Переступая заветы

      Моно безотрывно пялился в огромный глаз уже которую минуту. Это было его единственным развлечением здесь, не считая тех редких моментов, когда Око щадило его и отпускало со стула немного прогуляться. Глаз булькнул, пару раз покрутился вокруг своей оси и захлопнул веки, одаривая Моно небольшой победой. Парень мысленно вскинул кулак в воздух. На физическом уровне это сделать, как бы ни хотелось, совершенно не получалось — Око бдило слишком хорошо, чтобы так просто позволить ему двигаться.       Моно чуть поёрзал на стуле и откинул голову назад, ловя взглядом тонкий луч света, чудом прорывавшийся сквозь противную плоть монстра. Он усмехнулся — оно очень наивно, раз оставило ему свет. В прочем, это было совершенно не важно — перед смертью не надышишься. Парень затих, впитывая в себя ослепительную энергию. Он ненадолго прикрыл глаза, вспоминая свои прошлые вольные дни. Свет фонаря Охотника мелькает сквозь деревья вдали, сея тревогу на душе. Слышен щелчок, затем выстрел и гогот птиц — эта тварь прибила себе новую игрушку. Моно поморщился. Не самое приятное, что можно увидеть. И как он вообще пришёл к этому отрывку?       Следующим, что он увидел, стал ярко-жёлтый цвет, родной, и совершенно не отталкивающий. Спустя время он принял очертания плаща, немного потёртого, грязного и местами порванного. Затем появилась объёмная фигура тощей, маленькой девочки. Капюшон плаща был натянут до самого лба, скрывая короткие, тёмные волосы, немытые и точно нечёсанные уже не одну неделю.       А потом пришёл очередной кошмар.       Моно висел над пропастью, удерживаемый от падения тонкой рукой подруги. Он безмолвно смотрел вниз, оценивая, что будет, если он сейчас не удержится. Было страшно. Силой заставив себя оторвать взгляд от бездны, он вопросительно посмотрел на спутницу.       Шестая молча возвышалась над ним, крепко держа его руку. Страшный грохот, казалось, ей ничем не мешал, как и то, что если она помедлит ещё, то они умрут оба. А умирать Моно не хотелось.       — Ши, ты чего? — пролепетал он. Сзади обвалился ещё один кусок моста и с противным гулким воем понёсся вниз. Шестая не ответила. — Помоги мне, ты чего ждёшь!       Девочка смотрела на него как-то странно. Моно никогда не понимал эмоции человека, но сейчас он буквально ощутил её страх. По телу прошлась крупная дрожь, которую ни он, ни она скрыть не смогли. Только вот если Моно боялся упасть, то девочка страшилась чего-то иного. Рука Шестой подрагивала, сама она старательно всматривалась в его лицо, то и дело что-то бормоча себе самой под нос. Мальчик боялся.       Момент, когда их взгляды столкнулись, Моно будет помнить всегда. Шестая переменилась в лице, ошалело мотнула головой и оторвала его руку от своей. Мальчик почувствовал, как он падает вниз. Как падает не только он, но и все его надежды, мечты и вера вместе с ним. А девочка смотрела. Смотрела, как он отчаянно вопит, мчась к своей смерти, а затем просто ушла. Скрылась из поля зрения, и Моно впервые почувствовал себя брошенным.       Приземление было жёстким, и, вроде, Моно отключился. Он и сам толком тогда ничего не понял. Он помнил лишь то, что очнулся потом в лёгком бреду, чудом избежав смерти. Он еле поднялся на ноги; перед глазами всё плыло, и Моно пошатнулся, хватаясь рукой за странную, мягкую выпуклость. Выпуклость зашевелилась, и мальчик словно отрезвел. Он в страхе отскочил назад и уставился на это «нечто».       Это был первый глаз, который он увидел тогда, но он был далеко не последним. Моно обвёл пространство взглядом. Он находился прямо посреди непонятной массы, из которой то и дело виднелись очертания открывающихся глазных яблок, тут же переводивших свои уродливые зрачки прямо на него. Моно видел их через темноту так же ярко, как и свет впереди.       Он медленно пошёл вперёд. Масса хлюпала, стонала и неприятно шевелилась прямо под его ногами. Мальчик старательно приближался к свету. На холме из плоти стоял небольшой деревянный стул, который (Моно был в этом уверен) предназначался именно ему. Он осторожно прошёл к нему, и вскарапкался наверх. В виски ударила сильнейшая боль, и последнее, что он видел, прежде чем отключиться, был изменившийся, уже малиновый свет…       Парень резко втянул воздух и выгнулся в спине. Он тихо заскулил и, (о, чудо!) сжался в комок, обхватил ноги руками и заплакал. Кошмары снились ему нечасто — в основном они появлялись когда Око немного ослабляло свою хватку и отходило в сторону, щедро давая парню возможность почувствовать себя живым.       Моно давно потерял счёт времени. Да и что уж говорить — последние силы он тратил на сохранение своего рассудка. Надо отдать должное, пытало Око весьма изощрённо: ломало волю, подчиняло разум и выкачивало из него последние лучи света, которые Моно с завидной упорностью забывать не хотел.       Как не хотел забыть и своего друга. Конечно, девчонка доставила Моно хлопот изрядно, отпустив его тогда вниз, в нынешнюю темницу, но, как бы он не пытался, ненавидеть её не получалось.       Он много раз вспоминал как они, прижавшись к друг другу как можно ближе, засыпали в тёмных углах квартир Бледного города, прячась от взрослых. Вспоминал, как она хватала его за руку, когда особо сильно испугается и затем тихо ругалась на него, когда он над ней смеялся.       Моно улыбнулся, а потом поник обратно. Она, наверняка, его ненавидит. Шестая, хоть и уважала его, но никогда не позволила бы себе якшаться с таким монстром, как Моно. Парень задумчиво покачал ногой. Мда, будет трудно ей объясниться, учитывая, что он даже не начал путь к ней. Моно встрепенулся. Точно!       Он оглянулся.       Око заметно ослабло с момента его прибытия сюда. Парень понимал, что происходит с монстром, и отчётливо видел, как оно шипит и как чернеет очередная его часть, сгнивая прямо в эту же минуту. Моно это ни капельки не пугало, скорее даже наоборот, он внимательно наблюдал за этим — к подобного рода вещам парень был не брезглив.       Моно видел — Око постепенно умирает, как умирает где-то наверху Бледный город. И он знал, почему — управлять смертоносной трансляцией было некому, да и те люди, уже заражённые ей, постепенно заканчивались. Око голодало.       Тощий наверняка даже и не предполагал, чем обернётся его проигрыш. Моно усмехнулся и расслабился.       — Тощий — это ты. — однажды шептало ему на ухо Око, когда парень уже было заснул. — Займи его место, оно твоё!..       Моно не любил общаться с монстром, считая себя выше этого. Тот раз был не исключением — парень успешно игнорировал его, а сам думал, что, возможно, Око право. Иначе поведение Тощего было и не оправдать: Моно видел, как хорошо он справлялся со своей силой, куда уж лучше маленького мальчика. Он понял ещё тогда — Тощий поддался. Исполнил свою роль и покинул пьедестал, обрекая Моно на муки.       Парень встрепенулся от громкого стона где-то над ухом. Очередная часть плоти гнила, и монстр волновался, дрожал и бился в судорогах. Око не желало признавать поражение.       А зря.       Отдаваться лютой ненависти Моно, в отличии от Тощего, совершенно не хотел. Единственное, чего он хотел, это выбраться отсюда поскорее. Уйти подальше от Бледного города и больше никогда о нём не вспоминать.       Насколько Моно помнил, причин оставаться здесь не было вообще: почти все жители были поглощены передачей, и из всех нормальными остались, разве что, только Учительница и Доктор, да и то — последнего парень сжёг собственноручно в крематории очень давно. Погода здесь также не радовала, один сплошной дождь. Моно потихоньку встал в полный рост, покидая стул. Око не препятствовало. Учительницу, если честно, нормальной назвать язык не поворачивался: слишком свежи были воспоминания об ужасающей длины шее и большой уродливой голове, следовавшей за ними с Шестой по пятам. Моно передёрнуло.       Он неспеша прошёл вперёд, ощущая небывалую лёгкость. Парень чувствовал, как бурлит в негодовании Око, не желая его отпускать. Моно осторожно поднял голову. Вдалеке что-то тускло сверкало, и он, не думая, направился туда. Рядом открылся глаз и Моно, не дав тому даже повернуться, со всей силы ткнул в него ногой… и попал прямо в огромный зрачок. Монстр взвыл, затрясся и ушёл вглубь, чуть не утянув за собой ботинок парня. Странно, но одежда здесь словно росла вместе с ним. Конечно, это было не так — родной тёмно-зелёный плащ давно сменился серыми пиджаком и брюками с чёрной, лакированной обувью. Прямо как у Тощего.       Моно, отряхнув ногу, пошёл дальше. Свет был всё ярче и ярче, и чем парень подходил к нему ближе, тем больше волновалось Око. Он слышал сзади себя шевеление — монстр изо всех своих последних сил пытался ползти за ним и остановить его. Моно ускорился.       В этот раз он не даст себе оступиться.