"Сумерки: Новалуние" Фильм 2

Почти все вернулось к нормальному, то есть привычному дозомбическому состоянию, причем быстрее, чем я ожидал. В госпитале Широ приняли назад с распростертыми объятиями, даже не стараясь скрыть радость от того, что Мирай не понравилось в Лос-Анжелесе. Во время поездки в Италию я пропустил тест по матанализу, так что надежды на успешное окончание школы стали куда призрачнее, чем у Шу с Луи. Неожиданно главной целью и проблемой стало поступление в колледж (колледж по-прежнему был планом Б, на случай, если я все-таки выполню условие Шу, таким образом отказавшись от предложения Широ). Многие учебные заведения уже набрали студентов, но Шу ежедневно приносил новую стопку заявлений и анкет. В Гарварде Куренай уже учился, поэтому ничуть не беспокоился, что из-за моей нерасторопности мы оба на следующий год могли оказаться в местном колледже Олимпийского полуострова. Кенто был мной недоволен, и с Шу не разговаривал, зато хотя бы разрешил приходить к нам в четко установленные часы. Мне из дому выходить запрещалось, только в школу и на работу. Тоскливо-желтые стены классов стали казаться необыкновенно радостными и привлекательными, конечно, во многом благодаря обаянию моего соседа по парте. Шу выбрал то же расписание, что и в начале года, и большинство уроков у нас совпали. Необщительний и вечно хмурий, я после отъезда Куренаев сидел один. Даже Зеро, никогда не упускавший благоприятные возможности, держался на расстоянии. С возвращением Шу последние восемь месяцев стали казаться кошмарным сном. Естественно, кое-что изменилось. Во-первых, в сентябре я не находился под домашним арестом, а во-вторых, не дружил с Минато Минари и не скучал по нему так, как сейчас. В Ла-Пуш меня не отпускали, а сам Минато не приезжал и к телефону не подходил. Звонил я в основном вечерами, после того, как ровно в девять папа с каким-то мрачным торжеством выставлял Шу, и до того, как Шу, дождавшись, когда папа заснет, залезал ко мне через окно. Именно это время я выбрал для своих бесплодных попыток, заметив, какие чувства мелькают на лице Куреная, когда речь заходит о Минари. Неодобрение, настороженность и что-то очень похожее на злость. Вероятно, неприязнь и предрассудки были обоюдными, хотя Шу выражал их гораздо реже, чем Минари. Итак, о Минари я старался не заговаривать, а когда был рядом с Шу, все неприятности, включая бывшего приятеля, наверняка страдающего из-за меня, отходили на второй план. Вспоминая Минато, я всякий раз чувствовал вину за то, что так редко о нем думаю. Жизнь снова превратилась в сказку. Злые чары разрушились, принц вернулся. Только что делать с другим, ставшим ненужным героем? Как поступить, чтобы он тоже жил долго и счастливо? Одна неделя сменяла другую, а Минато все не отвечал. Опасение переросло в постоянную тревогу, наподобие текущего крана, который закрыть не получается, а игнорировать невозможно. Кап, кап, кап; Минато, Минато, Минато! Иногда разочарование и беспокойство выходили из-под контроля. — Это самая настоящая глупость! — не сдержавшись, сокрушался я в субботу вечером, когда Шу забрал меня с работы. Злиться куда легче и приятнее, чем сгорать от чувства вины. — Чистой воды оскорбление! В тот день, надеясь добиться лучшего результата, я слегка изменил тактику и позвонил Минари с работы. Увы, в очередной раз я нарвался на безразличного Аро… — По словам Аро, Минато не хочет разговаривать! — бушевал я, глядя, как по окну стекают дождевые капли. — Мол, он дома, но шагнуть три шага до телефона не желает. Обычно Аро говорил, что он спит, занят или что-то подобное. Я, естественно, знал: это ложь, но он хотя бы элементарную вежливость проявлял. А теперь мистер Минари тоже меня ненавидит… Какая несправедливость! — Милый, дело не в тебе, — спокойно сказал Шу. — Они оба ненавидят, но не тебя. — А кажется совсем иначе! — сложив руки на груди, пробормотал я. Это был просто жест упрямства и отчаяния: рана давно затянулась, я почти забыл то леденящее душу ощущение пустоты. — Минато знает: «холодные» вернулись, и наверняка выяснил, что мы с тобой почти всегда вместе, — заявил Куренай. — Он ко мне даже близко не подойдет: у нашей вражды слишком глубокие корни. — Какая глупость! Минато ведь понимает, что ты не такой, как… другие вампиры. — И все-таки разумнее держать дистанцию. Тупо глядя на ветровое стекло, я видел лишь лицо Минато, искаженное ненавистной мне маской горечи. — Вальт, мы такие, какие есть, — спокойно проговорил Куренай. — Я-то способен себя контролировать, а вот насчет Минари не уверен. Он слишком молод… Скорее всего, наша встреча перерастет в драку, и не известно, сумею ли я ее остановить, прежде чем буду вынужден его у… — Он осекся. — Прежде чем сделаю ему больно. Ты расстроишься, а я этого не хочу. Услужливая память воскресила последнюю встречу с Минато, а в ушах зазвучал знакомый сиплый голос: «Не уверен, что у меня хватит выдержки со всем справиться… Ты тоже не обрадуешься, если я убью твого друга». Но ведь в тот раз он сумел сдержаться! — Шу Куренай, — прошептал я, — ты почти сказал «убить»? Отвернувшись, он стал смотреть на дождь. На светофоре, которого я даже не заметил, вместо красного загорелся зеленый, и Куренай двинулся дальше — очень медленно. — Постараюсь… этого не допустить, — наконец проговорил Шу. Я смотрел на него, разинув рот, а он, не отрываясь, следил за дорогой. На углу у стоп-сигнала пришлось остановиться. Неожиданно вспомнилось, что произошло между Парисом и Ромео. Сценическая ремарка предельно краткая: «Дерутся. Парис падает». Но ведь это нелепость, ерунда какая-то! — Так, — я поглубже вдохнул и покачал головой, чтобы отрешиться от неприятных слов, — ничего подобного не произойдет, беспокоиться не стоит. Зато Кенто сейчас почти наверняка смотрит на часы, так что лучше прибавь скорость, пока не нарвались на неприятности за поздний приход. Повернувшись к любимому, я робко улыбнулся. Каждый раз, когда я смотрел на его лицо, его невообразимо прекрасное лицо, я чувствовал, как радостно бьется сердце. Однако сейчас это был не просто бешеный пульс влюбленного парныши: сердце колотилось еще быстрее, потому что я вдруг понял: Шу чем-то встревожен. — Вальт, у тебя и так неприятности, — прошептал он, почти не шевеля губами. Сжав ледяную руку, я придвинулся ближе, чтобы разглядеть то, о чем он говорит. Даже не знаю, чего ждал: увидеть посреди улицы Виктора с развевающимися по ветру рыжими волосами, высокие фигуры в темных накидках или стаю разъяренных оборотней. Нет, вроде бы ничего подобного не наблюдается… — В чем дело? — Кенто… — выдохнул Шу. — Папа? — взвизгнул я. Куренай повернулся ко мне, он был совершенно спокоен, и мне стало чуточку легче. — Скорее всего… Кенто тебя не убьет, но мысли такие у него есть. — Снова набрав скорость, Шу свернул на мою улицу, но остановился не рядом с домом, а у опушки. — Что же мне делать? — задыхаясь, спросил я. Парень посмотрел на дом Кенто, и, проследив за его взглядом, я заметил, что стоит рядом с патрульной машиной. Сверкающий, ярко-красный, пропустить невозможно — на подъездной аллее застыл мой мотоцикл. По словам Шу, папа хочет меня убить, значит, ему известно, что мотоцикл мой. Понятно, чьих рук это дело! — Не-е-ет! — вырвалось у меня. — Почему? Почему Минато так со мной поступил? — Яд предательства растекался по всему телу. Я ведь доверял Минату, все секреты рассказал. Думал, он моя тихая гавань, друг, на которого можно положиться. Конечно, отношения стали напряженнее, но я надеялся, что их основа, то, на чем зиждется дружба, не изменится. Мне казалось, она вообще не может измениться! Чем я такое заслужил? Кенто страшно разозлится, но, что гораздо хуже, изведет себя тревогой. Разве у него без того проблем мало? Никогда бы не подумал, что Минато окажется таким мелочным и подлым. Глаза заволокло жгучими слезами, но плакал я не от печали и уныния. Меня предали! От злости в висках запульсировало, казалось, голова вот-вот лопнет. — Минато все еще в доме? — прошипел я. — Нет, он ждет нас там. — Шу показал на тропку, которая делила темную лесную опушку пополам. Выскочив из машины, я понесся к деревьям, на бегу сжимая руки в кулаки для первого удара. Ну откуда у Шу такая дикая скорость? Не успел я и до тропки добежать, как он поймал меня за плечи. — Пусти! Я убью его! Предатель! — обращаясь к ни в чем не повинным деревьям, орал я. — Кенто услышит! — предупредил Шу. — Затащит в гостиную и тотчас забаррикадирует дверь. Непроизвольно обернувшись к дому, я увидел только сверкающий красный мотоцикл. Перед глазами все красное, в висках стучит… — Дай поговорить с Минато, а потом разберусь с Кенто! — Я тщетно вырывалсч из ледяных объятий. — Минато Минари хочет встретиться со мной. Поэтому он еще здесь. Я перестал дергаться — воинственного порыва как не бывало. Руки безвольно опустились: «Они дерутся. Парис падает». Да, я злился, но не до такой же степени! — Поговорить решил? — вырвалось у меня. — Да, можно и так сказать, более менее… — Насколько более? — От ужаса даже голос сорвался. Куренай осторожно убрал с моих глаз волосы: — Не беспокойся, он пришел не драться, а… говорить от имени стаи. — Боже мой… Снова оглянувшись на дом, Куренай обнял меня еще крепче и подтолкнул к лесу: — Нужно спешить, а то терпение у Кенто на исходе. Далеко идти не пришлось: Минато ждал буквально в паре шагов от опушки. Он стоял, прислонившись к дереву; на лице маска горечи, как я и ожидал… Темные глаза метнулись сначала ко мне, потом к Шк, и толстые губы растянулись в мрачной усмешке. Совершенно босой, молодой индеец чуть подался вперед, дрожащие ладони сжались в кулаки. Мне показалось, за несколько недель он стал еще мощнее. Удивительно, Минато не перестает расти и, если встанет рядом с Шу, наверняка окажется выше. Однако Куренай приближаться не спешил, остановился, едва завидев соперника, и заслонил меня собой. Выглянув из-за мускулистой спины, я пронзил бывшего приятеля осуждающим взглядом. По идее, циничный, вызывающий вид Минато должен был распалить еще больше. Но почему-то вспомнились наш последний разговор и слезы в его глазах. С каждой секундой злость слабела: мы так давно не виделись и вот, пожалуйста, встретились как враги! — Вальт! — вместо приветствия пробормотал Минато и, не сводя глаз с Куреная, кивнул. — Зачем? — прошептал я, не обращая внимания на образовавшийся в горле комок. — Минато, зачем ты так со мной? Усмешка исчезла, и горькая маска стала еще заметнее. — Для твоего же блага. — Что это значит? Хочешь, чтобы Кенто меня задушил? Или чтобы у него случился сердечный приступ, как у Гарри? Можешь ненавидеть меня, но его-то зачем доводить? Минари молча нахмурил брови. — Он не собирался никому причинять боль, просто хотел, чтобы тебя посадили под домашний арест и мы не могли встречаться, — пробормотал Шу, озвучивая невысказанные мысли Минато. Пылая ненавистью, темные глаза индейца вновь устремились к моему спутнику. — Боже, Минато! — простонал я. — Меня и так держат взаперти! Почему, думаешь, не приезжаю в Ла-Пуш, чтобы надавать тебе по шее за то, что не отвечал на мои звонки? В метнувшемся ко мне взгляде отразилось смущение. — Вот в чем дело! — пробормотал молодой оборотень и стиснул зубы, будто жалея о сказанном. — Он думал, это не Кенто, а я тебя не пускаю, — снова пояснил Шу. — Прекрати! — рявкнул индеец. Шу не ответил, а Минато, содрогнувшись, сжал зубы так же крепко, как кулаки. — Вальт не преувеличивал насчет твоих… способностей, — процедил он. — Ты наверняка знаешь, с какой целью я здесь. — Да, — чуть слышно отозвался Шу, — но, прежде чем начнем выяснять отношения, хочу кое-что сказать. Минато ждал, сжимая и разжимая кулаки, чтобы контролировать сотрясающую руки дрожь. — Спасибо огромное, — с глубочайшей искренностью проговорил Куренай. — Мою благодарность словами не передать… До конца… существования я твой должник. От неожиданности Минари даже трястись перестал, в темных глазах полное недоумение. Он удивленно взглянул на меня, но я был в таком же замешательстве. — За то, что помог Вальту выжить, — пояснил Куренай глухим от волнения голосом, — когда меня… не было рядом. — Шу… — начал я, но он, не спуская глаз с Минато, поднял руку. На лице Минари мелькнуло понимание, а потом оно снова превратилось в маску. — Не для тебя старался. — Знаю, но это не умаляет моей благодарности. Думаю, объяснять не стоит… Если могу что-нибудь для тебя сделать… Индеец многозначительно поднял смоляные брови. — Нет, это не в моих силах, — покачал головой Куренай. — Так в чьих же? — проревел Минато. Шу кивнул в мою сторону: — В его. Я умею делать выводы, Минато Минари, одни и те же ошибки дважды не совершаю, поэтому останусь здесь, пока Вальт сам не велит уйти. Теплый взгляд любимых глаз тут же подчинил своей власти. Воссоздать немой диалог было нетрудно. Единственное, о чем мог просить заклятого врага Минато, — чтобы тот исчез. — Ни за что, — прошептал я, купаясь во взгляде Шу. Минари очень похоже изобразил рвотный позыв. Неохотно оторвавшись от красных глаз, я нахмурился: — Минато, тебе нужно что-то еще? Хотел доставить мне неприятности — поздравляю, миссия успешно завершена! Теперь Кенто отправит беспутного сына в военное училище! Но даже это не заставит меня от казаться от Шу. Отныне мы неразлучны! Ну, что еще тебе угодно? Минато впился взглядом в Куреная: — Только напомнить твоему ненаглядному кровопийце основные пункты соглашения, которое когда-то принял Широ. Того самого, что мешает мне сейчас же разорвать ему горло. — Мы ничего не забыли, — отозвался Шу, а я почти одновременно спросил: — Какие еще пункты? Минари не сводил глаз с Куреная, но ответил мне: — Соглашение не совсем обычное. Стоит кому-то из них укусить человека — перемирию конец. — Укусить, а не убить, — подчеркнул он и наконец удостоил меня вниманием. В темных глазах ледяная стужа. Чтобы понять разницу, хватило доли секунды, и мое лицо стало таким же холодным, как у Минато. — Тебя это не касается! — Черт побери… — только и смог выдавить индеец. Вот уж не ожидал, что необдуманное замечание вызовет такую реакцию. Несмотря на предупреждение, которое решил сделать, Минато наверняка ни о чем не догадывался и, видимо, считал этот разговор чем-то вроде меры предосторожности. Он не подозревал или не хотел верить, что я сделал выбор и решил стать членом семьи Куренаев. От моих слов индеец чуть в конвульсиях не забился. Сдавив пальцами виски, он сильно зажмурился и, пытаясь контролировать спазмы, сжался в комок. Красновато-коричневая кожа стала какой-то зеленоватой. — Минато, ты в порядке? — спросил я и шагнул было к нему, но Шу схватил меня за руку и рывком вернул на место. — Осторожно! Он не в себе! Однако Минато уже успокоился, лишь руки мелко тряслись. В устремленном на Куреная взгляде кипела самая настоящая ненависть. — Хм, я-то его точно не обижу! Мы с Шу уловили и глубинный смысл фразы, и скрытое в ней обвинение. С губ моего спутника сорвалось негромкое шипение, а Минато машинально сжал кулаки. — ВАЛЬТ! — со стороны опушки послышался гневный рык Кенто. — СЕЙЧАС ЖЕ ДОМОЙ! Мы все так и замерли, прислушиваясь к повисшей тишине. Первой дар речи вернулся ко мне. — Черт! — пролепетал я. На секунду гневная решимость изменила Минато. — Прости, что так получилось, — пробормотал он. — Я должен был сделать то, что мог. Хотя бы попытаться… — Спасибо! — Голос дрогнул, испортив весь сарказм. Я смотрел на тропинку, ожидая увидеть отца. Сейчас он разгневанным быком пронесется сквозь мокрый папоротник. А красной тряпкой по этому сценарию буду я. — Подожди секунду, — сказал мне Шу и повернулся к Минато: — На своей земле мы не нашли следов Виктора, а вы? Минато мог не отвечать — Шу прочел только что появившуюся в сознании мысль, — но индеец решил ее озвучить. — В последний раз мы его видели во время… Вальтиного отъезда. Хотели окружить, а потом напасть из засады… По спине побежал холодок страха. — Но рыжая унеслась прочь, будто за ним гнались черти! Насколько мы поняли, он почувствовал запах твоего друга и сбежал. С тех пор близко к нашим землям не подходит. Куренай кивнул: — Если вернется, мы сами его займемся. Виктор не станет… — Рыжий убивал на нашей территории! — прошипел Минато. — Значит, он наш. — Нет… — начал я, пытаясь остановить обоих. — ВАЛЬТ! Я ВИЖУ ЕГО МАШИНУ И ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ! ЕСЛИ ТЫ СИЮ СЕКУНДУ НЕ ВЕРНЕШЬСЯ!.. — Кенто даже договорить не потрудился. — Пошли, — сказал Шу. Потрясенная до глубины души, я обернулся к Минато. Вдруг больше не увидимся? — Прости меня! — прошептал он так тихо, что пришлось читать по губам. — Пока, Вальт! — Ты обещал! — в отчаянии напомнил я. — Мы по-прежнему друзья? Индеец покачал головой, и выросший в горле комок едва меня не задушил. — Ты знаешь, я старался сдержать свое слово, но… теперь не представляю, как это сделать. Только не сейчас… — Он попытался сохранить маску раздражения и горечи, но она превратилась в карнавальную мишуру, а потом исчезла. — Я так соскучился, — прошептал он и протянул ко мне руку. — Взаимно, — чуть слышно отозвался я, машинально последовав примеру бывшего друга. Пальцы переплелись, а вместе с ними и чувства: моя боль, его боль… — Минато! — шагнув к нему, позвал я. Хотелось обнять его и стереть с лица несчастное выражение. Шу оттащил меня обратно, на этот раз сильные руки не защищали, а сдерживали. — Все в порядке! — заверил я, с надеждой за глядывая в любимое лицо: он все поймет, обязательно! Увы, красные глаза были непроницаемые, а лицо — пустым и холодным. — Нет, вряд ли. — Отпусти его! — снова разозлившись, прорычал Минари. — Он хочет ко мне! — Индеец шагнул вперед, темные глаза заблестели в предвкушении боя, а грудь, от мелкой дрожи, раздулась. Толкнув меня за спину, Куренай повернулся к Минато. — Шу, не надо! — ВАЛЬТ АОЙ! — Пойдем, Кенг с ума сходит! — Мой голос звенел от страха, но в тот момент вовсе не из-за Кенто. — Скорее! Я прижался к Шу, и ему стало немного легче. Не сводя глаз с молодого индейца, он медленно попятился к опушке. Нахмурившись, за нашим отступлением следил Минато. Боевой задор постепенно затухал, и, прежде чем нас разделила темная стена деревьев, парень скривился словно от невыносимой боли. Я знал: перекошенное лицо будет преследовать меня в кошмарах, пока я не увижу его улыбку. Зажмурившись, я поклялся, что заставлю Минато улыбнуться, причем в ближайшее время. Я верну лучшего друга, чего бы это ни стоило. Шу обнял меня и притянул к себе. Лишь благодаря ему я не разрыдался. Проблемы у меня серьезнейшие. Лучший друг причислил к врагам. Виктор свободно бродит по лесам, подвергая опасности всех, кого я люблю. Если в ближайшее время я не стану вампиром, меня убьют Вольтури. Но теперь получается, если стану, квилетские оборотни займутся мной сами, а заодно постараются уничтожить мою будущую семью. Если честно, не верю, что у них получится, но вдруг в этой попытке погибнет Минато? Действительно, проблемы серьезнейшие, только почему они вдруг отошли на второй план, когда мы появились из-за деревьев и я увидел багровое лицо Кенто? Шу осторожно сжал мои плечи: — Я здесь, рядом! Захотелось набрать в грудь побольше воздуха. Впрочем, Шу рядом, я чувствую силу его объятий. Раз так, смогу вынести что угодно! Расправив плечи, я шагнул навстречу своей участи, навсегда вместе с тем, кого считал судьбой.