Сука

Приоткрытые окна, сквозной перекрестный развивал волосы, музыка на комфортной громкости, оказалось, что плейлист совпадал на 95%. Вместе подпевали, вместе смеялись. Целовались то и дело. Счастливые, беспечные. Она на полкорпуса в окно, что-то кричала всевышнему. Махала ладошками, возвращалась обратно к ней. Обнимала крепко за плечи, шептала нежности, разбавляла непристойностями, и целовала. Целовала бесконечно, до немеющих губ. Машина свернула на проселочную. Мимо полей, которые стали частью ночи. Где-то далеко небо розовыми всполохами. — Мы в лес? — Увидишь, кое-что показать хочу. Загадочная улыбка смазалась поцелуем. Хорошо ориентировалась даже в темноте. Знала каждую неровность ухабистой дороги. Затормозила. Выключила мотор. — Пойдем. Одновременно наружу, Ксюша подошла к багажнику, достав небольшую дорожную сумку. Вернулась обратно к Ане, увлекая за руку за собой. Несколько метров вперёд. Впереди отдельный мир. Панорамный вид на ночной город. Почти весь, как на ладони. Подсветкой небо, которое готовилось принять свой рассвет. Слишком красиво, слишком хрупко. Пальцами нашли друг друга, сплелись. — Моё любимое место. Я обещала рай, мне кажется, он начинается именно здесь. — Красиво, — чуть слышно прошептала Аня. Боялась нарушить гармонию своим голосом. Всё жило своей жизнью, сверчки, лёгкий ветер, сотни оттенков неба. Ксюша отошла чуть в сторону, расстегнула сумку, достав из него покрывало, большой плед, свернутый в рулон, термос. Расстелила поверх смятой травы, похлопала на свободное место рядом с собой. Поза плечо к плечу не устроила. Обеих. Уронила её спину себе на грудь, обняла одной рукой чуть повыше груди, второй за живот. Нежно и крепко. Укрыла собой, двоих пледом. — Не замерзла? — шёпотом на ухо. Аня качнула головой, ощущая тепло её тела, отдавала взамен своё. Замирала от красоты, от близости, от воздуха, который переполнял лёгкие. — Ты здесь часто бываешь? — спросила Аня. — Это место моей силы. Либо делюсь с ним всем, либо забираю у него, когда совсем на нуле. Колика по телу. Поняла, что ревнует. Стало неприятно от мысли, сколько рассветов она встречала здесь с другими. Не с ней. Злилась, что глупо. Сразу почувствовала изменение в ней. Телом. — Что не так? М? — Всё так, — почему-то стыдно озвучить ревность. Боялась выглядеть глупо. — Ревнуешь? — читала мысли или знала сама. — Да. — Я не была здесь с ней. Только без неё, после… Где-то отлегло, но не отпускало. Цепляло, что ее до сих пор цепляет. Так ощущала, а может ощущали страхи, живущие внутри. — А с другими? — Тоже нет. Перевернулось внутри разом всё. Поняла, что не просто в месте её силы. Поняла, что внутри неё. Впустила туда, кого никогда прежде. Лицом к ней, полными от слёз, на её любящие. Хотелось каяться и любить. Признаваться в глупости и любить. Ксюша полезла в задний карман джинс, доставая оттуда коробочку. На открытой ладони ей. Так дети часто протягивают ладошки тому, кого любят. Открыто и без страха. — Ксюш, — голос девушки дрожал. — Это тебе, — не сводила с неё глаз Ксюша, — открой. Непослушными открыла красный бархат, внутри блестело кольцо. Две полоски из белого и желтого золота. По центру в виде восьмерки. — Я не люблю громких слов, со мной, знаю, не просто. И я, скорее, из тьмы, чем из света. Но, может, у тебя хватит смелости быть рядом со мной? — Надень, — попросила Аня. Двумя из коробочки, положив в сторону. Уверенно на безымянный, продолжая смотреть в упор. — Мне не нужны громкие слова, можешь вообще ничего не говорить. Я хочу быть рядом с тобой. — Тебе будет сложно, — прошептала, обнимая за плечи. — Мне будет невозможно без тебя, остальное неважно