Moonlight Rhapsody

Прохладное летнее утро встречает босого юношу, который стоит во дворе посреди многочисленных кустов жасмина с закрытыми глазами. Он мысленно старается подольше остаться здесь и сейчас, слушая тонкий звук капель дождя, падающих с крыши, но громкие крики сзади заставляют вернуться в реальность. Глубоко вздохнув, Юнги поворачивается на вышедшего во двор омегу, который держит в руках связку с вещами Мина и кидает прямо на землю. — Вот! Забирай свои вещи и уезжай из моего дома немедленно! — Взрослый темноволосый омега яростно глядит в спокойные глаза напротив. — Это дом моих родителей и мой. Если и уезжать — то только вам с вашим отпрыском, — Юнги поднимает вещи с земли и босиком идет в дом, но его хватают за волосы и дергают назад. — Твой папаша сдох! Сейчас я муж твоего отца, а значит, владения семьи Мин — мои. И сын мой — наследник рода! — За спиной омеги выглядывает парнишка чуть младше самого Юнги и с ухмылкой смотрит на того. — Ваш сын не имеет никакого отношения к семье Мин. Впрочем, как и Вы. Старший и единственный наследник — я, так что вам остаётся кичиться своим лживым положением в обществе, — Юнги подходит ближе и смотрит прямо в глаза. — Пусть Вы хоть десять раз муж моего отца, это не делает вас аристократами. Вы оба все же те крестьяне и рабы, вам до меня, как нашей семье до императорского дворца. — Ты, выродок своего полоумного папаши, посмел ударить моего сына, а теперь оскорбляешь нас? Не думаешь же ты, что я стану жить с тобой под одной крышей? Мой сын станет единственным наследником рода и, когда придет час, отправится во дворец в качестве претендента в наложники императора. А ты уедешь сегодня же. — Я ударил его потому, что он позволил себе бродить по покоям своего старшего брата, пока я был вне дома. А то, что он упал от обычной пощёчины — показатель его слабости. Да даже если его примут во дворец, несмотря на уродство и лица, и души, он и недели там не протянет, — Юнги хмыкает и в упор смотрит на нового «папу». — И уезжать я не собираюсь. — О нет, ты уедешь. Иначе… — Омега противно ухмыляется, подходит ближе и шепчет в ухо. — Я сделаю так, что стану вдовцом и мой ребенок получит все наследство в крайне короткие сроки. Мин хлопает глазами и смотрит с ужасом. Угрожать смертью своего мужа, пусть и не любимого, ради того, чтобы избавиться от старшего наследника? Это слишком даже для таких, как эти двое, чьи сердца напоминают гнилое мясо: вонючее и непригодное для использования. Он знал, что они пришли в этот дом не из-за большой любви к отцу Юнги, он видел их насквозь еще с первого дня, когда Ханджун, сводный младший брат, высказался насчет того, что хотел бы себе комнату Юнги, ибо та выходит в сад. Зная о том, как Юн относится к своему саду и растениям в общем, Ханджун притворился большим любителем прогулок на свежем воздухе, но его целью было занять самую большую комнату в доме, опозорив Юнги. Уже тогда отец колебался, не желая обижать нового члена семьи, но старший сын высказался весьма однозначно: закрыл перед лицом Ханджуна дверь в свою комнату и запретил слугам пускать этого мальчишку в покои. С тех пор и Ханджун, и Мëнсу — так зовут нового «папу» Юнги — всячески пытались отдалить от отца старшего сына, но тот не поддавался их уловкам и провокациям, оставаясь любимцем родителя. Это, несомненно, удручало новых членов семьи, но и тут судьба улыбнулась им: глава семейства тяжело захворал, что позволило Мëнсу взять бразды правления поместьем в свои руки. Юнги перестали пускать к отцу больше месяца назад, а теперь и вовсе грозятся убить того, если Юн не покинет родовое поместье. Это совсем жестоко по отношению к омеге, что так привязан к единственному родителю, но еще хуже по отношению к самому хозяину дома, чьей жизнью вот так распоряжаются. Юнги в упор смотрит на свои босые ноги, не желая принимать реальность, принимать то, что его час настал и теперь придется покинуть поместье, оставив отца, пусть и ради его жизни. Мëнсу никогда не шутил о подобном, он вполне может воплотить угрозу, а это значит, что роду Мин — прямым потомкам королевского рода, придёт конец из-за каких-то рабов, которые задрали голову так высоко, что закрыли собой солнце. Солнце жизни Юнги — его отец, а теперь и от него отрывают, ради чего тогда жить? Чем жить двадцатилетнему омеге, который рано потерял папу, но остался силен духом, чтобы поддержать безутешного отца? Возможно, Юнги сможет сделать своим смыслом жажду отомстить тем, кто посмел гнать его из собственного поместья? Мин глотает комок в горле и молча идет в покои, закрывает дверь, оставаясь наедине с самим собой, садится у окна, за которым дождь только усиливается, и тихо плачет. Плачет будто перед папой, чувствует его дух совсем рядом, словно он, пусть и незримо, сидит тут, гладит сына по волосам и обещает, что станет легче. Юнги верит, всегда верил, когда еще в детстве слушал пение папы, что успокаивал испугавшегося грозы ребёнка. И всегда будет верить. Всегда.

***

Эта история начинается со дня великой свадьбы генерала Чон Хексока и сына покойного короля Юань — Мин Тэгуна. Праздник ознаменовал рождение Великой Империи Чосон, которая появилась благодаря союзу Корейской империи и Юаньского государства. Некогда враждующие народы сейчас рука об руку праздновали объединение двух территорий, где раньше сын шел на отца, брат на брата. У народа появилась надежда на светлое будущее, на развитие государства и укрепление его границ. Чтобы уважить традиции королевской семьи своего супруга, император Хексок издал указ, которым даровал своему мужу титул короля, что по иерархии шел сразу же за титулом императора. Тем самым король становился полноправным соправителем, имеющим практически идентичную императорской власть. Указ распространялся также и на последующие поколения правителей, что были обязаны следовать завету основателя государства. Спустя год в правящей семье появился наследник, принц Тангун, который вскоре скончался от болезни. Потерю наследника империя переживала очень тяжело, но еще через два года появился новый принц, которого назвали, в честь прадеда, Хосоком. Альфа стал будущим государства, надеждой родителей и своего народа. Вторым наследником стал Чонгук, младший альфа, который с детства проявлял таланты ко всему, за что брался. За ним родился омега Хванун, такой же прекрасный, как и его папа. Принцы всегда были дружны, получали лучшее образование, учились военному ремеслу и политике: родители воспитывали достойную замену. Отец всегда говорил старшему сыну, что Чонгук не соперник для него, а соратник, самый верный друг и товарищ в бою. Альфы дали обещание всегда держаться вместе и защищать драгоценного Хвануна. К слову, омега рос поразительно красивым. Уже к 15 годам он отклонил не одно предложение руки и сердца. Больше всего его печалило то, что все эти альфы велись только на внешность, в то время как сам Хванун много времени уделял наукам и искусству. Такой омега стал бы прекрасным супругом правителя, бриллиантом в короне государства, но почему-то всех интересовало только его лицо. Он дал себе обещание, что выйдет только за правителя мудрого, умного, способного оценить все умения и знания своего омеги. Тогда и только тогда Хванун согласится на брак, а до этого момента он частенько надоедал братьям с просьбами погулять по столице. Хосок же рос как наследный принц, как сокровище государства, его светлое будущее. Народ безумно любил всю императорскую семью, принцев в частности. Люди были благодарны за мирное небо над головой, за возможность спокойно жить и заниматься хозяйством, за справедливое правление своих государей. Однако жизнь омрачила смерть императора. За ним от тоски по любимому ушел и его супруг. В империи долго держали траур, потерю сразу обоих правителей народ переживал очень тяжело. Основателей великого государства похоронили рядом друг с другом в специально отстроенном мавзолее, куда по сей день приходят жители Чосона, возлагая дары духам усопших. Народ верит в то, что правителям было суждено уйти вместе, чтобы с небес наблюдать за своими детьми и подданными. Как бы мрачно не было на душе Хосока, как бы сложно не было улыбаться братьям, ему пришлось брать бразды правления в свои руки; через неделю после похорон императора и его супруга страну ждало важное событие: коронация нового императора Чосон. А через несколько месяцев — императорская свадьба. Брак стал ключом к объединению с небольшим королевством у моря, которое обеспечивало торговые пути. Хосок женился на Ким Тэбоне: тихом умном омеге, который был не столь красив, сколько очарователен в своей невинности. Пусть изначально этот брак стал лишь первым крупным шагом Хосока в его правлении, через какое-то время он заметил за собой привязанность к супругу. Король стал близким другом, который всегда находил подходящие слова, чтобы поддержать, утешить, найти выход или просто поговорить по душам. Тэбон смог занять место в сердце императора не как любимый супруг, а как дорогой друг, и обоих это устраивало, ведь ни о каких романтических чувствах изначально не было и речи. Чон Хосок был императором великим, иногда жестоким, суровым, но справедливым. Народ его боялся, но уважал, никто не смел сомневаться в императорской семье, ведь люди знали, что находятся под защитой мудрых правителей. Вскоре, как того требовали министры, король подарил государству наследника. Здоровье Тэбона заметно пошатнулось, однако он отдавал всего себя заботе о ребенке: каждый день, проведённый с сыном, вдохновлял продолжать жить. Каждый его маленький шажок, новое выученное слово, яркая улыбка — все это вызывало в родителях такой трепет, что все внешние проблемы казались незначительны и неважны. Но как это часто случается в гаремах, рождение ребёнка вызвало волну зависти у остальных наложников, которых император не одаривал и взглядом, полностью поглощенный работой. Однако сына Хосок полюбил, находя в нём черты отца, проводил с ним много времени, баловал и видел в нем преемника. Но видно императорскую семью Чон прокляли так, что все первенцы обречены на погибель. Так случилось и с сыном Хосока и Тэбона. Дворец охватил ужасный пожар, в котором погибло большое количество слуг, наложников, стражи и, самое главное, погиб маленький Сэбон. Король до последней секунды не покидал комнату, пытаясь спасти сына, но судьба распорядилась так, что при обвале Тэбона откинуло в сторону, а маленький Сэбон оказался в ловушке собственных покоев. После смерти сына здоровье короля окончательно ослабло из-за постоянных кошмаров, в которых его сгорающий заживо сын плакал и кричал, зовя родителей, которые не могли до него добраться. Так же в том пожаре, пытаясь добраться до ребёнка, Тэбон обжег ноги так, что почти остался не способен ходить. И там же он оставил свое сердце, которое в едком пламени погибло, оставленное в ладошках Сэбона. Для Хосока потеря любимого сына оказалась раной более глубокой, чем он показывал на людях. Он позволял себе скорбить только в покоях короля, когда они оставались наедине друг с другом и своим горем. Мольбы маленького принца о спасении спустя года все еще настигают альфу в кошмарах, где он видит окровавленные ладошки, которые держит в своих руках, лицо сына закрыто пламенем, слышно только надрывный крик и плач. Хосок считает это своей виной и тянет этот груз уже пятый год, ведомый своим горем, которое сделало его сердце черствее, жестче и тверже, подобно камню. Альфа остался прежним для супруга и братьев, но стал безжалостен к врагам, чья кровь дает недолгое успокоение тревожной душе императора.

.....