………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
— Праймус! — кричал робот, уже не боявшийся смерти. Истощение, усталость и раны не в первый раз донимали его, но он не думал, что станет единым с Великой Искрой при таких условиях! Летун, лишенный крыльев, карабкался по отвесной скале, вонзая свои острые когти глубоко и надежно. Но местный камень — песчаник, если Старскриму не изменяла память о своей довоенной карьере исследователя, не всегда выдерживал его огромный вес. И вот, в секунду, когда крылатый вытащил небольшой кристал энергона из почвы, земля не выдержала, и мех полетел вниз. Падал он недолго, но отключенные из-за недостатка энергии гиперщиты не защитили его от боли. — Ррррааааа! — яростно взвыл летун, поднимая ушибленную заднюю пластину. Он ненавидел ситуацию, в которой оказался, ненавидел Мегатрона и Эрахниду, что обрекли его на жалкое существование. Десептикону, летнему командиру, командиру сикеров, ученому-исследователю! Пришлось работать, советовать и служить жалким людишкам… Этому грязному самолюбивому Сайласу… Если он сможет, то отомстит! Будет копаться в его внутренностях, вырывая каждый проводок и шестеренку, а потом выпьет энергон! Но, вспомнив, что у людей нет ни проводов, ни шестерней, ни, тем более, энергона, десептикон лишь яростно топнул, чуть не ломая каблук на пятке. Он жалок, брошен, никому не нужен и лишен самого дорогого — крыльев, которыми он всегда гордился. Это чувство эйфории, когда твой корпус окутывает раскаленный воздух, маршевые движки выплевывают частицы, разгоняя тебя до огромной скорости, а под огнем бластеров и ракет сгорают в энергоном пламени поганые колесники! Вспомнив о сладкой голубой жидкости, робот облизнулся, пробегаясь ловкой глоссой по серебряным губам, что покрылись черной смазочной слизью. В его манипуляторе был маленький голубой бриллиант энергии, пульсирующий и горевший, как маленькая звезда. — Ещё немного… Еще немного… Поглощать кристалл опасно, не так, конечно, как пить жидкий не переработанный энергон, но все же… Остался бы у него энергоконвертер, которым снабжались все исследователи космоса, то Старскрим мог бы жевать камень и руду… даже органику, чтобы получить из них хоть немного энергона. — Гррррррр! — подпрыгнув и развернувшись, Старскрим чуть не закричал на всю пещеру: этот зверский, яростный рык чуть не убил летуна на месте, но он все же был не простым калекой, а заместителем Лорда десептиконов! Инсектикон. Инсектикон! Эта огромная, омерзительная толстая туша, что убивала автоботов, разрывая их на части своей неописуемой силой, стояла напротив него. Этот же, помеченный марками и отметинами, был особенно сильным: в бою он смог бы потягаться с Мегатроном… Победить его? Нет, нет, точно нет! Вот если бы на Мегатрона напали и автоботы это чудовище… Десептикон, замечтавшись, и не заметил, как примитивное создание прошло мимо и, пробив стену из камней, вытащило из нее хороший такой кусок энергона, который мог бы напитать летуна на пару дней. — Эй ты! — Десептикон, сжав бока манипуляторами, взглянул со всей возможной угрозой и важностью на гиганта, мало похожего на тех маленьких и мерзких шестиногих зверьков, которых Шоквейв приручил ближе к концу войны. Инсектикон, сияя багровой линией визера, молча пошел к другому бульнику, своим особенным нюхом и сканерами, которые были у него с момента появления на свет, ощущая энергон внутри породы. — Я с тобой говорю, безумное чудовищие! — рыкнул Старскрим, чуть царапая того, кто был на тройку метров выше. Оставив на пластинчатой, неровной спине след глубоких когтей, робот сразу же отскочил. В момент произнесения этих слов и нанесения удара, Старскрим еще не отошел от ненависти и захлестнувших его эмоций. Но вот сейчас, когда ярость и притворство уступили его развитому чувству собственной безопасности, Старскрим понял, что совершил ошибку. Уклонившись от размашистого и сильного удара, больше похожего на шлепок, что давит раздражающее насикомое, летун взвизгнул: — Я офицер армии Десептиконов! И ты не смеешь меня игнорировать! Отмеченный ранами, красной краской и глубокими царапинами, зверь нанес удар в живот летуну: щитов не было, металл прогнулся, давя и пережимая трубки с энергоном. Перед оптикой робота появились сообщения об ошибках, а в голове заискрил процессор. Боевой опыт и навыки выживания, вкупе с прекрасной памятью и внимательностью, сработали в последний момент. Согнувшись и сжавшись до тонкой палки, он заполз в яму, достаточно узкую, чтобы инсектикон не пролез внутрь. Безумный зверь, всунув голову внутрь, понял, что огромные плечи мешают. Он просунул манипулятор, острыми когтями пытаясь раздавить или порезать ногу летуна, но Старскриму очень уж повезло – яма была маленькая, узкая и достаточно длинная, что бы спрятать в ней сикера и сделать его недоступным для злобного зверя. Робота сковал страх, такой сильный, что мало какой мог сравниться с ним. Даже момент трансформации Мегатрона или его выстрел, что почти что дошел до искры Крима, не вызвал так много ужаса… Господин простил его… во второй и третий раз… даже в четвертый… Но пятый, особенно, если эта гадкая "Эйрагнида" будет ему нашептывать, Старскрим не переживет. Выбора не было. Гордость и самолюбие — то, что питало робота почти всю жизнь. Они были его мощью, энергоном, помощником… И ему нужно было отказаться от них ради выживания. Небольшой рог-воздухозаборник, еще мгновение назад находившийся на лбу летуна, оказался прямо перед оптикой Старскрима. Разломившись, словно стеклянная палочка, он вызывал еще больше боли, чем тот удар в живот, оставивший на сложенных друг на друга пластинах вогнутый след. Робот перевел пылающие страхом глаза на свои манипуляторы, осматривая две ракеты, которыми он мог выстрелить, лишь двинув пальцами. Снаряды были довольно мощными, дальнобойными и наводились с помощью лазера или захвата энергии искры. Но было всего две ракеты… И если эти проклятые людишки захотят разобрать меха на части или Эрахнида решит закончить начатое, то ему не останется средств для обороны. Пятку, увенчанную каблуком, задели острейшие клыки, удалившиеся от морды на полметра. Отростки, яростно двигаясь, пытались дотянуться до искры летуна, чувствуя сладкий и богатый энергоном источник энергии. Ненависть к себе, к этому жалкому состоянию, к утрате крыльев и к зверю, загнавшего офицера в самый угол, вырвались из Старскрима звонкой истерикой. Громкий вопль, крик, ярость исчезли уже после первого удара. Ученый попытался ткнуть инсектикона в лоб пяткой, оканчивающейся острым каблуком. Оставив трещину на визоре зверя, мех получил хороший и точный удар по голени, заставивший взвизгнуть, словно он органик, которого потрошат на фарш. Вопя от боли, он ударился лбом о свод своей пещерки. Камушки и пыль посыпались в ответ, угрожая похоронить офицера под тоннами земли. Сдавшись, Старскрим зашептал, с каждым звуком теряя остатки уважения к себе: — На, На! — кинув в огромный рот кусочки энергона, собранные им за дни скитаний, робот отвернулся, ненавидя и презирая себя. Ему захотелось всунуть манипулятор в свою грудь и вырвать тот затухающий огонек, что был его искрой. Сил жить уже не оставалось… Звук трансформации и преобразования металла привлёк меха, чьи инстинкты и умения сработали за секунды до смерти меха. Быстрый удар с размаха в кисть, сбивающий ствол тяжелого бластера, уводящий выстрел выше меха. А затем, невзирая на боль в ноге и руке, запуск ракеты в открывшийся рот инсектикона, что уже начал яростно рычать. Реактивная струя довела снаряд до открытой пасти, что мгновенно взорвался, засыпая Старскрима шрапнелью. На месте уродливой башки инсектикона была дыра, оплавленная, украшенная лепестками разорванного металла и изрыгающая энергон. Когда искра меха в последний раз екнула, тело зверя дрогнуло и ноги Старскрима залила зелено-бурая смазочная жидкость, за которой хлынул фонтанчик хладогента. Отдышавшись, Старскрим понял, что его плечо практически полностью испарилось. Держась на паре трубок и кусках брони, оголенное серво яростно двигалось, угрожая развалиться. Осознав, что он заперт и почти лишен руки, Старскрим взвыл изо всех оставшихся сил. Пещера всюду затрещала и камни посыпались один за другим……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
— Где? — пытаясь не играть голосом, Джаз говорил медленно и, на удивление, спокойно. Он уже и забыл, как звучит его голос без модификаций. Так музыкант говорил почти всю жизнь, начиная с момента, как музыка и звук стали главными в его жизни: это случилось еще до того, как меха наняли в «Старую Масляную Маккадама». Тогда, миллионы лет назад, еще юный трансформер играл на улицах, записывая себя, и врубал свои мелодии, пока гонял по бесконечным дорогам и шоссе Кибертрона. Он был хорош, жаль, что инструменты утеряны и ему приходится, словно Саундвейв, генерировать звуки или использовать старые записи. Все же акустика настоящих инструментов намного приятнее аудиосенсорам белого бота. — Тут, чуть выше, — ответила Арси, переставляя тонкие длинные ножки, увенчанные темными пластинами у самых стоп. Конечно, ее бедра несравненны с Оптимусовыми, Магнусовыми или Старскримовыми! Ха! … Но даже юмор не помогал Джазу справиться с тем, что давило на него, сжимало искру до такой боли, что хотелось визжать. Когда они, наконец, поднялись на гору, то синяя фемка, поежившись, сжалась, рядом с одинокой горкой камней. Тонкие, порезанные непрофессионалом, гладкие бульники образовывали странный монумент, чуть уступавший в росте Арси. Этот памятник никак не подходил Клиффджамперу… Ему бы понравилось что-то металлическое, созданное на Кибертроне, неровное, украшенное подземными кристаллами. Арт - объект, по которому его маленькая копия могла бы скакать и прыгать, заниматься скалолазанием. (англ. Cliffjumper — Клиффджампер, скалолаз, прыгун по скалам) Зато вид отсюда открывался достойный: плато, слегка запорошённое зеленью, обрывы, камни и скалы, ухабы и пещеры, а также дорога, по которой он бы смог гонять. Да, ездить Клифф любил, хотя и чуть меньше, чем ползать по древним развалинам и горам. — Он тут, да? — спросил очевидное Джазз, падая на колени около монумента. Пальцы прошлись по камням, чувствуя малейшие изменения в их рельефе, текстуре и многочисленные трещинки. — Да… — тонкий элегантный синий манипулятор прошелся по безжалостному камню, оставляя след из невидимого покрова боли и скорби. К сожалению, Джаз их видел: и боль и скорбь. Он сам их чувствовал — это одиночество, это уныние, ярость и грусть — они рвали трансформера на части, казалось, что его искра готова взорваться. Прижавшись затылком к монументу, белый мех не обращал внимания на пыль, мгновенно осевшую на его краске, на острые камни, царапавшие корпус. Солнце - местный желтый карлик светил ярко, плотно, даже грел… Хорошая лампочка, под которой могла бы затухнуть искра. — Клифф, чтоб тебя… — убрав лазурную пластинку визера внутрь шлема, Джаз разлегся на сухом дерне, редкой рыжеватой траве и горячих монотонных булыжниках. Всю свою жизнь он считал себя оптимистом, весельчаком, но и не глупым клоуном. Наверное, это и спасло его: сейчас ему не хотелось ничего, даже петь, даже говорить, а говорить он любил! Тихо шептать себе что-то под нос, играясь с настройками войсбокса, размышляя, напевая, раздражая окружающих, кроме, наверное Клиффа и еще пары ребят. Ну, а болтать с братишками, шутить над Бамблби, Сайдсвайпом, Хот Родом, Клиффом… Он любил… Очень любил… Его бедный инструмент, его товарищ, верный музыкальный друг, оставшийся на Кибертроне, сейчас бы очень помог. Джаз сыграл бы «Курьера с 38 шоссе» или «100 ворн назад», да что угодно! Что любил его друг, его напарник, с которым они работали еще с начала войны, то, что хотел бы услышать Клиффджампер на своей могиле. — Как он стал единым с Великой Искрой? — неожиданно для себя, Джаз начал говорить. Спокойно, слишком спокойно, хотя легкое двойное эхо все еще оставалось в микшере его голоса. Хороший эффект, который мех честно украл у Саундвейва, хотя и молчаливого, но того еще показушника. — Патрулировал планету, он нашел энергон и десептиконов, — сглотнув боль, двухколесная продолжила: — когда мы приехали, там был огромный кратер и рог. — Вот болван… — усмехнулся Джаз, скрипя дентами. — Это я виновата… Зря оставила его так далеко, — царапнув свои ноги, она чуть не оторвала острые наколенники, а затем сразу же встала. — Я виноват, — земля грела, слишком сильно, не позволяя даже встать или двинуться. — Тебя тут даже не было… — недовольно отметила фемка, сужая оптику. Ярость, подпитываемая океаном обиды, горела в ее глазах напалмом. Если бы она была на пару миллионов лет помоложе, то, потеряв голову, убила бы Джаза. А он и не был бы против — существовать все равно не сильно хотелось. — До отлета ему поставили маскировку… Мы как раз тогда искали Гримлока. Я смеялся над ним, шутил, как идиот, — Солнце уже болезненно слепило, медленно выводя оптику из строя. Но Джазу было все равно. Это его вина. И только его. —А потом мы улетели на Арке. Я тогда почти что один отделал Брутикуса. Ну и последующие века шутил и стебал его за невидимость. — Именно поэтому он сменил корпус и вернулся на Кибертрон? — скрестив манипуляторы и чуть скрипнув зубками, поинтересовалась Арси, делая шаг вперед. — Хотел доказать мне... Или себе, что он настоящий воин. Что достоин. Я говорил ему: оставайся тут, с нами. Кибертрон умер, пусть Шоквейв сидит в Иаконе: ржавеет и помирает на этом холодном куске железа. Очиститель оптики вновь собрался пойти из щелочек, но не успел — Джазз вовремя повернул голову. — Нужно было всем тогда сесть на Арк… — она элегантно опустилась рядом, вновь поджав колени к груди, и внимательно, как — то умудренно, осмотрела Джаза, уже чувствовавшего, что сейчас расплавиться под ее взором. — А я ведь хранил с собой Стеклянный газ. Он так любил его… — протянув руку к месту перехода спины в ноги, робот вытащил из секретного кармана плотную и ребристую гранату. Небольшой свет, шедший от нее, был не зеленым или голубым, как у плазменных или энергонных взрывчаток, а беловатым. Мутно-кремовый, кварцевый — стеклянный газ. Оружие, которое было несколько раз запрещено, но все равно использовалось бандитами и подонками, а также диверсантами и убийцами обеих фракций. Пока рэкеров не возглавил Ультра Магнус, они часто любили это страшное и разрушительное оружие, создававшее прозрачные кристаллы в корпусе, что разрушали его за мгновения. — Жаль она всего одна, на всех Вехиконов не хватит, но вот Мегатрона я прикончу — мех подкинул взрывчатку на метр, ловя ее в воздухе. — Затолкаю в энергоноприемник и буду смотреть, как его оптика затухает… — в первый раз в жизни он почувствовал такую ярость: безумную, жестокую и неумолимую. Наверное, именно эту неописуемую злобу постоянно чувствует Гримлок, если этот безумец еще жив. — Я не против, но виноват Старскрим, — имя летуна она сказала на удивление спокойно, словно где – то внутри приняла смерть Клиффджампера. — Тогда оставим это для него, — кинув девушке гранату, бот, подпитываемый ненавистью, сделал ловкое танцевальное движение: сначала вставая на руки, а затем оказываясь на ногах. Возможно он весельчак и музыкант, что любит подурачиться, но ещё Джаз — воин, один из лучших ребят Оптимуса, из тех, кто работает на передовой или за линией фронта. Поймав гранату и осторожно, как — то по-родному погладив, она слабо улыбнулась: — Я поняла, что лучше забыть об этом. Не простить, но забыть, помнить только хорошее. Иначе эта боль поглотит тебя и ты будешь долго жалеть, поверь мне. В ее голубой оптике был виден тот же свет мудрости, что пылал в искре Оптимуса Прайма. Она была старше — не цифрой возраста, не временем с последнего обновления корпуса, а искрой, разумом и чем – то еще. Интересно, она всегда была такой или это влияние Оптимуса Прайма? И если последнее, то сможет ли Джаз так же вырасти, проведя рядом с большим ботом достаточно времени? Двухколесная, приподняв один из верхних камней, похоронила внутри памятника гранату, подаренную ей Джазом. — Пойдем. Покажу тебе базу, с Джеком познакомлю — он хороший парень. Да и остальные, думаю, нас ждут. Пойдем. Довольно быстро она потопала прочь, лишенная сил, что бы смотреть на могилу своего друга и напарника. Джаз, смотря ей в след, провел маном по шву меж камнями, который только что испортила Арси, спрятав внутри гранату, а потом вновь врубил эффекты своего голоса на максимум:«Пылает пламенем планета, И падает с небес ракета. Горят огнем мои покрышки, Прощайте, братья и нервишки! Разведка лишь для храбреца, Сосни-ка кон, моего конца!»
Пропел он звонко и звучно, из-за всех сил, что бы даже мертвый друг его услышал стишок, придуманный дроном – неведимкой, что охранял Энергонный мост. Этот хитрец пережил атаку Старскрима и его сикеров, захват Мегатроном прохода к ядру планеты. Потом снабжал автоботов информацией из тыла противника, пока не был пойман и казнен. Шестистрочье было извлечено из его памяти и часто использовалось шпионами, диверсантами, партизанами и разведчиками даже после Исхода, как сигнал, шифр или последние слова, помогающие без боли уйти в стазис.…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
— Здесь наши трофеи, — Бамблби, указав на длинный коридор, повел гостей внутрь. Гаражные двери, сделанные из крепчайшей военной стали землян, были украшены рядами небольших четырехгранных окошек, через которые было видно содержимое комнаты. Хот Род, шедший вторым, с нескрываемым интересом смотрел на закрытые плиты брони, скрывающие за собой удивительные творения древних Кибертронцев. Спрингер, топающий рядом с рыжим воином, толкал парящую над землей пластину, на которую были нагружены многочисленные пушки и орудия, взрывчатка и прочие приборы «Автоботизации», которые использовали рэкеры. — Это экстрактр искр, вытащил его из лап Мегатрона. Повезло, что Ведро болтов такой медлительный, — начал жёлтый, но его сразу же прервали два смешка. — А мы как-то Магнуса из лап Мегатрона вытащили, — начал Родимус, поглаживая красную пластинку, закрывающую светлый свинцовый подбородок. — Битва за Тайгер Пакс, да… Мясорубка была, — вздохнул зелёный трехрежимник, слегка двигая небольшими пластинками, прикрывавшими стеклянную кабину. Бамблби замолк и сжался, прижимая черные кисти к шее. Серебряный металл был неровным, двигаясь при каждом вдохе свежего холодного воздуха, которым трансформер охлаждал свой процессор. Он нащупал шрамы, что Рэтчет пытался убрать каждый раз, когда желтый попадал к нему на операционный стол. Царапинки от манипулятора, что вырвал войсбокс Бамблби, не выводились полиролями и шлифовкой, постоянно напоминая о травме и дефекте, что изменил жизнь бота навсегда. — Я знаю. Я был там, — холодно отметил мех, вновь начиная двигаться, погружаясь все глубже в коридор. Он решил посмеяться над Мегатроном, полный ненависти и праведной ярости, трансформер начал унижать проигравшего врага. Лидер десептиконов, не ожидавший подобного, даже не стал преследовать Оптимуса и остальных автоботов, что были изранены после тяжелого сражения. Он остановился и, смотря на безумного малыша, рычал, словно дикий зверь. Тогда Бамблби выжил только благодаря самолюбию Лорда и мастерству Рэтчета: старый бот до сих пор винит себя за неспособность восстановить войсбокс, превращенный могучим десептиконом в металлическое оригами из миллиона кусочков. Родимус и Спрингер молчали. Они были сильными и эталонными бойцами, храбрыми, пережившими сотню сражений, но ни один из них не был травмирован так же, как Бамблби. Не физически, по крайней мере. — Этооо… Перчатка? — Хот Род решил сменить тему болезненного для всех разговора, указав на одну из дверей, за которой хранилась Перчатка полярностей. — Да. Арси примагнитило к спине Балкхеда на пару дней из-за нее, — попытавшись улыбнуться и забыв о том, что его энергоприемник закрывает маска, бот пошел дальше, ведя их к свободной ячейке, куда нужно было запихнуть оружие. — И как он не раздавил бедняжку? — включился Спрингер. — Был очень аккуратным. Его спину накрыла волна смеха двух рэкеров, знакомых с Балком намного дольше, чем Бамблби. — Вы еще не видели, как он выводил формулу синтетического энергона. Открыв замок и подняв гаражную дверь, бот отодвинулся, давая бойцам пройти внутрь. — Что? — спросили оба. Но если Родимус интересовался удивительными способностями зеленого гиганта, то вот по фейсплейту Спрингера было видно, что он был бы не против выпить тонну искусственной энергии. — Мы нашли древнюю колбу, в которой лежал секрет синт-энергона. Все пошло не по плану и Балк стал гением. Все пошло не по плану во второй раз и у нас остался Балк, но не целая формула. Оба бойца синхронно вздохнули, ставя на полки различные пушки, гранаты и ящики с боеприпасами. Бамблби уже давно не видел ничего подобного: рельсовые снайперские винтовки, ракетные установки и даже мечи, способные гореть огнем, благодаря силовым полям и энергону. — Я думал все перешли на плазменные бластеры, — создав на руке сдвоенный легкий автобластер, бот показал его Рэкерам. — Это так. Они тратят не так много энергии и не требуют боеприпасов. Но сейчас, когда мы развиваем шахты и начали восстанавливать производство, то… Родимус извлек из бездонного ящика длинный дробовик, оканчивающийся огромным укрепленным стволом, но, не удержавшись, сделал резкий выпад на невидимого врага, готовясь выстрелить: — Почему бы не вернуться к забытой классике? Би, взяв из рыжих манипуляторов залповый бластер, внимательно осмотрел староватую, но сверхэффективную пушку времен Исхода с Кибертрона: — Зажигательная дробь? — посмотрев внутрь ствола, выплевывающего капсулу с шрапнелью с помощью каскада магнитных полей, желтый бот поставил оружие на стеллаж к двум его собратьям. — В дефиците. Фтора и остального у нас мало, да и гиперщиты хорошо ее останавливают, так что не мечтай — отрезал по-командирски Спрингер выставляя в ряды ракеты: головки голубого, рыжего и зеленого света были выставлены по цветам, угрожая при своем взрыве снести треть базы в огне плазмы, химии и энергона. — Кстати, Бихен, — Хот Род, как давний знакомый Бамблби, имел моральное право на изменение имени разведчика: — это тебе. Улыбнувшись, рыжий бот всунул в черно-желтые манипуляторы что-то длинное, фаллическое и толстое у основания. Хот Род был таким же шутником, как Джаз, Клиффджампер и остальные, но даже они не посмели бы сделать «такой» подарок после долгой разлуки. Когда рыжий бот с ухмылкой развернул синтетическую клеёнку, открыв миру свой подарок, расширяя оптику Бамблби до размера двух озер с энергоном. Энергонный пистолет, снятый с производства из-за своей прожорливости и малой эффективности, лежал в манах Бамблби. — Десятикратный прицел от молекулярной снайперской винтовки, ускоренная накачка энергона уменьшает потери энергии, мощные генераторы позволяют стрелять дальше и мощнее. Родимус, погладив аккуратный ствол, отдававший металлом, лапал оружие с нескрываемым желанием забрать его себе, останавливаемый лишь необъятной добротой его искры. — Оно жрет много энергона, но выстрелив… Голову снесет любому, а может и две! Подняв голубые прямоугольные глаза, бот взглянул в фейсплейт Би, ожидая ответа. — Ты использовал его, я ведь помню. Персептору и другим пришлось подшаманить… Но теперь это настоящее проивзедие искусства! Бамблби, всунув манипулятор в небольшую выемку, вытянул руку вперед: агент Фоулер назвал бы это творение «снайперским магнумом» — мечтой любого ковбоя. — Оно прекрасно! — прошептал бот, пропев гудками удивительную мелодию восхищения и искреннего счастья. — Главное, не стреляй много. А то энергона в тебе не останется. — Думаю, у меня хватит энергона на Мегатрона и остальных, — усмехнулся Би, издав птичью трель — на мгновение он стал таким же воинственным, как и рэкеры, забыв о том пути мира и добра, который вкладывал в него Оптимус миллионы лет. Спрингер, уложив на плечо огромную бандурину, больше похожую на огромную трубу, чем на оружие, недовольно подвигал плечами: — А-10 пульсовая для Балка и кое-что для Арси, — двинув бедрами, мех показал перчатку, совмещенную с лазерным пистолетом, примагниченный к его ноге. Родимус начал доставать что-то тяжелое, даже для такого сильного парня, как и он сам: вытащив сверток ткани с белоснежным символом автоботов, окутывающий такую же гигантскую дуру, как и пульсовое оружие на плече Спрингера, он как-то хитро улыбнулся. —Пошли обратно. Все равно ящик опустел. Би, уложив манипуляторы на бока, недовольно взглянул на них, а затем перевел голубую оптику на опустошенный ящик размером с нескольких Бамблби. — Потом уберемся, — начал Хот Род, которому уже не терпелось показать скрытое под свертком чудовище. — У нас маны заняты, — намного более серьёзным тоном отметил Спрингер, скрывавший желание показать миру то, что пряталось под синтетической тканью. Недовольно пробурчав пару ругательств, желтый сам потащил летающий ящик. Энергии в нем уже не было, а нести со склада энергон было бы непозволительной роскошью. Благо, создатели приделали платформе парочку колес, так что ее можно было катить. Такой загруженной компанией они пошли обратно, уже через минуту оказываясь в главном зале. Рэтчет, чем-то очень уж довольный, тыкал по своим консолям и клавиатурам, пытаясь связаться с Автоботами в далеком космосе. Оптимус, все еще общавшийся с Магнусом, был слишком уж задумчивым и «Праймовым». Арси вышла из портала вместе с Джазом… И оба были темнее тучи, бедняга Джаз, Клифф был ему как брат. У Бихена тоже закололо в искре: желтый хотел подойти к нему, но Бамблби, обладавший прекрасным слухом, смог услышать Уилджека, спорящего с Балком. Разобрать больше пары предложений Бамблби не смог, поняв лишь, что белый Рэкер хочет побыстрее улететь с планеты. — Сэр Ультра Магнус, — аккуратно и очень учтиво обратился к старшему офицеру Хот Род, заставляя синего гиганта обернуться и посмотреть сверху вниз на подчиненного. — Точно, благодарю, что напомнил, солдат, — аккуратно взяв на руки то, что еле-еле нес Родимус, бот повернулся к Оптимусу, чуть потупив взгляд: — Сэр, как только инженеры смогли найти ресурсы, они кое-что собрали для Вас. Все умолкли, внимательно смотря на старшего офицера и главнокомандующего. Оптимус, как всегда похожий на гору серьёзности, ожидал. Он был прям, как натянутый жгут и торжественен, как библиотекарь, вынужденный стоять на параде… — Если позволите… Думаю, Вашему новому корпусу подойдёт. Мех легким движением скинул с орудия ткань, украшенную красной инсигнией, обнажив миру гигантскую ионную пушку. Казалось, что она сделана для Мегатрона, словно родственница его фузионного орудия, потерянного после первой из смертей десептикона. —Тяжелый ионный бластер, как доложил мне Персептор. Оптимус, сделав вдох, сжал рукоять, медленно поднимая тяжелое и весомое орудие в воздух. Второй манипулятор придерживал массивный ствол, многократно ускоряющий и стабилизирующий поток частиц. Прайм внимательно смотрел на бластер, несколько отличающийся от стандартных пушек по размерам и мощности, но хорошо знакомый ему. Было время, когда автобот, называвший себя лишь Оптимусом, стесняющийся приставки "Прайм", использовал такую громадину. Бамблби видел больше, чем остальные: Скорбь, боль… Прайм не желал быть, как Мегатрон, не хотел становиться мясником, убийцей и солдатом. Для него это был не подарок, а болезненный сигнал: война не замедлилась, не закончилась… Все только начинается. И энергона их народа прольется еще так много!…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Портал, открывшийся в темном, лишенном света месте, осветил пыль и ржавчину, медленно прораставшую со стороны входа в подземелье. Крепкой двери, не поддающейся коррозии, не было — её ошметки лежали под ногами, с каждым шагом десептиконов превращаясь в еще более мелкую крошку. — Эй! — крикнул вехикон, двигая манипулятором, превращенным в пушку. Алый огонь от бластера освещал пол и ближайшие стены, разрезая бескрайнюю чернь лаборатории. — Заткнись, идиот — рыкнул ученый, разводя крылья в стороны и сужая алую оптику в тонкую полоску. Его манипулятор продолжали шесть стволов нейтронного автомата, снабженные клинком, горящим фиолетовым огнем, когда на него падал редкий свет. За спинами дронов и летуна появился еще один, полностью похожий на Тандеркрекера. Вылетев из портала, бот направился к выходу из лаборатории, но в паре метрах от прохода, исчез, телепортируясь, перемещаясь вдаль за долю секунды. — Вокруг все чисто, Танди, полетаю немного и вернусь! — радостный голос трансформера становился все тише и тише, с каждым словом мертвея. Чёрно-фиолетовый бот давно хотел вернуться на Кибертрон, но он все еще видел перед собой войну, реки энергона и веселье. Сейчас, когда планета омертвела полностью, она вгоняла в дрожь и уныние даже самого веселого, безумного и сильного из сикеров. Вехиконы разошлись по комнате, внимательно осматривая каждый угол: несколько трупов, энергон в которых уже иссох, смотрели своими V-образными красными визорами в потолок. Бедных дронов убили автоботы, что воспользовались лабораторией Шоквейва, убив последнего. Скайворп сомневался, что это именно «та» лаборатория, но Тандеркрекер слишком хорошо изучал отчеты ученого и был уверен, что именно тут лежит гигантский корпус однорукого циклопа. — Чисто, — отрапортовав, десептикон медленно подошел к компьютеру и подключился к консоли: — отряд один — охраняйте вход. Отряд два — осмотрите внутренние комнаты. Вехиконы кивнули и потопали двумя плохо организованными группами в места своей службы. Портал вновь раскрылся, выплевывая из себя еще пачку роботов: Дредвинг, внимательно двигающий красной оптикой, чуть не стал лепешкой, когда из облаков вылетел Лагнат, влетев в спину золотолицего. Баррикейд шлепнулся последним, падая на гигантского дуболома, словно парочкой крии увенчивая торт из летунов. (Крии - конфеты из высококачественного энергона и драгметаллов) — Идиоты… — прорычал Дредвинг, поднимая укорительный взгляд с офицеров на потолок, все еще лишенный освещения: — Лампы? — синий летун взглянул в фейсплейт ученого, что обернулся посмотреть на театральное представление с участием трех старших офицеров армии десептиконов. — Энергона нет… Хм, — голубой летун, нахмурившись, попытался найти источник энергии, в котором осталось хотя бы крупица. На мертвой планете в опустошенном городе сделать это крайне трудно, особенно с полумертвого компьютера. Сзади начались разговоры, в основном состоящие из визгов и криков Лагната. Благо, Дредвинг был достаточно разумным, чтобы отослать гиганта наружу: Циклоп, размахивая в воздухе своим гигантским молотом, переступил через обломок двери, а затем вышел наружу, даже там топая так сильно, что Тандеркрэкер чувствовал все его движения. — Одним идиотом меньше, — облегченно отметил Баррикейд, оказываясь под локтем летуна и заинтересовано пялясь на экран консоли, с которой работал ученый. — И ещё один остался… — Сикер выругался, кладя манипулятор на фейсплейт офицера внутренней разведки, резко отодвигая Баррикейда себе за спину, дабы он не мешался под ногами. Маленький бот раздражал, настолько, что хотелось пристрелить его в ближайшем углу или отдать на растерзание Скайворпу. Сейчас, когда он вылез из-под крыла Лагната, то лишился слабой, но все же защиты: циклоп был против убийства Баррикейда, хотя и недолюбливал его, о чем часто говорил, упрекая полицая в трусости и бесхребетности. — Лампы готовы, — к моменту, как Дредвинг оказался рядом, ученый все же смог найти источник энергии, спрятанный глубоко под землей. Существования этого генератора меха не удивило, все же Кибертрон была так обжит, что везде можно найти строение или технологию, но вот факт работоспособности генератора и наличия энергона смущал... Странно все это: — Хорошо. Мы осмотримся снаружи, бери Баррикейда, солдат и посмотрите, что осталось от лаборатории нашего гениального трупа. — Так точно… — голубой летун, проведя по затылку, сузил алую оптику: — тут есть… что-то на энергоне. Оно и питает лампы. — Не удивительно, — воин-подрывник сложил манипуляторы, вновь хмуря свои выразительные бровные дуги. — это ведь лаборатория Шоквейва. Я хорошо его не знал, но, думаю, каждый слышал, что он все делал на славу. Тандер сморщил серебренный фейсплейт, полный ненависти к поганому «гениальному» циклопу. Он, конечно, был довольно умным и продуктивным, но, ведь, Шоквейв не единственный, кто работал… «Прыгуна» создал целый НИИ, изучавший захваченные чертежи древней Апекс-Брони, Варп пушки Шоквейв лишь помог увеличить, но изготавливали их и доводили до ума инженеры из разных лабораторий. Даже Тандеркрэкер, специалист по ксенологии, геологии и энергону, помогал с нижними уровнями летающей пушки, заодно подтягивая забытые знания в аэродинамике, которые ему безуспешно вбивали в академии. — Сэр, — медленно начал Тандер, выводя схему подземелий, — на сколько бы «гениальным» не был Шоквейв, он не смог бы сделать устройство, работающее без энергона. Достаточно эффективное, я имею в виду. — А термоядерные реакторы, — недоуменно выпалил Дредвинг, изгибая золотой фейсплейт и показывая свои знания в технике. — Радиации нет… — покачав головой, Тандеркрекер развернулся, выводя на небольшой голоэкран запястья скаченную информацию: — Нужно осмотреть лабораторию, — ловко и быстро зашагав, Дредвинг пошел через зал, оказываясь на ступеньках, ведущих вниз. Вехиконы уже осматривали кругляш портала, куски которого рассыпались по полу. На стенах и потолке виднелись вмятины, но прах от выстрелов плазмы уже исчез под атаками безжалостного времени. Тандеркрекер склонился, присаживаясь на колено, его ман прошелся по полу, на котором виднелись маленькие ямочки и расщелины от ног какого — то маленького робота. Они пересекались со следами большого меха, ну, а у консоли виднелись ямы от очень уж тяжелого и высокого трансформера, коим точно был Шоквейв. — Что нашел? — Дредвинг, знавший, что отвлекать сикера не стоит, особенно когда он ищет след врага, заговорил только после того, как Тандер замолчал в раздумьях. Подумав немного, голубой летун ответил: — Был бой, Шоквейв, два разведчика… Один больше другого в два раза. — Я и сам это вижу, — рыкнул подрывник, подходя к порталу, у которого толпились вехиконы. Дредвинг и сам был сикером, хотя больше предпочитал уничтожать врагов тротилом или большими пушками, чем охотиться за ними с неба. Учёный, потеряв нить следов, запутался и решил оставить это гиблое дело — в их тройке со Скайварпом и… Старскримом— он был советником и мозгом, когда это касалось науки, Ворп был мышцами и разведкой, ну, а Скрим командиром и поисковиком. Навыки этого самолюбивого трусливого серебряного засранца в охоте и неожиданных атаках уступали таковым лишь у зверья Шоквейва. — То, что ты сказал, — сзади послышались быстрые шажки напыщенного маленького полицая, — правда. Баррикейд, спустившись по лестнице, оказался у следов, так заинтересовавших Тандеркрекера: — Шоквейв погиб, сражаясь с Арси и Клиффджампером. По крайней мере, так сообщил Старскрим, последний, кто видел нашего одноглазого безумца. Тандер, хотя и терпеть не мог полицая, решил послушать его и не прерывать — все же он был не простым трусливым балаболом, а опытным полицейским… Обожающим болтать и бегать от проблем. Дредвинг, уже услышавший доклад от вехиконов, вспылил— его золотая морда стала ярко-рыжей, как будто внутри головы бота разорвалась плазменная граната. Полный ярости, воин пошел к Баррикейду. Тандер даже отошел, не имея не малейшего намерения мешать старшему офицеру летунов и его желанию сломать башку полицейскому. Портал был сломан, энергона тут почти не было, ну, а оборудования или записей Шоквейва тут не найти. Безумный циклоп, оставшись с властью и без надзора Мегатрона, застроил всю планету секретными лабораториями, способными пережить атаку и осмотр со стороны как Автоботов, так и Десептиконов. — Ты что-то знаешь, ублюдыш, — рыкнул Дредвинг, поднимая Баррикейда в воздух и хорошенько вмазывая бота в стенку. Металл застонал и изогнулся, а полицейский громко закричал, хватаясь за тёмно-синий манипулятор летуна, что только что сделал ему больно. — Стой! СТОЙ! — запищал бот, дергаясь. Золотая оптика, имевшая тонкие желобки, ведущие к подбородку, прошлась по комнате: у портала стояла кучка вехиконов, не желавших вмешиваться в разборки офицеров, ну, а других сторон не было… Тандер даже улыбнулся, гаденько, хитро, как это делал Старскрим, наблюдая за комедией. Старскрим… Интересно, он еще жив? Он еще второй у Мегатрона? Если нет, то ученый прострелит башку этому кидале, что оставил Тандеркрекера и Скайворпа под «крылом» Циклонуса. — Ты либо говоришь, либо я пробью тебе голову… — Гигантский летун уже потянулся за спину, ища закрепленный у плеч меч, хотя было видно, что он специально растягивает момент. Полуторный клинок был достаточно большим, чтобы вкупе с силой могучего бота разрубить полицая пополам ото лба до пят, а возможно и парочку таких сразу. Тандеркрэкер подозревал, что хотел сказать Баррикейд, но решил оставить мысли о предательстве Циклонуса при себе: мертвая лаборатория, чудом имеющая достаточно энергии, дабы включить свет, сломанный портал, связь, которую Тандер даже забыл проверить… Зачем Циклонус отправил их сюда? Может, он хочет избавиться от всех бесполезных ему? Все же их группа - сборище офицеров, способных отобрать у него власть, если они только пожелают. — БЫСТРО, НАРУЖУ! — тяжело прокричал Скайворп, появившийся из неоткуда, упавший на колени от усталости. Похоже, он телепортировался слишком быстро, на слишком дальнее расстояние, или очень уж часто перемещался в пространстве за последний час, истощив свои силы. Тандер сразу же подбежал к товарищу, аккуратно прикасаясь к его плечу, сканируя данные жизненных показателей. Дредвинг, не промедлив и секунды, ринулся наверх, отпустив Баррикейда, что скатился по стене, как мешок с ржавыми болтами, которым он и был. Оставшись у монолита кибер металла, он гладил свою шею и корпус, которые могли, если того бы пожелал Дредвинг, превратиться в безжизненные обломки. — Пошли, там… — вытянувшись и сжав голубого меха за ман, Скайворп потащил ученого наверх, за Дредвингом. — СТОЙ, ВО СЛАВУ МЕГАТРОНА! — рычал сторожевой пес — Лагнат, запуская неуправляемые ракеты в воздух. Разрезав мертвенную тишину Кибертрона своим свистом, энергонные снаряды полетели к перекрестку навесных шоссе. Тяжелый танк, гнавший в сторону десептиконов, даже не подумал свернуть, не обратив внимания на четыре взрыва, по два с каждой стороны от своих гусениц. Вехиконы, превратив манипуляторы в бластеры, наставили стволы на неизвестного, равномерно распределяясь по обломкам строений и дорог. Дредвинг, достав из-за спины орудие, приготовился к бою, напоминая главную статую Мегатрона в Каоне. Когда оставалась почти сотня метров, танк резко начал менять форму. Тяжелые шаги трансформера перебили удивленные вздохи десятка десептиконов. Горящий алым окуляр и огромная пушка, сравнимая по убойности с нынешним орудием Мегатрона, не давали ошибиться. Это был живой труп: — Вы прибыли с опозданием, — отметил Шоквейв, говоря холодно и лаконично — похоже, "смерть" его не изменила...