Вскоре Дин уже стоял наверху трапа, обматывая шею шерстяным шарфом. Бледное солнце быстро уходило за вал низких серых облаков, и, когда Дин ступил из салона Боинга на улицу, порыв ветра налетел на него почти физическим ударом. Ветер был настолько холодным, что ощущался как пощечина, в комплекте с пощипыванием от мельчайших снежинок, поднятых из сугробов у здания. Тонкий язычок холодного воздуха начал пробираться за воротник на спину. Похоже было, будто под рубаху льют ледяную воду. Дин поспешно затянул вокруг шеи шарф и сделал долгожданный глубокий вдох.
— Чувствуешь? — спросил он Сэма через плечо, начав спускаться по ступеням. — Дикий воздух. Это прямо с ледника! Северный ветер. С самого Северного полюса!
— Снова мне голову морочишь? — ответил Сэм, втянув носом воздух на пробу и пригнув голову, чтобы выйти из самолета. Еще один ледяной порыв ударил ему прямо в лицо. —
Боже правый… — проворчал Сэм, поспешно натянув на уши серую шерстяную шапочку. Он поторопился за Дином. — А про шапку-то ты не шутил…
— И про парку, — напомнил ему Дин. — И про все остальное. Здешнюю погоду надо уважать. Хотя идти нам недолго.
Они спустились по ступеням и пошли в веренице пассажиров к низкому одноэтажному зданию.
— Терминал тебе понравится, — сказал Дин, пока они шли рядом. — Ты слышал о захолустных городишках — ну так этот захолустный в квадрате.
«Выход на посадку» малюсенького терминала Дэдхорса состоял из одной полуоткрытой видавшей виды алюминиевой двери, подпертой огромной глыбой коричневого льда. Они протиснулись мимо глыбы и попали в типичный хаос аэропорта. Единственное внутреннее помещение было полно толкавшихся друг с другом людей в парках. Очередь из нескольких десятков пассажиров, вылетавших в Барроу, нетерпеливо напирала, готовая загрузиться в тот же самолет, из которого только что вышли Сэм и Дин. Мимо очереди проталкивались вновь прибывшие пассажиры. Два одиноких столбика, соединенные растяжной лентой и некогда отгораживавшие очередь на досмотр, давно упали, и лента была втоптана в грязь. Чуть дальше в глубине зала суетилась толпа прибывших пассажиров в куртках и без: они выискивали и приветствовали встречавших их коллег. Протиснуться между людьми было почти невозможно, и Дину с Сэмом пришлось остановиться посреди тесного зала.
— Тут хуже, чем в автобусном терминале Лоренса, — прошептал Сэм Дину.
— Это ты еще местный универсам не видел, — ответил Дин. — И почту. А в этом году, прикинь, в город даже электричество планируют провести! Так что может, в «АП» у тебя будет кабинет с розеткой. — Он фыркнул при виде выражения лица Сэма. — Шучу! Электричество тут уже есть. Ну, почти везде. А вот вода в кране — не всегда. Ладно, надо найти Шелли — настал момент передачи полномочий. — Он начал всматриваться в толпу.
— Шелли с твоей полевой станции? — спросил Сэм, глядя по сторонам. — Шелли, о которой ты рассказывал нам с Бобби?
— Шелли с Купалука, ага, — подтвердил Дин, пытаясь не обращать внимания на любопытство в тоне Сэма. (Тут скрывалась целая отдельная тема — целый разговор, который Дин откладывал как можно дальше.) Он добавил: — Шелли улетает сегодня. Не помню, упоминал ли я, но она текущий комендант лагеря и пробыла здесь весь апрель, а я заступаю на смену ей, на май. Нынче ж у нас Первомай.
— Что-то не очень на весну похоже, — пробормотал Сэм, оглядывая помещение, заполненное людьми в парках и зимней обуви, и периодически поеживаясь, когда снаружи прорывались вихри ветра со снежинками.
— Да, — кивнул Дин. — Тут Первомай означает лишь, что снег
может начать
думать о том, чтобы когда-нибудь растаять. Короче, сегодня я заступаю вместо Шелли, и мне нужно ее найти, пока она не села в самолет. Идем! — Дин протиснулся мимо плотной группы болтавших друг с другом нефтяников, пытаясь разглядеть за парками и шапками характерную копну длинных черных волос Шелли.
— Дин! — позвал звучный альт. — Лови!
Дин обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть ключи от машины, брошенные ему чуть ли не с другого конца маленького терминала. Он сумел их поймать и кинул на них краткий взгляд: ключи от Шевроле. Отличный знак.
— Подруга, ты так кому-нибудь глаз выбьешь! — крикнул в ответ Дин.
— Да ты и с одним глазом будешь красавчик! Тебе пойдет пиратская повязка, — парировала Шелли с улыбкой, протискиваясь к ним сквозь толпу. Оценивающие взгляды нефтяников неизбежно устремились на нее. Женщин здесь было мало, и Шелли обладала достаточно яркой внешностью, чтобы всегда привлекать к себе внимание. Но она сама была уроженкой Аляски, свободно обращавшейся как с дробовиком, так и со снегоходом, и на Склоне вела себя исключительно по-деловому. Едва добравшись до Дина, она сгребла его в грубое братское объятие, похлопала по спине и сказала с улыбкой, кивнув на ключи в его руке: — Ты же знаешь, я хорошо целюсь. Хотела бы поставить тебе фингал — поставила бы.
— Ты привезла Шеви? — спросил Дин, многозначительно позвенев ключами в воздухе. — 67-й Шеви? Черный?
Она закатила глаза.
— Привезла твоего любимого малыша, да. Знала, что ты без него отсюда не уедешь. Так это твой брат? — Она уже протянула руку Сэму и широко приветливо улыбнулась ему. Сэм улыбнулся в ответ, дружелюбно протянув руку, и Шелли сжала ее так энергично, что он едва устоял на ногах. — Добро пожаловать на Склон! — поприветствовала она его. — Много наслышана о тебе от твоего брата. Здорово, что ты наконец-то к нам выбрался!
— Вообще-то он приехал продать душу, — вставил Дин.
— А, «Аляска Петролеум»? — легко сказала Шелли, обращаясь к Сэму. — Неплохо-неплохо. «АП» — хороший вариант. Мы все рано или поздно продадим им души. Платят там хорошо. В общем, рада что ты приехал, Сэм, и я надеюсь, вы привезли бухло, потому что я выпила все в лагере.
— У нас пива ящиков восемь, — ответил Сэм. — По-моему, это половина нашего багажа.
Шелли подняла бровь, глядя на Дина.
— Только половина багажа? Дин, чему ты учишь мальчика? По правилам бухло должно занимать
две трети багажа.
— Пусть акклиматизируется постепенно, — засмеялся в ответ Дин. — Как дорога, кстати? Что-нибудь, что нам следует знать?
— Поначалу можете попасть в непогоду, — ответила Шелли. Она чуть отстранилась на каблуках, поставила руки на пояс и сделала глубокий вдох, готовясь доложить обстановку. Работа в дикой природе всегда требовала передачи подробной информации, и Шелли начала, как обычно, с погоды. Погода здесь была не просто предметом светской беседы: это была самая критичная тема для обсуждения.
— У побережья снег с градом, — сказала Шелли. — Въедете в него сразу за городом. Ветер дует с ледника, так что фронт пойдет за вами на юг, но вы его обгоните. Только в первый час будьте осторожны. Езжайте медленно — трасса в неплохом состоянии, но это определено тот день, когда спешить не стоит. Потом, после поворота на Саг…
— Это река, — пояснил Дин для Сэма.
Шелли кивнула:
— Река Сагаваниркток, если сможешь выговорить. После поворота на Саг погода должна улучшиться, и где-то в районе Счастливой долины минуете шторм совсем. Но если вдруг навеки застрянете в грязи и заскучаете, в бардачке есть колода карт.
— Универсал в хорошем состоянии? — спросил Дин. — Зиму пережил нормально?
Шелли повернулась к Сэму, посмеиваясь.
— Не знаю, говорил ли тебе Дин, но он
одержим этим универсалом. Самым старым лагерным внедорожником — Шевроле Субурбан 67-го года. — (Сэм уже кивал: про этот внедорожник он был наслышан.) Шелли добавила: — Чинит его потихоньку уже лет десять. Каждый год лобовое стекло летит к чертям как минимум дважды, и каждый год Дин его заменяет. Это обычная старая лагерная развалюха, как и все наши машины…
— ЭЙ! — запротестовал Дин. — У него добротный кузов, и он отлично бегает…
— Это правда, — признала Шелли. — Теперь это, наверное, и правда уже самый надежный автомобиль в лагере. Проблема в том, что Дин никому его не дает! Мы им пользуемся, только когда Дина нет. В остальное время он прячет от нас ключи.
— Хороший внедорожник здесь дорого стоит, — объяснил Дин Сэму. — Тут Арктика. Нужна машина, которой доверяешь. Этот Шеви может и старый, но сконструирован как танк, и очень мощный…
— Сэм, тебе совет, — сказала Шелли. — Когда он заводит свою шарманку про Шеви, надо его просто прервать. Вот так: короче, Дин, продолжая тему безопасности в дороге — не то чтобы мне надо было успеть на самолет… В багажнике две полноразмерные запаски с еще приличным протектором, накачанные. — Она начала загибать пальцы, проходя по пунктам списка. — Бензин: малыша твоего надо заправить — я не успела, извини. Но запасная двадцатигаллонная канистра в багажнике — полная. Также там обычная куча спальников, курток и прочего — на всякий случай. На почту заехать времени не было, прости: письма из лагеря — на торпеде.
— Еда, вода? — спросил Дин.
— Впереди остатки моих орешков — выбор скудный. Но я отыскала на зимнем складе твой зеленый кулер и поставила его для тебя сзади. И в нем есть бутерброды от Мишки Тедди и остатки вчерашнего пирога. — Шелли добавила, обращаясь к Сэму: — Тебе повезло. Тед — лагерный повар на этот и следующий месяц. Пироги у него отменные. Но если пирог закончится, Дин, — а я знаю, что у тебя он закончится еще до Первой насосной станции, — сзади под откидным креслом есть куча энергетических батончиков и шоколадок. Так что, если вас занесет или сойдете с трассы, то не пропадете. — Сэм на это моргнул, но она продолжила как ни в чем не бывало: — Спутниковый телефон — под пассажирским сиденьем и заряжен. Рация работает. Аптечка — за водительским местом, как обычно. Что еще… А, на Франклин-Блаффс может быть стадо овцебыков — во всяком случае, пару часов назад они там стояли. И, конечно, много северных оленей в это время года.
— А волки? — спросил Сэм.
Дин рассмеялся.
— Ему до смерти хочется увидеть волка! — объяснил он Шелли. — Он обожает собак, и я обещал ему здесь волка уже годами. Теперь придется предъявить. — На самом деле надежды на волка было мало. Дин всегда видел по несколько волков за сезон — и по несколько гризли. Но он был в тундре месяцами. Сэм собирался провести на исследовательской станции Купалук всего несколько дней, а затем работать в основном в Дэдхорсе — слишком далеко на север для волков.
— По пути сюда я волков не видела, — с сожалением сказала Шелли Сэму. — Но никогда не знаешь. Они тут есть, просто держатся в основном подальше от людей.
Сэм кивнул.
— Я знаю. Просто понадеялся. Но я кого угодно увидеть буду рад. Даже э… овцебыка. Или оленя. Все равно это круто. — (Упоминать медведей он избегал. Медведи все еще были тяжелой темой после происшествия с отцом.)
— Просто будь внимателен по дороге, — посоветовала Шелли. — Просматривай местность
в самую даль. Дальше, чем обычно смотришь.
Дин объяснил:
— Чтобы увидеть таких животных, нужно искать глазами движущиеся пиксели.
— Точки, — согласилась Шелли. — Точку-волка в милях вдали. Точку-лису, точку-медведя. И это при хорошей видимости. Иногда видно только, как что-то движется. Сейчас еще стопроцентный снежный покров, так что они хоть будут выделяться на белом фоне. Даже птицы явно выделяются. Уже должны появиться береговые птицы, и совы вернулись. Кстати, это мне напомнило… — Она повернулась к Дину. — У нас тут новый птицевед, но не из лагеря. Ты можешь его встретить, но нам велено оставить его в покое.
— Новый птицевед? — переспросил Дин.
Шелли кивнула.
— Какой-то орнитолог. Работает тут над собственным исследованием. Не из университета и не из научного фонда — и работает дальше, вокруг горы Топаз и где-то там в Счастливой долине.
— А живет где? — спросил Дин. — Там же нет жилья для исследователей. Большую часть трейлеров из Счастливой долины забрали еще в прошлом году. — Дин знал каждое убежище, имевшееся на пятисотмильной Грузовой трассе — особенно на ее двухсотмильном участке вокруг лагеря: от перевала Атигун до Дэдхорса. Он давно уже выучил местоположения всех укромных местечек и съездов с трассы. В целях, объяснять которые не считал нужным. В целях… «социализации», если можно так выразиться.
Шелли не допытывалась — только пожала плечами.
— Не знаю, где он живет. Не наша проблема. Говорю тебе только на случай, если ты на него наткнешься, потому что начальство велело его не тревожить. Все, что нам надо знать, это что у него есть все разрешения, «АП» санкционировала его пребывание рядом с нефтепроводом, он тут законно. «Проводит какое-то долгосрочное исследование, нас не касающееся, так что просто не трогайте его» — так было велено. Похоже, он работает годами по всей Арктике и периодически заглядывает на Аляску, и это как раз его год здесь. Или что-то в этом духе. В общем, ты его, скорее всего, и не увидишь. Вообще, думаю, эта неделя у тебя будет спокойная. Пока исследователей в лагере мало, так что из работы в основном обычная подготовка к сезону: починить дощатые настилы, привести в порядок автопарк — как обычно в мае. Только не вздумай израсходовать все дрова в сауне до моего возвращения! Я замучилась их рубить!
— Пару полешек тебе оставим, не волнуйся, — заверил Дин. Новость о птицеведе уже улетучилась из его головы, сменившись мыслями о предстоявшей работе: дощатые настилы; автопарк; неизбежные починки после суровой арктической зимы, которая только что закончилась; тенты для аспирантов, которые скоро нужно будет ставить; трейлеры, которые нужно выровнять после неизбежного смещения вечной мерзлоты… Они с Шелли углубились в обсуждение деталей подготовки лагеря к летнему наплыву исследователей. О птицеведе быстро позабыли. Самостоятельный исследователь, работавший вне лагеря, не представлял большого интереса.
В конце концов их внимание привлекло сообщение из трещащего громкоговорителя.
— Эй, посадка началась, — напомнил Дин Шелли. — Тебе пора!
— И последнее, — сказала Шелли. Подмигнув Сэму, она объяснила: — Передача поста. Важный момент. Для тебя — ну-ка, Дин, — это уже тринадцатый сезон?
— Четырнадцатый, — поправил Дин. В это было трудно поверить. — Это будет мой четырнадцатый летний сезон здесь.
— Ебать-копать! Стареешь! — воскликнула Шелли весело. — Четырнадцать сезонов… Тебе что, делать со своей жизнью больше нечего? — (Дин лишь засмеялся: Шелли и сама работала здесь уже десять лет.) Она выхватила у него ключи от машины и церемонно коснулась ими его плеч по очереди, как королева, посвящающая простолюдина в рыцари. — Нарекаю тебя старшим комендантом лагеря, с сих пор ответственным за все проблемы, — произнесла она с выражением.
— А я тебя нарекаю убывшей, — парировал Дин, забрав назад ключи. — Иди, а то на автобус опоздаешь! Отдохни как следует, потому что, когда вернешься, тут гарантированно будет полный бардак.
Шелли засмеялась. Помахав им на прощанье, она набросила на плечо рюкзак и поспешила за дверь на рейс 143, который вылетал на остаток своего большого круга по отдаленным городкам северной Аляски. После чего должен был доставить ее к остальному миру — и к ее трехнедельному отпуску. Коменданты лагеря в это время года работали четыре недели через три по сложному графику, который уплотнялся и начинал включать перекрывающиеся смены ближе к лету, когда людей и работы в лагере прибавлялось. Май был переходным периодом между мертвой зимой и бурным летним сезоном исследований.
Все это означало, что Дину придется работать, по сути, круглосуточно почти месяц, прежде чем наступит его двухнедельный отпуск.
Дин задумчиво позвенел ключами в руке, глядя вслед Шелли, выходившей за обшарпанную дверь терминала. Это был момент смены караула, момент, когда Дин садился в свой любимый лагерный универсал и отправлялся назад в тундру — на «свою» исследовательскую станцию. За годы работы этот момент приобрел особую торжественность, и тот факт, что в этом году рядом был Сэм, делал его еще более значимым. Наконец-то Дин покажет Сэму свою жизнь во вторую половину года — жизнь в дикой природе. Он покажет Сэму все.
Он покажет Сэму
почти все, поправился Дин мысленно. Кое-какие аспекты своей жизни на Аляске он планировал сохранить личными.
***
— Она приятная, — заметил Сэм, пока они ждали багаж. Дин осторожно взглянул на него: Сэм следил за выражением лица брата. Потом Сэм добавил притворно-беспечным тоном: — Симпатичная. — Но в его глазах читался выдававший его любознательный блеск.
Черт. Дин знал этот взгляд: он говорил вовсе не о том, что Сэм заинтересован, — для этого в глазах Сэма было слишком много любопытства. Взгляд скорее спрашивал, заинтересован ли Дин.
— Она классная, — ответил Дин как можно нейтральнее.
— Даже секси, — сказал Сэм. — А? Ты как думаешь?
«Я должен был быть к этому готов», — подумал Дин, мысленно вздохнув. Даже Бобби в последние годы начал отпускать замечания вроде «Наверняка там на Аляске есть девчонка, иначе бы ты туда не возвращался!» Дин никогда на это не клевал, и постепенно Бобби начал выражаться прямее: «Тебе надо работать где-то, где больше девушек, Дин. На Аляске женщин нет, это всем известно. Нам надо тебе кого-то подобрать». Потом Дин пару раз неосмотрительно упомянул Шелли — трудно было рассказывать о лагере, не упоминая его работников, — и Бобби с Сэмом могли сделать неправильный вывод.
Дин не потрудился их поправить, но правда заключалась в том, что это был ложный след. Никакой девушки у Дина на Склоне не было. Может быть, в первые годы к кому-то кратковременный интерес бывал, но все это осталось в далеком прошлом. Последние лет пять Дин преследовал… так сказать, иные интересы.
— Вы когда-нибудь… гм… — Сэм замялся. — Так Шелли… — Он прочистил горло. — У вас, наверное, правила есть насчет таких вещей, да?
Эта донельзя неловкая формулировка рассмешила Дина.
— Начальство не одобряет личные отношения на работе, если ты об этом. Сексуальные домогательства и подобное. В университетах сейчас к этому серьезно относятся. Наша станция же работает под эгидой университета Фэрбенкса.
— А, ну да… — протянул Сэм. — Но… разве коллегам нельзя встречаться — если они оба этого хотят?
— Я этого не люблю, — ответил Дин, кратко качнув головой. — Жизнь на исследовательской станции и так тепличная. Сплошная мыльная опера.
— А… — протянул Сэм, понимающе кивнув. Он набрал воздуху. — Но мне просто интересно…
К огромному облегчению Дина как раз в этот момент работник аэропорта привез огромную кипу припорошенного снегом багажа: сумок, тяжелых коробок, гигантских контейнеров и даже собачьих клеток, только содержавших не собак, а, как ни абсурдно, упаковки туалетной бумаги и бумажных полотенец (всегда дешевле на Большой земле). И в отдельной чуть лучше защищенной тележке обычное для Аляски скопление оружейных кейсов. Вздохнув с облегчением, Дин выудил из кармана удостоверение личности и пошел к багажной стойке забирать свое оружие. Сэм пошел следом, но, к счастью, оставил расспросы про Шелли.
— Так, дальше у нас несколько дел, — объявил Дин бойко, когда повесил футляр с ружьем на плечо. — На почту, в гастроном, потом заправиться — и прокатиться сто тридцать миль по худшей в мире дороге в арктический град. Мелочи! Только вещи надо в машину загрузить. Ну-ка, посмотрим… — Он обернулся, чтобы оценить ситуацию с багажом. Почти все сумки были разобраны, пока Дин получал оружие, и багаж братьев теперь одиноко стоял в углу быстро пустеющего терминала. Четыре гигантских армейских сумки (по две у каждого — в Арктике всегда нужно было много одежды) и два необъятных пластиковых контейнера, обмотанных клейкой лентой: один с обувью, второй с пивом.
— Давай подтащим все это к двери, и я подгоню машину, — предложил Дин.
— И пока ты пойдешь за машиной, я буду стеречь пиво, — улыбнулся Сэм. — Это самое ценное в нашем багаже.
— Ты тут приживешься, — заключил Дин.
***
Снаружи была совершенно малюсенькая стоянка при аэропорте — просто неасфальтированный квадрат грязи, заставленный парой десятков внедорожников и пикапов. Каждая машина была припаркована возле миниатюрной зарядной станции, и у всех через радиаторную решетку свисали удлинители от нагревателя блока цилиндров. В минус сорок здесь без подобных средств машины не заводились. Но сегодня было вовсе не так холодно — всего градусов десять ниже нуля, как заключил Дин, вдохнув морозный воздух. Шеви заведется без проблем.
«Весна в Арктике — это когда можно перестать подключать тачку», — подумал Дин с мысленной усмешкой. На самом деле вокруг летало несколько черно-белых птичек, и одна из них даже села на заснеженную крышу терминала и заливалась трелью. Может быть, и правда пришла весна.
Несмотря на маленькую площадь стоянки, Дин идентифицировал Шеви не сразу. Оказалось, черный кузов универсала был покрыт ровным слоем светло-коричневой грязи, которая выглядела почти как краска. Наконец Дин нашел автомобиль и несколько мгновений сосредоточенно осматривал его, встав перед капотом и поставив руки на бедра. Единственными чистыми участками на нем были два правильных полукруга на лобовом стекле, проделанные в грязи дворниками. Похоже, на Грузовой трассе сегодня было месиво. Дин вздохнул и подошел к водительской двери. При виде такого грязного Шеви у него всегда ныло сердце, но это было неизбежно. Вечная мерзлота не позволяла асфальтировать дороги.
Но быстрый осмотр салона показал, что Шеви пережил зиму вполне неплохо. Новые чехлы, которые Дин надел на сиденья в прошлом году, были целы и даже, похоже, не пострадали от мышей и горностаев — всегда приятный сюрприз. Зеленый кулер стоял сзади, как и обещала Шелли, и она даже достала из зимней лаборатории коробку со старыми аудиокассетами Дина и положила на переднее сиденье. Дин улыбнулся при виде кассет. Он похлопал машину по рулю, где был приклеен аккуратный параллелограмм изоленты с надписью «Малыш», выведенной почерком Мишки Тедди, и нарисованным под ней тем же фломастером изображением скачущей антилопы-импалы. Тэд и Шелли приклеили изоленту несколько лет назад в шутку, чтобы подразнить Дина насчет того, как он заботился об этом убитом универсале, словно это была классическая машина. Но Дин оставил эмблему из изоленты и с тех пор даже освежал ее время от времени, когда рисунок импалы начинал стираться.
Это, конечно, была не Импала — картинка была просто шуточная. Это был древний Субурбан. Но он был крепким универсалом. И Дин сказал Сэму правду: в этих краях хорошая машина была незаменима.
— В лагере я тебя как следует помою, малыш, — пообещал Дин старому автомобилю, похлопав его по торпеде. — Мы оба знаем, что этого хватит на пять минут, но эти пять минут будут того стоить, обещаю. А ты будь приветлив с моим братом, понял?
***
Когда Дин подогнал Шеви к маленькому терминалу, Сэм уже вытаскивал их вещи за дверь. Вместе они загрузили все в машину, ежась на холодном воздухе, который время от времени поднимал вокруг клубы снежинок.
Дин остановился, чтобы приоткрыть один из больших пластиковых контейнеров и достать два пива в зеленый кулер. Сэм тем временем начал засыпать его вопросами о Грузовой трассе, погоде, снежном шторме и животных, которых они могли увидеть по пути. Похоже, Сэм действительно позабыл (или решил оставить) допрос про Шелли. Дина это абсолютно устраивало, потому как, если и была тема, которую он предпочел бы
никогда не обсуждать с Сэмом, так это характер его «социализации» здесь, на Склоне.
В лагере, конечно, Дин ничем подобным не занимался. Профессиональные стандарты и все такое.
И Шелли в любом случае была в браке. Да еще и с дамой. Которая сейчас ждала ее на Гавайях для заслуженного трехнедельного отпуска.
Женщин здесь и правда было мало. Но всегда был и другой вариант, правда же? На Грузовой трассе было множество дальнобойщиков… По пятисотмильной дороге из Фэрбенкса в Дэдхорс и из Дэдхорса в Фэрбенкс ежедневно возили десятки и десятки буровых установок. Бесконечный поток дальнобойщиков и работников нефтепровода — в непосредственной близости от полевой станции Дина, которая находилась всего лишь в полумиле от трассы. Да, почти все дальнобойщики были мужчинами, как верно заметил Бобби. И примерно каждый десятый… В общем, если прикинуть, Склон был не таким уж безнадежным местом. С точки зрения Дина, во всяком случае.
Этот аспект своей жизни Дин никогда не разъяснял Бобби и Сэму — а также никому в лагере. Но, бывая здесь, он примерно раз в неделю в свой выходной брал старенький Шеви и выезжал на трассу.
«Еду погулять. Просто разомнусь немного», — говорил он обычно своим коллегам и всегда предусмотрительно клал походное снаряжение в машину. Обычно он и правда останавливался на небольшую прогулку в районе горы Топаз, но его настоящая цель лежала за горой, гораздо дальше самых живописных холмов и троп. Его настоящая цель была в Счастливой долине у реки Саг, между Второй и Третьей насосными станциями. Там никаких троп для прогулок не было, но были укромные съезды с трассы к реке — местечки, где на берегу в высоких ивах можно было неприметно припарковать даже большую машину. И машины там часто стояли.
Весной, конечно, бывало еще некомфортно холодно. Летом бывали комары. И это еще одна причина, почему очень кстати было иметь крупный исправный и чистенький универсал вроде Шеви Субурбана. Эти универсалы в свое время проектировали весьма просторными.
Если бы кто-то спросил, Дин сказал бы, что это просто удобное местечко, где можно остановиться перекусить. И посмотреть на дикую природу у реки. Под фразами «перекусить» и «посмотреть на природу» каждый понимал свое. За годы, конечно, расползлись туманные слухи об этих съездах — слухи, сильно предшествовавшие появлению в этих краях Дина, — и про Счастливую долину и насосные станции ходило немало шуток. Но мало кто в лагере знал, что в этих шутках было зерно правды.
В наши дни никому бы особенно и дела не было, но казалось проще об этом не распространяться. Дин считал, что смысл, который он лично вкладывал во фразу «поехать размяться», никого не касался. Меньше всего — Сэма, потому что чего Сэм не знал, то ему не могло повредить.
