Новая глава жизни

Страх Ацуму боится. Им завладела паника и уходить она похоже не собирается. Пальцы леденеют, начинает трясти, кажется он сейчас в обморок грохнется. Казалось бы, обычное дело — школа, тут нет ничего страшного, но не для Ацуму. Он боится так сильно, что уже думает о том, как бы сбежать, но мать видя его панику, хватает за руку и серьёзно на него смотрит. Похоже, придётся снова считать до десяти. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять. Блондин глубоко вдыхает воздух, стараясь унять тревогу, которая так и никуда не делась. Стало только страшнее, методика не сработала. Они остановились у самых дверей, собираясь с мыслями, его брат и мать не были так взволнованы, а вот младшего трясло не на шутку. По шкале от 1 до 10, ему было страшно на 8, так как это новое место, новая жизнь. А теперь кажется и одиночество. Вряд ли кто-то захочет дружить с таким больным, как он. Да, Ацуму никому не говорил, но иногда у него сильные боли в голове и чрезмерная тревога, паника, страх. Ему часто снятся кошмары и он чувствует слабость. О том, что он «больной», знают только родные, но Цуму уверен, что его брат обязательно всем расскажет. Он явно не упустит возможности пошутить и ляпнет про это даже не поняв. Это тоже пугает. Ведь если другие узнают, он станет изгоем. Впрочем, он и так считает себя недостойным, что он хуже других, что он неполноценный. Врачи говорят, что с возрастом станет легче, а возможно и вовсе станет прекрасно. Поверить в это сложно, таблетки в три курса, прописанные еще в Нью-Йорке, не очень то ему и помогают. Он их пьёт лишь для галочки, чтобы мать не ругалась. Всё началось с восьми лет и продолжается до сих пор. Кажется, будто это никогда не закончится. — Итак, с этих пор, вы будете здесь учиться, — торжественно объявляет женщина, — только попробуйте что-нибудь учудить, сразу же получите, — говорит женщина и подталкивает парней ко входу, — заходим, давайте давайте. — Мне что-то не хорошо, может не надо? — трудно дыша, говорит Ацуму, кажется и правда теряя сознание. — Ты как маленький, — спокойно говорит Осаму, смотря вдаль коридора, который им предстоит пройти, — это всего лишь новая школа, хватит ныть как какой-то сопляк. — Мог бы хоть раз промолчать, — подавляет рвоту младший и смотрит в пол. — Не можете пожелать друг другу удачи, значит молчите, — идя впереди сыновей говорит мать. На них смотрела вся школа. Неудивительно, они ведь близнецы. Взгляды были пропитаны чем-то негативным, так по крайней мере чувствовал Ацуму. Для Осаму всё было обычным. Он шёл с абсолютно пофигистичным лицом, лишь иногда смотря по сторонам. Все мгновенно стали шептаться, но говорить тихо у них плохо получалось. Цуму слышал всё, даже то, что слышать совсем не хотелось. Конечно, все говорили о том, как темненький красив, а блондин выглядит глупым. Также шептались и о том, что голубоглазый выглядит зрелее, чем его близнец. Сравнивали их как только могли, лишь бы нести всякую чушь. Ацуму не знал уже куда себя деть, а ещё не отключиться прямо здесь, такого позора в первый же день он не выдержит. Надо было держать себя в руках, но вместо этого его еле ноги держали, пока они шли до кабинета директора. Младший очень надеялся, что на большинство вопросов за него ответит брат, ну или хотя бы мама, так как он сейчас явно не в состоянии говорить. Удивительно то, как он ещё идёт по коридору и вообще в состоянии. Дойдя до кабинета, они останавливаются и Осаму, увидев как его брата трясёт, открывает дверь и пропускает сначала его. Ему не нравится такое состояние его братца. Иногда, этот придурок о себе вообще не заботится, думает Осаму и подставляет матери и брату стул, сам садится последним. На все вопросы он решает отвечать сам, ведь его двойник сейчас выглядит ужасно. Директор смотрит на них приветливо, но присмотревшись к блондину, начинает переживать, в порядке ли теперь уже его ученик? — Что ж, приветсую вас в старшей школе Брайтона, вы у нас яркие личности, о вашем приходе говорят уже вторую неделю, — улыбаясь, заверяет директор и рассматривая данные о близнецах, готовит вопросы, — Я хочу немного побеседовать с вами, ну и рассказать о основных правилах нашей школы. Думаю, все подробности узнаете от ребят, — продолжает директор, смотря то на одного Мию, то на другого. — Мы с радостью выслушаем вас, — улыбается мать, посматривая на блондина и немного тревожась за него. Ацуму как в тумане. Перед глазами плывёт, поэтому он лишь опускает голову и кладёт руки на колени. Ему стало поспокойнее, но тревога всё ещё присутствует, она не ушла полностью, всего лишь стала меньше. Цуму также чувствует, что если начнёт говорить, его точно стошнит, поэтому он собирается только кивать, надеясь на хоть какую-то поддержку брата. Парень верит, что в его брате осталась хоть капля сочувствия к нему. Пощёчину, которую старший отвесил ему полчаса назад, он не забыл, ему всё также обидно, но сейчас ему важно лишь высидеть перед директором. А для этого ему пригодится брат, который знает, как и перед кем себя нужно вести. Позволяет себе слишком многое и ставит себя на порядок выше собственного близнеца. — Итак. Приступим, — важно начинает мужчина, — Вы уже взрослые и мне не хочется объяснять элементарные вещи, так что давайте проговорим главное и вы пойдёте набираться сил, ведь завтра у вас первый учебный день, — стараясь получить отдачу, говорит старик и заглядывает в телефон, чтобы посмотреть на время, — Предупреждаю сразу, никаких драк и потасовок. В школу приходите вовремя, за 5-10 минут до звонка, ничего вызывающего не надевать, вести себя прилично и достойно. Учитесь хорошо, соблюдайте правила, которые есть на стендах в школе. Если будете всё это соблюдать, жить станет куда проще. Надеюсь, вы понимаете, что старшая школа — серьёзный шаг на встречу к будущему, нужно хорошо учиться и тогда проблем не будет, — резко прерывается мужчина, отпивая пару глотков воды, — Ну, а теперь к главному, вы будете в разных классах. Осаму теперь учится в 10a, а Ацуму в 10б, всего у нас два десятых класса, ребята в обоих классах дружелюбные, так что всё должно быть хорошо. Кстати, нужно вступить в какой-нибудь кружок. Например, футбол, волейбол, баскетбол, клуб фотографии, рисования и другие организации. На первую неделю, каждому из вас я назначил гида, будут вас сопровождать и знакомить со школой. У Осаму это Иваидузми Хаджиме, а у тебя, — смотрит директор на блондина, — такс, а вот, Суна Ринтаро, — говорит мужчина и выдыхает так, будто наконец-то рассказал весь заученный материал, — завтра они будут ждать вас у входа в школу, не опаздывайте, уроки начинаются в 8:30, расписание получите у секретаря. На этом всё, есть вопросы? — довольный собой, спрашивает дедок. — На вечеринки ходить можно? — выпаливает Осаму в упор смотря на директора. — Можно, но не перебарщивайте с этим, если что-то натворите, придёт отчёт на школу и тогда последует наказание, а это общественные работы, — спокойно говорит старик, а Ацуму еле сдерживается, от одного только слова «наказание» хочется блевать. Он так устал от этих наказаний. У него даже вопросов никаких нет. Лишь бы выйти отсюда поскорее, — если вопросов больше нет, то вы свободны. Хорошего вечера и добро пожаловать в нашу школу! — лукаво улыбается мужчина. Ацуму выходил из кабинета последним, пока они там сидели, начался урок и в коридоре никого не было. Ему стало в разы спокойнее, никто на него не смотрит, не пожирает взглядом. Вот только ноги всё ещё ватные, эту дрожь просто так не унять. Хочется прилечь и поспать, а не вот это всё, думает Цуму и выходит на улицу. Свежий воздух. То чего ему очень не хватало в этом душном помещении. Сейчас стало ещё спокойнее, всё кроме слабости и мелкой дрожи, как рукой сняло. Даже идти стало проще, но в сон клонило очень сильно. Подойдя к машине, он остановился. В голову резко ударила режущая боль и он закрыл глаза, стараясь не закричать от такой сильной боли. Прижавшись к машине, одной рукой схватился за голову. Осаму увидев это, дёрнул руку матери и та подбежала к сыну. Она прижала его к себе и гладила по голове, сначала просто поглаживания, затем круговыми движениями. Осаму, открыв дверь машины, усадил брата на заднее сиденье, а сам сел спереди, рядом с мамой. — Снова повезёшь его к врачу? — тихо спрашивает Саму, так как младший спал, беспокойно, но спал, — Кажется, ему совсем не стало лучше, к тому же, в последнее время, таблетки он пьёт на голодный желудок, не наказывай его так сильно. — Другого выхода нет, я повезу его в больницу в Нью-Йорк на следующие выходные, — нервно отвечает женщина, — Похоже, что лучше и правда не становится. Что с этим делать, я не знаю, я агент ФБР, а не врач, да и те ничего толкового не говорят. Если всё будет плохо и после приёма, придётся ехать с ним в Токио, — устало говорит мать. — Едем домой? Нам ещё тетради нужны, завези меня в магазин, я куплю, — смотрит в окно и мямлит старший. Завернув к первому попавшемуся книжному, Осаму выходит из машины, прихватив с собой карточку. Он заходит в книжный, берёт тетради и прочую канцелярию. По пути к кассе он резко останавливается. Книга. Он такую видел у Ацуму, она толстая, в красивой обложке. Парень подходит к стенду и рассматривает её. Похоже она очень популярна, так как это был последний экземпляр. Он берёт книгу в руки и открывает примерно на середине. Какая-то фантастика, думает Саму и положив книгу на место, идёт к кассе. Вернувшись в машину, Осаму заметил, что у матери красные глаза. Она опять плачет. Пару минут они сидят в тишине, в ней же доезжают до дома. Старший смотрит назад и видит мирно сопящего брата, которого придётся разбудить, чего делать не хочется совсем. — Цуму, вставай, — сидя на переднем сидении говорит Осаму. Ответа не следует, поэтому он выходит из машины и открывает дверь, находящуюся рядом с братом. Он раскачивает его посильнее, тихо прося встать. Ацуму открывает сначала один глаз, а затем и второй. Минута уходит на то, чтобы проснуться и он тоже выходит из машины. Ацуму всё ещё чувствует боль в голове, просто не так сильно. Времени, до приёма таблеток, ещё много поэтому он сразу идёт в свою комнату, чтобы снова прилечь. Как только он доходит до лестницы, его останавливает мать. Она смотрит на него всё ещё красными глазами, но по-прежнему твёрдо. Он вспоминает про разговор, обещанный после школы. Она подталкивает его к дивану, усаживая перед собой. Осаму сначала тоже присутствовал в этой тишине, но не выдержав, ушёл к себе. Мама, судя по всему, очень волновалась, теребила пальцы и кромку платья. Она за то время, что они сидят, ни разу не посмотрела сыну в глаза. — Я сейчас не хочу ссориться с тобой, но мне всё ещё интересно, почему ты стал закрывать двери. Может из меня так себе мать, но пока ты живёшь в моём доме, слушайся меня, — резко нарушает тишину женщина, — Может с папой вам было бы лучше, но захотел бы он с вами жить? Он с лёгкостью согласился видеться с вами только на каникулах. Не нам его судить, но чем он лучше меня? Ты всегда его слушал, как бы груб он с тобой не был, всегда. Мне обидно, правда, очень обидно, — снова начинает плакать она, тут же вытирая слёзы. Ацуму сидит в шоке. Когда при нем кто-то плачет, он тоже начинает чувствовать эту боль. Сейчас ему очень больно, он открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает. Ему нечего сказать. Вернее, он бы много чего сейчас сказал, но она и так рыдает. Ацуму лишь опускает голову и сам пытается не зареветь. Если бы она понимала, как же больно ему. Её жестокость и повышенное внимание к Осаму ранит, как будто родители хотели только одного ребёнка, а родились двое. Такое чувство окутывает его постоянно, точнее, Ацуму живёт с этим чувством каждый божий день. Хочется кричать и плакать, но голова начинает болеть ещё сильнее. Это не первый их такой разговор, он от этого так устал. — Почему ты молчишь? Говори со мной! — кричит женщина, кажется она сходит с ума, становится безумной. Истерика накрывает её всю, — Я не слышу ответа, мелкий засранец, отвечай! — она подходит ближе, хватаю его за рубашку и кричит ему прямо в лицо. Ацуму страшно, редко, но она себя так ведёт, когда выпьет. Но сейчас она трезва. Это пугает ещё больше, — Немедленно ответь мне, не заводи меня, я и так устала от тебя, твоей тупой болезни, почему ты такой сложный? — ни на секунду не останавливаясь, продолжает орать мать и не выдерживая молчания сына, наносит пару лёгких, по её мнению, ударов. Она что-то ещё кричит, но Ацуму уже не слышит её. Он снова в тумане, в этот раз перед глазами пелена. Он теряет сознание. Сверху слышатся громкие шаги, Осаму спускается на первый этаж и впадает в ступор. Мать стоит над братом, который, похоже, в отключке. Он подходит к Цуму, проверяет пульс и грозно переводит взгляд на мать. Та стоит в шоке, будто сама от себя такого не ожидала. Она стоит так ещё несколько секунд и начиная рыдать ещё сильнее, подходит к младшему. Парень хотел оттолкнуть её, но увидел, что она понимает, что натворила. Удары по голове — слабое место у Ацуму, даже уязвимое. Женщина садится возле него, подхватывает голову и прижимает к своей груди. Слёзы не перестают бежать ещё минут двадцать. Когда она успокаивается, то засыпает прямо на диване, полулежа в обнимку с сыном. Ацуму приходит в себя спустя полтора часа с адской болью. Поднимает голову и видит рядом спящую маму, только коротко взглянув на неё, быстро отшатывается и облокачиваясь на стены, еле как добирается до комнаты. Сил, чтобы закрыть дверь, не хватает, поэтому он падает на кровать и смотрит в потолок. Резко вспоминаются все события, произошедшие сегодня, их так много, что голова начинает кружиться. Вдруг, слышится стук в дверь. — Я зайду? — тихо говорит брат, но так, чтобы другой его услышал. — Заходи, — буркает Ацуму, переворачиваясь лицом к окну, а к брату спиной. — Она не специально, ты ведь понимаешь? — начинает старший и Ацуму уже противно, — Просто она устала, с нами ведь сложно, два взрослых парня и она одна. Не сердись на неё сильно, — тихо говорит Осаму. — Ей сложно не с нами, а со мной. Ты и сам всё слышал, не играй со мной в дурака, я сложный, на этом и остановимся, — говорит Ацуму, а на глазах наворачиваются слёзы, — уходи, я хочу побыть один. Осаму стоит ещё несколько минут в дверях, кладёт тетради на стол и выходит из комнаты. Безумный день. Через полчаса нужно принимать таблетки, но вставать не хочется вообще. Блондин достаёт из кармана телефон, разбитую братом, шестёрку и заходит в инстаграмм. В ленте сразу высвечиваются несколько фоток от бывших одноклассников на какой-то вечеринке, истории, отметки. Его бывшие «друзья», держащиеся за руки и улыбающиеся так искренне, как никогда. Ацуму их такими ни разу не видел. Ему казалось, что о нём уже никто и не помнит. Может это и к лучшему, думает парень и проваливается в сон. Ацуму думал, что прошло ещё часа два, но вот перед ним снова стоит брат. На этот раз, на тумбочке лежат три таблетки и вода. Забота, которую от его близнеца можно увидеть крайне редко, сейчас была не кстати. Осаму всё продолжает стоять у кровати и смотреть на младшего в упор, прожигает тем самым неприятным взглядом. — Пей таблетки, — наконец говорит он. — Не хочу, не надо обо мне заботиться, — резко отвечает Ацуму и снова отворачивается. — Повторять ещё раз не буду, повернулся и выпил. Не беси, а то силой заставлю, — серьёзно отвечает Саму, — хватит выпендриваться. — Когда же ты уже отвалишь от меня, своей жизни что ли нет, — приподнявшись и выпив все три таблетки, говорит блондин и снова отворачивается, — теперь то ты уйдешь? — Я бы двинул тебе ещё раз, да с тебя сегодня хватит, — язвит старший и хлопает дверью. Ацуму, ничуть не удивленный тем, что сказал его брат, заводит будильник на 7:30 и вырубается до утра. Завтра его ждёт ещё один кошмарный день, который ему предстоит пережить.