***
Игнорировать Мегуми более было просто невозможно — Сатору же не слепой и не вчера родился. И будь он ответственнее и серьёзнее, и менее инфантильный, то провел бы серьёзную беседу, окончившуюся не тем, что он отлизал своему ученику, а разобрался бы и помог справиться с подростковыми гормонами. Ну, на последнее жаловаться не приходилось — он помог. Конечно, любой другой бы справился лучше, но вряд ли Мегуми получил бы столько удовольствия. Да и сам Годжо тоже. Ну и раз уж это было по обоюдному желанию и его прелестный студент после этого чувствовал себя прекрасно, не обижался, не замыкался, не избегал его, то в принципе, думал Сатору, можно было бы и продолжить. Иметь тёплое тельце, не обделенное внешними данными, под боком было приятно, полезно, да и самому Мегуми было нужно. Мегуми, Мегуми. Сатору усмехнулся — у его папаши было сраное чувство юмора.***
Огромный плюс этого мальчишки, помимо того, что было у него между ног, что его стеснение не переходило все границы — взглядов он хоть и старательно избегал, самого Сатору не сторонился, разговаривал и даже иногда становился смелее. Когда помимо них рядом никого не было. И учился проявлять инициативу и будь Сатору менее сдержанный и более безмозглый, он бы уже давно отымел этого мальчишку. — Сенсей, вы вообще со мной? — Мегуми недовольно оторвался от его губ и подцепил пальцами повязку, приподнял её с глаз, загребая под неё белоснежные волосы. Фушигуро сидел у него на коленке, расстроенный недостатком внимания и, пожалуй, Сатору не хотел его больше разочаровывать. Он задвигал коленом на котором с удобством расположился Мегуми, вынуждая его расставить свои прелестные ножки и плотнее прижаться промежностью к его крепкому бедру. Он не давал ему упасть, поддерживая за поясницу, пока Мегуми сам бесстыдно ерзал на его колене, хаотично и возбужденно целуя сенсея. Сатору возьмёт все в свои руки немного позже. Сейчас он просто наслаждался и поправлял мальчика, если тот делал что-то не так — например, Мегуми целовался жадно и был падок на ласки, и ему самому нравилось ласкать, особенно проходиться аккуратными движениями пальцев по затылку при поцелуе, но когда Сатору поправлял, учил его, это раздражало. — Вы мешаете. Целуйте сами тогда, раз не нравится. И даже в такой ситуации, Фушигуро оставался Фушигуро. Как будто бы он мог сейчас встать и уйти в свою комнату, раз сенсей его бесит. — Я тебе не помидор, чтобы меня так лобызать. Нежнее и упорнее. — сказал Сатору, стремительно краснеющему Мегуми и наглядно показал пример. — Губы. Посасываешь. Потом язык. — Я не целовал помидоры! — Оно и видно, если бы целовал, то сейчас бы мне не пришлось тебя учить. — Годжо не дал ответить колкостью, завладев его губами. Мегуми плавился под этим и из него можно было в эти моменты лепить все что угодно. — Ну, нацеловался? — искренне спросил Сатору, оторвавшись от припухших губ. — Да… Я хочу сделать это сегодня. — расфокусированный Мегуми пытался выглядеть увереннее, чем звучал его голос. Брови Сатору заинтересовано поползли вверх. — О, смело. — ответил Годжо. Всевозможные проклятия, с каким огромным удовольствием он засадил бы ему хоть прямо сейчас, сорвать тряпки и трахнуть, заставить кусать подушку и скулить, но мальчик сам не понимал, что готов ещё не был. — Но я не думаю, что ты готов. Фушигуро в два движения с колена оказался у сенсея на бедре, плотно прижимаясь промежностью к члену сквозь штаны. Медленно двигая собственными бёдрами он спросил: — Вы уверены? Не хотите брать за это ответственность? — Ответственность — это вообще не моё. — выдохнул Сатору и положил ладони на бедра Мегуми. — Можем пока просто помочь друг другу. Руками. Я могу использовать язык. Мегуми перестал двигаться. — Сенсей…вы что, боитесь? — Какая ужасная мелочная провокация, Мегуми. — Сатору покачал головой. — Ты можешь лучше, давай. — Я не про это. Вы боитесь за меня? — Если бы я боялся за тебя, — Сатору вцепился сильными пальцами в мягкие бедра, заставив мальчика шикнуть, вынуждая того продолжить те прерванные движения. — то и пальцем тебя не тронул. Ещё тогда. Сатору коротко чмокнул Мегуми в подбородок и опрокинул на подушки, одной рукой расстегивая пиджак. Опустившись, он стянул с ученика штаны, а когда Мегуми сам стал самостоятельно расстегивать рубашку и снимать её, то мягко остановил. — Не снимай, оставь так. Сатору поцеловал выступающую острую ключицу, забираясь ладонями под спину и подтягивая тело ближе к себе. Мегуми, следуя самому себе, закинул ноги тому на талию. Но стоило одной руке лечь на его промежность, как ноги внезапно задрожали. Мегуми быстро опустил их, чтобы сенсей не заметил, но Сатору неторопливо отстранился. — Боишься? — спросил он, положив ладонь на чужую коленку и успокаивающе погладил. — Нет. — для верности он даже кивнул. — А чего ножки тогда трясутся? — Я не тебя боюсь. Просто, это само... — Расслабься. — шепнул Сатору и подцепил пальцами белье. — Я сниму это, хорошо? Вот так. Не закрывайся, я все видел и даже пробовал. Мегуми силой сдержался, чтобы не треснуть хихикающего Годжо пяткой. Сенсей опустил взгляд, бесконечно смущая Мегуми, и коснулся пальцами его щелки, принявшись за ласки. — Говори мне, направляй, чтобы тебе было хорошо, понял? И останавливай. — неожиданно заботливо и серьёзно сказал Годжо. Мегуми с готовностью закивал. В руках Сатору он чувствовал себя меньше, чем есть, чувствительнее, чем на самом деле. Все действия отзывались короткими вспышками в паху, знакомым удовольствием и тягучим предвкушением. Сейчас он хотел позволить делать с собой все что угодно. Это же Годжо-сенсей, верно? Сатору погладил пальцами тёплое влагалище, собирая смазку на них и мягко, аккуратно нажал пальцами на вход, наблюдая за реакцией: кроме учащенного дыхания и дрожащих от ног, Мегуми своего волнения ничем не выдавал. Палец проник на одну фалангу, продвигаясь дальше и дальше, заставляя мальчика заерзать. — Что такое? — Ммм... некомфортно. — промямлил Мегуми. Это было не так, как его собственные руки, пальцы Сатору были длиннее, больше, проникали глубже, затрагивая и растягивая под себя. Последняя мысль гвоздем вбилась в голову и внезапно так сильно понравилась Мегуми, что он непроизвольно сладко выдохнул. — Хмм? Похоже ты уже трогал себя, верно? Неужели не было хорошо? — палец вошел до костяшки. Получив в ответ отрицательный кивок, Сатору задумчиво пошевелил им внутри, немного вытащил освобождая место для второго. Не торопясь, он дразнил Мегуми медленными движениями, изучая и давая Фушигуро понять свое тело. — О чем или о ком ты думал? Это был тот вопрос на который отвечать не хотелось, хотя Мегуми прекрасно понимал, что сенсей знает ответ. Они оба знали, но \приставучий ублюдок\ Годжо ждал ответ именно от него. — Я обязательно должен отвечать? Сатору согнул пальцы, дотронувшись до чего-то, что Мегуми подбросило на постели от внезапно стрельнувшего удовольствия. — О-ох, сделайте так еще раз! — бедра непроизвольно двинулись навстречу пальцам, но свободной рукой Сатору придержал его. — В твоих фантазиях был я, да? Представлял мои пальцы вместо своих? — снова то движение. – Д-да, да... — Какой честный мальчик. Сатору поощрительно поцеловал дрожащие в удовольствии губы, быстрее двигая рукой, наслаждаясь тихими стонами и выдохами. — Какой же ты хорошенький. Такой нежный и аккуратный, — восхищенно выдохнул Сатору, вытаскивая пальцы. Он поднял их перед лицом Мегуми и медленно облизал. — Так и съел бы. — Так может наконец займетесь делом? — Дерзко. — засмеялся Годжо. — Может тогда перестанешь лежать бревнышком? Мегуми вскинул голову, обжигая Сатору злым взглядом. Последний с ухмылкой позволил толкнуть себя в плечи и откинулся на локти, пока мальчишка занялся его ремнем, старательно не выдавая дрожащие пальцы. Эти же пальцы достали его напряженный член и легонько сжали. — В следующий раз отсосешь мне. — обещающим тоном прошептал Сатору и притянул ученика к себе, прислоняя его бедра к паху. Провел истекающей смазкой головкой по клитору и до дырочки, прикрыв глаза. — Сенсей… — О нет, нет, не волнуйся. Я буду аккуратен в твой первый раз. — Мегуми подрагивал от напряжения, наслаждения, слов, ощущений внизу — горячо и липко. Сатору медленно протиснул в узкую щелку головку, замечая как сильно Мегуми сжимает простыни в кулаках. — Посмотри на меня, Мегуми. — Годжо требовательно повернул его лицом к себе. — Смотри на меня, пока я вхожу в тебя. — Больно, — через силу прошептал Мегуми, хныча от распирающего его члена, но взгляда не отвел. — Он даже вполовину не вошел, потерпи. — Сатору почти снесло крышу — ему так хотелось вдолбиться в эту горячую узость, рывком лишить Фушигуро невинности, но он лишь тяжело дышал и пытался не причинять сильной боли. Красный и мокрый Мегуми, большой член, растягивающий его девственную дырку, весь этот вид заставил Годжо простонать и он почувствовал, как нежные стенки сжали его. — Оо, так тебе нравится мой голос? — с приятным удивлением отметил Сатору и как в награду двинул бедрами, сжимая собственные зубы: блять, как же охуенно это было, и ещё больше толчков, и ещё, ещё, задавая медленный темп, зацеловывая чужое лицо и капельки слез в уголках глаз. Фушигуро цепко куснул мужчину за нижнюю губу, утопив стон в новом поцелуе, ощутив как движения в нем ускорились, натирая чувствительные стенки. Сатору понимает: с Мегуми другое дело. Мегуми смотрит влажными глазами, дышит глубоко и реагирует по-другому. Ему нравится скрывать стоны в поцелуях, нравится когда Сатору тяжело дышит и шепчет ему на ухо чуть рычащим голосом, от этого он сам поскуливает и сжимается на члене. Годжо остановился и вышел из его тела. Мегуми вопросительно посмотрел на мужчину, но задать вопрос не успел: его легко и аккуратно перевернули набок. Одну ногу приподняли, чтобы она удобно легла в изгиб локтя, снова входя во влажную горячую плоть. — Блять, — Сатору запрокинул голову, шумно выдохнув. — Сен...сей... — одновременно с мужчиной сладко простонал Мегуми. Перед глазами на несколько мгновений замерла пелена, так хорошо ему было. Казалось, что он ощущает каждую венку на этом толстом члене, а новая поза позволила ему проникнуть так глубоко, что при каждом толчке Мегуми задыхался от нарастающего чертовски приятного давления. — Так он ощущается сильнее, да? Приятно? Мегуми закивал, ведь говорить совсем не хотелось, потому что в кончиках пальцев так хорошо покалывало от прошибающего все тело удовольствия, ему покусывали кожу на шее, оставляли следы, а на ухо мурчали о том, как хорошо его славная киска принимает его толстый тяжёлый член, о том, как через пару раз можно будет не волноваться о боли, ведь он будет достаточно растянут под него, и Мегуми скулил, стонал и показывал как ему хорошо. Сатору крепко взялся руками за его талию — кожа была горячей и взмокшей, как после источников — чтобы Мегуми не елозил спиной по простыне от его остервенелых движений. Сладкие тихие стоны звучали только для Годжо и это было его маленьким триумфом, заставить самого Мегуми, этого спокойного, хорошего мальчика по-блядски стонать и извиваться под ним. Не то, чтобы Сатору было тяжело заставить его, нет, как раз таки было приятнее, когда Мегуми сам попросился на его член. — Какой ты жадный, — со смешком сказал Годжо, выпрямляясь и звонко шлепая бёдрами и налитыми крепкими яйцами о покрасневшую кожу Мегуми. — так сжимаешь меня своей прелестной дырочкой. Почему ты так долго прятал её от меня, а, Мегуми? — Замолчите, — взмолил укротитель, закрыв ладонью глаза. Сейчас у него не было сил на это, на словесные перепалки и колкости, потому что с каждым толчком из него вытрахивали всю спесь, всю гордость и весь голос. — О, ну когда я говорю с тобой ты очаровательно сжимаешься и делаешь мне хорошо. — утробно рыкнул Годжо, вколачиваясь в зашедшегося стонами Мегуми. Перемешавшиеся в нем неизвестные до этого момента ощущения, собрались тугим клубком в его теле и это невозможно было контролировать, особенно такому очаровательно неопытному Мегуми, который впился короткими ногтями в напряженную горячую спину и громко всхлипнул, подкидывая бедра в своём первом оргазме. Фушигуро услышал сдавленное и тяжёлое блять, блять, б л я т ь около своего уха и наконец-то расслабился, откинувшись мокрым затылком на подушку. Годжо продолжал вдалбливаться в уже не соображающего подростка, доводя себя до пика, развязно прошептав «Сейчас я в тебя кончу.» получив в ответ слабое трепыхание и тихое «Нетнетнет...» Маг достаточно распробовал его, чтобы продолжать мучать и себя и Фушигуро, потому в два сильных толчка, Сатору с силой прижался к Мегуми, подхватывая его под затылок, и заполнил его густой горячей спермой, не сдерживая рычащих стонов. Мегуми лежал уставший и натраханный, жмурился от медленно выскальзывающего из него члена, а затем и тёплой спермы. — Какой вид. Тебе идёт. — Мегуми смущённо свёл ноги, но это не особо улучшило ситуации. — Завалитесь. — первой попавшейся под руку вещью была повязка Сатору и Мегуми безжалостно взял её и бесстыдно обтер себя между бёдер. Полюбовавшись на это дело, Сатору плюхнулся Мегуми в ноги и услужливо подсказал: — Надо было внутрь запихнуть. Чтобы не вытекло. За что запачканная ткань полетела в него, но своей цели не достигла. — Я даже удивлён, что ты был таким… — Мегуми разочарованно посмотрел на жалко плюхнувшуюся повязку и покусал припухшую губу, подбирая слово, а Сатору с удовольствием наблюдал за этим. — обходительным. Длинные пальцы пробежались по ноге Мегуми, как бы он провел по клавишам пианино и погладил мягкое местечко под коленкой. — А ты такой прелестный и послушный, если оттрахать. — самодовольно и лениво промурчал Сатору. — Удивлён. Фушигуро прижал ногой чужие пальцы и чуть оскалился - ну точно его шикигами, но огрызнуться не успел: Годжо подтянул его к себе за лодыжку и тесно, как в первый раз, прижался к нему с горячими липкими объятиями.