Полгода спустя
Ноябрь
Время позднее, Джисон собирался домой, когда в здании агентства уже почти никого не было. Он слышал музыку, доносящуюся из комнаты для тренировок. Дверь приоткрыта, он видел девушку, раз за разом повторяющую движения, ставя музыку на повтор. Иногда она останавливалась, чтобы отдышаться, согнувшись, упиралась руками о свои бедра. Из-под ее одежды виднелись наклеенные тейпы – должно быть, ей больно сейчас. – Домой не собираешься? – Хан, наконец, привлек ее внимание. – Все уже ушли. – Я знаю, – девушка обессиленно села на пол. Джисон подал ей бутылку с водой и присел на корточки рядом с ней. Девушка благодарно кивнула и открыла бутылку. – Почему тренируешься одна? – Он смотрит, как жадно она пьет и пытается перевести сбившееся дыхание. – Потому что я недостаточно хороша. – Вытирает тыльной стороной ладони пролившуюся мимо воду с подбородка и пот со лба. – Мне так не показалось. – Ты не видел остальных… – Да-а, ты права. Я вижу только, как стараешься ты, пока остальные уже отдыхают. – Он не говорит прямо, но наводит ее на свою мысль. – Просто я подумала, если уж я не талантливее других, то упорнее я точно могу быть. Она встречается взглядом с парнем. – Хан Джисон, кстати. – Он вдруг опомнился, что даже не представился ей. – Кан Дахен. – Ты умница, Дахен. Не дай себе перегореть. – Здесь обо мне еще никто не заботился. – Она переводит взгляд на бутылку, что держала в руках: он пытается подбодрить ее, хотя видит впервые. Парень улавливает тень печали в ее голосе. Ей сейчас так трудно. – Спасибо. – Уже поздно. Собирайся, отвезу тебя домой, – Хан поднимается и протягивает девушке руку. Он видит, как она морщится от боли, когда встает на ноги. Джисон останавливает машину возле женского общежития. – Я наслышана о тебе. – Девушка сжимает губы. – Старшие девочки говорили… всякое. Это правда? Нет, прости, это было грубо… – Ох, это… Тогда тебе стоит держаться от меня подальше, если не хочешь проблем. Каких-то слухов достаточно, чтобы запороть твой дебют. – Так значит, это правда, – она шепчет неслышно. – И, кстати, у меня не было таких мыслей на твой счет. – Со мной что-то не так? – Одна вещь. – Он чувствует на себе ее взгляд. – Тебе завтра в школу. – У меня скоро выпускные экзамены, между прочим. – Ее голос звучит слегка обиженно. Парень смеется. – Буду ждать твоих успехов, Кан Дахен. – Он тепло улыбается, глядя на нее.❄❄❄
Декабрь
Это была хреновая идея. Проносится в голове Хана, когда на пороге его квартиры оказывается эта девчонка. Обменяться номерами, переписываться с утра до ночи, а порой, и ночами напролет, влюбить ее в себя – и правда хреновая идея. Но кто знал, что так выйдет? Действительно, блять. У Джисона были исключительно благородные намерения на ее счет. Так он говорил себе каждый раз, когда его лицо расплывалось в глуповатой улыбке при виде уведомлений о ее сообщениях. Так он говорит себе и сейчас, когда она стоит перед ним и смотрит на него совсем не по-детски. Корабль под названием «наставнические отношения» пошел ко дну, и Джисон, похоже, вместе с ним. – Проходи, – коротко бросает Хан. Не стоять же в дверях, пусть он и понимал, что это будет еще одной ошибкой. Дахен снимает куртку, и парень замечает, насколько облегающее на ней платье, а еще – что в квартире слишком жарко. Если подумать, Хан всегда видел ее в мешковатой одежде, скрывающей фигуру, и, хотя на эту тему старался не размышлять, он ожидал увидеть скорее нескладного подростка, чем вполне сформировавшуюся девушку. Он замечает довольно глубокий разрез сбоку на ее платье и цокает языком. – С ума сошла, – Хан бубнит себе под нос. Не девчонка, а стихийное бедствие, черт побери. – Как тебе? – Убийственно. – Парень направляется на кухню, чтобы выпить и облегчить свои страдания в этот вечер. Дахен неуверенно следует за ним. Она чувствует себя глупо и некомфортно в этом дурацком платье, а еще в квартире парня, и уже мысленно ругает себя и за одно, и за другое. Чего она ожидала? Что он вдруг потеряет от нее голову? И правда глупая. Кухня Хана такая большая, приглушенный свет создавал романтичную обстановку, которая была совсем не в пользу парня. Дахен садится на высокий стул за барной стойкой и следит за непоследовательными действиями Хана, будто ищущего себе место. – Джисон, – тихо произносит она, привлекая, наконец, его внимание. – Я сделала что-то не так? Прости. – Не извиняйся. – Меньше всего он хочет ранить ее своим поведением, но, что бы он ни сделал, ей будет больно и ему тоже. – Я пришла, потому что скучала по тебе. – Дахен… Не нужно, – он вздыхает. – Ты еще ребенок. – Я не ребенок! – Юридически – ребенок. О чем ты думала? Пришла домой к парню… Ищешь приключений? – Что, если ты мне нравишься? – Я нравлюсь тебе? – Я спросила «что, если». Хан усмехнулся и покачал головой. – Не торопись с этим, Дахен. Встреть хорошего парня, влюбись… – А ты, значит, плохой парень? – Будь я им, все было бы намного проще. Ты, возможно, получила бы то, за чем пришла, а я… – Он остановился на полуслове. – Так что насчет тебя? – Я бы не чувствовал себя так, будто делаю что-то неправильное. – Джисон, что это? Ты то мил и заботлив, то сторонишься меня. Определись уже, что между нами. Только не нужно жалеть меня, или что-то в этом роде. Сплошная головная боль. Но она права. Черт бы побрал тот день, когда Хан задержался в агентстве допоздна и заглянул в тренировочную комнату. Он не знал, что так привяжется. Не знал, что еще способен испытывать такие нежные чувства, просто видя ее улыбку, ее уставшее, но удовлетворенное усердной работой лицо, просто зная, что она думает о нем. Он просто хотел быть рядом, чтобы в трудный момент подставить плечо и не дать ей оступиться. И как такие простые вещи могли стать чем-то настолько сложным? – Видишь ли, Дахен, ты сейчас в том возрасте, когда свойственно придавать влюбленности слишком большое значение, но пройдет пару лет, и ты по-другому взглянешь на отношения. – Парень достал два бокала и налил в один вино. – Сейчас тебе кажется, что свет клином сошелся на одном человеке, но позже ты поймешь, что на Земле еще восемь миллиардов таких. – Как-то цинично. А ты не похож на циника, Хан Джисон. Что-то не сходится…– Девушка задумчиво прищурилась, глядя на него, а у Хана чувство, будто под рентгеновские лучи попал. – А мне можно? – Она кивнула головой в сторону бутылки. Он строго взглянул на нее сквозь спадающую на глаза челку и налил в ее бокал сок. – Ты ведь ищешь кого-то. Кому сможешь снова доверить свое сердце, что так усердно собирал по частям. Не так-то просто среди восьми миллиардов, правда? Хан смотрит ей в глаза. Как она делает это? – Видишь, не такой уж я ребенок. Девушка едва успевает договорить, как он наклоняется через барную стойку и целует ее. Так безрассудно. Хан не знает, что на него нашло. Он никогда не сделал бы этого, находясь в своем уме. Он не из тех, кто бросается в омут с головой, поддавшись мимолетному влечению. Но сейчас именно это и происходит, а значит, он точно выжил из ума. – Когда твой день рождения? – Шепчет он в ее губы. Явно не ее знаком зодиака интересуется. Когда ты станешь совершеннолетней? – Через три месяца. Когда зацветет вишня. – Вишня… Здорово.❄❄❄
Минхо снова приехал к отцу без предупреждения. Господин Ли застыл в дверях с открытым ртом, увидев на пороге сына. Они не общались с того дня, как Минхо вернулся в Сеул. Ли старший ничего не слышал о нем: ни о разбирательстве по его делу, ни о контракте со звукозаписывающей компанией. – Я ненадолго, – Минхо даже не собирался заходить и старался не смотреть отцу в глаза. – Просто хотел сказать, что у меня все нормально. – Он протянул руку для рукопожатия и вложил в отцовскую ладонь ключи. – И сдай в утиль свою колымагу. Я с ней так ничего и не сделал. Минхо отступил назад, собираясь уходить. В горле застряли слова о матери, о том, что отец никогда не верил в него, и что, несмотря на это, у него получилось. Он повзрослел. Господин Ли не мог сказать ни слова и не верил своим глазам. Он лишь открывал рот, но не издавал ни звука, и был очень похож на рыбу сейчас. Он поднял голову и увидел новый автомобиль у ворот. – Минхо! – Окликнул он сына. – Приезжай почаще. Вместе с Даной. Парень кивнул и робко махнул ему рукой. На улице холодно. Ли старший стоит перед машиной и все не решается в нее есть. Совесть больно колет его. Даже не поблагодарил его как следует.❄❄❄
Дахен уходит утром. Хан позволил ей остаться, потому что возвращаться в общагу было слишком поздно. Видно, у вселенной были большие планы на этих двоих, раз она столкнула девушку с Минхо, который только вернулся от отца из Кимпхо. Двери лифта открываются, и парень видит ее, собирающуюся уходить. Погруженный в свои мысли, Ли узнал ее не сразу. Они меняются местами, девушка нажимает кнопку первого этажа, но Минхо задерживает створку лифта рукой, не давая ей закрыться. – Стоять. Девочка испуганно замирает. – Ты же трейни? Она робко кивнула головой. – Что ты здесь делала? Ночевала у Джисона? – Н-нет… – На этом этаже всего две квартиры, – он усмехнулся. Парень видит страх в ее глазах. Поймал за хвост. – Его и моя. Она стыдливо опускает взгляд. – Как зовут? – Кан Дахен. – Не знаю, что между вами происходит, но… Джисон мой близкий друг, и я не хочу снова видеть, как он страдает из-за девчонки. – Не волнуйся, больше похоже, что это я буду страдать из-за мальчишки. – Что? – Ли усмехнулся. – Он отшил тебя? – Будешь издеваться или собираешься помочь? – Подумаю, что могу сделать, – он достал из кармана телефон и протянул его ей. – Оставь свои цифры. Девушка неуверенно берет телефон и, записав свой номер, возвращает его владельцу. – Удачи, Кан Дахен, – Минхо подмигивает ей и, убрав руку, дает створкам лифта закрыться.❄❄❄
Традиция есть вместе хотя бы несколько раз в неделю плотно укоренилась еще со времен общаги. Парни обычно обсуждали написание песен, начальство и гуляющие по агентству сплетни, фигурантом которых порой был сам Джисон и его личная жизнь. Дана заканчивала с готовкой, когда Минхо вернулся домой. – Ну как все прошло? – Девушка была притянута и поцелована в висок. – В общих чертах… Отец сказал без тебя не приезжать, – Минхо принялся помогать ей. Видел бы Джисон – не удержался от язвительных шуток на тему каблуков. Послышалась возня у двери. – Менеджер Хан! Сколько можно ждать? Опаздываешь даже из соседней квартиры! – Крикнул Минхо, чтобы тот шевелился быстрее, пока еда не остыла. – У Джисона была гостья, – Дана пыталась намекнуть на важность обстоятельств Хана, но Минхо только начал набирать обороты. – М-м, та стилистка? Или девчонка из новой группы? – Будто не знает. – Никто из них. – Значит, новая подружка? Дана, ты знала? Джисон очень популярен. Надеюсь, у нас не будет проблем из-за этого. – Он не унимался. Хан смотрит многозначительно: Забыл, как сам был таким? Он не говорит это вслух только ради Даны. – Забей. Если она та самая, то плевать. – Минхо улавливает посыл и закрывает тему. – А вокруг вас девушки так и вьются, – Дана произнесла это с улыбкой, от которой у парней холод по спине пробежал. – Ради ваших отношений, мне приходится брать весь удар на себя, – положив руку на сердце, Хан состроил мученическое выражение лица. – Вы, ребята, не представляете, как это тяжело. – Бедный. – Они засмеялись.❄❄❄
Лежа в постели, Минхо все думал об отце. Возможно, сейчас, став старше, он смог взглянуть на их отношения по-другому. Он возвращается к реальности, когда Дана оказывается рядом с ним. Все еще не верится. После всего, что им пришлось пройти вместе. Она здесь, смотрит с нежностью и обожанием, так, будто больше никого не существует кроме них двоих, будто она не могла быть счастливее, чем с ним сейчас. Она здесь, и он чувствует тонкий запах ее крема для тела с нотками миндаля. Здесь, такая настоящая, без макияжа, с еще влажными после душа волосами. Ему все еще не верится. – О чем думаешь? – Она подперла голову рукой и смотрит на него. – О том, как ты прекрасна. – Он знает, как она отреагирует. Знает и все равно говорит. – Уверен, что не болен? – Дана прикладывает ладонь к его лбу с нарочито обеспокоенным видом, проверяя на наличие у него жара. – С чего бы? Я не могу сказать своей девушке, что она прекрасна? – Ли Минхо не говорит такое просто так. Только если накосячил или в температурном бреду. Парень усмехнулся. Его репутация явно страдает. – Я думал об отце. – С ним все в порядке? – Да-а… Наверное. – Ты так и не поговорил с ним? Ли вздохнул, качая головой. – Не могу. Кажется, сейчас я все понимаю, но уже не могу по-другому. Не могу быть хорошим сыном для него. Все свое детство я винил его в том, что мамы больше нет. Даже ненавидел его. Но он вырастил меня, дал мне все, что мог. Что еще он мне был должен? Любить меня? Понимать мои чувства? Нет. – Он горько усмехнулся. – Так каким сыном я должен быть? – Знаешь, пожалуй то, что ты сейчас думаешь о нем, уже делает тебя не таким уж плохим сыном, как ты считаешь, – Дана сжала губы, прокручивая в голове известные ей моменты отношений семейства Ли. – Я не могу остановиться. Понимаю, что сейчас должен быть помягче с ним, но я зашел так далеко, что уже не могу по-другому. Будто это даже ему покажется неестественным. – Ты изменился, Ли Минхо. Так почему ты не можешь измениться с ним? – Потому что он тоже не смог. – Да-а, в этом вы похожи, – протянула она, сев на кровати с задумчивым видом. – Кстати, как твой отец проводит рождество? – Напивается перед телевизором и отрубается к полуночи. – Что, если мы заявимся к нему на праздники? – Мы же собирались с Ханом… Джисон потом год будет губы дуть! Дана на секунду даже представила это. – Поедем втроем, так даже лучше. Она замечает легкую улыбку на лице парня. Сложно понять, о чем он думает, когда отводит взгляд. – Ты так и не ответил. – У меня нет выбора? – Именно так. – Что ж, по крайней мере, вы с Джисоном ладите с моим отцом лучше меня. Полагаюсь на вас. – Ли усмехнулся.❄❄❄
Господин Ли ожидал увидеть кого угодно, но не этих троих, да еще и с елью наперевес. Шума было, как от группы младшеклассников на экскурсии. С пакетами полными еды и выпивки, они заходили в дом, несколько раз возвращаясь к машине за оставшимися вещами. – Это не моя идея. – Признался Минхо, проходя мимо отца. – Я и не сомневался. Атмосфера праздника стремительно наполняла дом. Джисон устанавливал елку, Дана занималась декором, даже Ли старший внес свою лепту: достал из кладовой те немногие елочные игрушки, которые сохранились из детства Минхо. В этом доме никогда не было так людно и весело, сколько Минхо себя помнит. Он был уверен, что уровень стресса отца подскочит от того, что они тут устраивают, но замечает тень улыбки на лице мужчины. Тот будто совсем не против, что в его самобытную жизнь вторглись без предупреждения, помогает ребятам в гостиной, будто это обычное дело для него. Его угрюмость отступает в присутствии этих детей. Он слушает рассказы Джисона о их жизни в Сеуле: о работе и переезде из общаги, о том, насколько хорош вид из их квартир в районе Чхондам, и что все это благодаря Минхо, чьи песни стали хитами. Минхо никогда не искал славы, он просто любил музыку, писал песни, когда муза целовала его в лоб, а не потому что надо – вот и работал в стол, и так материала скопилось на несколько альбомов. Его вполне устраивало, что его песни исполняли другие, а он мог жить обычной жизнью, при этом прилично зарабатывая. Он рад, что Джисон рассказал это за него – у самого не вышло бы. Закончив наряжать дом, девушка присоединилась к Минхо на кухне. Он как раз нарезал мясо для пулькоги, хотя скорее избегал неловкого контакта с отцом. – Он улыбался, слушая о тебе. – Дана обняла его со спины, наблюдая из-за его плеча за готовкой. Парень не отвечает. Не потому, что ему все равно, просто он запутался в своих чувствах к отцу и в голове сейчас полный беспорядок. Дана лишь крепче прижимается к нему – только это и успокаивает. Вопреки прогнозам погоды, снег все-таки выпал и все усиливался, о чем восторженно оповестил Джисон, уставившийся в окно. Первый снег как-никак. В наспех накинутой куртке, Минхо курил, стоя на ступеньках перед домом, когда на улицу вышел отец. Парень замялся, стоит ли ему перестать это делать при нем, но мужчина, будто прочел его мысли: – Расслабься, я знаю, что ты куришь лет с пятнадцати. – Мужчина жестом попросил сигарету. – Знал и никогда не ругал… – А ты бы послушал? – Он закурил. Минхо вяло пожал плечами. Похоже, вид падающего снега расслаблял и успокаивал нервы, что как нельзя кстати сейчас. – Ты и в остальном ни черта меня не слушал, – Ли старший выпустил дым изо рта. – И без того много посуды было побито… Мужчина замолчал. Он обещал себе не ворошить прошлое, не упрекать сына, будто в чем-то была его вина. – Я не злюсь на тебя. Не знаю, хотел ли ты это услышать, но я приехал, чтобы сказать об этом. В прошлый раз так и не смог. – Минхо затушил сигарету и вернулся в дом. Вот и поговорили. Праздничное мерцание гирлянд, фоном работающий телек с рождественскими фильмами, звон рюмок после очередного тоста и заливистый смех заполняли комнату. Хан весь день не отлипал от телефона, а сейчас тоскливо поглядывает на черный экран в надежде, что он вот-вот загорится, уведомляя о новом сообщении. Она не отвечает. Наверняка веселится с друзьями – рождество же. Джисон старается не думать об этом слишком много, и вообще ни о чем не думать. Да и как тут думать, когда господин Ли то и дело подливает в его рюмку соджу. За окном раздавались первые залпы фейерверков. Подхватив куртки, они все вышли на улицу. Снег мерцал в свете фонарей, а небо наполнилось разноцветными искрами и дымом. Соседи тоже выходили из домов, радостно приветствуя и поздравляя друг друга. Хан замечает приближающуюся фигуру девушки. Казалось, будто время для него остановилось, а уши заложило от очередного залпа. Расстояние между ними сокращалось предательски медленно, учитывая, что Джисон стоял как вкопанный, не в силах пошевелиться, будто корни в этом месте пустил. Дахен. Он так много думал о ней, что на мгновение усомнился в ее реальности – после нескольких бутылок соджу и не такое привидится. Это и в самом деле она. Обнимает его без слов. Ее лицо в его руках, Хан прислоняется своим лбом к ее – только так. Девушка чувствует запах алкоголя, но даже в таком состоянии он не решается поцеловать ее. Вот так чудеса выдержки и самоконтроля. Браво, Хан Джисон. – Что ты… Как? – Парень бросает взгляд на Минхо, видит его довольную ухмылку, и как старательно он притворяется, будто не при делах, подняв голову вверх, смотрит на фейерверк. Хан притягивает девушку к себе. Его рождественское желание только что сбылось. Далеко за полночь. Господин Ли уже отправился спать, Дана и Минхо тоже ушли наверх, в комнату парня, оставив этих двоих наедине, что Джисон, кстати, не считал хорошей идеей. Было легче, когда с ними находился кто-то еще. Хан кладет руку на спинку дивана позади Дахен, смотрит на нее, слушает ее и честно пытается не терять нить разговора, хотя это и тяжело в его состоянии. А еще у нее необыкновенный голос. Неудивительно, что ей заинтересовались в агентстве. В этот раз ее одежда довольно свободная, что не могло не радовать Джисона. Ее волосы собраны в хвост, и парень засматривается на россыпь маленьких сережек на ее ухе. Красиво. Раньше не замечал, что их так много. Все в ней кажется таким притягательным, даже форма ушей. Хан улыбается своим мыслям. Надо ж было так напиться. Каждый раз, когда девушка приближается к нему, Джисон реагирует как по сигналу тревоги, будто, стоит ей пересечь невидимую черту, раздаются звуки сирены. Он тянется к стакану и делает глоток. – Пьешь каждый раз, когда я пытаюсь поцеловать тебя? – Дахен раскусила его. – Так вот почему я в стельку, – он усмехнулся. Девушка сжимает губы. То, как он пытается держать дистанцию, когда ей хочется большего, расстраивает, но, по крайней мере, теперь она знает наверняка, что ее чувства взаимны. Может, Хан прав, и она слишком торопит события? Джисон сам себя не понимал – к чему это глупое воздержание, что особенно странно на фоне того, как он бросился во все тяжкие после расставания с Соен. Он всегда был романтиком, но когда стал таким безнадежным? Хан сам до конца не разобрался, что именно испытывает к ней, но это теплое чувство в груди и так не давало покоя, а теперь, щедро удобренное алкоголем, разливалось жаром по всему телу. Он хочет ее? Или он хочет быть с ней? Прийти на ее выпускной, как ее парень? Поддерживать ее дебют? Джисон не хочет морочить голову влюбленной девочке. Он не хочет спешить, не хочет на один раз – пусть это и старомодно, но он хочет сделать все правильно для нее, а потом сойти с ума, наконец, прикоснувшись к ней. – Продержишься три месяца? – Она смотрит ему в глаза, которые, казалось, даже протрезвели от перемены ее настроения. – Знаю парня, который держался намного дольше. – И как он сейчас? – Думаю, сейчас он счастливее, чем когда-либо. – Хан накрывает ладонью ее бедро. Уверенно, по-хозяйски. Не заходит дальше, но и этого достаточно, чтобы сердце девочки забилось чаще.❄❄❄
Странное чувство: в комнате Минхо все оставалось по-прежнему, но ощущение совсем другие. Наверное, нормально чувствовать себя великаном в месте, в котором вырос, будто сам вырос из него, как из своей детской одежды. Девушка остановилась у фотографии матери Минхо. – Здравствуйте, госпожа, – Дана поклонилась, подзывая Минхо рукой, чтобы он сделал то же самое. – Ваш сын теперь законопослушный гражданин. Ли усмехнулся. Он наблюдает за тем, как девушка сообщает последние новости старой фотографии так, будто ничего странного в этом нет, и его лицо расплывается в улыбке. – Не буду вам мешать, – он направляется в душ, чувствуя, что этот разговор надолго. Когда он вернулся, Дана стояла у окна, завороженно смотря на падающий снег. Крупные хлопья кружились в свете фонарей, покрывали крыши домов и припаркованные автомобили. В окнах напротив мигали гирлянды, где-то вдали еще раздавались запоздалые залпы фейерверков. Он обнимает сзади, ластится, словно кот, прижимает к себе крепче, целуя в шею. Девушка накрывает его руки своими, склоняет голову набок, открывая больше места его губам, млея от его нежности. – Спасибо, – шепчет он и оставляет поцелуй за ухом девушки. – Мм? – За отца. И за все. Я был счастлив сегодня. И впервые почувствовал себя здесь, как дома. Дана поворачивается к нему лицом. Она знает, как сильно он переживает, несмотря на свою внешнюю холодность. – Иди сюда, – Минхо заключает ее в объятия. – Ты нужна мне прямо сейчас.