ID работы: 10430547

Пока бьётся твоё сердце

Гет
PG-13
Завершён
638
автор
Размер:
86 страниц, 18 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
638 Нравится 314 Отзывы 200 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Ссора вышла почти из ничего. Гарри не хотел повышать на жену голос, но Джинни упорно делала вид, что не понимает причин, по которым он не хотел ехать вместе с ней в Мексику, где у её команды намечалась игра. Не то чтобы Гарри был против путешествий, но после трёх тяжёлых лет, необходимых для обучения мракоборческому ремеслу, и первых недель работы он едва мог уговорить себя дойти до ближайшего бара, нежели сесть на метлу и добраться до портала, а дни спустя бесцельно бродить по городу, купаться в солнечных лучах и есть тако с мясом и овощами. — А здесь тебе что делать? — с раздражением спросила Джинни. — Валяться на диване и жалеть себя? В какой-то степени она была права, разумом Гарри это вполне мог понимать, но его чувства были обострены до предела — он совсем недавно вступил в должность мракоборца и на первом же рейде попал под удар. Можно было бы сказать, что преступников оказалось не меньше десятка, и он не успел среагировать, но Гарри, как и главный мракоборец, высказавший ему своё недовольство, знал правду — частые недосыпания и перенапряжение перед выпускными экзаменами отразились на его реакции. — Поттер, давай по-честному, — сказал ему главный мракоборец неделей тому назад, — я, конечно, оценил твоё рвение к работе, но мне не нужно, чтобы ты завтра же загремел в Мунго. Гарри чувствовал себя нашкодившим учеником и вот уже вторую неделю сидел дома. Повреждённая заклятием правая рука до сих пор находилась на перевязи, левой не очень-то было удобно взмахивать палочкой, как и подносить ко рту ложку, но Гарри терпеливо сносил все неудобства. Больше всего его, конечно, нервировали не трудности, а вынужденные «каникулы», должные продлиться до осени. На дворе ещё только стоял май — большая часть магического сообщества отмечала трёхлетие Победы над Волан-де-Мортом, немногие посещали могилы погибших или поминали павших волшебников добрыми словами, кто-то сдавал СОВ или ЖАБА или только-только готовился к выпускным экзаменам, чтобы занять свою должность в Министерстве — а Гарри, серьёзно обогнавший свой курс как в теории, так и в практике, должен был «отдыхать». Пожалеть себя, любителя усердно трудиться, и набраться сил. Именно поэтому слова Джинни его так сильно задели — она попала в яблочко. — А там я что должен делать?! — поднявшись с дивана, резко ответил Гарри. — Сидеть как породистая собачонка на трибуне и давать этим твоим пигалицам повод похихикать?! Джинни была так зла, что чуть не взмахнула в его сторону волшебной палочкой, но что-то удержало её руку от этого действия — то ли вызов во взгляде Гарри, то ли его повреждённая рука, висящая на перевязи. Они так и стояли, друг против друга, какие-то мгновения. — Хорошо, раз тебе настолько не интересна моя жизнь и карьера, я ухожу, — сдержав гнев, сказала Джинни, и её взгляд невольно задержался на пустом грязном стакане, не первый день стоявшем возле рамок с колдографиями. — Знаешь, не ты один потерял кого-то в этой войне, — добавила она и тронулась с места. Гарри очнулся, услышав хлопок двери, и понял, что и сам продолжает поглядывать на рамки с колдографиями. В одной из них находилось фото его родителей — Джордж нашёл способ, как сделать копию, и тем помог Гарри не испортить подаренный Хагридом альбом — в другой был запечатлён семейный праздник в «Норе», а на третьей — Гарри пожимал Рону на прощание руку на втором курсе обучения мракоборческому делу, когда друг наконец осознал, что всё это время совершенно не желал бороться с тёмными силами. Эти три колдографии Гарри нравились, в отличие от тех двух, что выбрала и поставила между ними Джинни. На одной из них они целовались на свадьбе — Гарри ненавидел этот момент, как и саму церемонию: фотограф и родственники обещали свести его с ума своими наставлениями и пожеланиями — на другой Джинни была одета в новую форму и её окружали члены команды. Иногда Гарри казалось, что эти наглые девчонки продолжают наблюдать и посмеиваться над ним дома. Когда он злился, то переворачивал эти рамки, а потом на него уже злилась Джинни за это. Эти две рамки Гарри перевернул и сейчас — не хотелось думать, как Джинни завтра или послезавтра будет в окружении тех же девчонок заявлять, что её муж очень занят лежанием на диване, потому и не сможет появиться на игре. А ещё не хотелось видеть этот «красивый», но вымученный свадебный поцелуй — искренности в нём ни капли не было, и оттого пробуждалось раздражение. Гарри фыркнул, подхватил пустой стакан с тумбочки и отправился на кухню, ополоснул его, достал из шкафа бутылку огневиски и уселся за стол. Настроение снова было испорчено, на сердце навалилась печаль. Перед глазами так и стояли те три колдографии в гостиной. Они были хорошими, но ни на одной из них не было той, по кому он иногда тосковал. Казалось бы, глупость — обняться по-дружески, встать рядом и улыбнуться, чтобы кто-нибудь запечатлел этот момент на волшебной плёнке — но они не сделали и этого. Не было нужды, не было времени, а теперь не было и одной несчастной колдографии, и второй стакан огневиски обжигал горло. Напиток, конечно же, не помогал справиться с нахлынувшими чувствами, и Гарри в злости отбросил стакан от себя. По полу рассыпались осколки, он взял бутылку за горлышко и поднёс к своим губам. Так жадно пытался напиться, что не справился и закашлялся. Бутылка упала к ногам и тоже разбилась, ботинки пропитались влагой. — Вашу ж мать… — презрительно сказал Гарри и поднялся со стула. За дверкой навесного шкафа стояли ещё четыре бутылки, и он взял одну. За ней обнаружилось кое-что небольшое, бесформенное и потрёпанное, что Джинни назвала бы старой тряпкой и поспешила кинуть в ведро, а Гарри задержал дыхание. Для него это кое-что представляло собой большую ценность. Он оставил бутылку в покое и аккуратно вытащил потрёпанную временем сумочку на свет. Раздражение в его груди сменилось горечью и болью. Гарри опустился на пол, прижал эту сумочку к себе и закрыл глаза. В его памяти возник образ отважной девушки, чей лик обрамлён кудрявыми каштановыми локонами. Она смотрела на него тёплыми и нежными, как шоколад, глазами и качала головой. — Гермиона… — выдохнул Гарри, крепко сжимая в пальцах её бисерную сумочку. Это всё, что у него осталось со дня Победы. Её так и не смогли найти на следующий день, не смогли найти свидетелей, кто бы видел, как она в спешке уезжала, не нашли в Австралии, где продолжали беззаботно жить и работать мистер и миссис Уилкинс, ни в каком-то другом уголке света. Ни один ритуал не дал результата, а самый сложный только подтвердил то, что её больше не было на земле. Спустя год пропавшую без вести Гермиону Грейнджер признали погибшей, так же, как и ещё десяток волшебников, пропавших во время Битвы. Вероятно, их тела были уничтожены. — …как же мне тебя не хватает, — признался Гарри в минуту отчаяния. В кухне на какие-то минуты воцарилась тишина, и прозвучавший в ней строгий голос заставил его подпрыгнуть и раскрыть глаза. — Я и вижу, развёл тут бардак!
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.