Подноготная чувств

      Шок. Непонимание. Мандраж.       Ребекка, для которой поцелуй был не более, чем фарсом, казалась сейчас водной гладью. Но спокойствие извергалось только вовне. Стоит заглянуть поглубже — увидите закипающую в венах кровь и сердце-метроном.       Она не из тех, кто боится своих желаний.       Ей плевать, покажется она глупой в своих намерениях или слишком амбициозной. Она уверенно идет по головам, влекомая одной единственной мыслью: «Я хочу это, и я это получу». Она знает, что достичь чего-то, не желая исполнения намеченной цели всеми фибрами души, невозможно. Ребекка прожжена мыслью о том, что только таким образом она сможет добиться расположения родителей, и если для этого ей придется врать, а может даже умереть за победу — она готова.       Уизли после сего сокровенного процесса всё еще стоял, не в силах пошевелиться, и, крепко держа Ребекку за талию, озирался по сторонам с глуповато-наивным выражением лица. — Только не говори, что я украла твой первый поцелуй, — с напускным беспокойством шепнула девушка. — Судя по твоим навыкам, а точнее по их отсутствию, это, скорее, сделал я… — парировал насмешку Фред. Когда же Ребекка попыталась отстраниться, он схватил ее за запястье, разворачивая беглянку к себе. — Да постой ты, я же шучу. Потрясно целуешься. Я бы повторил.       Ребекка ухмыльнулась пренебрежительно, словно смотрела сейчас не в глаза Уизли, а на протянутую за подаянием руку. — Ага, только шнурки сперва поглажу. Хватит с тебя и этого.       Все складывалось как нельзя лучше. Дюбуа скрупулезно воздвигала пирамиду своего потенциального успеха на турнире, прибегая чуть ли не к крайностям. Все её действия были продиктованы исключительно внутренними импульсами.       Витая в собственных мыслях под палящим взором раскрасневшегося до кончиков ушей Фреда, Ребекка периферическим зрением заметила второго близнеца. Поддавшись неясному порыву, она обернулась на него, пересекаясь с ним взглядом. То, как он смотрел на нее, простому описанию не поддалось бы, да даже возьмись за это самый опытный мастер пера, все равно он не смог бы облечь в слова все те чувства, те эмоции, которые электрическим разрядом повисли между этими двумя.       Она смотрела на него с безразличием и явственно проступающим непониманием.       Он — обессилено, разочаровано и тягостно. Так, будто только что проиграл. И сложно было представить для сравнения, что же такого он проиграл. То ли в карты, то ли в русскую рулетку. — Ребекка! Ребекка… — запыхавшись от долгого спуска с трибун, к ней уже бежала Флёр. — Я так рада, ты такая молодец! И так его, и так… Я горжусь тобой, ma chère!       Дюбуа приняла поздравления, дежурно поблагодарила подругу, но когда та бросилась её обнимать, всё-таки не преминула возможностью пооглядываться в поисках Патрика. Увы, он действительно не счел нужным почтить её своим присутствием. — Флёр, а Патрик куда запропастился? — О. Патрик поговорил о чем-то с, кажется, твоим братом, — Флёр пренебрежительно кивнула на Фреда, — а потом ушел. Очень злой, кстати. Ты с ним поссорилась?       Ребекка вмиг стала мрачнее тучи. Какой же он болван! Видимо, попытаться войти в неё положение для него было неподъемной ношей, и он не был готов нести тяжелый крест в виде дружбы с вечно полярной и непредсказуемой, как снегопад в июле, Дюбуа. — В корень зришь. Только это он со мной поссорился, — веско заключила девушка.       Постепенно обида на лучшего друга начала раздуваться в размерах, пыжиться, словно еще немного — и она разольется терпким маревом во всему её существу. Что ж, видимо, некоторым людям просто не дано читать между строк. Хотя, что можно прочесть между строк в поведении Ребекки, если там ничего не написано? Патрик часто говорил, что она невыносима, что ей неинтересно ничего из того, что её окружает. — Ты просто играешь на счёт: разбить больше людей, затратив на это меньше всего своих драгоценных усилий. Белоручка доморощенная, — любил в сердцах повторять он, зная, как Ребекку задевает последняя фраза. Говорил это, думал об этом, а все равно продолжал самозабвенно любить её, холить и лелеять, давно смирившись с тем, что ему не светит ничего, кроме её дружбы.       Толпа ребят разных возрастов, сверкая ослепляюще изумрудными мантиями, бросилась к Дюбуа, стоило только ей покинуть шатёр. «Слизеринцы, » — подумала она, тут же прокрутив краткий курс истории и порядков Хогвартса, полученный от соседок. — Ребекка, ты была непревзойденной! — с запалом воскликнула короткостриженная темноволосая девочка с ровной чёлкой и крохотными глазками. — Мы всем факультетом поставили на твою победу, — декларировал парень постарше, примерно её возраста. — А еще… Сегодня ночью мы устраиваем вечеринку в твою честь. И нам бы очень хотелось, чтобы ты на ней присутствовала.       Дюбуа отнеслась скептически к данному предложению. В Шармбатоне любая попытка устроить что-нибудь эдакое заканчивалась строжайшим наказанием от мадам Максим в случае поимки. А случаи эти были весьма частыми. Точнее сказать, скрыться нарушителям школьных правил во главе с Ребеккой не удавалось никогда. Тем не менее, она изобразила на лице подобие благосклонной улыбки, дабы не упасть в грязь лицом перед местными сливками общества. — Что ж… Если вы уверены, что у вас не будет проблем, то я согласна, — сказала она, наблюдая за тем, как глаза слизеринцев ликующе загораются. — Только с одним условием. Я возьму с собой Фреда Уизли.       Компания помялась, долю секунды посовещалась, а после единогласно выступили с заверением, что они будут рады ей даже в присутствии преступника из Азкабана. — Извините, ребята, но все мои знакомые преступники пока не нашли лазеек для побега, — отшутилась она. — До вечера.       Ей оперативно подсказали пароль от гостиной и отпустили на вольные хлеба. Впереди мелькнула фигура Патрика, и Ребекка, пользуясь возможностью объясниться, уверенно двинулась к нему, но все её планы на беседы по душам пошли прахом, стоило только парню увидеть её и демонстративно развернуться в противоположную сторону. — Сыч хренов, — пробубнила Ребекка. — Вообще-то мое тотемное животное — лев, — донесся голос из-за спины. — Но для Вас, мадемуазель, я могу стать даже раком.       Фред Уизли, будучи не самым совестливым и морально обремененным юношей, в очередной раз вторгся в её личные границы и счёл долгом вставить свои пять копеек. — Ты что, преследуешь меня? — огрызнулась Дюбуа, пребывая не в самых благоприятных для окружающих её людей энергиях. — Нет. Просто хотел спросить, как мы назовём наших детей? — промурлыкал Фред. — Ты что, с дубу рухнул? Каких еще детей? Они вообще-то не воздушно-капельным путём делаются, — Ребекка впервые за всё время их общения смутилась по-настоящему.       Фред призадумался: — Хм… Потенциальных. Мои родители увидели репортаж Скиттер, который она опубликовала до первого тура. Требуют внуков. Немедленно.       На самом деле, реакция мистера и миссис Уизли была куда более искромётной. Они, зная сына и совершенно не понимая, откуда эта девушка взялась, пытались прийти к одному верному умозаключению из двух, поэтому завалили Фреда письмами. В первом они настойчиво пытались узнать, не вейла ли эта белокурая красавица. Во втором — что, чёрт возьми, задумал их сын и на кой ляд он пудрит мозги бедной девочке, искренне уверовав в то, что Фред пустил в ход свои происки зла. Впрочем, в одном они точно были правы.       Но так просто признаваться в своем коварстве он не собирался: если это и сделает кто-то из их семейки, то это будет Джордж. Фред заверил предков, что она не вейла и ничего общего с ними не имеет, просто он влюбился с первого взгляда, и вообще она включила в себя все те качества, которые он искал в девушке, и бла-бла-бла… — А я тебе чем могу помочь? — закатив глаза и цокнув язычком, поинтересовалась Ребекка, прежде чем круто развернуться, съездив длинными волосами по груди Фреда.       Глядя вслед удаляющейся Ребекке, Уизли решительно настроился действовать: — Ребекка, ну хватит! Мне все равно, из какой ты там школы, и насрать на то, что мы соперники. Давай… Хотя бы попробуем! — вложив в эти слова всю экспрессию, заключенную в его до сего момента мирно дремлющем актерском таланте, крикнул Фред.       В этот момент Ребекка благословила всех существующих богов за то, что стояла к Фреду спиной, ведь она была готова из штанов выпрыгнуть от радости, довольная своими успехами на поприще, которое она себе приготовила. — Попробуем что? — ответила она сухо, хотя на лице красовалась широченная улыбка, незаметная для Уизли. — Дюбуа, не тупи.       Девушка напоследок обернулась, скептически оглядела Фреда и задвигалась по направлению к гриффиндорской башне. — Зачем тогда было меня целовать?! — беспомощно осведомился Уизли, глядя вслед удаляющейся девушке. — Мне нужно было снять стресс, — донельзя просто ответствовала Ребекка.       Вскоре её очертания вовсе исчезли из его поля зрения, и только тогда он осмелился промолвить: — Вот же вертихвостка… Мы с ней точно сработаемся.                               ***       Ребекке, в отличие от её привыкших к светлым тонам в интерьере и минимализму сокамерников из Шармбатона, в Хогвартсе очень нравилось. Стены, подточенные годами, словно пересказывают древнюю легенду о временах и мощи, сосредоточенной в этом месте. Глубокие впадины и небольшие выступы, каменные, как ожившие лица, узревшие потоки студентов и учителей Хогвартса прошлых веков. Богатейшие оттенки серого, от темных мрачных пятен до редких белых следов, создают уникальную палитру цветов, которая погружает в состояние величия и изумления…       Всё это неизменно находило отклик в её сердце. И, казалось бы, куда уж лучше? Она осознала, что предела совершенству в этом месте не существует, стоило только ей спуститься в подземелья, как любят величать свою обитель Их слизеринское Величество.       Следуя через извилистые коридоры, Ребекка постепенно погружалась в мрачную атмосферу. Свет проникал сквозь тонкие трещины в стенах, оставляя зыбкие тени на готических арках.       Очарованная старыми каменными сводами, покрытыми паутиной, Дюбуа вглядывалась в каждый уголок этой загадочной обители. Каждый шаг приносит легкий шорох под ногами, словно звук пробуждающихся от долгого сна существ. Школьные приведения, о которых Ребекка была наслышана, заточенные здесь, кажется, внимательно следят за новой посетительницей, испытывая её силу духа и изучая осмысленность действий.       Воздух в подземелье наполнен запахами веков, смешанными с призрачной свежестью. Глубоко вдохнув, Ребекка прочувствовала мистическую энергию, которая дополняет изысканный баланс между былым и новым. Легкий болотный душок сопровождал каждое её движение.       Она воодушевленно ощупывала каждый камешек, каждый уголок, пока не дошла до самого тёмного, не освещенного лёгким светом от факелов. Бесстрашно Ребекка протянула руку и… Коснулась чего-то мягкого. Живого. От переполнивших её эмоций у нее захватило дух. Девушка еще пару секунд пощупала нечто в недрах тёмной ниши, прежде чем… — А-А-А! — она разразилась громким визгом, вмиг эхом отскочившим от каменных сводов.       Что-то, скрывающееся там, схватило её за руку. Она оперативно достала палочку и направила туда, совсем уж было собравшаяся применить боевое заклинание, но существо, очевидно догадавшееся о её намерениях, выступило вперед. — Тихо-тихо, ты чё? Это я, — испуганно затараторил Фред, отодвигая палочку девушки на безопасное расстояние. — Я тебе сейчас яйца оторву, мудила! Ты что, издеваешься?! Я чуть не поседела! — возбухала раскрасневшаяся Ребекка, сдувая с лица выбившиеся из прически локоны.       Фред, не до конца осознавший, в чём его вина, принялся активно оппонировать: — А вот какого ты хера руки во всякие злачные места суёшь? Пожалела бы хотя б свои бриллианты. — А вот какого ты хера во всяких злачных местах стоишь?! — заспорила Ребекка, сраженная обвинением, к слову, весьма объективным. — Курил я тут, тебя ждал. Это тебе не башня Гриффиндора, по которой Макгонагалл устраивает обход, только если кто-то умер. В подземельях обитает Ужас с засаленными волосами. Спалит — и всё, сушите вёсла.       От услышанного по телу Ребекки пробежал холодок. — Это что, местное привидение? — поёжилась она.       Звук смеха Фреда безжалостно переполнил коридор, отражаясь от стен и распространяясь в пространстве. Он заливался так, будто Ребекка только что сморозила что-то немыслимо глупое. — Ну, можно и так сказать, — всё еще задыхаясь от душащего хохота, пробормотал Фред. — Профессор Снейп тот еще чертила. Кстати, именно он настоял на проверке твоей палочки в Запретном Лесу.       Дюбуа моментально смекнула, о ком идёт речь. Что ж, теперь всё встало на места. Этому гаду на глаза действительно лучше не попадаться, так что все обвинения с Фреда волей-неволей пришлось снять. Пользуясь моментом, он галантно взял Ребекку под руку и повёл к, как она предполагала, входу в Слизеринскую гостиную. — Что ж, мадемуазель, Вы готовы погрузиться в атмосферу бесконечного пьянства и дебоша? — Пьянства и дебоша? У них же там сто процентов не вечеринка, а игра в крокодила, викторины и торт.       Фред присвистнул. — Моя дорогая, не будь так категорична. Я, конечно, не особо люблю этих скользких гадёнышей, но об их вечеринках наслышан. Только учти — если напьешься, тащить тебя до твоей комнаты я не буду.       Дальше они шли молча до тех пор, пока не уткнулись в огромную пустую стену. Ребекка закатила глаза и с вызовом взглянула на Фреда: — Как это понимать?       Уизли же оглядел её с таким видом, словно на ментальном уровне посылал ей мысленные сообщения с фразами в духе: «Спокойно, детка, я знаю, что делаю». Он произнес пароль, слегка более нелепый, чем хотелось бы, и стена с громогласным треском и грохотом отодвинулась в сторону, впуская пришельцев внутрь.       В гостиной Слизерина витала атмосфера чарующей роскоши. Всюду висели золотистые подсвечники, освещающие комнату призрачно-зеленым светом. Воздух пропитался ароматом изысканных древесных масел.       Излишне декорированные стены словно жили своей собственной жизнью, раскрывая историю факультета волшебной живописью, погружая Ребекку в головокружительную путаницу эмоций. Барный стол, изобилующий редкими напитками и неприкосновенными, отмеченными временем алкогольными реликвиями, был сплошь и рядом обставлен стульями, отделанными изысканной кожей.       Громкая модная музыка плыла по воздуху, возбуждая души присутствующих. На паркете толпились пары, изящно вальсирующие в ритме чарующих мелодий. Смех и дразнящие шепоты проникали в каждый уголок.       Масса улыбок и приветствий, театральные жесты и слова тут же обрушились на виновницу торжества. Все присутствующие радостно заулюлюкали и завизжали. — А вот и она! — приложив палочку с заклинанием «Сонорус» к горлу, завопил парень-старшекурсник с идеально зализанными черными волосами в бархатном черно-зеленом костюме тройке. — Непревзойденная, боевая и столь же симпатичная — Ребекка Дюбуа собственной персоной!       Толчея помаленьку рассасывалась, все старались отойти к стене, чтобы создать для «экспоната» побольше пространства и расширить угол обзора. Негодник Фред, напоследок подмигнув, тоже ушел в сторону, дабы не купаться в лучах славы, адресованных подруге. Никогда она еще не чувствовала себя так неловко и дискомфортно. — Э-э… — только и сумела промычать она. — Доброй ночи всем…       Она еще раз оглядела присутствующих. Все девушки одеты настолько изыскано и роскошно, что Ребекка в своём коротком черном платье без лишних побрякушек, казалось, попала сюда случайно. Все гордо вздергивали подбородки, отставив бокалы с алкоголем в преддверии оваций. Дюбуа чувствовала себя неуютно, но, пытаясь слиться с коллективом, тоже приподняла голову и приосанилась, нарочито подчеркивая свой «статус». — Я очень благодарна за поддержку. И за то, что вы так заморочились, — начала она. В зале повисла гробовая тишина, прерываемая только легким шорохом платьев и позвякиванием бутылок. — Но я хотела бы поздравить ещё своего друга — Фреда Уизли. Он неплохо поработал и тоже заслуживает того, чтобы сегодня как следует надраться и расслабиться. Желаю всем хорошего вечера. С такой группой болельщиков я обязана разъебать.       Комната взорвалась аплодисментами, а ликующее эхо распространилось повсюду. Музыка заиграла с новой силой, зазвучали веселые смешки, неповторимый мелодичный переполох, раскачивающий пространство. Лампы, торжественно висевшие на потолке, вдруг заискрились, источая мягкий перламутровый свет.       Задымленные ноты будоражили воздух, вносили в сердца приглушенные страсти. Яркие светомузыкальные фейерверки, блеск и искрящиеся огни рисовали узоры на стенах.       Атмосфера была наполнена радостью и беззаботностью молодых сердец. Ребекка ловила взгляды тайных поклонников, которые переплетались с эхом соблазна и азарта. В гостиной Слизерина даже простая вечеринка превращается в цепь событий, в которой каждый — пешка на шахматной доске, готовая двигаться вперед, не оглядываясь. — Мадемуазель Дюбуа, что будете пить? — рядом возник тот самый зализанный парень, который представил её в самом начале. — Смородиновый ром, шоколадный ликер? Может, сливочного пива?       От одного упоминания сливочного пива в желудке началась революция, а все его содержимое грозилось выйти наружу. Ребекка активно замахала руками, отпираясь от предложения: — Нет-нет-нет, только не сливочное пиво, я его не выношу! А есть… Не знаю, эльфийское вино?       Глаза-искорки молодого человека заметались по её лицу, как будто он ждал этого вопроса всю жизнь. — Разумеется, для Вас — что угодно. Одну минуту.       Когда Ребекке говорили что-то в духе последней фразы, она непременно начинала считать, засекая время. Как показывала практика, люди зачастую в поставленные ими же временные рамки не вписывались и опаздывали, но этот человек-батарейка прибежал уже спустя 37 секунд с полным бокалом запрошенного напитка. Только Дюбуа поблагодарила его и протянула руку за бокалом, как за её спиной выросла высокая фигура, хватая сосуд вместо неё. — Погуляй, Билли, — потребовал знакомый голос гриффиндорца. Паренёк, явно не жаждущий неприятностей, послушно удалился. — В чём дело? — нахмурилась Ребекка. — Живо верни вино. — Девочка моя, — вновь принялся фамильярничать Уизли, приобняв девушку за плечи. — Видишь ли, это Слизерин. Хочешь выпить — налей сама из запечатанной бутылки. Или, на крайний случай, попроси меня это сделать.       Ей ухмыляются в лицо нагло, говоря, как с маленькой девочкой. Слишком напыщенно, чтобы оставить это так просто. — Правда? И каким же образом я должна была это сделать, скажи на милость? Ты кинул меня посреди стаи гарпий, а сам свалил в туман.       Фред молчал. Он просто не нашёл, что ответить, поэтому предпочёл хотя бы на сегодня отдохнуть от гонки и постоянной тупой грызни. — И вообще, почему я должна беспрекословно тебе доверять? — А почему не должна? — Уизли простодушно пожал плечами.       Снисходительно его оглядев, девушка двинулась в сторону выхода, по пути слегка толкнув Фреда в грудь со словами: — Пойдем покурим.       Отказаться от столь заманчивого предложения он, конечно, был не в силах, поэтому послушно двинулся за ней, по пути всё-таки наливая ей новый бокал вина, отчего слегка отстал. Когда же он вышел в коридор, уши заложило от того, насколько там было тихо в контрасте с бушующим змеиным логовом.       Ребекка сидела на полу, вытянув ноги, и курила, выпуская клубы дыма, а Фред вдруг поймал себя на мысли, что даже за таким нелицеприятным занятием она оставалась очаровательной. Он молча сел рядом и отдал ей вино. — Я всё проверил. Это можно пить. — Спасибо, — дежурно поблагодарила его Дюбуа, делая пару глотков. — Ну и кислятина.       Вино постигла участь неутешительная: оно оказалось вылито без права на второй шанс. — Ребекка? — вдруг прервал тишину Фред. — М? — она по наитию обернулась к нему, вскинув брови в ожидании последующих слов.       Вновь воцарилась напряжённая тишина. Звуки их дыхания становятся мелодией. Вдруг волосы Фреда касаются её щеки, все процессы вокруг замирают. И… Опустошающая мощь поцелуя, который кажется быстрой касательной линией между их взглядами.       Безупречная уверенность и силуэт Фреда, властно склоняющийся над Ребеккой, добавляют глубины и страсти. Поцелуй пробуждает скрытые желания, предлагает Ребекке безопасное убежище в его объятиях. Этот взрывной момент кажется неразрывным, вечным, но Дюбуа находит в себе силы отстранится первой. — Зачем? — Ты мне очень нравишься, — выдавливает Фред, десять раз чертыхнувшись про себя. Он врал. Врал безбожно и нагло. Ему было жаль Ребекку столь же сильно, сколь ей было жаль его, но ни о каких чувствах ни шло и речи. — Ты торопишь события. Тебе нравлюсь не я, а образ, который ты видишь, — возразила Ребекка, несмотря на внутренний индикатор успеха, сейчас агрессивно мигающий красной лампочкой. — Ну-у… Если это образ, то боюсь представить, какая ты настоящая, — Фред присвистнул, но моментально посерьезнел. — Ребекка, я говорю… Я говорю тебе правду. Ты чудная, но ты гениальна в этом. А еще…       Ребекка прерывает его, снова целуя.       Целуя, и чувствуя порывы закончить всю эту браваду, остановить поток фальши, но стоически себя сдерживая.       «Он влюбился? Серьезно?» — проскочила в её голове мысль.       «Она влюбилась? Да ну нахуй,» — в ту же секунду думал Фред.       По щекам Дюбуа неумолимо побежали слёзы. Уизли не придал этому значения — такое часто бывает, когда человека переполняет радость.       Но только Ребекка знала, что плачет она совсем не от счастья.