Доброе утро, Гермиона
Гермиона находилась в состоянии близком к пробуждению. Она давно так сладко не спала. Так мягка была её кровать, так нежны простыни… Из приоткрытого окна тянуло свежим осенним воздухом с запахом дождя. Это был чудный воскресный день — единственный выходной Грейнджер. Единственный день, когда её не будил жуткий рёв будильника и когда ей не нужно было сломя голову бежать на работу.
Глаза не хотелось открывать совершенно. Гермиона чувствовала только одно желание — весь день проваляться в постели. Сегодня она казалась девушке даже более удобной и мягкой, чем обычно. Она, всё также не открывая глаз, перевернулась на бок и почувствовала, что касается спиной чьей-то руки. Позади раздался сонный стон. Грейнджер широко распахнула большие карие глаза. Шок буквально парализовал её. Девушка продолжала лежать в одном положении, оглядывая комнату, которая ей явно не принадлежала. Стену, в которую упёрся взгляд Гермионы, занимал богатый гарнитур из темного дуба. На нескольких полках стояли книги в твёрдых обложках, на других пара горшков с цветами, а в центре небольшая мраморная статуя обнаженного женского тела. Разглядывая ту часть комнаты, которая открылась перед взглядом волшебницы, она немного успокоилась, подмечая интересные детали. Повернуться к своему таинственному спутнику Грейнджер пока боялась. Чуть поодаль от стеллажа висела большая картина, на которой был изображён красивый зимний лес с высоты птичьего полёта и горы, простирающиеся за лесом. Гермиона несколько минут вглядывалась в картину, пока снова не услышала сонного бормотания. Слов разобрать не удалось, но голос показался ей смутно знакомым. Одно она поняла точно — это был точно не голос Рона. Волшебница наполовину повернула голову и уткнулась лицом в приятнейшую к коже хлопковую простынь цвета молочного шоколада. Прочувствовав всем телом прохладу ткани, она внезапно поняла, что полностью обнажена. Гермиона глубоко выдохнула и повернулась в сторону сопящего рядом с ней мужчины.
— О, черт... — прошептала она, увидев раскиданные по подушкам светлые волосы и с силой зажмурила глаза, надеясь, что открыв их, не увидит того человека, который сейчас лежал рядом с ней.
Гермиона снова распахнула глаза, но мужчина, к сожалению, никуда не делся. Все те же волосы цвета платины, те же закрытые серые глаза, не слишком тонкие, но и не пухлые губы, крупный нос и глубокая морщинка между нахмуренных бровей. Грейнджер застонала, почти переходя на плач, схватила пододеяльник, которым они были накрыты и попыталась закататься в него, чтобы скрыть свою наготу. Не рассчитав размера кровати, девушка покатилась дальше и слетев с края постели, шлепнулась на пол. Падение смягчил высокий ворс ковра. Гермиона снова застонала и захныкала. Мужчина, проснувшись из-за этих звуков, приподнялся на подушках и посмотрел на неё.
— Обычно, женщины радуются, когда обнаруживают, что наутро я все ещё в их постели, мисс Грейнджер, — подняв брови, сонно проговорил Люциус Малфой.
Гермиона гневно поглядела на мужчину и от увиденного тут же залилась краской. Собрав на себя весь пододеяльник и упав вместе с ним, она выглядела словно греческая богиня — длинные каштановые кудри небрежно спадали на плечи, а нагота была прикрыта лишь тонкой тканью. Мужчину, лежащего на постели, тоже можно было сравнить с изваянием античного бога — его торс и руки выглядели очень впечатляюще, мышцы были словно вытесаны из камня. Не менее впечатляющим оказался и размер того, что было чуть ниже торса. Это и заставило Гермиону покраснеть.
— Ради бога, прикройтесь! — застонала она, закрывая лицо руками.
Простыня немного сползла с неё, обнажив левую грудь. Гермиона тут же подхватила её и отвернулась, заметив, однако, что мужчина и не подумал выполнить ее просьбу.
— Мистер Малфой, что вы здесь делаете? Или вернее спросить — что
я здесь делаю! И где это «здесь»?
— Вы что, ничего не помните?
Гермиона обернулась назад к Люциусу и снова отвернулась, увидев, что он так и продолжает лежать голым.
— Вам что, доставляет удовольствие меня смущать?!
— По-моему, вы зря играете невинность, мисс Грейнджер, — усмехнулся Малфой. — Мы с вами проснулись голыми в одной постели, зачем смущаться?
— Ох, как хотите! Меня интересует именно этот факт!
Как мы могли проснуться в одной постели? — сев на край кровати, спиной к нему, спросила Гермиона.
— Вы действительно ничего не помните? — промурлыкал Люциус, ухмыляясь.
Грейнджер резко повернулась к нему, её лицо источало раздражение, глаза метали молнии, а ноздри раздувались, словно капюшон кобры. На этот раз, она не спешила отвернуться или закрыть глаза. Лишь выжидающе посмотрела в глаза Малфою. В его взгляде светилась насмешка. Выражение лица, как и всегда, было самодовольным. Гермиона уже успела забыть, как сильно они с Драко стали похожи друг на друга. Сейчас, когда первому уже исполнилось двадцать четыре, он стал сильнее походить на отца, нежели на мать. Хотя, следовало признаться, что и Драко она последний раз видела довольно давно. Малфой-младший редко бывал в Англии, как и Нарцисса Малфой, как поговаривали. Гермиона не любила сплетни, но часто невольно их слышала. Особенно, если учесть, что она последние пять лет работала в Отделе магического правопорядка, который сейчас возглавляла, то было не сложно догадаться, что наблюдение за лицами, которые когда либо вызывали подозрения, было одной из её прямых обязанностей. К примеру, миссис Малфой не явилась на суд над её мужем, который, кстати, как ни странно, закончился в пользу последнего. И с тех пор, их крайне редко видели вместе, хотя заявлений о разводе подано не было. Зато наблюдение за Люциусом Малфоем давало свои плоды — мужчину часто видели в обществе самых разных женщин. Все это, разумеется, имело секретный характер.
— Вчера вечером, вы явились ко мне в поместье, якобы потому что я должен был подписать какие-то документы, — лениво протянул Люциус, — Но позже, когда я впустил вас, вы почти набросились на меня, заявив, что каждую ночь грезите о том, чтобы я взял вас. Я, разумеется, как джентльмен, не смог отказать, и мы всю ночь занимались жарким сексом...
— Да, а после я сказала, что вы лучший мужчина, какого я только могла рисовать себе в фантазиях, — перебив его, безразлично сказала волшебница и закатила глаза.
— Ну...
— Мистер Малфой, я не хочу хвастаться, но меня называют самой умной ведьмой своего поколения. Возможно, вы что-то такое слышали... Так вот, вы действительно думаете, что я поверю в ту чушь, которую вы мне поведали? — подняла бровь Гермиона.
Малфой засмеялся:
— Ну признайтесь, в самом начале вы поверили. Я видел это в ваших глазах.
— Ни на йоту. После этого, чрезвычайно неправдоподобного рассказа, (хотя плюс вам за фантазию), я могу сделать только один вывод — вы и сам ничего не помните.
— Это не совсем так... — протянул Малфой, откидываясь назад на подушки, подложив руки под голову и будто специально выгодно демонстрируя мышцы рук и торса.
Посмотрев на это, Гермиона фыркнула. «Подстать павлину, который разгуливает у него в саду!» Девушка нетерпеливо метнулась к комоду и распахнула верхний ящик. Найдя там ещё одну простыню, она одной рукой придерживая свою, другой накинула её на ухмыляющегося Малфоя.
— Что, боитесь не устоять передо мной? — ещё шире улыбнулся блондин.
— Так, достаточно этого каламбура! — покраснев, воскликнула девушка и сильнее прижав к себе простынь двинулась к двери.
— Так и пойдёте? Советую держать простыню крепче.
Гермиона дернула ручку двери, но та не поддалась.
— Заперта...
Тогда, Грейнджер повернулась вокруг своей оси, силясь трансгрессировать и это у неё почти получилось. Девушка исчезла, но затем, спустя секунду, появилась на том же месте.
— Что за черт?! — выругалась Гермиона, пока Люциус с усмешкой наблюдал за её тщетными попытками.
Когда волшебница в четвертый раз не смогла трансгрессировать, она что-то невнятно прорычала и топнула ногой. В голову не шло даже призрачного объяснения, до смешного абсурдной, сложившейся ситуации.
— Все же решили остаться? — послышался саркастически растягивающий слова голос Малфоя.
— Это все ваших рук дело?! — воскликнула разозлённая Гермиона. — Вы не имеете права удерживать меня против воли...
— «Против воли»? — фыркнул Люциус, —
Я вас не удерживаю, мисс Грейнджер.
— Где моя одежда? — оглядывая комнату, яростно спросила Гермиона.
— Не помню, чтобы я с вас её снимал.
— Вам обязательно на все так отвечать? Разговаривать без сарказма вы не умеете?!
— Ситуация располагает, — невозмутимо пожал плечами мистер Малфой.
— Пожалуйста, скажите честно, вы все это устроили? — силясь придать голосу спокойствие, проговорила Грейнджер.
— Я? Нет, мисс, это
определенно не я. Может, вам пора признаться? — казалось бы, наконец посерьезнел мужчина.
— Мне?! Вы в своём уме? Зачем
мне устраивать такое?! — опешила Гермиона, — Что это вообще за место?
— Отель. Неужели это неочевидно для «самой умной ведьмы своего поколения»? — саркастически проговорил Малфой.
— Нет, неочевидно. Потому что я не бываю в подобных местах. И как вы здесь оказались? — решив игнорировать его выпады, спросила волшебница. — Что вы помните последним?
— Разумеется, я помню как сам пришёл сюда, — Люциус встал с постели и, к большой радости Гермионы, обвязал вокруг бёдер простынь на манер полотенца. Мужчина подошёл к окну и посмотрел в него, — Да, это тот самый отель. Клифф-стрит 51/20, если быть точным. У меня здесь, гм... была назначена встреча, — словно думая говорить ей о чём-то или нет, сказал Люциус.
Гермиона прищурилась а затем ухмыльнулась.
— Ходите налево от жены?
— Кто бы говорил, мисс Грейнджер. Что же скажет ваш дорогой Уизли, когда узнает, что проснулись вы сегодня голая,
со мной? — снова ложась на кровать, усмехнулся Малфой.
Улыбка сползла с лица Гермионы.
«Рон...»
Отношения с Уизли в последнее время и так для неё были жутко натянутые. Гермиона много времени проводила на работе, а Рон считал, что она должна была больше времени уделять ему — готовить, убирать, в общем быть «хорошей женой», совсем как его мать. Волшебницу, с современными феминистическими взглядами, просто коробило от таких высказываний, но она как могла старалась дипломатично донести свою позицию. Уизли этого, разумеется, совсем не понимал.
«Значит, Малфой пришёл сюда чтобы встретиться с какой-то девушкой... А я?» — Гермиона напрягла память, — «Вчера, на работу мне пришло письмо от Джинни. Она хотела встретиться со мной сегодня вечером. Посидеть в баре... В баре отеля на Клифф-стрит! Я тогда ещё удивилась, потому что мы с ней никогда там не были. Но когда я пришла туда, Джин там не оказалось... Я села за бар, что-то себе заказала...»
— Я помню, как я сидела в баре отеля. Кажется, встретила кого-то из знакомых. Что-то выпила. После этого я ничего не помню. А вы?
— Это прозвучит странно, но я помню девушку с длинными темными волосами, которая предложила мне выпить. Уже в номере.
— Но это не могла быть я, — покачала головой Грейнджер. — Думаю, что нас обоих чем-то опоили. Только зачем? — Гермиона глубоко вздохнула и села на край кровати, — Я надеюсь, что никто не узнает об этом всем...
Словно в ответ на её «надежду», за дверью номера послышался шорох, а ручка повернулась. Девушка широко распахнула глаза, вглядываясь в открывающуюся дверь. Смелая гриффиндорка не на шутку испугалась.
— Прошу вас, мисс Скитер.
— Черт возьми, — выругался Люциус привстав на локтях.
В комнату вошла женщина с кудрями светлых волос, крупными мужскими чертами лица и длинными красными ногтями на пальцах, сжимающих ядовитого цвета сумочку. Женщина сделала несколько шагов и замерла, увидев Гермиону и Малфоя. Следом за ней в комнату вошёл маленький пухлый волшебник с огромной фотокамерой. По лицу Риты расползлась хищная улыбка. Маленький волшебник поднял камеру.
— Вы что, не видите, что эта комната занята? — сердито проговорил Люциус.
Щелкнула вспышка. Затем ещё и ещё.
Гермиону словно приковало к месту. Только, когда Скитер промурлыкала:
— Какая интересная встреча, мисс Грейнджер.
Гермиона, выйдя из состояния шока, схватила волшебную палочку и метнулась к двери, едва не сбив с ног пухленького фотографа. Выбежав в коридор, девушка наконец-то удачно трансгрессировала.
