"Сумерки: Новалуние" Фильм 2

Глаза испуганно распахнулись, хотя, сбитая с толку и измученная, я не сразу понял: сон это или явь. Высокий пронзительный звук послышался снова: кто-то царапал в мое окно. Разве среди ночи разберешь, что к чему? Я выбрался из постели и поплелся к окну, на ходу смахивая оставшиеся слезы. Огромная темная фигура бешено раскачивались по ту сторону стекла, будто пытаясь прорваться в комнату. В ужасе я отшатнулся, судорожно сжавшееся горло мешало закричать. Виктор! Он пришол за мной. Мне конец… Я задушил готовый вырваться крик. Нет, нужно вести себя тихо и любым способом сделать так, чтобы на шум не прибежал Кенто. Потом я услышал знакомый голос. — Вальт! — прошипела фигура. — Открой скорее, черт побери! Ой! Пара секунд понадобилась на то, чтобы прийти в себя. Стряхнув леденящий ужас, я распахнул окно. Подсвеченные лунным сиянием облака позволили разобраться в неясных очертаниях. — Что ты делаешь? — изумленно выдохнул я. Минато отчаянно цеплялся за вершину ели, что росла посредине нашего дворика. Под тяжестью его веса дерево наклонилось к дому, и в тот самый момент он находился метрах в семи над землей и сантиметрах в восьмидесяти от меня. Тонкие ветви верхушки с пронзительным скрежетом царапали по стеклу. — Пытаюсь сдержать… — прохрипел парень, перемещая вес, чтобы не слететь с верхушки, — свое слово. Я рассеянно моргнул, внезапно уверившись, что это сон. — Разве ты обещал разбиться, слетев с папиной елки? Минари невесело ухмыльнулся, болтая ногами, чтобы сохранить равновесие. — Отойди! — Что? Минато начал раскачивать ногами, и я понял, что он собирается сделать. — Нет, не надо! Но было уже поздно, и мне пришлось наклониться в сторону. В горле снова застыл крик — я ждал, что он разобьется насмерть или по крайней мере искалечится о деревянную обшивку. Каково же было мое удивление, когда он залетел в комнату и с глухим звуком приземлился на ноги. Затаив дыхание, мы оба машинально посмотрели на дверь: Кенто не проснулся? Небольшая пауза, и из соседней комнаты донесся приглушенный храп. По лицу Минато расползлась широкая ухмылка: кажется, он очень доволен собой. Это не та улыбка, которую я знал и любил, а какой-то новый оскал — жалкое подобие прежней открытости. Теперь он принадлежал Сэму. Это было уже слишком. Из-за Минато Минари я все глаза изревел. Его жестокое отношение пробило новую рану в и без того изрешеченной груди. После нашего разговора появился новый кошмар, будто его ядовитые слова занесли какую-то инфекцию. И вот сейчас он стоит в моей спальне и ухмыляется, будто ничего не произошло. А еще его появление, пусть даже шумное и неловкое, причинило нестерпимую боль, напомнив, как по ночам ко мне в комнату пробирался Шу. Все это вместе с жуткой усталостью не располагало к дружескому общению. — Убирайся! — прошипел я, старясь вложить в голос побольше злобы. Минари растерянно заморгал: — Нет, нет, я пришел извиниться. — Слышать ничего не желаю! Я постарался вытолкнуть Минато из окна — раз это только сон, ничего ему не будет. Увы, безрезультатно: он и на сантиметр не сдвинулся! Отдернув руки, я быстро отступил. Минари без рубашки, хотя от холодного ночного воздуха меня пробирала дрожь, да и касаться его обнаженной груди как-то неудобно. Кожа пылает, совсем как в прошлый раз, когда я к нему прикасался, будто жар до сих пор не прошел. Нет, больным Минато не казался, он казался… огромным! Все окно заслонил, когда навис надо мной, лишившись дара речи от столь внезапного отпора. Не могу я больше терпеть: все бессонные ночи будто одним невыносимой массой навалились! Шатаясь от изнеможения, я старался не закрывать глаза. — Вальт! — испуганно прошептал Минато и, поймав меня за локоть, повел к кровати. Когда осталось полшага, мои ноги подкосились, и я упал на матрас, словно куль с мукой. — Ты хорошо себя чувствуешь? — встревожился Минари. Я поднял голову: — А что, похоже? — Да уж… — глубоко вздохнув, протянул он. На его лице отразилось раскаяние. — Черт побери, прости меня, Вальт! — Казалось, он говорит искренне, хотя в глазах еще горела злоба. — Минато, зачем ты пришел? Мне не нужны твои извинения. — Понимаю, — прошептал он, — но оставлять все, как есть, не хочу. Ссора было ужасной, извини! — Ничего не понимаю… — устало покачал я головой. — Поэтому и решил объяснить… — Парень запнулся, будто кто-то неожиданно перекрыл ему воздух. — Но не могу, — рассерженно объявил он. — К сожалению… — Почему? — Я закрыл лицо руками, поэтому вопрос прозвучал глухо. Минари не ответил. Поднять голову не хватало сил, и я просто повернулся к Минато, чтобы перехватить его взгляд. Боже, да что с ним?! Зубы стиснуты, глаза прищурены, на лбу глубокие морщины… — В чем дело? Парень нервно сглотнул, и я понял, что он стоял, затаив дыхание. — Я не могу это сделать… — Сделать что? Мои слова остались без внимания. — Слушай, Вальт, разве у тебя никогда не было секретов, которые нельзя выдавать? — Проница тельные глаза Минато тут же заставили вспомнить Ккренаев. Надеюсь, вид у меня не слишком виноватый. — Которые ты не мог рассказать ни Кенто, ни матери? — не унимался Минато. — О которых не в силах говорить со мной? Даже сейчас? Я прищурился: лучше не отвечать, хотя молчание будет наверняка воспринято, как знак согласия. — Разве я не могу попасть в такую же… ситуацию? — Минари вновь замялся, тщательно подбирая слова. — Порой клятвы и обещания не дают поступить, как хочется. Ну что тут скажешь? Он прав: я действительно знаю чужую тайну, которую обязана хранить. Которая, судя по всему, известна Минари. Только при чем здесь Минато, Сэм или Аро? Какая им разница теперь, когда Куренаи уехали? — Так для чего ты пришел? Чтобы вместо объяснений загадки загадывать? — Прости, — прошептал он. — Дурацкое положение… Мы целую минуту смотрели друг другу в глаза, и в сумраке комнаты на наших лицах все явственнее проступала безнадежность. — Отвратительнее всего то, что ты и так знаешь, — неожиданно заявил Минато. — Я уже все тебе рассказал. — Не понимаю, о чем ты. Судорожно вздохнув, он склонился надо мной. В темных глазах отчаяние и огромное нервное напряжение сменяли друг друга, словно картинки в калейдоскопе. Свирепый, полный отчаяния взгляд — и слова понеслись бешеным потоком. Его лицо было так близко, что я чувствовал жар дыхания. — По-моему, я придумал, что нам делать… Вальт, ты же все знаешь! Рассказывать нельзя, но ты можешь догадаться! А я останусь как бы ни при чем… — О чем я должен догадаться? — О моем секрете! Ничего сложного: ответ тебе известен. Я растерянно моргал, пытаясь привести в порядок мысли. Боже, сил и так нет, а он несет какую-то ерунду. Минари заглянул в мои карые глаза, и каждая мышца его лица напряглась, словно от невероятных усилий. — Пожалуй, подскажу. Слова давались ему с таким трудом, что он задыхался. — Подскажешь? — переспросил я. Тяжелые веки чуть было не сомкнулись, но я вовремя спохватился. — Ну да, — прохрипел Минато, — буду задавать наводящие вопросы. Коснувшись моей щеки огромной, чересчур горячей ладонью, он склонился еще ниже и заглянул в глаза, будто взгляд был красноречивее слов. — Помнишь нашу первую встречу на диком пляже в Ла-Пуш? — Да, конечно. — Расскажи о ней. Сделав глубокий вдох, я попытался сосредоточиться. — Ты спросил про пикап… Минари кивнул: продолжай, мол. — Мы разговорились о твоем «Рэббите». — Угу, дальше. — Пошли гулять по пляжу… — От воспоминаний щеки зарделись, но Минато, с его жаром, вряд ли за метил. Тогда я предложил ему пройтись, неумело, однако довольно успешно кокетничая, чтобы получить нужную информацию. Очередной одобрительный кивок. — Ты рассказывал страшилки, — чуть слышно прошептал я. — Квилетские легенды… Минари на секунду зажмурился: — Да… — Голос звенел от волнения, будто он со бирался сообщить нечто архиважное. — Помнишь, о чем шла речь? Даже в темноте можно было заметить, что я побледнел. Разве такое забудешь? В тот день, сам того не ведая, Минато навсегда изменил мою жизнь, сказав, что Шу — вампир. В блестящих глазах, пожалуй, излишняя проницательность. — Ну, подумай как следует! — Я помню… — Все исто?… — осекся он и, будто подавившись, безвольно открыл рот. — Все истории? — подсказал я. Минари молча кивнул. Голова шла кругом. Меня интересовал только одна легенда. Естественно, были и другие, но память отказывался воскрешать пустячную присказку, особенно когда сил совершенно не осталось. Глухо застонав, Минато вскочил с кровати и судорожно сжал виски. — Ты все знаешь… ты все знаешь, — бормотал он. — Минато, пожалуйста, я так устал… Не надо сейчас меня допрашивать, давай лучше утром! Кое-как успокоив дыхание, парень кивнул: — Да, может, утром вспомнится. Я ведь понимаю, почему ты запомнил только одну историю, — едко добавил он и тяжело опустился на матрас. — Слушай, можно вопрос? — В его голосе по-прежнему звучал сарказм. — А то умираю от любопытства! — Какой еще вопрос? — спросил я с опаской. — Ну, про мою вампирскую страшилку. Не в силах ответить, я буравил его настороженным взглядом. — Ты тогда на самом деле не знал? — От волнения у Минато даже голос сел. — Только я тебе про него рассказывал? Откуда ему известно? Почему он склонился к такому варианту, почему именно сейчас? Стиснув зубы, я посмотрел на Минари: от меня этот парень ничего не узнает! Впрочем, Минари сам догадался. — Теперь помнишь, что я говорил о клятвах и обещаниях? — Голос его стал совсем сиплым. — У меня та же ситуация, только сложнее. Я повязан… Не нравилось мне это — как, вспоминая клятву, он закрывает глаза, будто от боли. Не просто «не нравилось» — я ненавидел сложившуюся ситуацию, ненавидела все, что причиняет Минато боль. Ненавидел искренне и страстно. Перед глазами встало лицо Сэма. Свою позицию я занял абсолютно добровольно: секрет Куренаев храню из-за любви, неразделенной, но настоящей. А вот у Минато, похоже, иные обстоятельства. — Неужели нет способа вырваться? — прошептал я, осторожно касаясь его коротко стриженных волос. Крупные, как у взрослого, ладони задрожали, но глаза парень так и не открыл. — Нет, эта порука на всю жизнь, как пожизненное заключение. — Он невесело рассмеялся. — А может, и дольше. — Нет, Минато! — простонал я. — Давай убежим! Только ты и я… Форкс останется в прошлом, а вместе с ним и Сэм! — Вальт, от такого не убежишь, — прошептал он. — Хотя с тобой бы я попробовал… — Вслед за ладонями задрожали широкие плечи, и Минари судорожно вздохнул. — Мне пора. — Почему? — Во-первых, потому, что с минуты на минуту ты потеряешь сознание. Выспись как следует, наберись сил. — А еще почему? — Из дома я выскользнул тайком, — нахмурился парень. — Нам нельзя видеться. Меня, наверное, уже хватились. — Уголки губ поползли вниз. — Пожалуй, я должен им сказать… —Ты ничего им не должен!— прошипел я. — И все-таки скажу. Душа превратилась в клокочущий от гнева котел. — Я их ненавижу! В темных глазах мелькнуло удивление. — Нет, Вальт, не стоит ненавидеть ребят! Ни Адли, ни кто другой не виноват. Говорю же, дело во мне! Сэм… просто замечательный. Минато с Полом тоже отличные парни, хотя Пол немного… А с Эмбри мы сто лет дружим, здесь ничего не изменилось. По жалуй, это единственное, что не изменилось… Мне очень стыдно, что я так плохо думал о Сэме. Сэм просто замечательный?… Я недоверчиво взглянул на Минари, но от комментариев воздержался. — А почему нам нельзя видеться? — Слишком опасно. От его слов по спине пробежал холодок страха. Неужели он и это знает? Вообще-то в курсе один я… Хотя Минато прав: полночь — идеальное время для охоты. Ему не место в моей комнате. Если кто-то появится, пусть лучше застанет меня одного. — Будь риск неоправдан, я бы не пришел. Но, Вальт, — парень заглянул мне в глаза, — я дал обещание и, хотя понятия не имел, как трудно его сдержать, отступать без боя не намерен. Вероятно, на моем лице отразилось замешательство, потому что он пояснил: — После того дурацкого фильма я поклялся, что никогда не причиню тебе боль. А сегодня, выходит, нарушил клятву? — Я знаю, Минато, ты не хотел, все в порядке. — Спасибо. — Минари взял меня за руку. — Обещание в силе: ты по-прежнему можешь на меня рассчитывать. — Неожиданно его губы изогнулись в улыбке: не открытой — моей, не болезненной — Сэма, а какой-то средней. — Хорошо бы ты раскрыл секрет сам. Давай напрягись. — Ла-адно, — скорчил я вялую гримасу. — При первой же возможности постараюсь к тебе выбраться. Хотя они наверняка будут отговаривать! — А ты не слушай! — Попробую. — Минато покачал головой, будто сомневаясь. — Догадаешься — сразу дай мне знать. — В тот момент его посетила новая, такая жуткая мысль, что руки затряслись. — Конечно, если… если захочется. — Почему мне вдруг не захочется? На стопроцентно принадлежащем Сэму лице появились горечь и тревога. — Появится причина, — резко проговорил он. — Слушай, мне правда пора. Пообещай кое-что, ладно? Я только кивнул, испуганний неожиданний сменой его настроения. — Решишь со мной не встречаться, хотя бы позвони известить. — Этого не случится… Подняв руку, он оборвал меня на полуслове: — Просто извести. Минари шагнул к окну. — Не будь идиотом! — взмолился я. — Ноги переломаешь… Выходи через дверь, Кенто спит! — Я не разобьюсь, — пробормотал он, но все-таки повернулся к двери, замер и посмотрел так, будто что-то не давало ему покоя. А потом умоляюще протянул руку. Я взял ее, а Минато неожиданно и слишком грубо стащил меня с кровати и притянул к своей мускулистой груди. — Это на всякий случай, — уткнувшись в мои волосы, пробормотал он и обнял так, что ребра чуть не треснули. — Дышать не могу! — прохрипел я. Хватку парень ослабил, однако из объятий не выпустил, наверное опасаясь, что упаду, а затем с величайшей осторожностью подтолкнул к кровати. — Выспись как следует, Вальт, наберись сил! Ты должен догадаться, иначе просто нельзя. Не хочу тебя терять. Один шаг — и он у двери, беззвучно открыл и исчез в темноте коридора. Я напрягся, ожидая услышать скрип ступеней, но ничего не последовало. Мысли кружили в бешеном водовороте, и я откинулся на подушки. Смятение и усталость накрывали с головой. Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, однако с пугающей быстротой провалилась в забытье. Естественно, на спокойный без сновидений отдых рассчитывать не приходилось. Я опять попал в лес, в котором начались бесплодные поиски. Скоро стало ясно, что сон не такой, как обычно. Во-первых, в чаще я бродил не по необходимости, а скорее по привычке: чем еще заняться в лесу? Кстати, и лес был совсем иний — с каким-то особенным запахом и светом. Пахло не сырой от дождя землей, а океанской солью. Хотя неба я не видел, судя по золотисто-зеленой листве смыкающихся над головой деревьев, светило яркое солнце. Это же лес на побережье, рядом с Ла-Пуш! Значит, если я выйду к океану, то увижу солнце! Я поспешил на слабый плеск волн. Потом рядом возник Минато — схватил за руку и потащил обратно в чащу. — Минато, что случилось? — спросил я. Лицо у моего товарища, будто у перепуганного мальчика, а волосы, как прежде, длинные и шелковистые, собраны на затылке в хвост. Он тянул изо всех сил, но я сопротивлялся. Не желаю возвращаться во тьму! — Беги, Вальт, беги! — побелев от страха, шептал Минари. Ощущение дежавю было таким сильным, что я чуть не проснулся. Теперь понятно, почему место показалось знакомым. Я был здесь раньше, тоже во сне. Миллион лет назад, в совершенно другой жизни. Тот сон приснился после нашей первой прогулки с Минато, когда он рассказал, что Шу — вампир. Похоже, сегодняшний разговор выкопал его из недр памяти. Словно со стороны, я стал ждать продолжения того старого сна. Сейчас из-за деревьев выйдет Шу: его кожа будет источать неяркое сияние, а глаза — темную опасность. Прекрасный, как ангел, он улыбнется, обнажая острые клыки… Впрочем, я забежал вперед, сначала должно случиться кое-что еще. Минари отпустил мою руку и, неожиданно забившись в конвульсиях, упал на землю. — Минато! — закричал я, но было поздно. Вместо парня на земле лежал крупный рыжий волк с черными глазами. А потом плавный ход сна изменился, как у сошедшего с рельсов поезда. Это не волк из старого сна, а рыжевато-коричневый гигант, которого неделю назад на лугу я мог коснуться рукой. Настоящее чудище, здоровее любого медведя! Волк смотрел на меня так пристально, будто хотел что-то сказать, а глаза светились невероятным для дикого зверя умом. Знакомые темно-карие глаза Минато Минари… Закричав во все горло, я, естественно, проснулся. Все, сейчас прибежит Кенто… Зарывшись головой в подушку, я попытался унять истерику, в которую переросли вопли, и прижался к тонкому хлопку наволочки: может, он и кошмар заглушит? Кенто не пришел, значит, судорожные горловые спазмы удалось как-то подавить… Вспомнилось все: каждое слово Минато, даже присказка к легенде о вампирах, «холодных», как называли их индейцы. Особенно присказка… — Ты слышал истории про реку Квилет? Наше племя когда-то жило на ее берегах… — задумчиво начал он. — Легенд очень много, в некоторых рассказывается, как во время потопа древние квилеты привязали каноэ к верхушкам самых высоких сосен, чтобы спасти себя и детей. Совсем как Ной! — криво улыбнулся Минато. — В других говорится, что мы якобы произошли от волков. Наше племя до сих пор считает их братьями, и убить волка — преступление. Еще есть истории про «белых», — чуть слышно продолжил Минари, и я понял, что он имеет в виду не просто представителей европеоидной расы. — Про «белых»? — переспросил я с искренним интересом. — Ну да, их еще называют «холодными». Некоторые рассказы о них очень древние, а некоторые появились недавно. По одной из легенд, мой прапрадедушка был «белым». Он запретил себе подобным появляться на нашей территории. — Твой прапрадедушка был «белым»? — снова повторил я, рассчитывая на продолжение. — Да, а еще вождем, как и мой отец. Видишь ли, «белые» — единственные враги волков. Ну, не настоящих волков, а тех, что превращаются в людей, как наши предки. Вы называете их оборотнями. — У оборотней есть враги? — Только один. В горле что-то застряло, не давая дышать. Я попытался проглотить неприятный комок, но он не двигался. Может, выплюнуть? — Оборотень! — выпалил я. Весь мир будто перекосился, сместившись с привычной для меня оси. Да и что это за мир такой, что за реальность, если древние легенды оживают на улицах провинциальных городов и вступают в схватку с мифическими монстрами? Неужели самые невероятные сказки зиждутся на правде? Неужели в жизни не осталось ничего здравого и нормального и балом правит волшебство? Я обхватил голову руками: вдруг разорвется? Где-то в глубине сознания холодный голос рассудка поинтересовался, из-за чего весь сыр-бор. Разве я не смирился с существованием вампиров давным-давно и без всяких истерик? «Да, конечно! — хотело ответить сердце. — Но разве одной сказки на человека недостаточно?» Кроме того, я и секунды не верил, что Шу Куренай такой, как все. Так что правда не стала потрясением — он явно был кем-то особенным. Но Минато… Минато, мой старый друг, единственный человек, с которым удавалось нормально общаться. Выходит, он даже не человек. Снова захотелось закричать. Что это обо мне говорит? Ответ более чем очевиден: со мной что-то не так. Очень не так… Иначе зачем окружать себя героями фильмов ужасов? Зачем до боли в груди страдать, когда они возвращаются к своим сказочным делам? В голове все крутилось, вертелось и перестраивалось: то, что еще вчера значило одно, теперь обозначало совсем другое. Оказывается, секты не было. Никогда не существовало ни секты, ни банды. Компания Минато намного ужаснее и называется «стая». Стая невероятно огромных разномастных волков прошел по лугу Шу… В следующую секунду у меня началась паника. Рань, судя по часам, несусветная, но я думала не об этом. Мне нужно в Ла-Пуш, скорее, пусть Минато скажет, что я не выжил из ума окончательно. Натянув попавшиеся под руку вещи, я через две ступеньки скатилась вниз по лестнице и, заворачивая к двери, чуть не налетел на Кенто. — Ты куда? — спросил папа, удивленный не меньше моего. — Знаешь, сколько времени? — Мне нужно к Минато. — Я думал, его дружба с Сэмом… — Не важно, хочу поговорить с ним прямо сейчас. — В такую рань? — На моем лице не дрогнул ни один мускул, и отец нахмурился. — И не позавтракаешь? — Пока не хочется, — бездумно пробормотал я. Ну что он встал на дороге? Может, под рукой у него прошмыгнуть? Нет, потом разговоров не оберешься! — Слушай, я скоро вернусь! Кенто нахмурился: — Прямо к Минато, ладно? По пути никуда не заезжать! — Само собой, куда мне заезжать? — Я так спешил, что слова неслись бешеной скороговоркой. — Не знаю… — замялся папа. — Произошло еще одно нападение — волки никак не успокоятся. У горячих источников, совсем близко к курорту, причем у нас есть очевидец. По словам женщины, ее муж был метрах в десяти от дороги, а потом исчез. Она пошла искать, увидела огромного волка и бросилась за помощью. Желудок болезненно сжался, будто я на огромной скорости налетел на штопор. — Того мужчину загрыз волк? — Нет, он просто исчез, осталась только окровавленная трава, — с болью в голосе проговорил Кенто. — Егери вооружаются, набирают добровольцев. Думаю, их будет немало: за каждого убитого волка назначили вознаграждение. В лесу начнется беспорядочная стрельба, и меня это пугает. — Он покачал головой. — В такой суматохе возможны несчастные случаи… — Волков будут отстреливать? — Мой голос упал на три октавы. — А как иначе? Что с тобой? — спросил Кенто, внимательно изучая мое лицо. Сильно кружилась голова, наверное, поэтому я и побледнел. — Только не говори, что в «Гринпис» вступил! Я будто онемел и, если бы не папа, скрючился бы от боли и ужаса. Пропавшие туристы и окровавленные следы совершенно вылетели из головы. Я даже не подумал связать их со своей догадкой… — Ну, милий, не бойся, только с шоссе не съезжай, ладно? — Ладно, — тихо пообещал я. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что Кенто в высоких охотничьих сапогах, а к поясу пристегнута кобура. — Пап, ты что, тоже пойдешь на волков? — Вальт, я должен помочь: люди пропадают. Мой голос сорвался на истерический визг: — Нет, нет, не ходи, это слишком опасно! — Детка, у меня работа! Не волнуйся, все будет в порядке! — Он повернулся и приоткрыл дверь. — Идешь? Я замялся, а невидимый штопор продолжал буравить желудок. Что сказать? Как остановить Кенто? Разве в таком состоянии что-нибудь дельное придумаешь? — Вальт! — Может, рано ехать в Ла-Пуш? — прошептал я. — Согласен, — кивнул он и вышел под дождь, закрыв за собой дверь. Едва на крыльце стихли шаги, я бессильно опустился на пол и обхватил колени руками. Побежать за Кенто? И что сказать? А как насчет Минато? Он мой лучший друг, нужно его предупредить. Если он действительно… м-м-м… — поежившись, я мысленно произнесл страшное слово — оборотень, значит, егери будут стрелять в него! Нужно сообщить Минари и его друзьям, что жители Форкса готовят облаву и в ипостаси огромных волков разгуливать опасно. Нужно их остановить… Они должны остановиться! В лес отправился Ккнто. Имеет это для них какое-то значение? Я задумался… До сих пор пропадали только чужаки; интересно, это простое совпадение или часть плана? Я убеждал себя, что хотя бы Минато образумится… И все-таки его стоит предупредить. Или не стоит? Минато Минари — мой лучший друг или монстр? Настоящее чудище, злое и бессердечное? Нужно ли предупреждать, если он и его друзья… — убийцы, безжалостно терзающие невинных туристов? Если они в самом деле монстры из фильма ужасов, разве их можно защищать? Естественно, индейцев пришлось сравнивать с Куренаями. От одного воспоминания руки судорожно метнулись к груди, так сильно болел зияющая рана. Если честно, про оборотней я почти ничего не знал. В моем представлении это звероподобные чудища из фильмов ужасов. Зачем они охотятся: чтобы удовлетворить голод с жаждой или просто из желания убивать? Пока все это не выясню, судить трудно… Но не верилось, что им приходится труднее, чем Куренаи, которые ценой немыслимых усилий подавляли свою страсть. Я подумал об Мирай и чуть не зарыдал, воскресив в памяти ее красивое доброе лицо. Как хорошо она ко мне относилась, как, сгорая от стыда, вылетела из дома, когда я порезался! Что может быть труднее? Вспомнился Широ, веками приучавший себя игнорировать кровь, чтобы спасать чужие жизни. Труднее просто не бывает! А оборотни выбрали другую дорогу… Что же теперь выбрать мне?