Хвостатый Купидон

      Блямс!       Рога всмятку, черепная коробка в дребезги, мозг в кашицу — моё состояние после четвёртой неудачной попытки проникнуть на загадочную платформу девять и три четверти. Загадочной она казалась до первой попытки, изумительной на второй и чисто по-демонически возлюбленной с третьей. Наверное, на третьей неудаче стоило остановиться, но куда там? Я ведь упорный, как поговаривают мои соадовцы, от слова упоротый. К тому же, благодаря людишкам закрепилась злостная пословица, их Всевышний любит троицу, и как тут не шибануться об стену в четвёртый раз?       Ощупывая своё главное достоинство, со злобным ворчанием отошёл от непроходимой и, как вследствие неудачного эксперимента выяснилось, непробиваемой каменной кладки. Аккуратненькие, остренькие, маленькие — но удаленькие! — рожки, к всемирному закону демонической удачи, не пострадали. Лобастая башка тоже признаков ущербности, не считая сногсшибательных, в прямом смысле слова, идей, не подавала. Но вот за сохранность серной жижи, заменяющей мне мозг, ручаться не спешил. В пучину, воистину прискорбных размышлений, меня опускало, со смаком макало и не давало вынырнуть двум переменным: вере на слово крайне подозрительному, тем более для исчадия ада, источнику информации — полуголому крылатому существу и взглядам окружающей меня человечинки. И если первый, из перечисленных поганейших факторов, меня в данный момент мало тревожил, то мерзкие, липкие взгляды людишек раздражали именно сейчас.       Снующие туда-сюда великие тела, обделённые любым намёком на хоть что-то прекрасное, не считая испорченных душонок, специально останавливались и с жалостью — вы только вдумайтесь! — пялились на меня. В их жалком мировоззрении, так часто не способном воспринимать действительность такой, какой она является, мой прекрасный облик претерпевал кромешные изменения, позволяя слепому человеческому глазу узреть банальную и нестандартную картину в одночасье: больной, возможно бешенством, кот бьётся лбом о красные кирпичи. Но подойти к «бедному котику» и помочь несчастному божьему созданию найти правильную дорогу (а лучше хозяев!) никто не спешил — тут-то и проявляется хорошая сторона людской натуры, опасливая. К тому же «кот» в их представлении явно уродливый, с большой лобастой головой и непропорциональным соотношением всех частей тела. Самому противно и жалостливо, когда вижу собственное отражение в человеческом мире! Но во всей этой несомненно минусовой ситуации можно найти коварный плюс, теперь моему сатанинскому началу не нужно поджимать второе своё главное достоинство к заднице в отчаянии, что кто-то из этих громадин наступит на хвост. Хвост, между прочим, самый завидный на диком высшем уровне преисподней. Длинный, в два раза длиннее моего туловища, гибкий, как кнут, и с поистине Люциферским окончанием — острым, стреловидным.       Стоило мне по-доброму зыркая на людей отойти к противоположной стенке, к той, где я минутой ранее пытался то ли открыть, то ли сотворить проход, как накатила новая волна злости. Может с разбегу в неё врезаться? Бог может и три попытки любит, но наш Повелитель предпочитает округлые шестёрочки… Впрочем, не уверен, что это число относится к попыткам расшибить себе котелок.       Горестно вздохнув и ещё раз смерив платформу вместе со всеми двуногими, что заполняли её, горделиво-неприязненным взглядом, я спешно засеменил к выходу. Хвост, исключительно в целях безопасности, а не от излишней нервозности, обвился вокруг черного тельца. Будучи демоном расстроенным, не в состоянии перенести всю тяжесть своих хитроумных дум, я немного притормозил возле выхода. Подумал с секунду, что равносильно нулевой мыслительной деятельности у чёрта, я чинно уселся возле мусорной урны, подражая приличному чёрному коту. И принялся выждать, уперевшись немигающим взором в прохожих.       Они сновали туда-сюда, каждый со своими печалями и целями. Все с виду такие разные, но внутри… одинаково озабоченные своим собственным бытием. Демонов часто называют низшими созданиями, но в сущности, чем мы заслужили такой титул? Мы честно печёмся о сохранности собственной задницы, никогда не прикрываясь лицемерными идеями во благо общественности или другого живого существа. Нам ничего не стоит поставить подножку человеку, солгать или ещё как-то нашкодить, но мы и не скрываем своей, зачастую корыстной, а в основном поганой… нет, у демонов нет души. Просто наша сущность изначально соткана из мрака, и мы прекрасны! Каждый из нас, каким бы он ни был, искренне верит в собственную неповторимость, и чего уж таить, неотразимость. Это у других может быть что-то не так, отличное от нашего, а соответственно уродливое и неправильное. Мы же идеальны. И плох тот демон, который будет пытаться переделать себя, изменить суть своего бытия. Впрочем, последнее никак не связанно со стремлением вниз, на более престижные уровни преисподней.       Грямс! — Тварь!.. Паскудный кошак!.. Чёрт!.. — Да-да, всё это я, впрочем не скрываюсь и искренне горжусь собой.       Так хорошо и легко стало, когда несколько людей с испачканными брюками и подолами платьев принялись напрасно сотрясать воздух то своими пустыми воплями, то бессмысленно потрясая кулаками. А ведь из-за какой мелочи они взбесились? Подумаешь, перевернул скверно пахнущую урну с мусором им под ноги. Между прочим, духи у той дамочки в красном, что громче всех визжала, сильно проигрывают тому амбре из мусорника. Точнее проигрывали, теперь-то мадам пахнет изумительно! И тот мужчина в серых брюках пусть не багровеет, я хорошо разглядел пару темных пятен на его левой штанине, как будто несколько новых на что-то повлияют? Только симметричности добавят, я вас уверяю. И третий мужлан, сыпящий бранные словечки на мою рогатую голову, к слову, я аж взбодрился от таких напутствий, до этого вполне спокойно прошёлся подошвами по пустой упаковке из-под крекеров, поэтому претензии к чуточку разложившейся шкурке от банана, упавшей ему прямо под ботинок, быть не должно.       Странные они, все-таки, эти люди. Но чертовски приятно портить им настроение и пакостить, не зря ведь я низший демон. Мы хоть и отбросы среди отбросов, но толк в веселье, собственном, знаем.       Хотя, с приподнятием собственной злобности я поторопился. Стоило бы рвануть от места преступления с оглядкой, но без точного плана передвижения по Лондону, как… нет, я ни в коем случае не потерялся. Просто немного заплутал среди одинаково серых улочек и не менее похожих людей. Последнее было особенно парадоксально, ведь с точки зрения демона здесь нигде нет места живым, а сам город безукоризненно мёртв.       Добрые полчаса я бродил по улицам, огибая углы домов и сами дома, идя лишь в одном мне известном направлении. У чертей хорошая чуйка — это факт. По-демонически хорошая, просыпается в самые ненужные моменты и бессовестно дрыхнет в самые необходимые. Именно поэтому я на слово доверился полураздетому пареньку с сизыми крылышками. Не почуял, дурень, подвоха, когда зеленоглазый Купидон заливался соловьём о чудесном Кингс-Кроссе и волшебной платформе девять и три четверти, где в последний день лета ученики садятся на волшебный экспресс и мчатся получать знания в не менее прекрасный Хогвартс. А ведь знаю, что Купидоны, хоть и подобны ангелам, отнюдь не сладкоречивые товарищи. И хоть всё ранее упомянутое можно простить себе любимому и забыть, но вот запамятовать, пусть даже под действием изрядной доли спиртных напитков, что этот… по-демонически любимый субъект, имеет корыстный интерес к моему успеху — непростительно!       И как теперь добраться к этому ангельскому замку, а? Стаптывая копыта об асфальт, я не прекращал размышлять о своих проблемах, будь это любой другой случай, давно бы забил на всякую ерунду, но тут на кону стояла моя попранная… Человек бы сказал честь, а я скажу — гордость. Меня ведь соадовцы за любой провал в споре с представителем пернатых заклюют, даром что только пятнадцать процентов демонов имеют клювы, забодают и затопчут. Впрочем, недопонимание с равными мне по статусу рогатыми не новость для меня, но высшие за такой прокол самого ценного лишить могут — копыт, рогов и хвоста. Эти могут. Собственно, к своим обращаться сейчас за помощью то же самое, что в один прекрасный громовой день выйти в поле и орать на всю округу к Гласу Божьему с просьбой о помощи. Тут уже вопрос не стоит, кто поможет и лишит всех мучений на цветном свете, а кто молнией по дурной башке шибанет по ленности своей натуры. Ангелы, хоть первые слуги Всевышнего, такие светлые и добрые, тоже вряд-ли помогут, а я ведь не постесняюсь, могу и обратиться. О Купидонах и думать нечего, каждый будет рад проигрышу рогатого их сокрыльнику. Остается только… уныние и безысходность, потому что с другими расами я ещё лучше лажу, чем с людьми. От слова совсем!       Блямс!       Тёмная пелена дум настолько меня поглотила, что я не глядя врезался в столб. Пятый раз за сегодня мир вокруг пошел кругом, но в первый глазки разъехались и несколько минут отказывались вернуться в адекватное и согласное с демонической физиологией положение. К тому же, мои прекрасные рога не пострадали на сей раз, зато серная жидкость в голове явно слишком сильно взболтнулась. Мозгу или тому, что мне его заменяет, и так было нелегко после суточного соседства с алкогольной смесью, а тут ещё такие нагрузки. Глазки съехались к переносице быстро, но вот собственное имя я вспомнил не с первого раза. Зато табличку, что висела на кончике железного монстра, прочел сразу: «Чаринг-Кросс-роуд».       Помотав головой, я сквозь клыки тихо то ли застонал, то ли зарычал. Боль с ночи съедающая мой разум в области височных долей, словно дикий мученик, перекинулась на затылочную и лобную долю, смакуя новыми гранями моих мук. Сейчас бы опохмелиться, а не пытаться добраться непонятно куда в незнамо где. — Ик! — при пронзительном звуке чужого икания я не рискнул вздрагивать. В награду за моё благоразумие мне удалось вполне мирно и безболезненно повернуть голову в направлении, из которого донёсся шум.       Мне, как низшему демону, стоит признать — такого жалкого зрелища я давно не видал! Полудохлое, тощее существо в какой-то серой, запачканной и запятнанной наволочке, вдрызг пьяное (или только отходящее от пьянки?) сидело привалившись спиной к сероватому камню какого-то невзрачного дома. Люди проходили мимо и никак на этого бомжа, пол которого определить было задачей непосильной для моего демонического ума, не реагировали. Хотя этот карликовый кошмарик был, по сравнению со мной, более чем человекообразен. При взгляде на жалкое и откровенно страшное существо, я задался риторическим вопросом, почему это детей демонами пугают, а не вот… вот этим? Впрочем, подобные размышления оставим на потом, их нужно посмаковать за отдельным разговором с собратом, пусть ангелы и называют подобное сплетничеством. Тем более, что карлик, а рост у этого существа, по сравнению с человеческим, был крайне мал, вновь издал звук, намекающий, что оно ещё живо.       Чисто из демонического любопытства подошёл поближе, чтобы рассмотреть сие убожество. Лежи здесь где-то палка, взял бы её в переднюю лапу и потыкал бы, а так приходилось обходиться лишь зрительным изучением. Вы когда-нибудь видели рисунки детей, представляющих людей? Вот и мне сейчас показалось, лишь подобные творения были то ли первоначальным эскизом людей Всевышнего, то ли его детским неудачным экспериментом. Тоненькие ручки и ножки чем-то напоминали высохшие веточки, которые непонятно каким образом могли удерживать столь же тощее тельце и чуть более упитанную большую голову. Голова была отдельным поводом для размышлений о прекрасном. Длинный прямой нос, не огромный, но около того. Большой рот, закрытые глаза и… уши! Вот таким ушам можно было и позавидовать: огромные и чем-то напоминающие крылья летучей мыши. С их помощью точно можно спокойно летать, не нуждаясь в крыльях.       Создание неожиданно открыло глаза. Большие и преданно-карие, такие у собак часто встречаются. От неожиданности я чуть не отшатнулся от данного существа, но вовремя вспомнил, что мои кроваво-красные зенки, вне зависимости от внешнего вида, куда страшнее. Что подтвердилось на практике, существо изумлённо захлопало ресницами, прогоняя из взгляда мутную дымку. — Ти-ик кто? — выдавило из себя существо тот вопрос, что хотел задать я. — Люцио Да Луческо, — вроде бы почтительно, а на деле издевательски, поклонился я. — А ты что такое? — не стал скрывать поганый характер. Впрочем, к моему огромному сожалению, на меня не обиделись за издёвку, будто бы она вообще не прозвучала. Обидно стало уже мне. — Винки, сэр, — ответило… ответила, как оказалось, представительница прекрасного пола. — Винки-ик-домови-ик, — с трудом выдавая длинные слова из-за икания, продолжала усердствовать Винки, — если будет угодно, домовой эльф… — при этом словосочетании большие и довольно красивые, нужно признать, глаза наполнились влагой.       Мне стало откровенно неудобно. Не люблю, когда кто-то плачет не по моей вине. — И что ты здесь делаешь, Винки? — поинтересовался, в попытке отвлечь слишком эмоционального кошмарика. — Винки ходить-ик покупать сливочное пиво для волшебников Хогвартса, — просто ответило… действительно волшебная, просто изумительная. Я даже ушам своим не поверил. — Купила? — демон, который транслирует наружу все свои чувства, тупой как валенок. Посему я не смог не съехидничать. — Винки купила, — покаянно ответила домовичка. Кстати, мне казалось, что эльфы давно вымерли… С другой стороны, не все те существа, коих я за свою относительно длинную жизнь не встречал обязаны быть дохлыми давно. — И Винки-ик!.. — то ли ик, то ли всхлип, — выпила сливочное пиво, — большие уши уныло повисли, вновь вызывая противное чувство жалости в моей серной жиже. — Совсем чуть-чуть, — явно солгала и тем самым заставила меня клыкасто усмехнуться — не всё ещё потеряно с этой пьяницей! — Винки, — мой голос, словно патока, льётся сквозь оскал улыбки, благодаря раздвоенному змеиному языку, и в ином случае, не искушай я домовика поступить неправильно, от подобного тона давно бы помер, но сейчас наслаждаюсь, — ты кажешься такой хорошей и доброй, — ага, я за чей счёт сейчас опохмеливаюсь? Хотя, признаю, стоило Винки немного прийти в себя, а карим глазам обрести не замутнённый различными парами живой блеск, как тощее, большеглазое и большеухое создание, сидящее напротив, показалось мне вполне милым. — Да, Винки добрая, — приосанилась моя первая на этом задании жертва, не будем же мы считать тех обиженных, благодаря мне, мусорным ведром людишек, правда? — Добрая… — протянул я с самым, что ни на есть, печальным видом, — хотя вряд ли ты захочешь помочь мне, — плечи опустились, словно под давящим грузом нескольких тонн особенно мерзких человеческих душонок. — Винки поможет Люцио! — эмоционально воскликнула домовичка, попадая в мою нехитрую, но от того не менее прекрасную, ловушку. — Винки хороший домовик, — заулыбалось неразумное существо, которое так легко использовать. Словно дитё, право слово. Хорошо, что даже отбирая у детей конфеты, я не испытываю мук совести. В этот раз всё было как всегда. — Да? — жалостно, как можно более безутешно переспросил я, зная, что подобное состояние моей физиономии и печальное поблёскивание глазёнок способствует пробуждению сочувствия в душах столь приземлённых. — Да, — уверенно согласилась эльфа, наивно не спрашивая, чего это я вознамерился потребовать в качестве помощи.