-же сняла его своим острым язычком. Ягодные нотки контрастировали с пряным мускатным орехом в сопровождении шоколадных крошек, рассыпающихся в полости рта. За вторым кусочком потянулся слегка терпковатый цитрусовый ликёр, оставляющий на нёбе щекочущие мурашки, а в горле оседал тонкий привкус ванили. Прикрыв веки в стиле смоки-айз, она наслаждалась развернувшимся во рту фейерверком вкусов, мысленно отслеживая путь еды к желудку. Внезапно Нафисе распахнула свои огромные карие глаза и уставилась на коллегу, напоминая рыжую ведьму. — Что, если кому-то выгодно падение Дария?! Молодой человек был ошарашен и обеспокоен предположением подруги, но, к сожалению, так думала не только она. — И кому это выгодно по-твоему? Такое ведь наказуемо… Да, выглядит всё, как несчастный случай, но правду невозможно утаить. — Сложно сказать, кому, зачем, кто… Может быть, это предстоит ещё узнать. Мне, например, очень интересно посмотреть этому подонку в лицо! — Эй! Поаккуратнее! Тарелка никуда не убежит! — Невозможно вкусный! Будешь? — Тебе не достанется! — Я не такая щедрая, предлагаю одну десятую часть! — Сам себе куплю! Спасибо. — Обалденный! Мне тоже купи, я с собой возьму. В Нафисе проявились три главных качества с момента переезда из Марокко в Лондон. Не каждому можно, не каждый умеет и не каждому идёт сочетать в себе такие черты характера, как: бесцеремонность, кокетство и бунтарство. Ярко-жёлтая короткая шубка от Chanel, высокие джинсы с кожаными карманами от Balenciaga, кожаные ковбойские сапоги от Versace и фиолетовый топ из блошинки говорили о ней прямо «Хилячкам мимо!». Но, в глубине души, девочка-сорванец знала правду. Она до жути, до зуда, до судорог, боится снова быть той тихоней в хиджабе, уповающей на волю всеведующего небесного Творца. Этот холод, эти суровые здания, мрачное небо служили спасением от знойной, пустынной жары родного края. Пусть она будет фриком, пусть она будет странной, безумной, но свободной! Под вечер все спешат кто-куда. Одни уже выбирают подарки членам своей семьи, другие возвращаются домой, уставшие с работы. Некоторые выходят на балконы, дабы снова затянутся никотиновой дозой. А кто-то, как Наф, бежит от прошлого со всех ног, не подозревая, что прошлое — это локомотив поезда под названием «судьба». Скорее всего, поэтому и существует такое выражение — без прошлого нет будущего. Однако, на другой чаше весов, лежало другое выражение — живи здесь и сейчас. Между первым и вторым выбор для большинства очевиден, как если бы это был выбор между прошлым и будущем, между добром и злом, любовью и ненавистью. Как жаль, что выбор — череда последствий, с которыми придётся мириться каждый день своей жизни.