***
Сириус не помнил, как заснул. Сон накрыл его тяжёлым куполом, и сейчас он лежал, уткнувшись лицом в подушку, и изо всех сил пытался не уснуть обратно. Вдруг спохватившись, он поднялся на руках, часто моргая и озирая пространство вокруг себя. Сердце пропустило пару ударов, но потом снова начало работать в привычном ритме, устремившись куда-то вниз. Белла все ещё была здесь. Сириус перевернулся на бок и лёг к ней поближе. Белла спала, свернувшись в клубок. Он устроился к ней нос к носу и слушал её размеренное дыхание. Невероятно, но она была здесь. Никогда ещё Сириусу не доводилось просыпаться с ней вместе. Она всегда исчезала, не дожидаясь рассвета. Но сейчас мирно сопела подле него, и её кудрявые локоны занимали большую часть кровати. Рассвет… А что сейчас? День или ночь? Совершенно не понятно. Сириус бросил взгляд на окно, но понятнее не стало. Слабый серый свет проникал сквозь шторы, но к какому времени суток этот свет отнести, было не ясно. По ощущениям он проспал долго, но недостаточно. Голова немного гудела, но сон как рукой сняло. Сириус провёл ладонью по её плечу, и Белла вздрогнула. Ему не хотелось её будить. Он рассматривал её, легонько и невесомо касаясь её волос. Наблюдал, как дрожат ресницы и слабо хмурятся отчего-то брови. Что там происходит, в её голове? Сириус задержал дыхание. Вот ведь, взрослый мужчина, столько лет они знакомы, но сейчас какой-то совершенно новый опыт, и он понятия не имел, чего ожидать. Белла не ушла — это уже хороший знак. С другой стороны, ей идти-то было некуда… Белла вздохнула и медленно открыла глаза. Моргнула пару раз, отгоняя сон. Затем сфокусировалась на лице Сириуса и замерла. Они смотрели друг на друга в полной тишине, нарушаемой лишь дыханием в унисон. — Привет, — шепнул Сириус, первым нарушив молчание. Белла снова заморгала и на выдохе произнесла: — Здравствуй… Сириус погладил её по щеке, и Белла прикрыла веки. Он запустил пальцы в волосы, приблизился и легонько поцеловал её в уголок губ. — Нужно чего-то поесть, наверное, — Сириус приподнялся на локтях, чувствуя нарастающий голод. — Или хотя бы выпить кофе… Он понятия не имел, как себя сейчас вести, и потому чувствовал себя как-то неловко. Белла, видимо, разделяла его чувства, ведь она упорно избегала смотреть ему в глаза. — Да, да. Кофе отличная идея, — хрипло произнесла она, тоже приподнимаясь и натягивая одеяло по самый подбородок. Белла немного растерянно озиралась по сторонам, но по-прежнему не поднимала глаз. Сириус выдохнул, встал и направился к шкафу в поисках одежды — что-то здесь должно было остаться. Он нашарил там джинсы, рубашку и махровый халат — что ж, сойдёт. Оделся сам и оставил халат на постели. — Вот, накинь. В доме прохладно. А я займусь кофе. Сириус вышел из спальни и зашагал вниз, в кухню. Где-то под лестницей тихо бормотал домовой, сыпля проклятиями. Даже трёпка, что задал ему хозяин, не способна была заткнуть это существо. Сириус бросил взгляд в гостиную — на полу отчётливо виднелись следы вчерашнего дня: на многомесячном слое пыли, что покрывал деревянный настил, узорами вырисовывались отпечатки ног, рук и крупные стёртые следы там, где они сидели. На столе лежала палочка Беллы — он не обратил на неё внимания вчера. Видимо, Нарцисса её оставила перед уходом. Он помедлил с минуту и забрал её, заткнув за пояс джинсов и прикрыв рубашкой. Любовь любовью, но он не мог допустить неожиданностей сейчас. Перевернув полкухни, он, наконец, нашёл там кофейник и банку с кофе. Не первой свежести, ну да и чёрт с ним. Сириус зажёг очаг, и, немного повозившись, водрузил кофейник на огонь. Мужчина чертыхался себе под нос, выискивая чашки. Давно не был на этой кухне, да и когда бывал здесь, всё равно мало что мог найти — поганый Кикимер вечно что-то утаскивал, переставлял и переворачивал, толку от него, как от козла молока. Лучше бы своими прямыми обязанностями занимался, а то эта хибара того и гляди скоро развеется по ветру. Когда чашки были найдены и очищены, а кофе сварен, в кухню тихо вошла Белла. Она утопала в его халате, что был больше неё на пару размеров, и выглядела такой миниатюрной в нём. Белла собрала волосы в некое подобие косы, что лежала сейчас у неё на плече, и нервно теребила пальцами выбившуюся из неё прядь. — Садись, кофе готов. Белла села на стул, забравшись на него с ногами, и положила подбородок себе на колени. Она растерянно осматривала кухню. Белла была бледна и взволнована, и Сириус лишь украдкой наблюдал за ней. Он подал ей чашку, и она взялась за неё обеими руками, будто хотела согреть пальцы. Сириус сел напротив, положил локти на стол и уставился на неё. Тусклый свет просачивался сквозь маленькое окошко, в его слабых лучах плясала пыль, они путались в причудливой причёске Беллы, а блики от очага освещали встревоженное и такое любимое лицо. — Я, — Белла прочистила горло и сделала глоток кофе, — велела домовому очистить одежду. — Ладно, — Сириус хмыкнул, — как пожелаешь. Вряд ли он справится с этой задачей, но… — Сириус! — выпалила она, выдохнув весь воздух, и резко подняла на него глаза. — Я… Мне, — Белла запнулась, и Сириус начал хмуриться. — Нам нужно поговорить, — наконец сказала и снова уставилась в чашку. — Да, конечно, — Сириус облокотился на локти и наклонился, перегибаясь через стол. — Я тоже хотел с тобой поговорить. Белла испуганно подняла на него глаза и снова опустила их. — Ты… Позволь сначала мне кое-что сказать, — Белла говорила тихо. Она нервничала, запинаясь в словах. — Хорошо, как скажешь, милая, — он потянулся и взял её за запястье, немного сжав. — Не волнуйся только, всё в порядке, — Сириус пытался заглянуть ей в лицо и ободряюще улыбался. — Нет, не в порядке, — со странным смешком сказала она, быстро посмотрев на него. — Белла, ты не должна так думать, теперь всё будет хорошо, — Сириус сильнее сжал её руку и отпустил, усаживаясь поудобнее. — Ты… ты сначала выслушай меня. А потом… потом решишь, в порядке ли всё. — Ладно, — он откинулся на спинку стула, серьёзно за ней наблюдая. — Как скажешь. Но я не думаю, что может быть что-то хуже всего того, через что мы уже прошли. Белла очень странно, вымученно улыбнулась и тихо произнесла: — Ты меня недооцениваешь, видимо… — затем поднесла чашку к губам, руки её дрожали. Повисла тишина, в которой отчётливо было слышно, как стучит чашка по столу, когда Белла её туда опускала. Она сделала глубокий вдох и снова посмотрела на Сириуса. Он был серьёзен, но искренне уверен, что если и не знает всего, что она хочет сказать, то это, чем бы оно ни было, не сможет повергнуть его в шок или как-то разозлить. — Сириус. Ты помнишь, когда мы в последний раз виделись… — В отделе тайн, да, — подсказал он, и Белла внимательно на него посмотрела. — Да, так вот… Я… я тогда, — она снова набрала побольше воздуха и повела плечом. — Я… была беременна, — она замолчала и следила за ним, оценивая его реакцию. Время, казалось, тянулось мучительно медленно. Сириус нахмурился, постукивая пальцами по столешнице, затем поднял на Беллу глаза. — Да, я… можно сказать заметил, да. Но не смог потом найти тебя и удостовериться. Они смотрели друг на друга, и Белла явно собиралась с духом, чтобы продолжить говорить. Сириус поразмыслил и начал первым, решив тем самым ей помочь: — Слушай, если дело в этом, то… всё в порядке, — она удивлённо вскинула вверх брови. — Серьёзно, я готов воспитать твоего ребёнка, мне не нужно знать, чей он, и что привело к его рождению, если ты не хочешь об этом распространяться, — он посмотрел на неё, вид у Беллы был обескураженный. — Даже не так. Я не хочу этого знать. Мне достаточно того, что это твой ребёнок, и я буду любить его, как… — Сириус! — к ней, казалось, вернулся утраченный минуту назад дар речи. Сириус уставился на неё. — Что? Ты оставила его с отцом? Мы можем… — Сириус! — громче взвизгнула она, призывая его замолчать. Он растерянно моргнул, но притих. Белла вытянулась, и лицо её выразило что-то среднее между возмущением и страхом. — Ну так в чём же дело, Белла? — он снова не выдержал её молчания. — Что такого страшного? Или, — Сириус помрачнел, — это что, дитя Волан… — Нет! — закричала она, стукнув по столу чашкой. — Ну тогда я не понимаю, милая! Что мне за дело, чей он и… — Он твой! — выпалила она и замерла, глядя на него широко распахнутыми глазами. Сириус опешил и так и остался сидеть с открытым ртом. — Что?.. — с трудом выдавил он, тряхнув волосами. — Он твой, Сириус. Твой ребёнок. Ты его отец, — выпалила Белла на одном дыхании. — Что… то есть, — Сириус снова хмурился и запинался, не в состоянии переварить такое известие, — ты уверена? — Да! — бросила она, обиженно уставившись на него. — Ну то есть…. Я не понимаю, — Сириус всё ещё не находил, что сказать, — мы же… но как же… мы же не… — Мы же виделись, Сириус. В январе. И мы были вместе, — Белла чуть наклонилась к нему, опустив ноги на пол и внимательно всмотревшись в его лицо. — Да, но… — Сириус снова замолчал, пытаясь осознать. Он молчал довольно долго, бегая глазами по столу и о чём-то напряженно размышляя. Белла не решалась заговорить первой и наблюдала за ним. — Мальчик? Или девочка? — наконец выдохнул он и поднял на неё растерянный взгляд. — Мальчик, — тихо сказала она и вжалась в спинку стула, облокотившись на нее. — У меня есть сын? — Сириус недоверчиво покачал головой и провёл рукой по волосам. Лёгкая улыбка коснулась его губ. — Сын… Погоди, а сколько это ему… выходит… — он снова растерянно на неё посмотрел, пытаясь в уме прикинуть даты. — Он родился в сентябре, — пролепетала она, — ему девять месяцев скоро… — Как его зовут? — Сириус не понимал, что должен говорить, вопросы рождались один за другим, вытесняя предыдущие, в голове полный сумбур. Он отец! Быть не может… — Альтаир, — Белла молчала и становилась всё и испуганнее, но Сириус не обращал на это внимания, он был поглощен невероятной новостью. — Погоди. Почему ты не сказала мне? — Я говорю сейчас, — шепнула она и запнулась посреди фразы. — Да, но столько времени прошло. Почему ты не сказала мне сразу? Почему… — он посмотрел на неё, растерянность начинала сменяться волнением. — Ты не хотела, чтобы я знал? — Сириус, я, — она судорожно выдохнула, — боялась, и близилась битва, и… столько всего. Белла вжималась в стул, до белизны костяшек сжимая пальцами сидение, и с трудом переводила дыхание. Сириус с опаской наблюдал за ней, и вдруг возник главный вопрос, который он должен был задать самым первым: — Где он? Белла затравленно посмотрела на него и отвела взгляд. — Белла, где наш сын? — Сириуса начинала захлёстывать злость и тревога. А Белла всё молчала. — Он в Малфой-мэноре? — Она только отрицательно махнула головой, закусывая губу. — Пожалуйста, скажи, что он с Нарциссой, — Сириус начинал понимать, почему она так боялась этого разговора. И он с трудом сдерживался, чтобы не вытрясти из неё информацию силой. — Нет, не с ней… — А где же тогда? — он всё ещё держал себя в руках, но его начинало колотить. — Сириус, Нарцисса ничего о нём не знает, никто не знает, — Белла искоса посмотрела на него, затем прикрыла веки и вздохнула. Сириус выжидающе смотрел на неё, но в глазах его плескалась сталь, а ноздри раздувались от едва сдерживаемого гнева. — Я отнесла его в приют, магловский приют, — шепотом выдохнула она. На пару секунд, которые понадобились Сириусу, чтобы осмыслить её ответ, повисла тишина. — Что?! — заорал он, вскакивая на ноги и с силой ударяя кулаком по столу так, что Белла подпрыгнула от неожиданности. — В приют?! Что… Он обогнул стол и развернул к себе Беллу вместе со стулом. Теперь он нависал над ней сверху, поставив руки по обе стороны от неё, упершись в стол. Она смотрела на него снизу вверх. И молчала. — Какого чёрта, Белла?! — Я хотела защитить его, — она говорила тихо, в отличие от него, и не могла теперь отвести от него взгляда. Сириус сердился и уже не мог сдерживать раздражения. — Почему ты не сказала мне? Почему не отдала его мне, раз хотела защитить?! — Сириус расходился всё больше, повышая голос и со злостью сверля её глазами. — Я хотела защитить его! С тобой бы было так же небезопасно, как и со мной, близилась битва, никто не должен был узнать! — Белла лепетала одни и те же фразы, запинаясь, словно только они крутились у неё в голове. — Чёрт! — выпалил Сириус, с остервенением тряхнул стул вместе с ней и схватился за голову. Он нервно откинул волосы с глаз и выпрямился. Белла следила за ним, закусив губу. Она сжалась в комок, снова задрав ноги на сиденье. Она кривила душой, но боялась сказать ему всю правду. Если он узнает, как именно она хотела защитить малыша изначально… Нет, нет, он не поймёт. Только не сейчас. Её начинала бить дрожь. — Чёрт, — снова ругнулся Сириус, отворачиваясь от Беллы. — Как ты могла? Как ты додумалась до этого? — он обернулся к ней, злость сменялась непониманием. — Я же сказала… — Это глупо, Белла! Я мог бы позаботиться о ребёнке, я мог бы его охранять, мог бы отдать его Ремусу под защиту… Какое ты вообще имела право решать за меня? — Но это и мой ребёнок! — Белла выпрямилась, стискивая пояс халата в пальцах. — Это я вынашивала его, я скрывала ото всех, и я должна была что-то предпринять! — голос её становился громче. — Да, ты должна была кое-что предпринять, например, сказать об этом мне! — Сириус был зол, от недавней эйфории не осталось и следа. Сейчас его обуревали более привычные чувства. — Ничего я тебе не должна! — выпалила она. — Этого всего вообще не должно было произойти! — В каком это смысле? — Сириус сделал пару шагов к ней навстречу и недоверчиво прищурился. — Ты не очень-то сопротивлялась, когда приходила ко мне! — закричал он, с силой ударяя ладонью по столешнице. — Если ты об этом! — Нет, не об этом! — визгливо бросила она, вздрогнув от его удара. — Я не должна была… не важно. Этот ребёнок не должен был родиться… — добавила Белла тише. — Ты что же, пыталась избавиться от него? — Сириус с ужасом на лице обернулся к ней. Она вздрогнула от этой фразы. — Ты… что-то предпринимала до его рождения? — Нет! — Белла видела, что промелькнуло в его выражении, и прикрыла веки. Она должна сказать… сказать всё… но он тогда её возненавидит. Окончательно и бесповоротно. — Белла, раз этот ребёнок был для тебя такой ношей, таким бременем, ты тем более должна была сбросить его на меня! Ты же… ты же знаешь, как я отношусь к детям… Чёрт, как такое вообще возможно, Белла? Ты ведь… ты ведь сама так хотела, — Сириус задыхался от возмущения, в его лице стояла такая тоска и непонимание, что Белла начала хватать воздух ртом от душивших её слез и страха. — Когда родился Драко, ты… — Перестань, Сириус, прекрати! — выдохнула она, и он поднял на неё глаза. — Это другое, совсем другое! Мало ли что я тогда хотела, это всё не важно! — Как это не важно? Как это? Ведь это наш ребёнок, наш! Произошло нечто невероятное, а ты просто взяла и выбросила его! — Нет, Сириус, — Белла прижала руку к груди, где-то там, в глубине, нещадно засаднило. — Все не так, я лишь… я хотела защитить его, — выдохнула она. — Для этого был я! — Сириус снова начинал кипятиться. — Ты знала и ничего мне не сказала. Ты отшила меня даже в отделе тайн, чёрт! Я и не подумал, что имею к этому отношение! За что ты так со мной? Сириус не мог уложить это всё в голове. Ему было ужасно больно и обидно от того, как она поступила. Просто распорядилась на своё усмотрение… как всегда. — Но, Сириус, обстоятельства складывались так, что его рождение поставило под удар всех, и тебя в том числе. — Но раз уж он родился, я имел право знать! — заорал Сириус. — Я могу о себе позаботиться, смог бы и сына защитить! — он расхаживал по кухне, поднимая клубы пыли. — И где были все вы? Где все вы были во время битвы? — Белла тоже уже говорила громче. — Я знала, прекрасно знала, что вы все ринетесь в бой! Как и я. Какой смысл был терзать тебя этой ответственностью… — Что? Ответственностью терзать? Белла! Чёрт, — Сириус снова повышал голос, то и дело пытаясь успокоиться. — Белла, это же наш ребёнок, наш! Ты не имела право решать за нас обоих! Ты даже не сочла нужным поставить меня в известность! — Сириус, но так было лучше, лучше для всех, — она осеклась, когда он снова в пару шагов сократил расстояние между ними и склонился над ней. — Это ты так решила, — прошипел он ей в лицо. — Чёрт, как всегда! Ты просто поступила, как всегда! — Сириус оттолкнулся от стола и подавил нервный смешок. — Но ты не можешь решать за меня и распоряжаться нашим ребёнком, как тебе вздумается, чёрт подери! — Сириус… Пойми, мне было страшно. Если бы хоть кто-то узнал о нём, что бы произошло! Тёмный бы его не пощадил! Как и тебя… — Да брось ты, снова о своём! Да ты в последнюю очередь всегда думаешь обо мне, не начинай! — Прекрати попрекать меня, Сириус Блэк! — взвизгнула она, слёзы звенели в её голосе. — Я была одна, мне было страшно! Мне нужно было что-то быстро предпринять, и… — Чёрт бы тебя подрал, женщина! — заорал Сириус, оборачиваясь к Белле. — Но у тебя был я! У тебя всегда был я! Почему ты меня отталкивала и не давала даже узнать о том, что и ко мне имело отношение тоже?! — Ну и что бы ты сделал? — слёзы уже катились по её щекам, Белла вскочила на ноги. — Что бы ты сделал, Сириус? Ты оставил бы его на кого-то там и пошёл бы умирать, как и остальные! А потом… потом бы кто-то выведал, что у Блэка есть сын, нашли и уничтожили… И что тогда? — уже кричала она. — Но я жив, — Сириус притих, он смотрел на неё с непониманием. — Как и ты. Мы победили и мы выжили. Такого варианта ты даже не рассматривала? — Нет! — выпалила она. — Я не ожидала, что кто-то из нас доживет до рассвета, — Белла уставилась на него, смахивая слёзы. — Ты даже не задумывалась… — Нет, не задумывалась. Я видела, что делает Тёмный, и на что он способен. Я была уверена, что победит он. А я, — она осеклась и отвела взгляд, а затем отвернулась всем корпусом к стене. — Я не понимаю, Белла… — Сириус устало вздохнул. Он смотрел на неё и качал головой. — Что непонятного? Я не думала, что доживу до рассвета. Я не собиралась доживать до рассвета, — она снова повернулась к нему, складывая руки на груди. Белла тяжело дышала и смотрела на него с тоской. — И я была уверена, что всех вас он не пощадит. — Ты не подумала о том, что отдай ты сына мне, всё могло бы сложиться совершенно по-другому? — Всё, о чем я думала, это в каких муках и в какой последовательности вы будете умирать, — хрипло сказала она поникшим голосом. Повисло гнетущее молчание, тишину нарушало лишь потрескивание огня в очаге. Сириус опешил. Он понимал Беллу сейчас, как ни странно. Понимал её странную логику, но легче ему от этого не становилось. Она прошлась по кухне, тяжело опустилась обратно на стул и уронила голову на руки. Сириус вздохнул и подошёл к столу. Его нутро разрывало от самых противоречивых чувств, и он понятия не имел, что с этим всем делать. — Господи, что же я натворила, — срывающимся шёпотом произнесла Белла, прибавляя ко всем эмоциям, что раздирали Сириуса, полный шок и растерянность. — Я всё испортила, я… чуть не погубила нашего ребёнка… боже мой, я так виновата! — она всхлипнула и судорожно втянула воздух. — Я не всё тебе сказала, Сириус, — она подняла полные боли глаза к нему, и у него внутри что-то оборвалось и ухнуло в пятки. Сириус бросился на колени перед ней и взял её руки в свои. — Нет, перестань. Не сейчас, прошу, — он целовал её пальцы и кисти, и понимал, что ещё одного потрясения он сейчас не перенесёт. Не сможет понять и оправдать. — Но… — Не надо. Я не хочу больше ничего знать. Только не сейчас, — он протянул к ней ладонь и утёр слезу на её щеке большим пальцем. — Господи, Сириус, прости меня… — Всё будет хорошо, мы справимся с этим. — Это ведь я, я испортила все… испортила тебе жизнь. И себе. Сириус, ты ведь прав, я всегда все решала сама, и посмотри, куда меня это привело… Сириус был в полной растерянности. Он ожидал чего угодно, но только не этого. — Белла… Белла! Послушай меня! — он обрамил её лицо в ладони и притянул к себе. — Прошу, послушай. Я здесь, так? Я с тобой. Пожалуйста, не делай больше глупостей. Мы сможем справиться со всем. Я и ты. Ладно? Сириус заглядывал в её лицо и видел там растерянную и сломанную девочку. У него щемило где-то в груди, ведь это его девочка, и она столько всего перенесла, и без него, одна. Да, она так хотела, но он должен был настоять, закрыть собой, спрятать её… — Я должна всё исправить, — как-то странно произнесла она, отводя взгляд. — Нет, нет! Белла, милая, посмотри на меня. Прошу, — Сириус пригладил её волосы и обхватил ладонями голову. — Не нужно. Пожалуйста, не нужно ничего предпринимать самостоятельно. Я с тобой. У тебя есть я, всегда был, мы исправим всё вместе. Вместе мы сможем, — он легко поцеловал её в губы и снова заглянул в глаза. — Ладно? — Ладно, — после недолгой паузы шепнула она и слабо качнула головой. Сириус с облегчением уткнулся своим лбом в её. Очередной слабый всхлип потонул в поцелуе, когда он притянул Беллу ближе к себе и запустил язык в раскрытые губы. Двое потерянных людей упивались своим отчаянием, ведь Сириус, обычно перетягивающий на себя сильную сторону, сейчас был растерян не меньше Беллы. Но они были друг у друга. Сейчас только это имело значение. Он запустил руку ей под волосы, углубляя поцелуй, цепляясь за неё, а она за него. Другой рукой он гладил её везде, где мог достать, и возбуждение блеклой пеленой затуманивало разум, он распахнул полы халата и стал целовать её шею, опускаясь ниже, к ключицам. В какой-то момент он остановился и поднялся на ноги, притягивая её к себе. Сириус снова приник к её губам, и Белла отвечала ему, поглаживая его грудь и шею. Он замедлялся, уже не с таким напором целовал, а трепетно и нежно, утирая слёзы на щеках. Сириус самозабвенно отдавался поцелую, переплетя языки и пальцы с нею, Белла чаще дышала и теснее жалась к нему, слабые стоны тонули где-то в жарком поцелуе. Он подхватил её на руки и усадил на стол, раздвигая её ноги собой и заключая в объятия. Дыхание сбилось, соображать было всё труднее, но Сириус цеплялся за остатки самообладания, чтобы просто не перегнуть Беллу через стол и не войти, резко и торопливо. Нет, не такого ему сейчас было нужно. Ему было нужно прочувствовать её, он нуждался в ней, как никогда. Его словно жаром обдавало от горячего дыхания, он запрокинул голову, силясь совладать с собой, а Белла покрывала быстрыми, рваными поцелуями его шею и пыталась расстегнуть проклятую рубашку. Словно ожоги саднили места, где она касалась его губами то легко, то закусывая до боли. Белла скользнула вниз, на колени, и стала возиться с застежкой. Сириус охнул, когда понял, что она делает, и ухватился за край столешницы. Белла не без труда справилась с джинсами и освободила его затвердевший член. Сириус глухо застонал, когда она провела по нему ладонью и облизала. Перед глазами заплясали искры, и Сириус покачнулся, ноги отказывались его держать. Белла заглотила член до основания, упираясь носом в лобок, и у Сириуса голова пошла кругом. Она ласкала его то настойчиво, то едва касаясь губами и дразня, доводя до помрачения рассудка. Сириус схватил её за голову и толкнулся, прижимая к себе. Сириус почувствовал, что сейчас кончит, и рывком оттянул Беллу от себя, за волосы поднимая на ноги и уже гораздо резче проникая языком в её рот, с остервенением одёргивая ткань халата и сжимая бёдра в ладонях, до боли в пальцах. Он отстранился и затуманенным взглядом окинул её лицо. Она разрумянилась, губы распухли от поцелуев, коса растрепалась, и озорные кудряшки торчали в разные стороны, глаза поволочены дымкой. Как же она была красива сейчас. Сириус усадил Беллу обратно на стол и погладил по щеке, устраиваясь между ног, затем скользнул ладонью ниже. Провел пальцами по шее, и она отвела голову немного в сторону, давая ему больше доступа. Сириус сжал в ладони её грудь и провёл большим пальцем по соску, отчего Белла тихо застонала, а затем надавил на грудную клетку, заставляя Беллу откинуться на спину. Она была раскрыта перед ним, ни капли стеснения или страха. Живая, открытая, настоящая. Его. Он наклонился и стал целовать шею, ключицы, плечи, теперь настойчивее. Он то возвращался к её губам, то снова скользил ниже, оставляя на коже розовые и красные отметины. Одной рукой опирался на столешницу, другой мягко поглаживал грудь, сминая такую мягкую кожу. Ему хотелось покрыть поцелуями каждый квадратный сантиметр её тела, залатать своей любовью и лаской все раны и ссадины, как телесные, так и душевные. И свои заодно. Если бы это было так просто… Сириус описал круг языком вокруг затвердевшего соска и легонько всосал, отчего с её губ сорвалось тихое «ох» и спина выгнулась дугой ему навстречу. Он на мгновение остановился и уложил голову Белле на грудь, выравнивая дыхание и прислушиваясь к беспорядочному стуку её сердца. Она обняла его и запустила пальцы в волосы, другой рукой поглаживая по щеке. Пусть это сердце никогда ему не принадлежало всецело, он готов был сделать всё, чтобы оно не умолкало. Белла закинула ноги ему на спину, он провёл рукой по бедру и подавил стон. Вернулся к губам Беллы, с силой врезаясь в них, она с не меньшим напором отвечала ему, оплетая его руками и ногами в такой сладостный плен. Она хваталась за плечи, впиваясь ногтями, отчего из гортани вырвался утробный рык, выносить это было уже невозможно. Сириус, вставая, потянул её за собой, на миг пришлось оторваться от рта. Он посмотрел в её темные, затуманенные глаза — они казались сейчас совсем чёрными. Он стянул джинсы и, удерживая её за бедро, медленно вошёл, наблюдая, как зрачки Беллы закатываются и из приоткрытых, влажных губ слетает стон. Мир привычно задрожал и пошёл рябью, всё вокруг перестало иметь всякий смысл. Он снова приник к любимым губам и начал двигаться медленно, мучительно медленно, упиваясь её поцелуями. Белла, запутавшись в пуговицах, дрожащими пальцами рванула края рубашки и прижалась к его груди, кожей к коже, спрятав лицо у него на плече. Сириус то запускал пальцы в её волосы, то блуждал ладонью по спине, она же не выпускала его из цепких объятий, хватаясь руками за плечи. С очередным толчком она ахнула и вцепилась зубами в его плечо, заставив его зарычать. Он потянул её за волосы на затылке, заставив протяжно выдохнуть и повиноваться ему, отводя голову в сторону. Он встретился с её томным взглядом, сорвал несколько резких поцелуев с губ и снова прижал к своей груди, проводя ладонью по позвоночнику снизу вверх и сжимая в пальцах шею. — Я люблю тебя, Белла… правда люблю, — на одном дыхании хрипло шепнул он рядом с её ухом, тут же покрывая жаркими поцелуями щёку и шею. Слова сами сложились из его прерывистого дыхания и чувств, что переполняли его и накалялись от каждого стона, вздоха и толчка, обжигая в глубине грудной клетки. Сириус находился сейчас где-то на грани двух миров, теряясь в ощущениях и утопая в своей любви к ней, да ещё и в той растерянности и отчаянии, в которые она его повергла. Он знал, что не получит ответа, никогда не получал. Но ему всегда было достаточно лишь его любви, и Сириус был уверен, что её хватит для них двоих. Он жадно вдыхал запах волос Беллы, смаковал её вкус на губах, целовал и посасывал обычно белую, как мел, но сейчас разрумянившуюся и такую горячую кожу. — Я тоже, — шепнула она, и от изумления он замер, широко раскрыв глаза. — Я тоже люблю тебя, Сириус, — Белла отстранилась и перехватила его взгляд, выдыхая. — И когда же ты это поняла? — спросил он, немного хмурясь, и провёл ладонью по её взмокшим волосам, рассматривая лицо, будто искал в ней подвоха. — Всегда это знала, но боялась признаться… даже себе, — Белла смотрела на него затуманенным взглядом, и от этих слов ему, казалось, стало тесно в собственной шкуре. Он прижал Беллу к своей груди так крепко, как только мог, и зарылся лицом в волосы. Она застонала, возобновляя движение, и Сириус снова приник к губам, силясь передать всю нежность и ласку, которая норовила разодрать его на части. Белла вдруг замерла и сжала крепче ноги вокруг него, удерживая на месте. Он снова вцепился в её бёдра, сдерживая себя и осознавая, что наверняка оставляет там синяки. Она вся дрожала и, оторвавшись от его губ, рассматривала его лицо, будто видела впервые. Гладила тонкими пальцами скулы, скользя выше и запуская их в волосы. Сириус зажмурился и выдохнул, казалось, весь воздух. Так восхитительно и одновременно невыносимо было сейчас. Когда она поцеловала его, проводя языком по верхней губе, он сгреб Беллу в охапку и врезался в неё с силой, глуша стоны в глубине её гортани, всё наращивая темп и двигаясь резче и резче. Белла уже не сидела на столе, она повисла у него на руках, мёртвой хваткой держась за него всеми конечностями, и Сириусу казалось, что он сейчас разлетится, рассыплется на миллионы осколков, что его тело вдруг стало ему мало и лёгкие сейчас разорвёт от недостатка воздуха. Он бросил Беллу на жёсткую поверхность стола, разрывая объятия, и тот опасно заскрипел и пошатнулся. Плевать. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы окончательно раствориться в пространстве. Он упал на Беллу сверху и с громким стоном кончил, сжимая ладони в кулаки и зарываясь лицом в её волосы. Стол заходил ходуном под ними, но, на удивление, выдержал. Из Сириуса словно вышибло душу, и она парила сейчас где-то отдельно от тела. Он чувствовал, что Белла всё ещё дрожит под ним и сжимается вокруг, всхлипывая куда-то в грудину. Сириус тряхнул головой и посмотрел на неё, возвращаясь к реальности. Она откинулась на спину и, перестав цепляться за его истерзанные плечи, пыталась выровнять дыхание, запрокинув голову. — Что же ты творишь со мной, милая, — шепнул он и уложил голову ей на грудь. Они лежали, обнявшись, Белла поглаживала его по щеке, по волосам, перебирала их в пальцах, скользила по шее и спине. Сириус тоже легко поглаживал её по рёбрам, по рукам, да и куда мог достать из такого положения. Когда дыхание немного выровнялось и биение сердца перестало походить на трепыхание стаи птиц в клетке, Сириус поднялся и посмотрел на неё, опираясь на локоть. Белла глядела в потолок, но, почувствовав на себе его взгляд, повернула к нему голову. Он убрал пряди, упавшие ей на лицо, и погладил её щеку. Белла слабо улыбнулась и прижалась к его ладони. — Сириус… — прошептала она, заглядывая ему в глаза. — М-м? — И что же мы теперь будем делать? Сириус внимательно посмотрел на неё, поглаживая по скуле. Затем улыбнулся и произнёс: — Для начала мы поедим, после мы отдохнем, — он поцеловал её в плечо, — а завтра мы вместе придумаем, что делать дальше, — Сириус легонько потянул её лицо на себя и чмокнул в подбородок, а после поймал её взгляд. — Ладно? Белла тяжело вздохнула, помедлила с минуту и поцеловала его в уголок губ. — Ладно… — Завтра. Вместе, — он словно хотел уточнить, не веря тому, что она с ним так легко согласилась. — Да. Сириус запустил ладонь под её затылок и приник к губам, целуя нежно и ласково, вкладывая в этот поцелуй переполнявшие его сейчас чувства.***
Сириус проснулся от тупой боли в голове. Возникло ощущение, что на голову ему водрузили колокол и бьют по нему молотком. Странно, а ведь почти не пили вчера… Потрясений, правда, хватило с лихвой, чтобы вызвать головную боль. Сириус приоткрыл глаза и закрыл их обратно, потирая ладонью лоб. Фрагменты разговора и того, что было после, смешивались и всплывали в мозгу в хаотичном порядке. Сириус застонал и перевернулся на бок. Он чувствовал себя, как побитый пёс и физически, и морально. Мысль о сыне больно просочилась сквозь всю остальную кашу в голове, и Сириус резко сел, сбрасывая с себя остатки сна. Боль отозвалась на движение новой волной, и он тряхнул головой, чем сделал только хуже. Сириус всё ещё не знал, что думать и как разобраться с сумятицей чувств. Он понял Беллу, принял её сторону (по крайней мере, он себя в этом убеждал), но и мерзкое ощущение предательства не покидало его. Чёрт, как же сложно с ней… но и без неё невозможно. Обида грызла его где-то глубоко, но для себя он всё же принял решение для начала найти сына и помочь Белле, а уж потом разбираться с обидами и непониманием. В конце концов, их и так скопилось достаточно за все годы их странных отношений. Но, несмотря на это, всё старое он готов был простить и забыть. Уже простил, стоило ей снова появиться в его жизни. Но это… это было слишком. Даже для него. Сможет ли он это переварить? Он не знал наверняка. Сириус усмехнулся. «Ну да, лучший способ разобраться с проблемами в отношениях — заниматься любовью до тех пор, пока не развалится стол. Способ, конечно, хоть куда, да только не очень действенный». Стол таки не выдержал и рухнул, когда они поднимались с него. Спасибо хоть продержался достаточно долго, но обедать (или ужинать?) им пришлось на полу. Сириус покачал головой и снова усмехнулся. Он пошарил рукой по подушкам и вдруг напрягся. Прислушался — тишина. В доме ни звука. Он обернулся и ругнулся себе под нос. Беллы в кровати не было. — Нет, только не снова… — прошипел Сириус сквозь зубы и встал. Обогнул кровать и замер — на тумбочке лежал клочок пергамента, исписанный мелким почерком. Сириус с опаской поднял его и пробежал глазами. И ещё раз. — Черт! — Сириус метнулся в сторону, туда, где оставлял свои вещи и обе их палочки. Палочки Беллы не было. В другом углу (там, куда Кикимер сложил их одежду, что так предусмотрительно велела очистить Белла) лежали только его, Сириуса, вещи. Он снова перечитал короткое послание и сжал пергамент в руке. Голова заболела с новой силой, и Сириус нервно пригладил волосы и тяжело вздохнул. — Черт бы тебя подрал, Белла… И как же ты собралась всё исправить? — спросил он у мятой бумажки в своей руке, прежде чем раздраженно бросить её на пол.