Пока смерть не разлучит нас

      Протирая последний столик, я взглянула на часы-без четверти семь. Надеялась, что больше посетителей сегодня не будет, ведь за день набегалась так, что ног уже не чувствовала. В городе был небольшой праздник, следовательно, работали мы днем в усиленном режиме из-за притока клиентов. А стрелки на часах нарочно двигались медленнее, чем обычно, словно потешаясь надо мной. Решив, что уже можно закрыться и двигать домой, я стала закругляться. Только потянулась за ключами, как колокольчик над входной дверью противно бодро звякнул. За спиной послышались осторожные шаги. Я ругнулась в душе и уже было выпалила, что мы закрыты, но столкнувшись взглядом с глазами цвета зелёного омута, застыла на месте. Он был уже в привычном для себя образе: фирменные джинсы, кожаная куртка, слегка небрежно зачесанные на бок волосы, но вот объект в его руках вызывал у меня уйму вопросов. По-моему, я впервые видела его с цветами. Это был пышный букет моей любимой сирени.       «Запомнил», — хмыкнула в мыслях. Молчание уже становилось неловким, но он все выжидающе смотрел на меня, не роняя слов. Я достаточно долго избегала его, но теперь деваться было некуда. -Мы в семь закрываемся, — как можно сильнее выдавив безразличие, кивнула я головой в сторону настенных часов.       На его личике расплылась знакомая ухмылка. -Впредь буду знать. А сейчас, по старой дружбе, может уделишь чуть больше… пяти минут? — глянув на время, спросил он. Я кивнула. -Садись. Чай или кофе? -Лучше кофе, — подошёл, протянул мне букет. — Не понимаю, почему они тебе нравятся. У меня от них голова уже болит, — изрёк он, слегка сморщив нос, что вызвало у меня лёгкую улыбку. -Спасибо, но не стоило, - проронила я, хотя была тронута таким приятным для меня и не привычным для него, знаком внимания.       Поместив цветы в вазу на окне, пошла разливать напиток. Поставив на стол полные кружки, я села напротив и выжидающе посмотрела на своего собеседника. Он ложкой помешивал не существующий на дне сахар. -Ты хотел поговорить. -Хотел. -Я слушаю, — скрестив руки на груди, я откинулась на спинку стула. Он провел рукой по волосам, глубоко вздыхая, то ли собираясь с мыслями, то ли сдерживаясь. -Ты меня избегала, — отметил он, исподлобья кинув взгляд на меня. -У меня были причины. -Да, да… Я понимаю, как все выглядит и вообще… Хочу сказать, что я не собираюсь извиняться за то, что сделал.       Правду сказать, он меня озадачил и, видимо, это очень чётко отражалось на моем лице. Эдвард продолжил. -Но я извиняюсь, что этим задел тебя. Мне правда, жаль, что я сделал тебе больно. Я с несколько секунд переваривала услышанное. -Это очень необычное извинение. -Но зато сейчас у тебя нет сомнений, что это я, — довольно хмыкнул он в ответ. — И, кстати, вина была не на мне одном, ведь это не я первым тебя поцело… -Эй, ты вообще-то извиняться приехал, — недовольно нахмурившись, перебила я парня. -Ладно, ладно, — улыбаясь, поднял руки в примирительном жесте.       Я отпила глоток кофе. Он был терпким и приятно ощущался на языке, но по горлу прокатила легкая горечь, которая заставила меня немного сморщиться. После небольшой паузы, Эдвард вновь заговорил, с присуще ему хрипотцой, но теперь его голос был чутка… откровенней? -Не знаю, в курсе ли ты, но из нас двоих в любимчиках у родителей всегда был Крис, — он отвёл взгляд в сторону и улыбка легкой обиды заиграла на его губах. — И так получалось, что я завидовал ему, пытался перенять внимание на себя. Записался в спортивный кружок, мы ещё были в младших классах. И в день моих первых соревнований, Крис заболел и папа с мамой повезли его в больницу, а я поехал один. В тот раз, я выиграл, но чувствовал себя проигравшим, потому что со всеми остальными рядом были родные, друзья, а со мной не было никого. Вернувшись домой я узнал, что Крис симулировал болезнь, чтобы просто прогулять день школы. Я чертовски злился на него, — уставившись куда-то за мою спину, он рассмеялся. — Но потом решил, раз он украл у меня, то и я буду красть у него, — теперь он вернул свой взгляд ко мне. Я слушала его и эмоции внутри меня одна, переплескивала другую. — Так же я решил и в отношении тебя. Решил у него… украсть. Ведь он так тобой дорожит. Но эта дурацкая поездка, этот Нью-Йорк все изменил. И только я решил, что не буду вмешиваться, он выкидывает такой финт с Моникой. И мне захотелось тебя… защитить. Спрятать от этого безумного мира, которому ты слишком доверяла. Эдвард искоса глянул на меня, пытаясь уловить мои эмоции и, выдержав небольшую паузу, продолжил. -Когда мы сидели на том берегу океана и ели эти чёртовы хот-доги, мне впервые за долгое время показалось, что я там, где должен быть, что все правильно. И с того момента, каждый день рядом с тобой я чувствовал себя именно так-на своём месте. И это придавало мне больше сил. Вот почему я не хочу извиняться за то, что я сделал. Потому что для меня в тот миг, это не было неправильным.       Я не знала, что можно сказать, и нужно ли вообще что-либо говорить. Пыталась не встречаться с ним глазами и уронила взгляд на его руки, которые крепко сжимали кружку. Раны на костяшках зажили, но можно ли сказать то же самое о его сердце? Казалось, все случилось совсем недавно, хотя уже прошло больше двух недель.       Он не врет, я чувствовала. Но что это значит для меня и как я должна на это реагировать? А должна ли вообще? Поток моих мыслей перебил хрипловатый и настойчивый голос. -Но я больше не стану лезть в ваши отношения или как-либо вам мешать. Может, я иногда и считаю его занозой в заднице, но я его люблю. И желаю ему добра. Как и тебе, — с этими словами он отодвинул стул и встал. — Надеюсь, что мой бесвязный бред, не оттолкнул тебя ещё больше и что этот разговор останется между нами. Возможно, мы все ещё можем быть друзьями, если ты позволишь, — с полуулыбкой заявил он. — Ладно, и так тебя задержал. Давай до дома подброшу?       Я как-то неуверенно покачала головой, отведя взгляд куда-то в сторону, но добавила. -Хочу прогуляться. Погода сегодня чудесная.       Он понимающе кивнул и направился к двери. В последний момент, я окликнула его. -Здвард! -Да? Подошла и в какую-то секунду хотела его обнять, но одернула себя и протянула руку. -Спасибо, что был честен со мной. И что заступился. И… я не переставала считать тебя своим другом. Он обхватил мою ладонь и слегка пожав, поднёс к губам и легонько поцеловал её. -Спокойной ночи. -И тебе, — как-то растерянно бросила ему вслед.       Не задерживаясь, я закрыла кондитерскую и погрузившись в глубокие мысли, направилась домой.       Спустя пару дней, сидя на работе и постукивая пальцем по чашке, я пыталась соорудить более-менее ненавязчивое сообщение, чтобы отправить Крису, но в голову ничего не лезло. С той ночи мы встретились пару тройку раз, а ведь прошло уже довольно много времени, либо мне так казалось. Лишний раз беспокоить тоже не хотелось, ведь он был очень загружен. Передумав, я набрала Ники, которая тоже молчала пару дней. Вообще, с тех событий после выпускного, она немного поникла, больше времени проводила дома. Пока я слушала гудки, в кондитерскую зашли несколько посетителей и мне пришлось оторваться от телефона. К концу рабочего дня, в оповещениях стояли 3 пропущенных от подруги и сообщение от Криса: «Привет. Не дождался от тебя сообщения, поэтому пишу сам. Хочу пригласить тебя кое-куда, найдёшь время в своём плотном графике?)))». Набрала ответ. «Всё занято… Но так уж и быть. Уделю тебе свое бесценное время)))». «Скоро наберу. Целую в самый прекрасный носик».       Решив, что перезвоню Ники по дороге, я закрыла кофейню и поспешила домой. Свернула за угол, который меня выводил на автобусную остановку. Не успела я пройти десятку метров, как внезапно острая боль пронзила затылок, в глазах потемнело и я упала на землю. Схватилась за голову и не могла сообразить, что произошло. Звякнула железка, которую небрежно бросили рядом. Спустя несколько секунд, услышала перестук каблуков по асфальту и затем хорошо знакомый голос. -Так-так, вы только посмотрите, кто здесь. Что с тобой, неужели голова заболела? — в голосе Моники отчётливо слышался хищный оскал.       Зашипев от боли, я подняла на неё помутневший взгляд. -У тебя совсем крыша поехала? — выплюнула я. — Что ты творишь? -А ты думала, я тебя просто так оставлю, когда ты перед всеми начала трепать языком? Ты недальновидна… — сплюнув в сторону, она присела передо мной на корточки и заглянула в лицо. — За свои слова надо отвечать. Но ты оказалась не так проста, как я думала.       Я усмехнулась через боль. Коряво попыталась встать на ноги, но точным ударом по лицу была отправлена обратно на землю. -Дело ведь не только в этом, да? — на выдохе вырвалось из моих уст.       Она стала плавно кружиться возле меня, словно хищник присматривающийся к своей добыче. -Естественно. Руки у меня давно чесались…       В каждом её движении, в каждом звуке, который она издавала, я ощущала сильную неприязнь ко мне. Словно мы дети в песочнице и я отобрала у нее самую любимую игрушку. Хотя нет, дети так ненавидеть не умеют. -Кристофер, этот тупица. Да как он посмел променять меня на такую убогую, жалкую тебя. Ни амбиций, ни достатка, лишь смазливая мордашка, пустышка, — после этих слов она размахнулась и ударила меня ногой в живот. Удар. Ещё один. Держась за бока и пытаясь не издавать жалобных звуков, я перевернулась. Только сейчас ощутила разливающийся во рту привкус железа. Кровь шла из разбитой губы. Следом я почувствовала как что-то тёплое и липкое медленно заструилось по виску, затем по щеке и капнуло на землю. Кровь. Отчётливый скрежет ее зубов стал для меня чем-то вроде моральной компенсации. И я расхохоталась. Слишком звонко, с истеричными нотками, несмотря на боль, которая пронзала все моё тело, я смеялась. Моника впала в ступор. -Чего ты ржёшь то? Я, сквозь слезы и смех, наконец произнесла. -Он никогда не был твоим... ни на минуту, ни на секунду, как ты не поймёшь. Он никогда не любил тебя. Мне тебя жаль. Правда, — и снова разразилась хохотом.       Знала, что это её разозлит ещё больше, но не выплеснуть рвущуюся наружу правду, не смогла.       Спустя некоторое время, губы её дрогнули и по лицу расплылась кривая ухмылка. -Ох, наивная ты. Неужели, думаешь, что он тебя любит? Да он тебя жалеет. Ты ведь, как собачонка, за ним ходишь. Просто он сам ещё это не понял. Скоро поймёт и выбросит тебя за ненадобностью. Сотрёт из своей жизни, как пятно. Думаю, ваше с Эдвардом «недоразумение» тем вечером, слегка подтолкнуло его к этой мысли. Или к мысли, что ты просто вертихвостка и шлюшка. Наклонилась к моему уху и продолжила. — Признайся, ты же их не перепутала. Ты хотела Эда, ведь к нему тянет, да? Крис такой хороший, правильный, а Эдвард плохиш. Заявись младшенький немного позже, уверена, ты бы уже в штанах ковырялась своим поганым язычком, радуя член Эдварда.       Злость внутри закипела и начала было набирать обороты, но меня осенило: откуда она могла узнать про это? Ведь никто, кроме нас не знал. Эдвард бы не стал болтать. Не стал бы ведь? Тогда кто? Откуда? Она, заметив мой смешанный взгляд, расплылась в гаденькой ухмылке. -Да ты все никак не догонишь, — и, откинув голову назад, расхохоталась. — Это я. Я подговорила Брэндона к тебе подкатить. Желательно, без свидетелей. Даже таблетки достала, помогла подмешать. Сказала, так ты наверняка согласишься и что он тебе нравится, глаз с него не сводишь. А он и рад был тебя поиметь. Я ведь все продумала! А этот идиот даже не смог к тебе в трусы залезть. Чёртов Эдвард, — нескончаемый поток слов лился из её губ, будто плотина, сдерживающая гниль у неё внутри до сих пор, рухнула, и все последствия полились на меня.       Но то, что я услышала после, заставило воздух покинуть мои лёгкие. -Ну, хоть твоей подруге удалось слегка репутацию подпортить. Я заметила их с преподавателем двусмысленные взгляды, которые они бросали друг на друга в поездке. Немного фоновых разговоров рядом с ней, что жизнь одна и нужно прожить её на всю катушку, как она уже пошла вешаться ему на шею, но он и сам был не против. Оставалось только запечатлеть их аудиенцию на камеру и вуаля! Хотя и там, больше пострадал бедняга Нильсон. Что ж вы такие живучие-то, — она ногой надавила мне на горло, перекрывая поток кислорода.       После этих слов, кровь в жилах закипела и начала пульсировать в венах, кулаки сжались и из груди начала подниматься волна дикой ярости. Я была неимоверно зла. Не за себя. За Ники. Ведь получалось, что она пострадала именно из-за меня.       Моника решила, что она уже победила в этой схватке и теперь довольная, ухмылялась, надавливая все сильнее мне на горло. Я выбросила вперёд руки и дёрнула за ее вторую ногу. Не удержав равновесие, она упала на живот. Я вскочила, потянула её за волосы и что есть силы ударила об асфальт. Затем припечатала её ещё раз. Из разбитого носа Моники полилась кровь, которую она отчаянно попыталась остановить. В ушах звенело, голова кружилась, а каждое моё движение отдавало пронзающей болью в теле, но в этот момент, видимо, я держалась на одном адреналине.       Припечатав её сверху своим весом к земле, я голенью надавила на поясницу, отчего Моника заскулила, пытаясь разжать мои пальцы в своих волосах. Но на этот раз, я, наклонившись к её уху, прошипела. -Никто не смеет обижать моих друзей и остаться при этом безнаказанным, — и со всем силы впечатала кулак ей в бок, где, по моим скромным анатомическим познаниям, должна находиться почка. — Блять! Пус-с-сти, мне больно! — крикнула шатенка.       Приняв это во внимание, я встала, пнула её пару раз и потащила за волосы по переулку, звонко припечатав манипуляторшу лицом об стену. Это была моя первая драка, и, видимо, справилась я не так плохо, как мне показалось вначале. Как говорится, язык мой-враг мой. Монику как раз он и сгубил сегодня.       Скатившись по стене вниз, шатенка осоловело моргала, потирая челюсть, и тупо озиралась вокруг. Я сама еле стояла на ногах, но держалась на чистой ярости, что двигала мной в тот момент. -Да ты знаешь, что мой отец с тобой сделает. Можешь считать, что ты уже… Я не дала ей договорить. -Ты тоже знаешь, что отец Ники может сделать и с тобой и с твоим отцом, если обо всем узнает. И я тебя уверяю, если потребуется, я подключу не только его. Отдышалась и продолжила. -Чтобы больше на пушечный выстрел к нам не подходила, иначе, ты сама пополнишь ряды покойников, — выдала я уже на последнем издыхании. -Чтоб ты сдохла! — это было последнее, что я услышала из уст этой прошмандовки.       С трудом подобрав обувь, я поковыляла прочь. Свернула, выйдя на дорогу, прошла метров пятьдесять и рухнула, прислонившись к стене, не дойдя пару метров до остановки. Старательно пытаясь навести резкость, вытащила телефон и набрала Ники. За это время, ко мне подошли несколько человек, но я просто отмахивалась от них, сказав, что за мной сейчас приедут. Так и случилось. Ники приехала очень быстро. Видно, моя бессвязная речь и заплетающийся язык вдохнули в неё уверенность, что я пьяна. Но, увидев меня, она пожалела, что это не так. Разбитая голова, кровь стекающая по шее и губе, руки в крови, растрепанные волосы и одежда-все это ввело её в ступор первые секунды. Приложив ладонь к губам, она опустилась рядом со мной и воскликнула. -Господи! Что случилось? Почему ты… — и снова прикрыла ладонью рот. Я нервно усмехнулась и попробовала встать. Резкая боль пронзила все тело и я рухнула обратно, но Ники меня подхватила и потащила к машине. -Я думала, обойтись без больницы… -Мы едем в больницу. И никаких возражений, ты еле на ногах стоишь. И я позвоню сразу в полицию, чтобы они подъехали туда. -Нет, не надо полицию. Не надо… Я с лестницы упала, скажешь… — прошептала на последних крохах дыхания и погрузилась во тьму.       В машине я то приходила в себя, то снова отключалась. В приёмном покое мне сунули под нос нашатырь, который окончательно вернул в сознание. Закончив осмотр, врач заключил, что у меня легкое сотрясение, трещина в ребре и ушибы. Рану на голове пришлось зашить. В то время, когда доктор накладывал швы, в коридоре послышался голос отца. Затем ещё несколько. Черт! Неужели она всем позвонила? Я прикрыла глаза и начала прикидывать варианты, которые можно озвучить и которые можно было бы принять за правду. Ничего путного, кроме падения с лестницы, на ум не лезло. Если папа и мог в это поверить, остальные вряд ли. Закончив, доктор взглянул на меня. -Значит, говорите что с лестницы упали? — недоверчиво вглядывался он в моё лицо. — А это тоже при падении получили? — он указал на следы от туфель на моей шее.       Я попыталась изобразить самое искреннее выражение лица, на которое была способна. -Это я об перилы ударилась. Конечно же, он мне не поверил. -Вы можете сказать мне правду. Вас кто-то избил? Не бойтесь. Мы обратимся в полицию, они вас защитят, — я видела обеспокоенность в его глазах. Может быть, он даже подумал, что меня избивают дома, либо систематически и даже при моем отказе сотрудничать, сообщит в соответстветствующие органы, и я решила непрямо дать понять, что к чему. -Я упала с лестницы. И, боюсь, что она тоже пострадала не меньше моего. Так что, мы с ней квиты. Он нахмурился, обдумывая, что делать. Выдержав паузу, он кивнул. -Хорошо. Сойдёмся на этом. Надеюсь, вы мне не соврали. Поднялся и уже было вышел из палаты, но я его окликнула. -Простите, но там мой папа. Он будет очень волноваться, если подумает что-то не то. Можете ему подтвердить то, что я сказала? Прошу Вас. -Я просто не буду отрицать. Дело ваше, — бросив мне, врач покинул палату.       Не успел он выйти, как в дверях показались знакомые лица. Первой кинулась ко мне Ники. За ней зашёл папа, Кристофер и затем Эдвард. Все были в сборе и лицезрели мой довольно-таки хорошо потрепанный вид. Прежде чем они что-то сказали, я недовольно шикнула на подругу. -Ты бы ещё нашу соседку сюда притащила! Она виновато улыбнулась и покосившись в их сторону, шепнула. -Папе же нужно было позвонить. Затем решила, что и Кристоферу надо. А с ним приехал Эд. Отец подошёл и оглянул меня страдальческим взглядом. -Маленькая, да как же тебя так угораздило, — с сочувствием сжал мои ладони. — Как ты себя чувствуешь? Почему… Как это произошло? Я попыталась улыбнуться. -Пап, мне уже лучше. Не волнуйся так. Врач сказал, быстро поправлюсь. Не переживай сильно, пожалуйста. -Просто не понимаю, как так? — он осторожно погладил меня по щеке, стараясь не задеть больное место. -Ты же знаешь, какая я у тебя неуклюжая, — улыбнулась изо всех сил, что остались у меня.       И чувствовала свою улыбку, словно это была трещина на лице. Чем шире я улыбалась, тем больше трещина и сильнее боль. Чуть слезы на глазах не выступили. Да что я за дочь такая? Постоянно лгу и каждый раз я оправдывала свое вранье тем, что ему так будет лучше.       Все это время, за мной беспокойно и внимательно наблюдали две пары глаз цвета весны. Я чувствовала их тревогу, даже ни разу не столкнувшись с ними взглядами и чувствовала, что они не поверили в историю с неудачным падением. Папа наклонился и, поцеловав меня в лоб, сообщил. -Я пойду, поговорю с врачом. Скоро вернусь, — и удалился.       В палате на какое-то время воцарилась тяжёлая, гнетущая тишина. Я нарочно не смотрела на рядом стоящие фигуры, собираясь с мыслями и заламывая пальцы. -Ну все, теперь можешь сказать, что произошло на самом деле, — первым нарушил тишину вокруг голос с лёгкой хрипотцой. — Надеюсь, слова из тебя не придётся вытягивать клещами, — Эдварду, словно больше других нетерпелось узнать, что произошло.       Я, наконец, взяла себя в руки и повернулась к ним. Эдвард нахмурился и тревожно оглядывал меня, не стесняясь смотреть в глаза. Но взгляд Криса был опущен и упирался в мои исцарапанные и слегка подрагивающие руки. Так смотрят люди, которые чувствуют вину. Словно он догадался, в чем дело. Я с трудом сглотнула подкативший к горлу горький комок, но так и не смогла промолвить ни слова.       Рядом сидевшая Ники грозно обернулась на старшего близнеца. -Эд, ты не видишь, в каком она состоянии? Что она тебе сейчас расскажет? Ей нужен покой и отдых, как сказал врач. -Она может не рассказывать все, — он подошёл совсем близко, остановился и пристально взглянул на меня. — Просто назови имя. Дальше мы сами разберёмся.       Я тяжело и хрипло вздохнула и облизала пересохшие губы. -Я уже разобралась.       Эдвард недоумевающе вскинул брови. Наконец раздался голос Кристофера. -Это она, да? Я кивнула, подтвердив его мысли. -Кто она? — вопросила Ники. И тут мысль дошла до Эда. -Моника? -Вот сучка! Да я её на британский флаг порву и заставлю землю ложками жрать, — Ники встрепенулась и было бросилась к двери, но я её придержала. — Послушай сначала.       И рассказала им все, скрыв историю, связанную с мистером Нильсоном. В эту часть я решила посвятить только саму Ники. Чуть позже.       Когда я закончила, Эдвард присвистнул. -Если это так, то ей придётся нехило раскошелиться на пластического хирурга, — и с ноткой экзальтации, проговорил. — Ты настоящий боец, оказывается. Восхищён, — я улыбнулась краешком губ. Но меня напрягало молчание Криса. Только я посмотрела на него, как он заговорил. -Прости… -За что? Ты ни в чем не виноват. -Конечно, виноват, — с досадой произнёс он и развернувшись, взъерошил волосы. -Скорее, мы виноваты. Папа выкупил у отца Моники его пакет акций и стал единоличным владельцем компании. Возможно, это стало для неё, своего рода, последней каплей и она сорвалась. Насколько я знаю, они уезжают заграницу. Поэтому и решилась, видимо, на мелочную месть, — пока Эдвард говорил все это, Кристофер стоял к нам спиной. Я переварила эту информацию. -Никакой вашей или моей вины, я здесь не вижу. Только её, за что она и получила. Я вас уверяю, отхватила она сполна за все пакости, что учиняла мне. Так что, просто перешагнем через это и пойдём дальше.       Спорить со мной, никто не стал. Даже Крис. Знакомая мелодия звонка раздалась в помещении и Кристофер отлучился, чтобы ответить. В горле сильно пересохло после моей тирады и я попросила подругу сбегать за водой. В палате остались только мы с Эдвардом, который сидел рядом на кровати. Я даже не сразу это поняла, глубоко погрузившись в свои мысли. И настолько далеко унеслась от реальности, что стала нервно закусывать раненую губу, отчего на ней выступила кровь. -Эй, камикадзе, осторожнее. Или ты мазохистка? — с усмешкой произнёс Эдвард, оглядываясь вокруг в поисках салфетки или ватки. -Вот черт, даже платка нет, — с негодованием заметил он и, наклонившись, осторожно провел по моим губам большим пальцем, стирая кровь, которая грозилась капнуть на белоснежные простыни. Я замерла на месте, словно впала в ступор. Находясь в том же положении, он заглянул в мои глаза и с неприсущей ему нежностью, тихо проговорил. -Я думал, ты беспомощный котенок, которого нужно защищать, а ты оказалась храброй лисичкой, способной постоять за себя. Но несмотря на всю твою храбрость, этот мир слишком жесток для тебя. Ты должна заботиться и думать о себе не меньше, чем о других, — в глубине изумрудных глаз плескалось чувство, которое я не смогла распознать. Он опустил взгляд и отодвинулся назад.       Через мгновение вернулась Николь.       Доктор заключил, что я несколько дней должна полежать под наблюдением. Ники, как только узнала об этом, договорилась, чтобы меня разместили в отдельной палате со всеми удобствами. Было уже поздно и я настояла на том, чтобы все разъехались по домам. -Маленькая, кое-что я взял из дома, завтра привезу остальное, что потребуется. Может я останусь с тобой? -Нет, пап. Все хорошо. Не волнуйся, ты же уже поговорил с врачом. К тому же, Ники сказала, что останется. Утром я отзвонюсь тебе. Он легонько меня обнял и поцеловал в лоб. -Хорошо, Ева. Если что, сразу звони. Спасибо вам, ребята, — кивнул и вышел в коридор.       Кристофер подошёл и что-то шепнул Ники. Та выдержала пауза и утвердительно кивнула головой. Затем подошла ко мне и сказала. -Малышка, я сегодня, наверное, поеду домой. Кое-кто хочет провести эту ночь с тобой, — шёпотом произнесла она, сдерживая улыбку. Я легонько ткнула ее локтем, улыбаясь. -Ну, хорошо. Только завтра днем заскочи ко мне, мне нужно кое-что тебе рассказать. Это важно. -Конечно. Я и так собиралась. Ладно, отдыхай сегодня, — и, чмокнув меня в щёчку, удалилась.       Затем Крис обратился к Эдварду. -Завтра съездишь на встречу утром вместо меня? Если я не успею. И не забудь документы взять, они в синей папке на моем столе. Попроси отца расписаться, в остальном там порядок.       Эдвард кивнул, соглашаясь и направился к двери. Когда он выходил, оглянулся на меня, задержав взгляд на несколько ударов сердца, будто хотел что-то сказать, но в последний момент передумал и просто ступил за порог, оставляя нас наедине. -Надеюсь, ты не против такой компании на ночь, — с виноватой улыбкой сказал Кристофер. -Совсем не против, — улыбнулась я в ответ.       Он расстегнул пуговицы на пиджаке, снял его и повесил на стул. Ослабил ворот и манжеты рубашки и только хотел присесть на стул, как я, подвинувшись, похлопала рядом с собой в приглашающем жесте. -Иди сюда. Кровать большая, мы легко поместимся. Он неуверенно шагнул ко мне. -Я жду.       Вздохнул, разулся и забрался ко мне. Я немедля обвила его руками и повернулась на здоровый бок, вдыхая запах его тела. Он осторожно обнял меня в ответ, боясь задеть больное место.       Как хорошо иметь руки, которые обнимают и залечивают всевозможные физические и душевные раны-когда тебе страшно и больно, когда ты полон сомнений. Как хорошо, когда есть руки, отводящие нас от всех жизненных невзгод и предстоящих падений. Каждому нужны руки, которые примут и спасут наш внутренний мир одним теплым, искренним объятьем.       Я прижалась сильнее, глубже закапываясь ему в грудь, где я чувствовала себя безопасно.       Внутри меня билась дикая, безумная сила, желающая только одного-быть рядом! -Знаешь, отец так изменился. С того момента, как он стал прикован к креслу, он словно стал другим человеком. Какие-то изменения пошли ему на пользу, но другие… Он ожесточился, стал беспощадный к врагам, подозрительным к друзьям. Но к нам стал относиться по иному- намного теплее, чем раньше. Словно пытается восполнить все пропущенное ранее. Я даже не знаю, плохо это или хорошо. -Возможно, это к лучшему. Думаю, он сделал для себя определенные выводы и сейчас пытается сделать все… правильно.       Словно над чем-то размышляя, он выдержал паузу, потом поцеловал меня в макушку, затем в висок и заставил меня посмотреть на него. -Прости меня. Прости родная, я должен был тебя защитить. Я так виноват. Пожалуйста, пообещай что будешь осторожней, — пропитанные горечью слова срывались с его губ. -Обещаю. Не надо так говорить, ты не виноват. Лучше поцелуй меня. -Боюсь сделать тебе больно… -Не бойся, — и спрятала свою кисть в его руке.       Он поднёс ее к губам и нежно поцеловал каждую костяшку. И осыпал меня поцелуями, поднимаясь все выше. Наконец добравшись до губ он замедлился и долго всматривался в них. Приблизился и нежно облизал мои уста, словно пытался залечить все раны. Тихая, почти невинная ласка постепенно начала набирать обороты и я почувствовала привкус крови на языке. Он тихонько притормозил меня и прошептал. -Тише, родная. -Я так по тебе соскучилась, — словно в оправдание своей пылкости, вполглоса проговорила я. Кроме нас, в комнате никого не было, но общались мы все равно шёпотом, боясь нарушить идиллию. -Знаю, я тоже. Поэтому просто постарайся расслабиться.       Бережно, одной рукой приобняв меня и переложив на спину, второй неторопливо стал проникать под мою одежду. Лёгкие касания его пальцев обжигали кожу под ними. Словно проводя линии по моему телу своими тёплыми пальцами — то обводя контур груди невесомыми прикосновениями, то слегка грубо сминая её, погружая меня в сладкое томление. Пальцы сантиметр за сантиметром спускались все ниже, минуя преграды на своём пути. Каждое его прикосновение отзывалось новым и новым удовольствием во всем теле. Я таяла и вздрагивала в таких нежных, мужских руках. Пыталась подавить звуки, вырывающиеся изнутри стиснув зубы, но стоны то и дело вырвались, нарушая тишину вокруг. Дыхание то сбивалось, то возвращалось. -Ах-х…       А он продолжал ласку, то набирая темп, то замедляясь, внимательно ловя каждую мою реакцию. Довёл меня до исступления, электрический разряд прошёлся вдоль позвоночника, заставив меня выгибаться дугой. Снаряд беззвучных фейерверков разрывались перед глазами. Затем вся комната вдруг померкла и остался лишь его взгляд. Глаза, которые выводили меня из темноты. Почувствовала лёгкий поцелуй на губах уже погружаясь в дремоту. -Спи, моя Миа Суно. Сладких тебе снов.       Днем следующего дня в проёме двери показалось радостное личико моей незаменимой, сладкой чертовки, которую я с нетерпением ждала все утро. Она кинулась меня обнимать и, не рассчитав, сдавила в объятиях. -Ааай, — защипела я, на что она быстро отпрянула и начала извиняться. -Прости, прости, малышка. Сильно больно? -Ерунда, — отмахнулась быстро я. — Что ты такая счастливая? Прям светишься. -Представляешь, мне сегодня звонила Сьюзен, мой агент. Она выбила мне контракт с одним из местных домов моды. Там была такая конкуренция, я думала, что в пролёте. Но я прошла, представляешь? Из всех претенденток они выбрали меня, — она искрилась радостью, как источающее свет солнце.       Я смотрела в глаза напротив и понимала, что не хочу портить ей этот день. И все последующие дни. Она только-только смогла вытеснить из себя чувство вины и всепоглощающей тоски, что давили на неё все это время. Эта информация ничего не изменит, не обратит время вспять и уж тем более не принесёт никакой радости. И я решила не говорить. -Конечно, представляю. Они были бы полными дегенератами, если бы упустили тебя, — заявила я. -Точно, — откинув свои кудри и запрокинув голову назад, она разразилась хохотом, заразив им и меня.       День за днём, неделя за неделей я шла на поправку. Миссис Морстен, хозяйка заведения, где я работала, узнав, что со мной произошло, выдала охапку причитаний, запретив выходить на работу до абсолютного выздоровления. За время своей реабилитации я научилась готовить десерты, что подавали у нас в кофейне, вязать крючком и смогла наконец отточить свои навыки рисования. Между делом вспомнила, что обещала одному человеку свой автопортрет и начала работать над ним. Кристофер практически каждый день звонил, писал, интересуясь моим состоянием. Приезжал несколько раз на неделю с букетом, игрушкой либо книгой, которая понравилась ему. Эдвард звонил и справлялся о здоровье, но не переходил невидимую, но осязаемую грань в наших отношениях, словно запретил себе сам. Рассказал, что семья Моники уехала заграницу насовсем, что не могло не порадовать.       Лето подходило к концу, когда я вышла опять на работу. Решила, что доработаю до последних дней каникул, а выйдя на учёбу, поговорю насчёт работы во вторую смену. Кодоганы поступили в самый престижный ВУЗ, который славился подспорьем не одной известной личности страны. Я тайком надеялась, что если получится выбить стипендию, я тоже смогла бы подать туда документы, ведь шансы были. Ники же это не волновало, ведь она уже выбрала себе путь.       Жизнь, словно ручей, текла своим ходом, размеренно, не принося пока больших проблем, чему я была несомненно рада.       Выйдя на учёбу, я стала раздумывать над тем, как же добиться стипендии и осуществить свою небольшую мечту. Да и с Крисом было бы легче видеться, ведь сейчас он был довольно далеко от меня и расстояние всегда играет не на стороне влюбленных. Главный офис компании отца и ВУЗ находились в центре Лондона, в то время, как мы, жили в его пригороде.       Погрузившись в мысли, я не услышала, как меня позвала коллега. Перед лицом помахали рукой, словно выводя меня из транса. Я тряхнула головой, сбрасывая тяжёлые мысли. -А? Что? Она улыбнулась. -Говорю, может ты пойдёшь? Ты же говорила, что в шесть у тебя свидание? А сейчас уже без тридцати минут шесть. Я испуганно захлопала глазами. -Как? Уже? Она кивнула.       Быстро захватив свои вещи я, поблагодарив её, выбежала на улицу. Нужно было заехать домой, переодеться и я бегом помчалась по знакомой дороге.       Собравшись, глянула на часы-было уже десять минут седьмого, а он все не звонил. Решила подождать, хотя он никогда не опаздывал. Через минут пятнадцать тишины, набрала номер сама. В трубке разносились длинные гудки, которые обрывались ничем. Я вскочила и стала наматывать круги по комнате. Спустилась вниз, глянула в окно-никого. Папа заметил моё странное поведение и спросил. -Ева, все в порядке? Я растерянно обернулась на родной голос, кусая заусенец на пальце. -Д-да. Вроде… -Что значит вроде? Я глубоко вздохнула, пытаясь скрыть волнение. -Просто Кристофер обещал заехать, но его все нет. Папа покосился в окно. -Ева, скажи мне, вы встречаетесь? Ты мне не говорила, что у вас какие-то отношения, кроме дружеских, но в последнее время, вы проводите много времени вместе.       Я нервно закусила губу, ругая себя за то, что так и не открыла всей правды отцу до этого времени. Набрала в лёгкие воздуха и только хотела все рассказать, как раздался телефонный звонок. Звонил Эдвард. Я немедля подняла трубку. -Алло? -Ева! Наконец, дозвонился. Ева, Кристофер… не приедет… Он попал в аварию…