Взаимосвязи

      Хонджун начинает приходить в себя медленно. Сначала он чувствует запах чего-то терпкого, но успокаивающего, затем ощущает мягкость кровати, и только после этого слышит приглушённый шум где-то вдали. Пока ещё неразборчивый, будто Ким под водой и уши заложило. Постепенно звуки становятся чётче, слышится лай собаки и шум проезжающих машин. По лицу проходит прохладный ветер и подросток догадывается, что неподалёку есть открытое окно. Он решается приоткрыть глаза, и, не почувствовав дискомфорта, раскрывает их полностью. Его взору открывается вид на белый потолок. Он оглядывается и понимает, что не знает, где он.       Комната не похожа ни на одну из тех, где ему доводилось бывать. В отличие от привычного минимализма и светлого тона, присущего квартире Пака младшего, здесь всё было выполнено в тёмных оттенках, а мебель одним своим видом кричала о своей высокой цене. Такие комнаты являются эталоном эстетики и чаще всего размещаются на обложках журналов про ремонт и прочее.       Хонджун принюхивается, и бегло осмотрев окрестности, находит источник странного запаха: на прикроватной тумбочке стояли зажжённые аромасвечи и благовонья на красивой декоративной подставке. Ким сразу вспоминает, как девочки из его детского дома обсуждали такие свечи и, хихикая, передавали их из рук в руки, чтобы вдохнуть запах яблока с корицей. Хонджуну тогда было двенадцать, а девочкам по пятнадцать. Они были добры к младшему и позволили тоже понюхать. Запах ему понравился, и было жалко возвращать свечу обратно.       Хонджун вертит головой, желая привести смешавшиеся мысли в порядок. Благовонья и правда, странным образом влияли на него, дурманя разум, успокаивая. Он заваливается на бок и зевает, расфокусированным взглядом уставившись на дверь. Он уже почти уснул, когда она открылась.       — О, ты очнулся. Какое счастье, — в комнату плавно вошёл мужчина, который показался подростку смутно знакомым. Его волосы завивались, а одежда была белой и лёгкой.       — Кто Вы? И где я? — Интересуется Хонджун. Ему всё ещё тяжело поднять голову и пошевелиться в целом. Речь сбита и обрывиста, сосредоточиться на том, что он видел перед собой, казалось невозможным.       — Ох, прости, этот аромат довольно сильный, — мужчина спешит потушить свечу и открыть окно сильнее, впуская свежий воздух, — он был нужен, чтобы успокоить твою истерику.       — Истерику? Что произошло? — С прохладным ветром пришла и ясность. Постепенно Ким стал чувствовать себя лучше.       — Что последнее ты помнишь? — Мужчина присаживается на пуф перед кроватью, оказываясь напротив лица младшего. Хонджун думает несколько минут. За это время терпкий запах, дурманящий разум, полностью выветривается из комнаты.       — Помню, как сидел на собрании. Мы обсуждали дело. Помню, как все смеялись… — Хонджун садится на кровати, оперевшись на вытянутую руку, а другой тормошит свои светлые волосы. Голова немного кружилась, но это не мешало.       — После этого ты потерял сознание, и у тебя началась истерика, — объяснил мужчина.       — Так кто Вы? — Повторяет свой вопрос подросток, переводя взгляд на собеседника, — и где я?       — Меня зовут Ли Донхун, не могу быть уверен, вспомнишь ли ты меня, — мужчина улыбается. Хонджун в упор смотрит на его лицо, пытаясь понять, почему оно кажется знакомым, — твои хёны тоже здесь, но они спят. Я не буду будить их пока что, есть то, что нам нужно обсудить, — Донхун становится серьёзным, его осанка выпрямляется, взгляд становится твёрже, что заметно напрягает Кима, — мы у меня дома. Если кратко: я оказался в нужном месте в нужное время и смог тебя успокоить. Я живу недалеко от участка, так что мы перенесли тебя ко мне, чтобы ты и твои хёны могли отдохнуть.       — Вот как… — Хонджуну стало неловко от того, что незнакомый мужчина помог ему, — так о чём Вы хотели поговорить?       — О твоих воспоминаниях, — взгляд Донхуна смягчается, — что ты видел тогда? — Он наклоняется чуть вперёд, опираясь согнутыми в локтях руками о колени. Его любопытство было очевидным.       — Девушку в голубом пальто. Я думал, что это просто сны, основанные на деле, которое мы расследуем, — Ким поражается тому, как легко слова слетают с его губ. Ему не было страшно или неловко говорить об этом с мужчиной, он доверял ему, — но это ведь не просто сон, да? — предполагает подросток.       — К сожалению, это не просто сон. Что ты ощущал в этот момент? — Взгляд Донхуна был изучающим, а голос требовал ответы. Ким на мгновение почувствовал себя объектом исследования, но решил не заострять на этом внимание.       — Ммм, мне было скучно, я ждал её довольно долго. А потом обидно, потому что она говорила, что будет кто-то, кто лучше, чем я. Я не хотел, чтобы этот человек появлялся, — Хонджун снова лёг на постель и прикрыл глаза, сосредотачиваясь на своих чувствах.       — Знаешь, о ком она говорила? — Осторожно интересуется Донхун. Ким вертит головой, мол, нет, не знаю, и смотрит на мужчину с вопросом в глазах.       — Вы знаете, кто эта девушка? — Донхун боялся этого вопроса. Он тяжко вздыхает, готовясь к ответу.       — Ты помнишь своих родителей? — В ответ снова отрицание, — а я их знал ещё до твоего рождения. Та девушка — вероятно, это была твоя мама.       — Моя мама? Вы уверены? Что Вы о ней знаете?! — Хонджун подрывается на кровати, его глаза горят, и на лице отражается восторг. Было видно, как сильно он желает узнать хоть что-то о родителях. Донхуну грустно его разочаровывать.       — Я пока что не могу рассказать всего, ты ещё не готов. Но если ты снова будешь видеть странные сны, говори мне, хорошо?       Хонджун садится, скрестив ноги, и обнимает подушку, он утыкается лицом в мягкий ворс и тихо вздыхает. Донхуну этот жест кажется милым. Он вспоминает, что перед ним ребёнок и ему становится грустно, ведь он знает, что этого ребёнка ждёт в будущем. Но на лице Ли лишь добродушная улыбка.       — Вы все такие, да? — Обиженно дуя губы, спрашивает Хонджун.       — Мы? Какие? — Ли растеряно хлопает глазами.       — Взрослые. Постоянно просите меня что-то рассказывать, делиться чувствами, доверять вам. Но сами держите всё от меня в секрете.       — Иногда нам приходится делать это, чтобы защитить кого-то, — Ли беззлобно смеётся, — у меня есть просьба. Пусть этот наш разговор и твои воспоминания тоже останутся секретом? — Ли подносит указательный палец к губам и игриво подмигивает.       — Почему? Разве мне не нужно сказать Джуну, что, возможно, моя мама как-то связана с убийствами? — Хонджун думал, что эта идея очевидна, но то, как внезапно лицо мужчины стало серьёзным, напугало его.       Ли же не ожидал, что подросток окажется таким сообразительным. Но для его же блага, лучше ему молчать. О чём музыкант его и просит.       — В таком случае тебя отстранят от дела как подозреваемого и будут водить по больницам, чтобы выяснить больше. Ты хочешь этого?       — Нет! Я не подумал об этом, — Ким с досадой кусает себя за губу, — но что мне тогда делать со всей этой информацией?       — Я уже сказал тебе: говори мне, если что-то вспомнишь. Я помогу тебе разобраться, — Донхун встаёт с насиженного места и идёт к шкафу. Оттуда он достаёт некоторые вещи, которые кладёт на кровать рядом с Кимом, — вот, можешь переодеться. Я буду ждать тебя на кухне.       После этого Ли скрывается за дверью, оставляя Хонджуна одного. Ким чувствовал себя потерянным, он не понимал, как реагировать на происходящее и что делать со всей новой информацией. Ему бы хотелось иметь друзей, которым можно было бы все рассказать, но сейчас он как никогда ощущал себя одиноким. Он поджимает колени и зарывается пальцами в волосы, оттягивая светлые пряди до лёгкой боли. Убрав от себя руки, он замечает несколько выпавших волосинок. Они были белыми и едва заметными.       «Они всегда были светлыми? Не помню, чтобы я красил волосы когда-то», — думает Ким.       Как и было велено, он переодевается в домашние шорты и футболку на несколько размеров больше его и выходит из комнаты в поисках кухни, предварительно заправив по привычке кровать. Квартира оказывается большой, с несколькими ванными и гостевыми комнатами, но найти кухню было не сложно. Заглядывая внутрь, Ким замечает весьма смущающую картину: Джунхи сидел на барном стуле с чашкой чего-то, а между его ног устроился Донхун. Подросток не слышал, о чём говорили старшие, но оба мужчины улыбались и не замечали его присутствия.       — Постыдились бы, не при детях же, — внезапно за спиной Хонджуна оказывается Сонхва, который с шумом раскрывает дверь, вынуждая младшего выйти из укрытия.       У Кима щёки краснеют мгновенно, он опускает голову и сжимает в ладонях подол футболки. Он замирает на месте, пока не чувствует, как рука Пака младшего не обхватывает его за плечо, чтобы подтолкнуть к столу. Всего несколько секунд, а Хонджуну, кажется, что он навечно запомнит это приятное ощущение. Хочется запищать от восторга, но он держит себя в руках. Старшие уже отлипли друг от друга и только бросают друг на друга цепкие взгляды. За ужином они ни разу не упоминают работу. Они говорят о разной ерунде, младший особо не прислушивается.       Из мыслей его вырывает Сонхва, который щёлкает его по носу, привлекая внимание.       — О чём задумался, мелочь? — Пак с весельем смотрит на то, как младший трёт нос и тихо смеётся с его злобного взгляда, — ты, когда такое лицо делаешь, похож на злого котёнка. Милашка, — Хонджун замирает, глупо хлопая глазами, не зная, как реагировать. Но сердце само решает за него, пропуская пару ударов, а лицо снова заливает краской.       Сам Сонхва, понимая, что он сказал, тоже тушуется и спешит отвести глаза, тут же натыкаясь на пару хитрых взглядов. Джунхи и Донхун всё хорошо слышали и были готовы высказать парочку издевательских фраз, но не успели. Хонджун всё-таки пищит, почти на ультразвуке и бросается в объятия к журналисту, утыкается лицом в грудь мужчины и сильно сжимает его талию, не имея возможности сдержать рвущиеся наружу чувства.       — Я так люблю тебя, — счастливо бормочет младший.       Под громкий смех Ли и Пака старшего возмущения Сонхва не были услышаны.