Взаимосвязи

      Когда суматоха, вызванная внезапным припадком Хонджуна утихает, все разбредаются по своим местам. Конечно, разговоры о случившемся не прекратились, многие продолжают обсуждать подростка, пока Сан не рыкает на них, призывая вернуться к работе. Сам Чхве, к слову, слинял в лабораторию, чтобы донимать Уёна. Тот для вида пытался детектива выгнать, но быстро сдался. Они переместились на крышу, где, пользуясь отсутствием начальства, целовались, вдыхая один на двоих дым сигарет Сана.       — Нам стоит вернуться к работе, меня наверняка уже потеряли внизу, — Уён слабо отталкивает Чхве, но тот лишь настойчивее прижимается к чужим губам своими, лишая кислорода.       — Дышать тобой приятнее, чем никотином, — выдыхает Сан, опаляя горячим дыханием лицо напротив. Уён не может сдержать улыбки от такого своеобразного признания в любви.       — Выдался тяжёлый день? — Уён зарывается пальцами в мягкие пряди волос, размещая голову детектива на своём плече. Он мягко массирует затылок, расслабляя и успокаивая.       — Пришлось снова разговаривать с родителями жертв. Снова выслушивать их слёзы и обвинения, что мы не можем найти и наказать того, кто так жестоко обошёлся с их дочками.       Сану было действительно тяжело. Даже младший брат не знал, сколько пачек сигарет выкуривает старший после каждого звонка. Наверное, это его слабое место — разговоры. Ему куда комфортнее молча наблюдать с надменным взглядом, прятаться за маской уверенности и недоступности. И только Уён одним лёгким касанием смог разрушить эту стену, взяв на себя роль защитника. Чону даже делать ничего не пришлось, просто быть рядом в нужное время. Он будто с первого взгляда увидел, разглядел что-то в нём, и не стал насмехаться, лишь предложил себя в качестве опоры. Сан благодарен ему до глубины души, он любит его больше собственной жизни, хоть и отрицал это так долго.       — Ты не виноват в этом. Мы просто люди, мы не способны сотворить чудо по велению сердца, наши силы и знания ограничены, это нормально. Ты не должен винить себя в том, что какой-то мудак убивает людей, — Уён говорит полушёпотом, обнимая Чхве. Он оставляет лёгкие поцелуи на макушке и щеке Сана, когда тот поднимает голову, чтобы заглянуть в глаза лаборанта.

***

      На плечи Юнхо свалилось слишком много дел. Опять. Иногда ему кажется, что он один действительно занимается этим делом. Но он тут же отметает эти мысли, не давая комку обиды и злости сформироваться. Он знает, как много сил остальные вкладывают в расследование, но хроническая усталость и безысходность время от времени дают о себе знать.       Он разминает затёкшие шею и плечи и сладко зевает, потягиваясь. Открыв глаза, он замечает последний стикер, на котором рядом с множеством восклицательных знаков, означающих важность дела, выведено «Встретиться с Кимами».       Ему действительно было необходимо встретиться с ними, чтобы подтвердить их алиби на момент убийства нападавшего на Кима. Юнхо вздохнул, осматривая их кабинет. Половина сотрудников уже ушла домой, ведь за окном поздний вечер. Рабочее время закончилось час назад, но незавершённое дело зудит под кожей, не давая покоя. Чон предположил, что сейчас как раз должен открыться клуб, и стал собираться.       Поездка на личном авто заняла чуть больше времени, чем обычно, ведь никто не старался пропустить его, как обычно. Но хоть пробок не было, что не могло не радовать уставшего детектива. Купленный в маленькой кофейне неподалёку от отдела кофе был выпит слишком быстро, Чон даже не почувствовал привычного тепла в груди. В очередной раз, зевая он, думает, что стоило ограничиться дешёвым энергетиком, который время от времени пьёт Сан, когда засиживается допоздна. Он аккуратно паркует машину неподалёку, отмечая на всякий случай пустоту парковочных мест. В прочем, он не может судить, насколько это заведение популярно, и нормально ли для них такое скудное количество машин. Помимо его, тут было от силы машин шесть, и то не факт, что их владельцы посетители клуба.        Но, к его удивлению, народу внутри было много. Даже не было видно свободных мест. Столпившиеся у бара люди закрывали обзор, не давая Юнхо разглядеть, кто за ней находится. Ему было одновременно спокойно и тревожно. Сердце предательски сбивалось с ритма от мысли, что он может встретиться с Минги. Этот мужчина не выходил из его головы, ворвался в мысли так нагло и непринуждённо, а Чон даже слова против сказать не успел, как тот там уже свои вещи по полочкам разложил. Пришлось смириться. Вообще, Юнхо довольно быстро принял неизбежное: да, его определённо интересует этот наглый бармен. Но вот комплекс отличника не даёт ему спокойно отпустить себя, позволить себе расслабиться и течь по течению, отдаваясь в, наверняка крепкие, объятия привлекательного мужчины. Чон вертит головой, прогоняя смущающие мысли. Захотелось выпить, но он сейчас на задании, хоть и сам его себе придумал, но всё же. К тому же, к бару было банально не подойти.        Он пробирается мимо заставленных едой и напитками столиков, минуя пьяные тела, что тёрлись друг об друга под светомузыку и оглушающие биты. Кто-то даже пытался утянуть его в танец, но детектив быстро избавился от назойливых ухажёров. На входе в комнаты для персонала его тормознул охранник, но, благо, значок был при нём. Показав его и объяснив, куда и зачем направляется, он, под ошарашенный взгляд сторожилы проник внутрь.        В прошлый раз он едва успел осмотреться, но теперь с интересом рассматривает тёмные обои и картины, висящие на стенах. К его удивлению, ему не попался ни один работник на пути. Подойдя ближе к заветной двери, он слышит пронзительный женский крик, а затем стон. Немедля он прижимает руку к кобуре на бедре и спешит открыть дверь. Та с грохотом распахивается, открывая вид на ужасающую картину: на столе, где ранее аккуратной стопкой лежали документы и книги, сидела девушка, её лицо было искажено в ужасе и боли, узкое чёрное платье задрано, открывая вид на стройные ноги, обтянутые сетчатыми чулками, обуви на ней не было. Но далеко не это вызвало табун мурашек и приступ тошноты. Двое мужчин по обе стороны от жертвы вгрызались в её плоть острыми зубами. Пол и их одежда были залиты кровью, их глаза горели красным и были устремлены в его сторону.        Юнхо забывает, как дышать, голова пустеет. Он дрожащими руками направляет на Кимов пистолет, поочерёдно наводя на каждого из них, но ком в горле мешает озвучить приказ. Внезапно к нему кто-то прижимается сзади, закрывая глаза рукой, а другой медленно опуская руки, пока он не ослабил их, роняя оружие. Оцепеневший, он хватает воздух как рыба на суше, всё ещё не имея возможности даже издать крик.        — Держи глаза закрытыми и следуй за мной, — шёпотом на ухо. Юнхо тянут за руку, ведут в неизвестном для него направлении. Он хочет раскрыть глаза, но что-то ему мешает. Он ощущает себя безвольной куклой, способной испытывать только страх. В голове уже тысяча картинок, где его заводят в дальнюю комнату и зверски убивают за то, что позволил себе увидеть слишком много. Узнать чей-то страшный секрет. Вот бы ещё успеть понять, что именно он узнал.        Он чувствует, как его укладывают на что-то мягкое, как чья-то ладонь касается его лица, затем спускается ниже, к шее. Юнхо сглатывает, уже мысленно готовясь к худшему. Ему хочется разреветься, как маленькой девочке, и звать на помощь, но что-то всё ещё не даёт ему издать ни звука.        Его губ касаются чужие. Они нагло сминают его собственные, а затем он чувствует чужой влажный язык, что нагло врывается в его рот, беспрепятственно хозяйничая. Поцелуй напористый, мокрый и жаркий. Юнхо, кажется, что его щёки горят от смущения. О, как же давно он не целовался, но нынешние обстоятельства не дают ему в полной мере насладиться этим. Когда незнакомец отстраняется, Чону удаётся открыть глаза.       Чёрт, лучше бы он и дальше держал их закрытыми.       Напротив он видит Минги. Тот плотоядно улыбается, смотрит сверху нахально. Юнхо теряется, ему начинает казаться, что перед ним совсем другой человек. От всегда милого добродушного бармена не осталось ни следа.       — Ну и что же мне теперь с тобой делать, Юно~я, — певуче тянет Сон, всё также разглядывая человека под собой.       Юнхо был прекрасен. Его взгляд, полный страха, непонимания, смущения и растерянности возбуждал не на шутку. Минги нравится такой детектив, без тени привычного безразличия. Чон судорожно сглатывает вязкую слюну, ожидая ответа на этот, очевидно, риторический вопрос. Бармен взглядом цепляется за движение кадыка и, не удержавшись, прижимается к нему губами, а затем и вовсе слегка прикусывает, вызывая сдавленный стон в ответ. Хриплый вздох — словно музыка, проникает под кожу, будоражит сознание. Минги хочется снова и снова вырывать стоны из уст мужчины. Детектив находит в себе силы вцепиться руками в чужие плечи и попытаться оттолкнуть. Минги послушно отстраняется.       — Я бы мог от души наиграться с тобой сейчас, — Сон нагло ведёт рукой по бедру вверх, оказываясь в опасной близости к паху, от чего тело под ним напрягается, а взгляд Юнхо становится злым. — Затем стереть память и отпустить, но это не интересно, — он убирает руку с видом, будто делает одолжение, — предлагаю сделку, — он делает паузу, давая Чону возможность говорить.       — К-какую? — Хрипит Юнхо. В его положении глупо препираться. Он до сих пор ничего не понимает, но решает разобраться потом. Сейчас его цель — выбраться отсюда и уйти как можно дальше.       — Я сохраню тебе воспоминание о сегодняшней ночи, и даже любезно расскажу о том, что ты увидел, но взамен ты пойдёшь со мной на свидание. Один прекрасный вечер в обмен на информацию, что скажешь?       Глупо было отказываться. Юнхо соглашается и в ответ получает настолько мягкую и добрую улыбку, что сердце снова пропускает удары. Как этот человек может быть таким? Минги снова целует его, но в этот раз осторожно. Чон отвечает ему, прикрыв глаза. Он сам уже не понимает, что делает. Что он чувствует? Зачем идёт на поводу?       Бармен подвозит его до дома, аргументируя опасностью вождения в шоковом состоянии. Юнхо — полицейский, он знает, чем это может обернуться. Поэтому не сопротивляется. Губы покалывало от поцелуев, а голова болела. Он уснул мгновенно, едва коснувшись головой подушки.