***
Он был готов услышать возмущения отца, его крики и даже вытерпеть приставленный к горлу меч. Чтобы этот мужчина не предпринял — Ларри будет держать удар. Каждый шаг за порогом роскошных покоев был подобен ряду игл. Они впивались в пятки, ментально резали кожу и приносили дискомфорт. Словно заходишь в клетку со львом и не знаешь, что произойдет после. Первое предупреждение он увидел в широко распахнутых зеленых глазах. Искры ярости заблестели в яблоках, злобно пожирая живого и невредимого сына. Его приказом пренебрегли. — Что здесь происходит? — встает с перины, ощущая внутри бурю эмоций. — Ты ослушался меня? — почти шепчет, не находя сил закричать в такой несуразной ситуации. — Что здесь, черт возьми, происходит?! — но увидев на руках стражи чей-то труп разрывается в восклицании, возмущенный подобным поведением в его дворце. По обычаю, рядом был Яков, что не на шутку удивился вслед за господином. Неожиданный состав пришедших произвел на него большое впечатление. — Отец, я прошу Вас выслушать меня, — встает на колено, склонив голову. — Мои помыслы ослушаться Вас были чисты и направлены исключительно на благополучие государства, а также правящей династии, — старается говорить быстро, чтобы как можно скорее донести свою мысль. — Мое решение оставить брата в живых никоим образом не описывает мое неуважение к Вам и Вашим приказам, — поднимает твердый взгляд на застывшего в минутной заминке короля. — Я был вынужден принять его по причине отсутствия вины на плечах осужденного. — Что ты такое говоришь… Кончившееся терпение сыграло злую шутку. Пылкий нрав отца ощущался даже на расстоянии. — Ты явился ко мне в покои и смеешь ставить под сомнение мои решения, щенок? — не дожидаясь оправданий, в два шага подходит к сыну и до хруста берется за челюсть, поднимая с колен. — Я решаю, кто повинен, а кто нет! Никто, слышишь, никто не вправе обсуждать мои решения и вносить свои коррективы, никто! — нещадно трясет, принося страшный дискомфорт. — Джим! — строгий женский голос прерывает тираду отца. Тонкие пальцы ложатся на кисть, останавливая озлобленного мужчину. Карие глаза безропотно встретились с зелеными, погружая помещение в тишину. Стояли молча, безмолвно передавая сигналы, понятные лишь им обоим. Лиза не боялась мужа, что прекрасно видно по ровной вытянутой спине и гордо раскрытым плечами. Она была настроена серьезно. — Я не позволю тебе обращаться так с нашими детьми, — заметно давит на руку, опуская ту вниз. — Они — плод нашей любви и так ты выказываешь мне свои искренние чувства? Еще несколько секунд смотрел на жену перед тем как окончательно отпустить сдавленную челюсть. Ларри выравнивает осанку и встает чуть поодаль, чуя, как ноют кости. Впервые он настолько сильно схватил его за это место. — Лиза, встань на место, — сказал на удивление спокойным голосом, уловив ее позицию. Королева послушно попятилась назад, открывая вид на образовавшуюся недавно картину. Со стороны выглядело как несуразица. — Я даю тебе шанс объясниться, но учти, — хмурит брови, неохотно идя на поводу у госпожи. — Я не стану жалеть тебя, если окажется, что ты потратил мое время впустую. — Благодарю, Ваше Величество, — убирает руки за спину и кланяется. — Вы не разочаруетесь во мне, поверьте. Король садится на место, облокачиваясь ладонью на колено. Выдыхает и останавливает взор на красавице жене, постепенно успокаиваясь. Прикрывает глаза, давая рукой добро на продолжение. — По дороге в Ри́ус мы столкнулись с мертвым телом дворцового гонца, спешившего передать Ваше письмо принцу Барри, именно он сейчас находится здесь как вещественная улика в доказательство его невиновности, — указывает в сторону стражи. Мужчина скептично обводит их взглядом и хмыкает, начав прокручивать в руке четки. — Дабы избежать сомнений в подстроенном убийстве, я незамедлительно отдал приказ об установлении причины смерти, что и поспособствовало выяснению шокирующих подробностей. Последние слова заставили слушать внимательнее, вникая в суть. — Незадолго до отправки в Ри́ус, гонцу была сделана пломба с мышьяковой пастой для безболезненного удаления зуба, однако, — смотрит на мать, намекая на журнал. — Лекарь превысил дозу в два раза, от чего тот и скончался, так и не доставив письмо. Госпожа кивает служанке, что держала в руках книгу и та спешно направилась с ней к королю. — В учетном журнале лазарета указана та самая доза, — достает изо пояса сверток слегка помявшейся в пути бумаги. — А здесь заключение врача, согласно которому гонец умер непосредственно от отравления мышьяком, — проходит вслед за служанкой, опускаясь на колено. Господин берет бумагу и книгу в руки, с интересом заглядывая в них и вчитываясь в выведенные неаккуратные буквы. — На основе собранных улик я принял решение, противоречащее Вашей воле, но следующее справедливости, — опускает глаза, показывая полное смирение. — Только поэтому принц Барри сейчас стоит перед Вами живой и здоровый. Наступившая тишина говорила о том, что оправдательная речь закончилась и время выслушать вердикт короля. Но тот не спешил, внимательно прочитывая все по нескольку раз и поглядывая в сторону трупа, а также краем глаза на третьего сына, что не мог сказать ни слова. Встал как вкопанный, ожидая. Как бы хорошо речь не выглядела со стороны, в голове отца могла происходить та еще каша. И каждый присутствующий знал об этом, посему не спешил радоваться складному рассказу принца. — Где же тот самый лекарь, что посмел сыграть с нами в такую ужасную игру? — обращается к Ларри, требуя виновника, что понесет наказание. — Кто-то же должен ответить за это, верно? Так кто же? — облокачивается вновь на колено, пронизывая взглядом. На секунду сын не понял на что он намекает, но осознание пришло быстро. Ему недостаточно того, что есть, в этом и был весь его отец. Кто-то обязательно должен умереть. Дверной массив распахивается резко и грубо, впуская новые действующие лица. Ларри оборачивается и затаивает дыхание, поймав глазами собранные в хвост любимые голубые волосы. Видит лицо приближенного слуги впервые за столь долгий срок и не в силах бороться со стучащим в груди сердцем, продолжает смотреть на то как уверенно Сал в сопровождении королевской стражи ступает к ним. Встречаются взглядами, замирая. Ничего не хотелось, кроме как подойти и элементарно по-человечески обнять, прижать к себе как можно крепче и не отпускать добрые минут пять. Он так давно не касался его мягкой кожи, не заглядывал в полные преданности глаза, что и забыл какого это, ощущать самую настоящую любовь. И только при виде его лика после разлуки ему удалось снова почувствовать непреодолимое желание дотронуться, услышать родной голос, поцеловать. Сал первым оборвал зрительный контакт, убрав руки за спину и поклонившись. Как бы ему не хотелось сейчас засмотреть его до дыр — они не завершили то, что начали. У них обязательно еще будет на это время. Однако сердце колотилось так же быстро, как и у принца. Идя сюда, он предвкушал эту встречу и готовился к тому, что придется пересиливать огромное желание, росшее с момента отбытия в столицу. — Ваше Величество, я прошу простить мою бестактность, но это не требует отлагательств, — выравнивает спину. — Врач, что использовал мышьяк, сейчас заперт в темнице и готов рассказать все, что знает. Грудину Ларри отпустило в ту же секунду. Вдыхает кислород и прикрывает глаза, не веря своему счастью. Слуга сделал все, о чем он просил. Происходящее сейчас здесь — его заслуга. Король переводит внимание, оглядывая покои. В какой-то момент поворачивается к удивленному Якову, что слушал и смотрел за всем со стороны, совсем не ожидая таких страстей. Даже его верному человеку нечего сказать. Выдыхает, прикладывая ладонь ко лбу. Голова натурально кипела. — Яков, — хрипло зовет, приводя того в сознание. — Приведи в темницу моих львов, они наверняка голодны. — Как Вам будет угодно, — кланяется, направляясь на выход. Правитель в последний раз обводит всех взглядом и с усилием поднимается на ноги, ступая к дверям. Без слов было понятно, что сейчас будет происходить. Ларри идет вслед за отцом и Сал пользуется моментом, становясь рядом. Жар двух влюбленных сердец чувствовался даже без прикосновений. Достаточно было идти бок о бок для получения удовольствия от ментальной близости. Оба чуть было не задыхались из-за нахлынувших теплых чувств, проходя мраморные коридоры и спускаясь в темницу. До боли в ребрах хотелось бросить все и остаться наедине. Но не сейчас, еще не время.***
При дворе держали не только слуг, лошадей, по желанию собак, но и также кошек. Большие кошки тому не исключение, а скорее гордый атрибут государства. С незапамятных времен традиция содержать во дворцах львов была приравнена к закону. Их фамильные гербы с изображением величественного зверя не просто так украшали крепкие груди. Издавна считалось, что правящая династия — родня благородному хищнику. Каждый принц или принцесса с детства воспитывались в окружении пушистых грив и острых когтей. В более зрелом возрасте учились управлять вольными животными, получая в подарок от отца совсем еще крохотного львенка. Если же не получалось — наследника не считали достойным трона. Ведь тот, кто не в состоянии управиться с обычной кошкой не мог претендовать на право управлять людьми. И тому прекрасный пример нынешний король. В руке у него цепь, сдерживающая сразу двух коренастых самцов. Не каждый правитель мог похвастаться тем, что смог сладить с несколькими львами разом, но ему это удалось. Оба красавца прекрасно слушались, идя ровно вперед по каменным коридорам темницы. Следом Яков, королевская семья и слуга со стражей. Каждый хотел увидеть, чем закончится сегодняшняя ночь. Тяжелые утробные рыки пагубно отражались на Сале, что подрагивал каждый раз, когда терял из виду источники ужасающих звуков. Будто они могли сорваться без его присмотра. Может людей с мечами он и не боялся, но вот животные совсем другое дело. Когти, зубы, вес — все могло стать инструментом для умерщвления жертвы. Это пугало его до мурашек, а Ларри все подмечал. С удивлением заметил то как Сал отшатнулся ото льва, когда того только привели. Выращенный среди них, не привык видеть у людей страх при их появлении. Теперь он вспомнил, что его слуга совсем не приучен к ним и ни разу не контактировал даже с домашней кошкой. Данный факт его серьезно заволновал. Что если в следующий раз в клетке окажется не Тодд, а именно Сал? Сможет ли в таком случае приближенный управиться с дрожью и дать какой-никакой отпор или предпринять попытку побега? Стали закрадываться некие сомнения. Звон металла затих. Остановились возле указанной двери, ожидая, когда ее откроют. Концовка казалась такой близкой, что чувствовалась на языке. Раз за разом в голове пробегало слово «победа», подогревая выброшенные в организм эндорфины. Он справился, смог спасти брату жизнь. Отец не имеет права лишать невиновного жизни, каким бы правителем он не был. Второй раз это не сойдет ему с рук. Оставив зверей мужчинам на входе, заходят внутрь, освещая факелами помещение и подтягиваясь к прутьям. Стража поднесла источники света поближе, давая королю возможность разглядеть лицо предателя. И то, что он по итогу увидел не оставило его равнодушным. — Как это понимать? — оборачивается к сыну, который думал о том, что все позади. — О чем Вы, отец? — в недоумении подходит ближе, заглядывая через решетку. Глаза заметно стали шире. — Сал. — Ваше Высочество? — вздрагивает, делая шаг вперед. Но замирает, неуверенный в действиях. — Подойди ближе. Не до конца было понятно, зол принц или напуган, может просто изумлен? Чтобы это ни было, слуга собирается с мыслями и выполняет приказ. Становится рядом, неохотно перекидывая взгляд с любимого лица на заключенного. Рот неосознанно приоткрылся. Прямо перед ними лежало бездыханное тело в луже собственной крови. Он унес важную информацию с собой в могилу. — Я… — запинается, не соображая, что стоило бы сказать. — Не знаю, как так вышло, это не должно было… Произойти, — последнее было сказано тихо, слегка пугливо. — Он же был здесь совершенно один, — в быстром темпе принялся вспоминать, отдал ли приказ по отправке льва обратно. Мельком смотрит в другой конец и не замечает там ни следа от хищника. Это был точно не он. — Что происходит? — не выдержав, королева подходит ближе, не обращая внимание на то как муж протестно повел ее за плечи обратно. — Я хочу видеть, — с твердым намерением выглядывает изо широкой спины и одним глазком замечает труп в коричневой накидке. — О Господи, — кладет ладонь на грудь, перестав сопротивляться. — Кто-то позаботился о том, чтобы мы ничего не узнали, — шепчет Ларри, не отрываясь от багровых следов. — Отец, — разворачивается, обеспокоенный его возможной реакцией. — Это не то, о чем Вы могли бы подумать, я… — Стража, осмотрите тело, — оставляет госпожу у выхода и убирает руки за спину. Ожидает вердикта, оставшись с ней рядом. Те послушно исполняют приказ и открывают дверь, поднимая с пола еще теплого светловолосого мужчину. Смерть наступила недавно. На осмотр понадобилось не больше пары минут. — Ваше Величество, у заключенного откушен язык, — торопливо доносит один из них. — Откушен? — выгибает бровь, слегка удивившись. — Да, собственными зубами, — для достоверности всматривается в лежащий у коленей кусочек языка, конец которого напоминал форму укуса. — Хотите сказать он сам лишил себя жизни? — Подобная практика распространена у тех, кто очень предан своему делу, — поясняет Яков, уводя взгляд. — Ваше Величество, я думаю будет благоразумно распустить нынешний состав дворцовых врачей, мы не можем знать наверняка, сколько подобных лекарей еще живет в этих стенах. Правитель хмурится, поймав рассудительный взгляд преданного слуги. Он всегда советовал что-то простое, но логичное, выбиваясь из серой толпы. Так и добился столь высокого расположения, став чуть ли не единственным человеком, который мог прислуживать королю. И Джим это ценил. Посему на выдохе отдает добро, отвернувшись. — Я лично займусь поиском новых людей, господин, — расплывается в старческой добродушной улыбке и спешит покинуть дурно пахнущее место для выполнения поручения. — Дорогой? — обращается к мужу, заметив нездоровую бледность лица. — Тебе нехорошо? — Я должен побыть в одиночестве, — прикладывает ладонь ко лбу, выходя наружу следом за приближенным. Приказывает отвести львов на место и покормить, а после в сопровождении стражи покидает темницу, оставив присутствующих без ответов. А Ларри до жути хотелось узнать, что думает обо всем отец. Лиза провожает короля взглядом, расположив руки на груди. Душа рвалась на части, напоминая о том, что этот мужчина казнил ее сына. Однако сердце еще неровно стучало, позволяя продолжать беспокоиться о здоровье некогда сильно любимого человека. Жмурит веки, сжимая пальцами траурное платье. Понимание того, что сегодня она могла узнать о смерти Барри отрезвило разум, переборов желание идти за ним. — Милый, — срывается с места, дав волю иным эмоциям. За секунды оказывается рядом с третьим наследником и сжимает в материнских объятиях. Хватается за спину так, будто смогла поймать что-то недосягаемое. Сдержать слезы не вышло даже при большом усилии. — Матушка, я в порядке, — заговорил, перестав чувствовать себя жертвой. — Не волнуйтесь так. — Барри, отведи маму в покои и побудь с ней немного, хорошо? — говорит Ларри после того как отдал распоряжение прибраться на окровавленной территории. — Да, конечно, — понимающе приобнимает королеву за плечи и выводит из темницы, оставив в помещении лишь собиравшуюся уходить стражу и слугу с принцем. — Ваше Высочество… — Иди за мной, — отвечает коротко и ясно, не желая ничего слышать. Сал заметно напрягается, ощутив себя виноватым в произошедшем. Опускает голову и смиренно делает шаг за своим господином.***
Они шли знакомой дорогой, ведущей во временные покои, что были даны принцу по возвращению с похода. Кровать, бежевый балдахин и диваны неизменно стояли на своих местах, разве что покрытые легким слоем пыли. Никто не готовил их ни к чьему приезду. Оставшись наедине с Ларри, слуга мелко покрылся мурашками, предвкушая, что угодно. От сжатой челюсти до собранных в кулак волос за которые его как следует оттаскают по покоям, объясняя, как нужно выполнять приказы. И хоть господин никогда не дергал за них в приступах гнева, глядя сейчас на него, он не мог сказать с точной уверенностью, что не начнет. Все же гибель убийцы — это серьезная оплошность, из-за которой их отбросило назад, вернув в прежнее непонимание ситуации. Они даже не успели узнать что-то незначительное. — Прошу, простите меня, — от долгого и мучительного молчания рассыпается в извинениях, заранее стараясь растопить лед. — Мне не стоило оставлять заключенного без присмотра, я поступил опрометчиво, поспешив в самом конце и не потрудившись обдумать все как следует, — сетует, что не смог уследить за всеми переменными, держа руки на животе и смотря исключительно в пол. — Я заслуживаю наказания, и я это понимаю, но прошу, не делайте мне больно… — ощущает, что к нему подходят и резко замолкает, зажмурившись. Сильные руки сгребают его в объятия. Прижимаются к щеке и виснут на нем, вдыхая далекий, почти выветрившийся воздушный, изысканный аромат мыла с эфирным маслом гвоздики. Запах одурманил, напоминая все те ночи, что ему доводилось вдыхать его часами напролет. Вместе с ним вспоминает как после ванны вкусно пахнет ла́даном от любимого тела, как приятно касаться мягкой кожи, за которой следят, как симпатичны округлое лицо и томный блеск в голубых глазах. Вдыхает все это разом и давится, забываясь. Словно ничего боле нет, кроме них. — Я скучал, — шепчет, потеревшись щекой. — Сильно скучал, — в доказательство зарывается носом в шею, выдыхая горячий поток воздуха. Сал застывает, неосознанно расположив руки на боках. Удивленно смотрит за спину господина и не верил в то, что происходит. Его вовсе не собирались ругать. — Я тоже скучал по тебе, — постепенно приходит в себя и ответно стискивает, расположив ладони на лопатках и закрыв глаза. — Мне не хватало тебя и твоих решений, — меняет положение одной руки, перемещая ее на затылок. — Однако ты справился самостоятельно, — оставляет первый поцелуй на коже. В этот момент Сал сильно напрягается, вспоминая в каком она у него состоянии. Его спасают закрытые веки принца. — Если бы ты был рядом, то ничего бы этого не произошло, — старается дышать ровно, не показывая волнения. Внутри бушевало чувство безудержного счастья и осознание того, что с ним будет, увидь он чужие следы. — Наша цель была спасти моего брата, и ты справился с поставленной задачей, — отстраняется, берясь за лицо. — Я безумно горд за то, что ты мое сокровище, — нежно смотрит в глаза и после целует, обнимая по-новой. Слуга тает от столь теплых слов и на мгновение забывает про все нюансы, опьяненный чужими губами. Такого бурления он не испытывал с первых дней их близости, когда все было впервой и до дрожи непривычно. Сейчас же они словно окунулись в ту страсть, что бушевала шесть лет назад. Им нельзя здесь изливать друг другу чувства в полной мере, но они точно смогут доставить себе удовольствие через слова и прикосновения.