Новая глава жизни

Утро. Утро в семействе Мия не самая любимое время суток. Абсолютно всем в этой семье трудно сразу проснуться и начать день. Однако, сейчас у них новый этап жизни без отца. Это могло значить, что изменения будут касаться личной жизни каждого члена семьи. Ацуму, несмотря на то, что поставил будильник на 7:15, так и не смог встать, просто отключив его на автомате. В прошлом их будил отец, он знал, что его мальчики не встанут сами. Сейчас всё по-другому, кажется, никто не собирается их будить. Но не тут то было. Мама сначала заглядывает в комнату к старшему сыну, тихонько подходит к кровати и гладит по голове, призывая парня проснуться. — Эй, сынок, вставай, милый, нам пора собираться в школу, я должна показать вас директору. Он должен знать, каких прекрасных мальчиков будут обучать в его школе. Вставай, прошу, — шепчет мама, теребя его по волосам, затем целует и собирается идти к другому сыну, — пойду твоего брата тоже разбужу, вы такие засони, — говорит женщина и выходит из комнаты. — Никуда не хочу, пускай идёт только Цуму, мы же всё равно одинаковые, — хрипло отвечает старший и разлепляет через силу глаза. Подойдя к двери младшего сына, Лили дёргает ручку, но та не открывается. Женщина пробует ещё раз, затем ещё и окончательно убедившись, что она заперта, начинает громко звать сына. — Ацуму! Ацуму вставай, открой дверь! Хватит спать, я слышала будильник, почему ты ещё не проснулся? — кричит женщина, очень надеясь, что её сын встанет, — И мы говорили про закрытые двери, я буду тебя наказывать, не смей больше запираться, поднимайся, — уже стучит она для большего эффекта, — если не увижу тебя на кухне через 10 минут, пиняй на себя. Я сломаю дверь и тогда тебе не сдобровать, — заканчивает мать и попутно заглянув в комнату уже вставшего Осаму, спускается на первый этаж. Оказывается, стены в доме очень тонкие, словно картонные. Ацуму прекрасно слышал, как мать будила Саму, а как его. Это одно из огромных отличий по отношению к близнецам. Папа будил их по такому же принципу. Со старшим он был более ласков, а с младшим построже, но это всё же отличалось от сегодняшнего утра, не было таких угроз. Хотя если вспомнить, из-за этого его тоже иногда наказывали. Ему сейчас было очень обидно, так сильно, что хотелось захлебнуться слезами. Да ещё и в школу тащиться, где все при виде их, начнут сравнивать и шептаться за спиной. С одной стороны, было интересно узнать о городе по больше у его жителей, так как в интернете практически ничего нет. А с другой стороны, все будут снова восхищаться его братом и называть его, Ацуму, жалкой копией. Это неприятно, но парень этого никогда не показывал. В Нью-Йорке у него было всего двое друзей, да и те оказывается встречались за его спиной, ничего ему не говорив до самого отъезда. Зато у старшего близнеца была куча друзей, приятелей, знакомых, связей. К нему липли все люди, в хорошем и плохом смысле. Встав с постели, Ацуму направился в ванную комнату, благо у него она была собственной, очень маленькая, но своя. Умывшись ледяной водой, он решил ещё и постоять под душем, что займёт больше десяти минут, но ему плевать. Вместо душевой кабины была ванная, среднего размера, она была к месту. Воду пришлось пропускать, чтобы дождаться хотя бы тёплой. Похоже в этом городе с водой большие проблемы, она пахла странно и выглядела не очень надёжно. Набрав чуть больше половины, Цуму погрузился в неё и пытался хоть мысленно представить, как будут выглядеть его новые одноклассники. А ещё он надеялся, что они с Саму будут в разных классах. Не хотелось получать бумажками в затылок от этого придурка. Просидев так минут пятнадцать, он закончил со всеми водными процедурами и принялся выбирать одежду, доставая из коробок, которые успел перенести. Когда Цуму закончил одеваться, то стал спускаться вниз уже зная, что сейчас он получит очередное наказание. Так было всегда, все выговоры получал только младший, а если провинился Осаму, что случалось крайне редко по мнению родителей, то с ним просто разговаривали. Никогда не ругали, не наказывали, не отчитывали как пятилетнего. Вот и сейчас, практически спустившись на первый этаж, его ожидал выговор. Ацуму, немного замявшись у входа на кухню, стоял и считал до десяти. Он делал так, чтобы сохранять спокойствие и это помогало. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять. Ацуму всё же успокаивается и входит. За столом уже сидит брат, а у раковины стоит мать. Осаму ест торт (карамельный, который обожает Ацуму), запивая его кофе. Мать стоит к ним спиной, но резко поворачивается и злобно смотрит на второго сына. — Что ж, я тебя предупреждала. Ты опоздал, а это значит, что о своём завтраке позаботишься сам, это во-первых, — злобно поговорила женщина, выдавливая моющее средство на губку, — Раз не хочешь идти мне на уступки, я запрещаю тебе брать сладкое, это во-вторых, — продолжает женщина, с усердием намывая сковороду, на которой готовился, судя по оставшемуся запаху, омлет, — Ну и наконец, с этого дня, все домашние обязанности на тебе. Так будет целых две недели и когда мы приедем из школы, нас с тобой ждёт долгий и серьёзный разговор, Ацуму, я не хочу мириться с твоим поведением, — закончила мыть и одновременно говорить женщина. — Ах да, через 10 минут мы выезжаем в вашу новую школу, ведите себя прилично, не позорьте меня, — устало вздохнула женщина и направилась в свою комнату. — Эй, Цуму, хоть бы раз повёл себя нормально, издеваешься что ли? Первое утро в новом доме, а ты уже королева драмы, — презрительно говорит Осаму, — Хотя бы в школе не опозрься а, мне итак стыдно за тебя. Хватит надоедать маме или что, так нравится быть домработницей? Я, конечно, не против, но будь тише, — заканчивает старший и уставляется в телефон. Ацуму стоит в полном шоке. Он ровным счётом ничего такого и не сделал, но уже успел наслушаться упрёков и получить наказание. Мерзко. Парень стоит и чувствует полное отвращение. Больше к себе, потому что молчит и не может достойно ответить. Всё это так давит, что хочется просто сбежать. А пока, он просто достаёт баночку с таблетками и выпивает две на голодный желудок. По идее, так делать противопоказано, но даже если сильно постараться, приготовить что-то он не успеет, а пить эти таблетки нужно обязательно. Это не проходит мимо глаз второго близнеца и он с удивлением пялится на младшего. — Ты головой ударился? — первое, что приходит на ум выпаливает Саму, — твои таблетки нужно принимать после еды, ты ещё ничего не ел, не боишься последствий? До добра не доведёт, съешь что-нибудь, — бурчит Осаму и встаёт с места. — Мне не нужна твоя забота, оставь её маме, — выпаливает Ацуму и собирается уйти к себе в комнату. Вдруг, старший хватает второго за запястье и развернув к себе лицом, даёт пощёчину, да так громко, что мать кричит из своей комнаты «Что у вас там опять?». Слышатся громкие шаги и мать влетает в гостиную, осматриваясь по сторонам. — Что случилось, что это был за звук? — взволнованно спрашивает женщина, не увидев ничего разбитого или сломанного, — Я спрашиваю, что это такое? — смотрит уже на близнецов она и прежде всего на Осаму. Тот отпускает запястье брата и спокойно смотрит на мать. — Осаму? Ацуму? Языки проглотили? Не слышу ответа, — раздражается Лили и переводит взгляд на блондина. Так как Ацуму стоял к матери левой стороной, а пощёчину получил по правую щёку, она не могла увидеть этот красный, хорошо отпечатавшийся след ладошки. Ацуму окончательно поворачивает голову в правую сторону, смотрит куда угодно, но не на этих двоих. Осаму также переводит на него взгляд, заметив, что у того уже глаза на мокром месте, он нарушает тишину: — Мой телефон упал на стол, получился такой звук, не переживай, всё хорошо, — говорит он и присаживается в кресло. Ацуму, не выдержав такой лжи, быстро разворачивается и убегает в комнату. На этот раз дверь он не закрывает, но зато запирается в ванной, чтобы осмотреть удар и что-то с этим сделать. Так хочется разрыдаться, но удара по щеке достаточно, красные глаза не улучшат положение. Он аккуратно смачивает тряпочку холодной водой и прижимает к месту удара. Больно, ужасно, отвратительно, думает Ацуму, прикусывая губу то ли от ноющей боли, то ли от злости. Убедившись, что след остался едва ли заметным, он спустился вниз, где ждали только его и они направились к машине. Дорога не должна была занять много времени, но сейчас хотелось ехать как можно дольше, а лучше оказаться в Нью-Йорке. В городе, где Ацуму чувствовал себя живым, может даже счастливым. Там, где ему было спокойно. Оказывается, что для того, чтобы добраться до школы, нужно проехать через весь город. Это хорошо, ведь теперь Цуму примерно знает, как выглядит Брайтон. Конечно, он ожидал чего-то более древнего, но тут есть кинотеатр, бургерные, два торговых центра и вообще город не так уж и плохо развит. Был даже планетарий, чего Ацуму совсем никак не ожидал. Время пролетело быстро и спустя пятнадцать минут, они уже стояли на парковке у огромной территории, судя по всему школы. Там было огромное футбольное поле с трибунами, крытое здание под бассейн, а сама школа в 4 этажа удивляла еще больше. Была и зелёная зона, где ученики могли просто посидеть на траве или лавочках. Было ещё несколько зданий, спортзалы, наверное, подумал Ацуму. Простояв так ещё несколько секунд, они втроём двинулись в сторону большой лестницы, которая являлась входом в главное здание всей территории. Пока они шли, все смотрели на них с интересом, Ацуму чувстовал уйму глаз на своем затылке. Странно, но он очень чувствителен, особенно, когда за ним наблюдают. Паника овладевает им, это будет что-то ужасное, кажется ему.