one more step

парни давно задумывались посетить магазин с одеждой. поэтому, когда уже возвращаясь домой, заскочили в один из самых посещаемых ими бутиками. стоя возле огромного стеллажа с пиджаками различного фасона, есан не к месту вспомнил о уене. есан задумался о той футболке, что недавно была на нем. и запахе сана, который был так ощутим. все его вещи так впитывают его запах? если да, он не прочь дать ему пару своих, даже если всегда этого не любил. бегая глазами по вещам, сразу проверяя этикетки и ценник, он прикинул некоторые, что ему приглянулись. взяв наиболее привлекательные, он сообщив, недалеко стоящему сонхва о том что отойдет, скрылся в примерочной. пак находясь возле стойки с ремнями, откликнувшись, вытянул один из связки. очерчивая пальцами витиеватые железные вставки, он, не долго раздумывая, принял решение его приобрести. вещица не в его вкусе, но хонджуну должна понравиться. он помнит какую слабость младший питает к подобным аксессуарам. — тебе разве нравятся подобные ремни? — неожиданно появившийся позади кан, заглядывает за спину сонхва, пытаясь получше разглядеть яркий ремень. но пак одергивает руку, вздергивая плечами. — нет, это для хонджуна. сонхва поворачиваясь к младшему лицом, неловко пожимает плечами, теребя вещь. он перехватывает его другой рукой, замечая изучающий и немного настороженный взгляд кана. — вы в последнее время сильно сблизились, — отворачиваясь к ранее изученному стеллажу, младший вешает неподошедший пиджак. в голосе проскальзывает ревность, не оставаясь незамеченной паком. — а это странно? — заметное напряжение сказывается на голосе старшего: немного дрожит в конце предложения. создавая образ непринужденности, пак нарочито уверенно подходит к другой стене, где находятся рубахи и футболки. — вообще-то, есть немного, — былые нотки пропадают, заменяясь обычным спокойным тоном. — вы никогда не казались слишком близкими, а сейчас складывается впечатление, что разногласий между вами никогда прежде не было. вы же постоянно шепчетесь и ныкаетесь, словно вам мало времени, когда вы живете вместе. а это разве не так? им правда мало времени с друг другом. просто другим этого не понять. из слов кана можно понять, что их поведение теперь подозрительнее. и не так хорошо они скрываются, как думали. если даже никогда никого не тревожащий есан обратил на это внимание, стоит призадуматься не придумали ли чего другие участники. это заставляет поволноваться. — я как-то вдруг осознал, что между нами много общего, — неловко оправдывается пак, пытаясь утолить накатывающее волнение. что к слову не помогает. остается лишь надеяться, что это не слишком заметно. младший не берет во внимание поведение пака, отвлекаясь на вещи, но не упускает то, что он сказал. слова «осознал, что много общего» неуместно звучат в предложении сонхва и немного не вяжутся с происходящим. кану на самом деле элементарно обидно. они с сонхва всегда поддерживали хорошую дружескую связь, их считали что-то вроде тех самых омега и альфа, которые просто дружат и больше чем дружба между ними никогда не свяжется, но внутри группы и некоторые фанаты продолжали придумывать, что между ними что-то есть и никогда не упускали возможности над ними подшутить. кану было с этого смешно, как и сонхва, они никогда не видели в друг друге романтических партнеров, но и обижаться не стали. если тем так угодно пусть считают как хотят. было более всего обидно за то, как легко старший променял его на хонджуна. казалось, что они слишком разные, чтобы просто жить вместе, а то еще и дружить. не раз было замечено, как они ссорятся, все давно к этому привыкли и воспринимали уже, как обязательный дневной ритуал. даже внимание со временем обращать перестали, но с их исчезновением стало как-то не по себе. стало странно заходить в общий зал и не слышать, как со стороны блока омег, где жили юнхо, уен, сан и сонхва с хонджуном, ни одного повышенного тона. тишь да гладь. минки шутил, что у их брачной парочки наконец гормоны сошли на нет и те уже как старички, просто устали от всех этих взбучек. но, конечно, серьезно никто ничего не воспринимал. шутки шутками, а кану было как-то невесело. сонхва перестал прибегать к нему, когда они снова поссорятся из-за пустяка. перестал укладывать голову к нему на колени и рассказывать причину по которой сцепились. все так легко испарилось стоило хонджуну показать что между ними есть что-то общее? есан никогда не замечал, чтобы ким был как-то благосклонен к паку. он скорее постоянно над ним подшучивал, что переходило временами черту и становилось еще одной причиной их ссор. поэтому такая резкая смена их отношений кану была не по душе, хотя и к хонджуну он хорошо относился. да, холодно, но он так практически ко всем относится. — ты то ладно, но с чего бы вдруг хонджун начал к тебе так трепетно относиться? — есан даже подумать не может, что ввел сонхва в тупик. он застыл с рубашкой в руках, не в состоянии придумать как оправдаться. в голове роятся мысли, но никак не находится верная. — я скучаю, по нашим ночным посиделкам, хен. пак оборачивается, замечая жалостливый взгляд младшего. тому явно сейчас сложно это говорить. обычно на это для них и были те ночи в гостинной, когда уже все спят, они нуждаясь в поддержке, высказывали все, что накипело. сонхва забыл каково это, когда нет кому выговориться. забыл, что у него помимо хонджуна есть еще такие же шесть мемберов. к хорошему быстро привыкаешь. в киме он нашел того самого человека, и забыл, что этим же человеком был для других. — мне жаль, что я так поступил, — искренне говорит сонхва. не будь они сейчас в магазине он бы обязательно обнял кана. сильный и всегда холодный — таким его видят каждый день все. возможно, они догадываются, что за этим кроется что-то еще, но боятся попробовать копнуть глубже. уен, с которым у них крепкая дружба на протяжении стольких лет, тоже для него поддержка и человек, с которым можно поговорить, но он слишком импульсивный и энергичный. от таких людей тоже иногда нужен отдых. по тяжелому взгляду пак понимает как тот нуждается в нем и насколько скучает. он забыл, что все еще нужен как старший в группе, он служит поддержкой и опорой, что всегда была верной и прочной, к недавнему времени. за своими чувствами он забыл о чувствах других дорогих ему людей. ким конечно занимает большую часть его мыслей, но как бы то ни было в сердце занимает ту же долю, что и остальные. пак не способен делить их на кого люблю меньше и кого люблю больше. все одинаково ему дороги и любимы им, однако любовь эта немного разная. *** хонджун чувствовал себя немного тревожно. после звонка сонхва он почувствовал себя настороженно. «нам нужно поговорить» — еще со школы звучит как приговор. и странное дело, что с возрастом мурашек они вызывают не меньше. потрясающий эффект, лучше бы так его успокаивающие речи работали. о чем им вдруг понадобилось поговорить? все же вроде как хорошо было. или это только он так думает? сонхва хочет больше внимания? но он сам приходит поздно и сразу, как только касается головой к мягкой поверхности засыпает, не целуя даже на ночь. хонджун пытается сильно не заморачиваться на этот счет. но он не может. он заморачивается и сильно. сонхва его за этот период ни разу не поцеловал на ночь. это непозволительно. — боже, какой я придурок, — сворачиваясь калачиком на кровати, он зарывается лицом в колени, смущаясь своего вымогания к вниманию. на него слишком сильно повлиял пак. несколько дней и хонджун уже представить себе не может день без хотя бы одного невинного поцелуя в щечку. хотя бы один и хонджун готов пахать дальше. он раньше даже представить не мог насколько нуждался в чужом тепле. искрящиеся глаза, мягкие руки, теплые объятия и нежные поцелуи — он легко обходился без всего этого. но попробовав раз, становится мало в последующий. хонджун хочет больше сонхва. как это было в его течку. быть целыми днями напролет в обществе пака было никак не утруждающе, хотя сонхва перед ним несколько раз извинялся за это, а наоборот — именно тем, в чем он нуждался. поначалу его смущало сколько внимания требует к себе сонхва, он каждый раз дергался, когда к его руке прикасались мягкие пальцы, поглаживая нежную кожу. мурашки вызванные такими невесомыми касаниями разбегались по всему телу, заставляя позабытое и давно лишенное внимания сердце биться чаще. сейчас он понимает, что ему это нужно и важно: чувствовать что ты не один и что в глазах напротив ты всегда найдешь ответ. *** сонхва с есаном приезжают ближе к вечеру, после чего пак сразу заталкивает хонджуна в комнату. пара щелчков и они снова заперты в одной комнате. ситуация становится страннее, когда пак вжимает его в стол бедрами, впиваясь в губы. несмотря на всю импульсивность и несдержанность в предшествующих движениях, он целует его аккуратно, не используя язык. не убирая рук с лица хонджуна, сонхва отстраняется, заглядывая в его глаза. младший замечает в его взгляде спокойствие и благодарность. — спасибо, что ты так внезапно вторгся в мою жизнь, — признается сонхва, прикрывая глаза, после чего по щекам скатываются блестящие слезы. ким безмолвно обвивает руками его талию, притягивая и обнимая. сонхва укладывает голову ему на плечо, продолжая беззвучно хныкать. хонджун понимает, что слова здесь излишни, просто подставляет свое плечо и руки, создавая для него опору. *** — чего вы так долго там болтались? — нервно перебирая пакеты, чонхо ищет то за чем есан в принципе и поехал. — мы зашли еще в торговый центр и зависли там, — пока младший продолжает шуршать пакетами, есан вешает верхнюю одежду на вешалку. выудив из кармана коробочку, он подходит к чонхо и дергает его за плечо. — садись, сейчас будем тебя лечить. чонхо замечая, что старший что-то откупоривает, готовно усаживается на стул, дожидаясь пока есан снова к нему подойдет. — а это что? — интересуется чхве, когда видит неизвестную ранее коробочку. когда кан вытаскиет бутылек, вопросов становится еще больше. — это капли? но как ты собираешься мне их закапывать? есан слегка насмешливо оглядывает заволновавшегося чонхо, который огромными глазами уставился на предмет в его руках. он открывает крышечку, сразу улавливая резкий запах. — это именно то, что тебе точно поможет, — уверенно отзывается старший, откидывая ненужную этикетку. — а оно точно? — еще больше заволновался чонхо. — мне в свое время помогло. — но хен это было пять лет назад, ты думаешь это единственный сейчас способ, — улавливая запах тех самых капель, чонхо морщит нос, недовольно смотря на кана. тот снова усмехается. — боишься, чонхо-я? — чонхо неуверенно машет головой. — кто бы мог подумать, что наш всесильный макнэ боится обычных капель от боли в зубах. — но оно так воняет. — но и помогает, — кану немного надоедает играть и он с более грозным видом, подцепляет пальцем подбородок младшего. — все, давай побыстрее я хочу отдохнуть. младший сглатывает и по велению есана откидывает голову назад, зажмуриваясь. есан, приставляя бутылек к губам чонхо, вдруг разражается смехом. чонхо открывая глаза, замечает, как старший отходит от него, упаковывая бутылек обратно, продолжая смеяться. — ты что только что.? с меня насмехаться решил, — разъяренно выпаливает чонхо, вскакивая со стула. он подходит ближе к старшему, который сразу вручает ему бумажечку. он осматривает ее, змечая сверху название, оказывается сиропа, а не капель, и инструкцию по использованию. оказывается просто нужно им каждый день полоскать рот. есан наблюдая за младшим, который изменился в лице с разъяренного на удивленного, все еще посмеиваясь, хлопнув по плечу, направился в комнату. — если будет что-то непонятно обращайся, чонхо-я, — издевательски добавляет есан. — да и сам справлюсь, — язвительно кричит в ответ чонхо. подходя к своей комнате, есан улавливает посторонний запах и, когда подходит ближе узнает, кому он принадлежит. юнхо снова зависает с минки. от досадного ощущения, кан морщится и хочет наперекор себе помешать им, но вовремя останавливается, устало чапая в гостинную. раз комната занята, придется отдыхать на жутко неудобном диване. когда он уже практически входит в гостинную, замечает розовую макушку, застывает. сан непринужденно оборачивается на шарканье, прерывая свой просмотр шоу, но увидев кана непринужденность тут же уплывает, назревая волнением. — ты чего это… — уен уснул и я не хотел ему мешать, — прерывает сан кана. не оборачиваясь, отвечает, замечая, как тот останавливается в дверном проеме. — а ты почему еще не переоделся? — подмечая джинсы и уложенные волосы, спрашивает сан. до чего же сложно создавать видимость, что такие разговоры вновь стали для них обыденными. от этого контраста кану становится противно. не он это начал, но противное чувство виновности липнет как жвачка. он не намерен обвинять сана, но безысходность утруждает. разве ему одному хочется разобраться с происходящим? он не намерен каждый раз пытаться найти способ разобраться сам. если сан не хочет об этом говорить, это не значит что кан будет убиваться по этому поводу. когда захочет тогда сам и придет, есан готов в любой момент. чего не скажешь о сане, который явно напряжен фактом, что есан может в любой момент снова начать его расспрашивать. — я не стану ничего говорить о том… — чхве снова напрягается, боясь услышать «то» слово, поэтому чтобы немного унять волнение, подгибает колени; есан не собирается его подгонять, — что тогда произошло. я хочу просто отдохнуть. — а в комнате нельзя… — юнхо у минки, — присаживаясь на другой край дивана, есан не чувствуя сейчас ничего кроме усталости, расплывается по нему бесформенной лужей. выпрямив напряженные ноги и откинув руку на подлокотник, он почувствовал, что может уснуть даже в неудобной и неприятной к телу одежде; он готов отдать душу дьяволу лишь бы тишина что образовалась вокруг длилась еще хотя бы вечность. пары минут оказалось достаточно, чтобы сан услышал ровное дыхание и тихое сопение со стороны кана. осторожно взглянув на раслабленного альфу, сану в голову снова полезли глупые мысли. почему есан просто не мог тогда его оттолкнуть? так было бы проще им обоим. сан бы продолжил дальше незаметно пускать взгляды на статного парня и тискать нежные щеки, говоря комплименты, пока они находились рядом. тогда было так хорошо. его любовь была незаметной, считывалась как обычное проявление дружбы. даже юнхо и уен, которые всегда находятся рядом, не замечали его подглядываний. но стоило ему проявить слабость, поддаться воле чувств и прикоснуться к чертовым губам кана, как все пошло ко дну. вся их хрупкая дружба, которую сан так сильно и трепетно берег. но он сам ее разрушил. нужно было просто смотреть, нельзя было касаться, это запретное. есан для него тот самый запретный плод, которого нельзя даже трогать, не то чтобы пробовать. но он сделал ошибку и теперь просто так от нее не отвяжется. даже эти мысли не дают ему сейчас остановить себя и не повернуться и изучать спящего в жутко неудобной позе альфу. тот идеален во всем куда не посмотри. раньше он был не таким. милый и невинный, с потерянным взглядом и неловким изложением речи. но уже тогда он запал в душу так глубоко, что достать уже невозможно. сан упустил момент, когда есан стал меняться, но эти изменения стали для него еще большим капканом. каждый взгляд делал ему больно. больно, от мысли, что тот становится все больше и больше недостижимым. что дотянуться до него будет уже невозможно. но он садился рядом, смотрел нежно и позволял трогать восхитительно нежную и мягкую кожу. то, что он позволял ему называть его прекрасным, делало больно. он всегда огрызался, злобно смотрел, пропускал мимо ушей, все летящие в его сторону комплименты. но когда это делал сан, он смотрел так словно оживает и говорил тихое, благодарное «спасибо». в его глазах вновь играли огни, от которых сердце сана делало сальто.