***
— О чём задумалась? Голос Шиён выдернул Бору из раздумий. Она подняла глаза, смотря вперёд — на Шиён, и качнула головой, ускоряя шаг и ровняясь со спутницей. Миновала неделя с того дня, как они покинули Предел Агаден, но Бора не переставала думать об этом месте, о ведьме и её предупреждении. Ей не нравилось, что слова незнакомки так легко и быстро заставили сомневаться в её новом друге, в девушке, без которой путешествие не продлилось бы столь долго; без помощи которой Бора не сделала бы и шага в этом новом для неё мире — в Срединных Землях. Месте, где на каждом шагу их поджидает смертельная опасность. Только за последние пару дней они имели несчастье дважды наткнуться на Калтропа и дважды от него убежать. Даже Шиён — довольно опытный и сильный воин — не смела рисковать их жизнями и предпочитала обманным путём сбивать со следа чудище, чем лоб в лоб сталкиваться и тратить на него время. Бора сначала пыхтела, желая разобраться с монстром, но после смирилась с мыслью, что в их случае «убежать» будет действительно разумнее. — Ты была довольно молчаливой всю эту неделю, — продолжала Шиён, бросая на Бору обеспокоенные взгляды. — Если тебя что-то тревожит, мы можем это обсудить. — Серьёзно? — не скрывая скептицизма, спросила Бора. — Так ты наконец расскажешь мне, о какой силе Исповедницы говорила Хань Дун? Какую черту я не должна пересекать в отношении тебя? Что значит, что я потеряю себя? Что, много вопросов? — спросила Бора, когда Шиён отвернулась. — Это я ещё не интересуюсь, почему ведьма сказала, что тебе нельзя доверять. Какие тайны ты хранишь, Исповедница? Шиён резко затормозила и развернулась к Боре. Её взгляд, казалось, был готов прожечь в Искателе дыру. — По-твоему, ты тут одна страдаешь от нехватки ответов, Бора? Я понятия не имею, о чём твердила эта лживая ведьма. Я точно так же, как и ты, не имею ни малейшего понятия, почему мне, оказывается, нельзя доверять; о какой дурацкой черте она молвила, явно призывая тебя держаться от меня подальше. Меня точно так же волнуют эти вопросы, Бора, но, видимо, ты, охмурённая её запредельной красотой и очарованием, решила пойти у неё на поводу и спустить на меня всех собак. Очень разумно, Бора, и, честно говоря, я не ожидала от тебя такой наивности. Шиён отвернулась, намереваясь продолжить путь, но Бора, схватив её за руку, развернула к себе, тут же ловя на себе полный разочарования взгляд. — По-твоему, я влюбилась в Хань Дун и теперь готова верить каждому её слову? Ты сбрендила? — Шиён вскинула брови, заставляя Бору нахмуриться. — У меня нет к ней никаких чувств, да как тебе вообще в голову такое пришло? — Ты не была особо против, когда она лапала и целовала тебя, Искатель, — как можно равнодушнее ответила Шиён. — Так ты поэтому злишься? — Прочисти уши, Бора. Я только что тебе всё объяснила. Бора вздохнула, не до конца понимая причины негодования Шиён. Её мысли всё время натыкались на тупик. — Давай по порядку. Я совру, если скажу, что не думала о словах ведьмы. Меня это волновало… Мне показалось, что она говорит правду. Или же, как сказала бы Юхён, она думает, что говорит правду. Но это не значит, что я полностью стала сомневаться в тебе, Шиён, ни в коем случае. Ты мой проводник, более того — за время нашего путешествия успела стать мне другом. Шиён опустила глаза, сосредотачивая взгляд на руке Искателя, что продолжала сжимать её локоть. — Что я хочу сказать: слов какой-то там ведьмы недостаточно, чтобы я приравнивала тебя с нашим общим врагом, считала лгуньей. Но и отмести их в сторону я не могу, потому просто держу это в голове и периодически прокручиваю, чтобы понять хотя бы малейший смысл в её предупреждении. — Пусть так, — не меняя равнодушного тона, ответила Исповедница. Бора вздохнула. — И никаких чувств у меня к этой ведьме нет. Она безусловно красивая, но… — Шиён подняла глаза, заглядывая в серые радужки Искателя. — Но? — Она определённо не в моём вкусе, — с лёгкой улыбкой закончила Бора, замечая во взгляде Шиён что-то странное. — Ты… — Мать-Исповедница? Девушки резко повернули головы на голос и одновременно обнажили свои оружия. Перед ними стояли восемь коренастых мужчин. Одежда незнакомцев была сшита из звериных шкур, лицо, руки и волосы были измазаны какой-то чёрной грязью и, казалось, она не смывалась с их кожи несколько дней. К одежде и к голове были прикреплены пучки свежей травы, позволяя мужчинам оставаться достаточно незаметными для чужих глаз. Их лица были довольно серьёзными и мрачными, некоторых из них Шиён сразу узнала — это охотники из Племени Тины. Самый крепкий и жилистый из мужчин вышел вперёд, и Шиён, приглядевшись, узнала в нём человека по имени Савидлин. Он подошёл к ней, остальные мужчины оставались на месте, опустив свои луки и копья. Шиён успела шепнуть стоящей за ней Боре, чтобы та не шевелилась, прежде чем Савидлин сказал: — Силы Исповеднице Ли Шиён. — Силы Савидлину и Племени Тины, — ответила она на их языке. Савидлин достаточно сильно ударил её по лицу. Шиён, не уступая, ответила ему увесистой пощёчиной. Неожиданно она услышала звон Меча Истины. — Бора, нет! — Шиён остановила руку Искателя, уже готовой нанести удар обидчику. — Остановись, — тише добавила она. — Он ударил тебя!.. — Так нужно! — Шиён бросила предостерегающий взгляд и повернулась к Савидлину. Его люди замкнули кольцо, направляя на девушек копья и стрелы. — Прощу извинить Искателя Истины за проявленное неуважение, она не знает местных законов и обычаев. Савидлин посмотрел на Бору, что продолжала крепко сжимать рукоять меча, и махнул рукой, призывая свой люд опустить оружия. Только тогда Бора медленно опустила меч, но не спешила скрывать его в ножнах. — Бора, таким образом люди Племени Тины приветствуют друг друга. Показывают уважение к силе другого. — Колотя друг друга? — злобно спросила Бора, наблюдая, как Савидлин к ней приближается. Она не успела моргнуть, как мужчина замахнулся и ударил её по щеке. Бора чудом удержалась на ногах и, сжав кулак, одним взмахом отправила в полёт, с виду, самого сильного из мужчин. Шиён с ужасом смотрела на Искателя, замечая в её взгляде разожжённый огонь гнева и злости. Она метала взгляды на остальных мужчин, которые успели сделать шаг назад, но, к её удивлению, Савидлин, чуть поднявшись с земли, зашёлся в лёгком приступе хохота. Соплеменники подхватили заливистый смех, и Савидлин, вдоволь насмеявшись, поднялся и вновь приблизился к девушке, после обращаясь к Шиён: — Как зовут этого человека с характером? — Ким Бора. Она — Искатель Истины. — Силы Искателю Истины. — Шиён перевела. У Боры всё ещё горело лицо. — Ко мне ещё никто не проявлял столько уважения, как эта мудрая девушка, — весело ответил Савидлин. — Что он сказал? — Что ты выказала к нему огромное уважение, что ты мудра. Думаю, ты приобрела друга, — чуть улыбнувшись, добавила Шиён. Бора очень сомневалась, что данный удар можно приписать к сильному уважению, но с местными законами спорить не собиралась. Савидлин приблизился к Боре и, обняв ту за плечи, сказал: — Я действительно рад, что ты признала мою силу, но, надеюсь, ещё больше ты меня не зауважаешь. — Шиён, не скрывая улыбки, перевела, и даже Бора не удержалась от лёгкого смеха. — В Племени Тины тебя будут звать Бора-с-Характером. Бора поморщилась, выслушав перевод, но бунтовать не стала. Через некоторое время десять человек пробирались через заросшие луга, направляясь в селение Племени Тины. Некоторые мужчины периодически отлучались, скрываясь в траве, но через некоторое время возвращались с охапкой различной добычи. Шиён, завершив монолог с Савидлином, притормозила, ровняясь с задумчивой Борой. — У тебя наверняка есть вопросы, Искатель. — Есть, — кивнула она. — Во-первых, откуда они знают тебя? — На самом деле… — Шиён прикусила губу, раздумывая над ответом. — Бора, в Срединных Землях нет ни одного человека, который не знал бы о Матери-Исповеднице. Я уже упоминала, что обошла эти земли не раз, и бывала в селении Племени Тины дважды. — Ты настолько знаменитая личность? — не скрывая доброй усмешки, спросила Бора. Шиён лишь пожала плечами. — Ладно. Что мы будем делать дальше? Что нам искать в селении? — Я думала об этом всю последнюю неделю и у меня есть одна догадка. — Шиён встала к Боре плотнее, чтобы разговор не было возможно услышать («уши» Кана везде), и продолжила: — Племя Тины раз в месяц устраивает сборища, которые называются Советом Провидцев. Меня туда никогда не допускали. Я не знаю причины, но, может, потому, что я чужая, или потому, что я женщина. Но, думаю, с помощью этого совета мы и сможем выяснить, где находится Третья Шкатулка Одена. — Есть способ попасть на этот Совет? — спросила Бора, повернув лицо к Шиён и тут же утыкаясь носом в её щеку. Встретившись с ней взглядом, отвернулась, пряча лёгкое смущение. — Думаю, есть, — не сразу ответила Исповедница. Боре показалось, что в её голосе проскочила горечь. — Оставь это мне, Бора. Бора не успела ничего сказать, как Шиён, отстранившись, ускорилась, с каждым шагом отдаляясь всё дальше.***
Солнце начинало клониться к закату, когда две спутницы и охотники Племени Тины дошли до небольшого селения. Бора с детским любопытством осматривала узкие грязноватые улочки, небольшие, плотно «посаженные» друг к другу дома, а также людей, которые, оставляя свои бытовые дела, замирали на месте и провожали большими глазами Исповедницу. Бора подивилась увиденному — Шиён словно служила магнитом для косых взглядов, в которых, помимо явного уважения, читалася и страх. Далеко не все были рады приходу гостей. — Шиён, почему они так смотрят? — прошептала Бора, невесомо обхватывая её локоть. Некоторые односельчане с ужасом смотрели на данный жест. — Думаю, они не ожидали, что я вернусь сюда столь скоро, — ответила Шиён. Бора подняла на неё взгляд, встречая уже знакомое выражение лица — абсолютные бесстрастие и холодность. Бора отстранилась. — Думаю, тебе всё же стоит просвятить меня, кто же такие Исповедницы и какова их роль в этом мире. — Знаю, Бора, — со вздохом ответила Шиён. Лишь на долю секунды её «маска» дрогнула, но она быстро взяла себя в руки и, приподняв подбородок, ускорилась, с каждым шагом приближаясь к небольшому возвышению с крышей. Внутри, на деревянных стульях полукругом сидели шесть человек и не отнимали от путников суровые взгляды. В середине восседал седой длинноволосый старик, спинка его стула была гораздо выше, чем у остальных. — Силы Птичьему Человеку и старейшинам Племени Тины. — Силы Исповеднице Ли Шиён, — хором ответили они. Вскоре шесть пар глаз вперились в Искателя. — Это Ким Бора, старейшины. Она… — Искатель Истины, — закончил за неё Птичий Человек, мазнув взглядом по мечу. — Силы Искателю Истины. Шиён перевела. Бора лишь кивнула и, сложив руки за спиной, недоверчиво отвечала на каждый взгляд. — Что привело тебя сюда, Мать-Исповедница? — пренебрежительным тоном спросил один из старейшин. — Уважаемые старейшины Племени Тины, для вас наверняка не секрет, какая опасность нависла над всеми Срединными Землями. Кан Тэён… — Мы знаем о замыслах этого тирана, Мать-Исповедница, — перебил её другой старейшина. — Но тебе прекрасно известно, что Племя Тины независимо от Срединных Земель. Ваши проблемы — не наши. — Вы ошибаетесь, — смотря в упор на Птичьего Человека, твёрдо ответила Шиён. — Кан Тэён не пощадит Срединные Земли и его окольные поселения. В его планах добиться власти во всём мире. — Действительно, — с легким смешком ответил третий старейшина. — Не вам ли не знать о планах правителя Д’хары, не правда ли? Мать-Исповедница, вы зря пришли. Шиён сжала губы. Бора коснулась её руки и, поймав её грозный взгляд, качнула головой. После посмотрела в упор на Птичьего Человека и приблизилась к возвышению, ставя правую ногу на первую ступеньку. Глаза старейшин сосредоточились на Искателе. — Как я понимаю, слушать тебя они не хотят, так? — Шиён качнула головой и попыталась приблизиться, но Бора остановила её жестом. — Пожалуйста, переведи им всё, что я сейчас скажу. Искатель посмотрела в недоумённые глаза Шиён, и та кивнула. Бора обвела взглядом каждого из старейшин — ни один из них не вызывал и малейшего доверия, но тот, что сидел в центре, показался Боре более разумным. А ещё молчаливым. К нему Бора и обратилась: — Как мне к вам обращаться? — Птичий Человек, — ответил после перевода Шиён он. Бора кивнула. — Знаете ли вы, что стало с одной из Великих Границ, Птичий Человек? — Шиён перевела. — Обе Границы пали, — ответил он. Бора вздрогнула, выслушав перевод. Оказывается, Вестландия больше не находится под защитой Границы, а значит, вторжение войск Кан Тэёна — лишь вопрос времени. Бора качнула головой, выкидывая пока ненужные мысли. Собравшись, она вновь заговорила: — Я почему-то уверена, что вы вполне себе осознаёте всю степень опасности, что грозит всему вашему народу. Ваши коллеги, судя по их надменным лицам и глупому тону, не понимают, что уже этой осенью самый могущественный волшебник попытается добиться всемирного превосходства. Каждое живое существо либо погибнет, либо будет обречено на долгие-долгие муки. Шиён с осторожностью перевела Борины слова, замечая на лицах старейшин выступающий гнев. Лишь на лице Птичьего Человека не дрогнул ни один мускул. — Дети, — продолжала Бора. — Я уверена, что в подобных селениях очень ценится деторождение, в основном — наследников, которых обучают рыбалке, охоте, строительству жилищ и обдиранию шкур. Дети — вот ваш приоритет, именно от них зависит существование Племени, цепочка, которая может в любой момент оборваться, и тогда всему вашему роду настанет конец. — Шиён перевела. Птичий Человек не отнимал от Боры взгляда. — К чему я это говорю… — Бора вскинула голову, с силой сжимая эфес Меча Истины. — Вы правы, нет особых причин переживать… Кан Тэён всего лишь любит маленьких мальчиков. — Да как ты смеешь! — взбунтовался один из старейшин, бросая на Бору негодующий взгляд. — Я — Таффалар! Ни один простой смертный, имея хоть каплю уважения, не смеет говорить в подобной манере со старейшинами и уж тем более говорить при них столь скверные слова о детях Племени! — Я говорю лишь правду, бестолковый ты старейшина. — Шиён перевела, опуская последнюю реплику. — Кан Тэён замучает ваш народ до смерти, а маленьким мальчикам уделит особое внимание! — Прародители не упоминали подобного, Мать-Исповедница, — наконец подал голос Птичий Человек. — Вероятно, даже добрым духам не по силам сопротивляться могуществу Кана, ими управляет страх. У них «отрезан» язык. Птичий Человек хмыкнул, возвращая взгляд к Боре. Та хмурилась, недовольная тем, что половина диалога, за незнанием местного языка, пролетает мимо ушей. По мимике старика было совершенно неясно — прислушались к Боре или же всё-таки нет. — Зачем вы пришли на наши земли? — Мы пришли просить вас об одной услуге, которая может очень помочь нам в миссии. — Что за услуга? — быстро сказал Птичий Человек, не давая высказаться одному из старейшин. — Мудрые старейшины Племени Тины, прошу вас допустить нас к грядущему Совету Предков и позволить задать им всего один вопрос. Среди старейшин воцарился сумбур: кто-то выкрикивал свои недовольства, кто-то открыто перешептывался, бросая на гостей презрительные взгляды, а кто-то просто возмущённо смотрел и ждал каких-то действий от Главного старейшины. — Молчать! — голос Птичьего Человека эхом разразился по всему селению, заставляя девушек и старейшин подобраться. Когда вокруг наконец стихло, он обратился к Шиён: — Ни один человек, не относящийся к Племени Тины, не связанный кровью и плотью с местными жителями, не имеет никакого права присутствовать на Совете. Этот закон нерушим. — Обстоятельства… — Могут выбрать иной путь, — закончил за неё старейшина. — Даже будь вы частью Племени, вы — женщины. Женщинам запрещено являться на Совет. Извини, Мать-Исповедница, но ты пришла зря. У нас ты помощь не сыщешь. Шиён перевела слова Птичьего Человека Боре. Та кисло смотрела на довольных старейшин, не зная, что она хотела сделать больше всего: достать меч и поугрожать им клинком или же выказать этим почтенным мужчинам «наивысшую» дань уважения. — Они пожалеют, — тихо сказала Бора. — Что? — Вот увидишь, кара Кан Тэёна настигнет их одной из первых. После Бориных слов вдалеке разразился истошный женский вопль, а сразу за ним горловое рычание какого-то существа. Бора обнажила меч и резко повернулась на звук. То, что она увидела, никак не вязалось с реальностью, ведь даже детям известно — драконы лишь сказочные персонажи. Их не существует. Но вот алый дракон, испустив в воздух адское пламя, спикирует прямиком на селение. Бора сняла оцепенение и, заметив вдалеке одинокого мальчика, что был окружен кольцом огня, со всех ног рванула к нему, слыша позади громкий оклик Шиён. Зачем-то задержав дыхание, Бора перепрыгивает огонь, избегая его горячих цепких лап, и обхватывает за плечи напуганного ребёнка. Не придумав ничего лучше, разрубила линию пламени пополам и бросила в образовавшуюся брешь мальчишку, после прыгая сразу за ним. Инстинкты завопили жутким хором, и Бора резко потянула мальчика за собой на землю, тем самым избегая острых когтей огромного дракона. Подняв голову и посмотрев наверх, Бора с лёгким шоком уставилась на фигуру в белых одеждах, что гордо восседал верхом на драконе. — Святые духи… — раздался рядом голос Шиён. — Это Кан Тэён. Бора встала на ноги, подняла меч и, почувствовав пробуждение ярости, сосредоточила гневный взгляд на обидчике её семьи и местных жителей. Кан Тэён стоял неподвижно, его гордая спина держалась прямо, а плащ грациозно колыхался под порывом ветра, придавая его фигуре величественный вид. Дракон развернулся в воздухе, готовый вновь спикировать вниз — на Бору, но непонятный вопль заставил всех вздрогнуть и повернуть головы в сторону звука. Кровь в жилах застыла, когда Бора поняла, кому именно принадлежал этот душераздирающий жуткий крик. — Скрийлинг… — одними губами произнесла она, когда существо миновало ворота поселения и, остановившись, вновь издало свой крик. Сразу за ним вошло несколько Д’харианских кводов. Бора встрепенулась и вновь подняла взгляд на небо, не замечая там ни Кан Тэёна, ни дракона. Они попросту исчезли. Тучи стремительно заполонили небо, покрывая землю мрачным куполом, сплошняком полился чёрный дождь. Прямо над ними сверкнула яркая вспышка молнии, сопровождаемая раскатистым громом. — Это Кан Тэён вызвал? — Нет, Бора, — ответила Шиён. — Гроза пришла со Скрийлингом. — С этой грозой что-то не так, — возвращая взгляд к существу из подземного мира, сказала Бора. — Это определённо… Она не успела договорить, когда длинный меч сверкнул прямо перед её носом. Отразив удар, Бора узнала нападавшего — это был Таффалар. Он, поджав губы, вновь занёс меч и нанёс не по своей силе удар, заставляя Искателя сжать зубы и подкоситься на собственных ногах. — Зачем вы это делаете? — перекрикивая дождь, спросила Бора. Черные капли застилали глаза. — Во имя Хранителя! — Бора, он служит Хранителю! — крикнула Шиён, отбиваясь сразу от двух Д’харианцев. — Кому? — переспросила Бора, отражая очередной удар старейшины. — Он владеет Подземным миром! Бора выругалась и, круто развернувшись, ударила эфесом меча по виску Таффалара. Тот ничком упал лицом в лужу. Бора огляделась. По всему периметру шла кровавая бойня — люди Племени Тины отражали нападение людей Кан Тэёна, защищая женщин и детей от расправы. Искатель заметила, как двое Д’харианцев несли за шиворот нескольких детей к выходу, и тут же перегородила им дорогу. Те бросили детей на землю, словно те были набитыми кормом мешками, и атаковали одновременно Бору. Та отбила удар первого и увернулась от удара второго, попутно разрезая вдоль мышцы икры. Мужчина взвыл от боли и, потеряв равновесие, упал на четвереньки, стараясь не наступать на пострадавшую ногу. Очень быстро его заменил другой Д’харианец, и Боре вновь пришлось уворачиваться от двух мечей. — Бора, осторожно! Бора резко отвернулась и зажмурилась, ожидая пропущенный удар, но его не последовало. Она смотрела, как Шиён, скрипя зубами, перерезает кинжалом глотку одному и запускает другой в горло другому. — Шиён, сзади! Шиён оборачивается, её удар блокируют, и она, схватившись свободной рукой за горло нападавшего и заметив в его глазах небывалый страх, победоносно ухмыляется. Уже готовая испустить свою силу, она вдруг замирает, когда её взгляд встречается с изумлённым взглядом Боры. Эта секундная заминка чуть не стоила ей жизни, когда опомнившийся Д’харианец звонким шлепком ударяет её по руке и пинает в живот. Исповедница вскрикивает от боли и падает на землю, пытаясь глотнуть кроху воздуха. Когда ей это удается, мужчина уже поднимает свой выпавший меч и, направив клинок в грудь Исповедницы, замахивается для удара. Но не успевает он сделать полный замах, как его грудную клетку прорезает клинок Меча Истины, и он падает лицом в грязь. Бора извлекает из трупа мужчины меч и, тяжело дыша, подаёт руку Шиён. — И ты снова моя должница, — с неуверенной улыбкой говорит, скрывая в глазах недоверие. Но Шиён замечает. — Знаю. Шиён протягивает свою руку, и в момент, когда их руки переплетаются, Бора вновь ощущает уже знакомое чувство надвигающейся опасности. Чувство самосохранения завопило о скорейшем спасении, потребовало о немедленном отстранении от очага скрытой угрозы, которой, судя по всему, является Шиён. Бору захлестнули гнев и ярость, рука с мечом сама потянулась к Исповеднице, которая, нахмурившись, не сводила с лица Боры настороженного взгляда. Когда острие уткнулась в покрытую мурашками кожу Шиён, Бора отбросила её кисть и, схватив одной рукой за грудки, резким движением поставила ту на ноги. После отстранилась и, пытаясь потушить пожар гнева и ярости, сквозь стиснутые зубы прошипела: — Что ты, чёрт возьми, такое?!