***
***
Возможно ты послан мне небесами
И наша встреча совсем не случайность
И ты всегда рядом тогда,
Когда в тебе так нуждаюсь
Я не верю в судьбу, но все же
Не могу я пойти против правды
И теперь уже готов подытожить,
Что давно без ума от тебя я.
***
Вот же, сука… Неопровержимый факт — голос того беззащитного омеги принадлежит ему. Хосок злится, даже слишком, сам не понимает почему, казалось бы, какое ему до этого дело? Он же, по сути, никем омеге не приходится, но почему-то что-то прожигает изнутри. Злость, ярость. И еще страх? Да, страх, что кто-то может навредить, тому на кого не имеет никакого права. Только Хосок может себе запугивать и злить эту мордашку, и никто больше. Но все эти сказки, только отговорки, на самом деле, альфа просто боится, что ему, Юнги, сделают больно. Поэтому, не теряя си секунды, он, ведь, не знает, что может произойти за то время. Чон быстро открывает машину, достает оттуда пистолет и, на ходу закрывая авто, ускоряет шаг, но двигается незаметно. Хосок стоит за стеной, парень не знает сколько там человек, но по слуху, примерно четыре. Он медленной, уверенной походкой приближается к ним, при этом, поправляя свой дорогой черный пиджак, который стоит дороже, чем все их имущество вместе взятое. Ех… портить его совсем не хочется, но, что поделать. Альфу все так же не видно, несмотря на шум приближающихся шагов, никто даже не обернулся на звук, а зря. Хосок не видел омегу так, как его плотно окружили высокие качки и уже зажимают у стенки. И Чон благодарит себя за то, что додумался взять оружие. Он ничуть не уступает им ни в силе, ни в росте, еще и боксом занимается. Во всем этом только одно «но» — количество. Даже у самого профессионального бойца, вряд-ли, будет шанс против четырех амбалов, возможно еще и з ножом. На всякий случай, сразу сняв пистолет с предохранителя, альфа выходит из темноты, прокашливаясь… — Кхм, кхм… — и на него тут же оборачиваются все. Вот теперь Хосоку открывается вид на, практически обнаженного, омегу. Тут его озаряет такая злость, которую он не испытывал никогда раньше. — Э-это все т-ты?.. — Еще больше забиваясь в угол, шепчет Мин, увидев знакомого ему альфу. Омега весь дрожит от холода, но больше от шока и страха, он не понимает, что происходит и чего ему ждать дальше. Вот и месть за грубость, думает Юнги. Ох таких слов Хосока что-то больно сдавило в груди, но сейчас не время выяснять отношения, поэтому он не обращает никакого внимания на омегу, пока-что. Сейчас его забота избавиться от альф, которые посмели посягать на (не) его малыша… Он подходит чуть ближе и…***
На улице часов два ночи, Юнги говорит Тэхену, что идет в круглосуточный магазин за углом и выходит из дома. Темная ночь, только несколько фонарей освещают путь, омега не боится, он до воли частенько ходит в такое время в магазин или возвращается домой. Но сегодня что-то явно не так, выйдя из магазина, парень чувствует, что у него началась течка. Вот, блядство, думает Юнги, он решает ускорить свой шаг. Он не все так просто, видимо, сегодня очень удачный день для Мина, раз за ним следуют Аж четыре накачанных альф…ммм… то, что надо. Конечно же нет! Юнги напуган, он очень напуган. Его запах усилился в несколько раз, поэтому парни точно уловили его и это пугает еще больше. Омега срывается на бег, но не успевает убежать далеко, метров через десять его догоняют двое высоких молодых людей, лет двадцати шести, его ровесники, но это не особо радует, он, ведь, омега… И все мы хорошо знаем, что они хотят сегодня получить. Все, конец… думает Мин. Как бы он не кричал, как бы не молил отпустить — никто его не услышит, а если и услышит, то точно не рискнет жизнью, никто не отпустит, загнанный в угол, словно дикий зверь, парень пытается вырваться, все бессмысленно, но ему удалось поцарапать лицо одному из альф, а зря. Тем самым он только разозлил их еще сильнее, хотя, куда уже больше, но, видимо, есть. Самый высокий подходит вплотную к Юнги и прижимает руки омеги над головой, начиная грубо целовать и кусать шею, при этом пошло и развратно причмокивая, так что Мина сейчас вырвет. Омега сопротивляется, дергается, хочет оттолкнуть, но слишком сильное давление на его тело, такое, что даже дышать невыносимо, легкие горят. Из глаз катятся первые, злосчастные, слезы. Как не пытайся, но их невозможно сдержать. Уже возбужденные альфы, долго не церемонятся. Пока один целует, другой — сдирает куртку с хрупкого тела, оставляя в тоненькой белой рубашке, что открывает молочные ключицы. От такого вида парни уже на грани, еще и запах сахарной ваты сводит с ума. Юнги прижимают к стене сильнее и тянутся к ремню, срывая тот вместе с штанами и обувью, омега босыми ногами стоит на холодном асфальте. Очередные засосы, укусы, которые потом превратятся в гематомы, запястья жгут до невыносимой боли. Мин уже не надеется на чудо, как тут слышит чей-то кашель… Он сразу без сомнений понимает кому тот принадлежит, но вот только ему не совсем понятна роль альфы в данном спектакле. Ему приходит на ум одна идея, которую он сразу же озвучивает: — Э-это все т-ты?..***
Хосок подходит чуть ближе к альфе, что недавно зажимал Юнги, ударяя того в челюсть так, что парень, потеряв равновесие, с громким звуком падает на землю. Он не понимает причину такой сильной агрессий, но одно в чем Чон уверен, так это в том, что причина тому — тот беззащитный омега, который сейчас и пошевелиться не может. Один из дружков шатена, наносит удар Хосоку прямо в челюсть, не настолько сильно, чтобы сбить с ног, но рана уже начала кровоточить. Только это последнее, что волнует старшего Чона. Нанеся по хорошенькому удару каждому из гиен, что оточили и набросились на омегу, Хоби достает из-за пояса своих джинсов главный сюрприз — пистолет. Стреляет в небо два раза, тем самым, давая понять, что не шутит. Юнги, услышав выстрел, еще больше затрясся. Ему страшно, а вдруг альфа сейчас и его прикончит. Хосок стреляет третий — заключительный раз, спокойным, так свойственным ему, холодным голосом, говоря: — Представление окончено, господа. Прошу вас убраться отсюда, пока я не убрал вас из этой жизни. — и заключительный штрих, вишенка на торте: улыбка, как у самого настоящего психа. Такая, что бедный Юнги, краем глаза заметивший ее думает, что лучше было умереть от рук тех гопников, чем от рук этого господина. Альфа заправляет пистолет обратно и идет в сторону омеги. Приседает перед ним на корточки и заносит руку вверх… — Пожалуйста, н-не н-адо… — дрожащим голосом, прикрывая лицо руками. Хосок в шоке от того насколько сильно зашугали омегу, начиная жалеть, что отпустил тех так просто. Но парень не реагирует на слова человека напротив, только заносит руку еще сильнее… — Прошу тебя… — шепчет, роняя соленые слезы на свои, красные от мороза щеки, и сжимается еще сильнее. Юнги ждет удара, но альфа не бьет, он снимает с себя куртку и одевает ее на хрупкие плечи омеги, все так же подрагивающие от холода, и подымает парнишку на руки, неся в свою машину, Мин непонимающе смотрит на альфу, но ни слова не говорит — жизнь дороже. Хосок обходит дверь с пассажирской стороны и укладывает на сиденье еще, не отошедшего от шока, Юнги. Омегу всего трясет, но он молчит, боится ляпнуть что-то лишнее. Альфа обходит авто и садится на место водителя. Он прекрасно чувствует усиленный запах парнишки, но ничего не говорит, боясь спугнуть того еще больше. Хосок молча заводит двигатель и выруливает на дорогу, повышая скорость, машина несется сквозь дома и магазины, останавливаясь возле аптеки, Юнги непонимающе смотрит то на альфу, то на саму аптеку, но тот молча выходит из авто, направляясь в сторону здания. Спустя десять минут возвращаясь уже с какими-то таблетками и протягивая те омеге, Юнги изгибает бровь, но берет их в руки, смотря на надпись на упаковке, тут же заливается краской и опускает взгляд. Сказать, что он смущен — ничего не сказать, ему так стыдно еще никогда и ни перед кем не было. — Мне, конечно, очень нравится запах сахарной ваты. — С ухмылкой говорит Хосок. — Но все же тебе лучше выпить их, для твоей же безопасности. — альфе с трудом удается держать себя в руках. Этот мальчишка слишком сильно заводит его, но после всего, что случилось сегодня, после того, что омега пережил, Хосок не может себе позволить даже притронуться к тому лишний раз, хотя, смотря на вид, что открывается перед альфой, держаться трудно. На омеге одна атласная рубашка, которая доходит до колен, прикрывая его бедра. Чон смотрит на укусы и синяки, сжимая руль до треска кожи под руками, его злит, то, что кто-то хотел поиздеваться над этим ангелом. Он безумно счастлив, что оказался в том месте, в то время, Юнги, кстати, тоже. Омега понимает, что его дом в другой стороне. Сердце бешено колотит, но уже не от страха, а от понимания, альфа слишком близко. Течка сейчас очень не в тему, ведь омега не намерен спать с…ем… он даже имени его не знает. Прекрасно. Проносится в голове. «Прекрасно, Юнги, ты едешь, хрен знает, куда и, хрен знает, с кем. Ты даже имени его не знаешь " Омега начинает заметно нервничать, что не ускользает от глаз альфы. И, словно, услышав чужие мысли, произносит: -…Хосок. — Что прости? — не понимает омега. — Зовут меня так. — Поясняет альфа, отчего Мину хочется сквозь землю провалиться. — Я-я… Юнги. — тихо добавляет, смотря в пол. — Юнги, значит. Красивое имя. — ухмыляется Хосок, заставляя омегу залиться краской еще сильнее, и отвести взгляд в сторону. — Но… мой дом в другой стороне… — все же решается сказать Юнги. — Знаю. — Простое, спокойное. — Но сегодня ты не поедешь домой. — Как это? — Пугается омега — Видишь ли, твой усиленный запах… я не могу сдержаться. — Как ни в чем небывало, говорит альфа. — Ч-что? Нет, Нет, пожалуйста… — голос, предательски, задрожал. Слеза покатилась по щекам. Хосок не ожидал такой реакции, от такого омеги. Его это сильно удивило и насторожило. А точно ли такое произошло впервые? Альфа уже не уверен. — Ладно чего ты, я же пошутил. Если бы я хотел тебя трахнуть, то уж точно не вез тебя к себе домой и не покупал бы таблетки. Кстати, лучше выпей несколько, так на всякий случай, и еще нам не стоит часто пересекаться сегодня, для твоего же блага… А то я не шутил про возбуждение. — сжимает руль крепче. Юнги ошеломлен, он не ожидал такого от человека, который явно дал понять, что настроен враждебно. — Но… Тэхен, он будет переживать. Что я ему скажу? — Тихо говорит Юнги. — Не знаю, это не пои проблемы. — Все, Хосок вернул лед в голос. Ну да, а чего Юнги хотел, альфа просто спас его, показал воспитанность, но с чего вести к себе домой, Мин так и не понял. Хосок тоже. Вот захотелось ему так и, что? Только, что сейчас Чонгуку сказать, хотя какая разница, он не лезет в жизнь брата, так пусть и тот не сует нос, не в свои дела. Хосок не мальчик, чтобы отчитываться, да еще и перед младшим братом. Всю дорогу они ехали в молчании. Хосок паркует машину в гараж и выходит из нее первым, бросая напоследок: — Жди здесь. — Омега ничего не понимает, но послушно ждет, как и сказал ему альфа. Спустя пять минут дверца авто открывается. Перед парнем стоит Хосок и держит в руках…тапочки? Да, Да, Именно. — Чего так смотришь? Не будешь же ты босиком идти. — Бросает взгляд на голые ноги Юнги. — Оу… Да ты прав. — Смущенно говорит омега. Да, что с ним такое? Почему этот некий, Хосок, так действует на него? Тот же вопрос задает себе и альфа. Почему Юнги так действует на него? Обычно, Хосок не особо стремится помогать посторонним, ну кроме фонда для бездомных детей, конечно же. Альфа так же отсылает деньги в приюты для животных, но вот к людям что-то любви нет вообще. Он считает, что только единицы заслуживают любви. В числе этих людей: его брат, Тэхен, самый добрый омега из всех, которых он знает, и… Юнги? Да теперь он тоже есть в этом списке. Странно, да? Помните фразу омеги: «от любви до ненависти и обратно — всего один шаг». Так вот, в их случае она неверна. Спросите почему? Действительно…почему же? А все потому что, не было никакой ненависти, была искра с первого взгляда, любовь с первого взгляда, но только не ненависть. Но почему тогда все усложнять? Ну, наверное, потому, что люди какие-то глупые, что-ли? Они так любят все усложнять там где не надо, вместо того, чтобы признаться… Вот потом и страдают. Тогда — когда уже поздно что-то менять. А потом говорят, что жизнь так несправедлива. Но, что мы сами делаем для того, чтобы сделать ее лучше? Юнги молча выходит из машины и направляется в дом, вслед на Хосоком. Но омега еще не знает, какой сюрприз его ждет внутри…***
Чонгуку вот уже вторую ночь не до сна. Он сидит в гостиной и смотрит как дрова в камине медленно сгорают, превращаясь в маленькие, черные угольки. На стеклянном столике лежит наполовину пустая бутылка с янтарной жидкостью внутри, наверное, это виски. Рядом с ней порожний стакан и пачка ментоловых сигарет, любимое сочетание Тэхена, Чонгук смотрит в окно, рукой пытаясь дотянуться до пачки, он прикуривает и выдыхает сигаретный дым, что плавно расплывается по комнате, смешиваясь с воздухом. Альфа уже начинает покидать эту реальность, как слышит голоса. Хосок вернулся. Но…он не один? Да. Он точно не один, вот, только с кем? Ответ не заставляет долго ждать. Вот только он немного шокирует Гука. Неожиданно… Серьезно? Юнги? Лучший друг, брат, Тэхена? Этого не может быть. Но, похоже, состоявшейся встрече, шокирован не только он, а еще и омега, застывший прямо на входе в гостиную. Мин смотрит, округлив глаза, и ничего не понимает, что здесь делает Чонгук? Это он и озвучивает, выходя из ступора: — А ты, что здесь делаешь? — Хм… — смешок, — я здесь живу, Юнги-хен. — Пожимает плечами альфа, садясь обратно и наливая себе виски. — Стоп… Стоп…вы знакомы? — не понимает ничего Хосок, он, походу, один не в курсе ничего, что происходит вокруг него. — Да, знакомы. — спокойно отвечает Чонгук, а омега опускает глаза. — Да. — повторяет Юнги. — Но…в каком смысле ты здесь живешь? — Все еще не понимает парень. — Он мой младший брат, Юнги. — Поясняет Старший Чон. — Брат? — Переспрашивает омега. — Да. — Ладно, мне все же пора домой. Спасибо тебе, Хосок. — уже собирается уходить Юнги, но альфа останавливает его у дверей и отводит, а сторону. — Куда ты пойдешь? Ночь на улице. Тебе мало было? — ловит омегу за локоть, как-то слишком сильно, но не больно, правда, этого все равно хватает, чтобы Юнги вздрогнул и, конечно же, альфа это чувствует и быстро опускает парня. — Прости…- тихо шепчет Хосок. — Просто я не могу оставить Тэхена одного и еще я не хочу оставаться с Чонгуком…- объясняет свое поведение омега. — Тебе и не придётся — кивает головой в сторону пустого дивана, где только, что сидел Чон младший. — Он ушел, видимо, по той же причине, что и ты хотел. Между вами что-то было? — последний вопрос он задает, как-то слишком тихо, заставляя омегу покрыться мурашками. — Н-нет. — как-то потерянно. — Нет! — уже более уверенно, добавляет Юнги. — Ладно, пойдем я покажу тебе твою комнату. Хорошо? — зачем-то спрашивает альфа. — Да, конечно. Хосок провел экскурсию по дому, показав, что где находится. Осталась только его и альфы комната. Они подымаются вверх по лестнице, как вдруг, Юнги цепляется ногой за ступеньку и, не удержав равновесия, падает назад, нуу…точнее, упал бы, если бы не Хосок, который поймал омегу прямо в свои объятия. Он крепко прижал парня к себе, но тут же отпустил. Понял, что не сможет удержаться, ему итак тяжело, так еще и такие случайности. Один вид Юнги, заставляет член альфы подрагивать и омега это прекрасно почувствовал, стоя к тому вплотную, отчего покраснел еще больше. Но парню было, скорее, приятно, что альфа так реагирует на него. Мин быстро облизал пересохшие губы и поднялся наверх, останавливаясь возле двух дверей. Хосока очень умиляет такое поведение омеги. Поднявшись следом, он ровняется с Юнги, кивая на одну из дверей… — смотри, та, что слева — твоя., а справа — моя. Не перепутай! — И опять безразличие, так сбивающее с толку, будто не было только, что всех этих взглядов, крепких объятий. А, может, действительно не было? И воображение Юнги само все дорисовало? Да нет же! Юнги не сумасшедший! Правда, ведь? — Можешь не волноваться… — слишком холодно, даже для себя, говорит Юнги, уходя в свою комнату и закрывая ее за собой. Хосок поступает аналогично. зачем мы отрицаем то, что до безумия и так понятно?все ходим по цепи кругом,
и не знаем как поступим дальше
все время что-то выжидаем,
с друг друга чувствами играем
и понимает только то, что сколько книгой не крути,
а финал — неисправим…
***
Чонгук выходит из дома и направляется в гараж. Достав ключи от своей белоснежной Audi Q8, он нажимает кнопочку блокировки на пульте и садится в машину. Чон очень любит свою малышку, эта кроха — любимица его коллекции. Всего их три. Еще две стоят немного дальше, не мешая светится королеве. В одном углу стоит BMW i8, а в другом — Mercedes-Benz AMG GT-S. Одной рукой закуривает сигарету, а другой — заводит двигатель автомобиля. Альфа не имел никакого желания оставаться в доме с Юнги, ведь тот одним своим видом напоминает ему Тэхена. Поэтому, Чонгук решает пойти в клуб и напиться. Доехав до одного из самых крутых ночных клубов, Чон паркует белое авто и заходит внутрь. Приглушенный свет, много людей, в том числе и омег, громкая музыка и алкоголь, как же без этого? Протиснувшись промеж толпы, он подходит к стойке и заказывает у бармена двойную порцию джин-тоника, опустошая стакан одним большим глотком. Все понесло Чонгука, еще много алкоголя сверху, в голове туман, разум помутнел. Сидя на прибарном стуле, парень замечает перед собой омегу, который весь вечер пытается привлечь внимание альфы. И наконец-то добился своего. Чон смотрит на упругие ягодицы, худые, стройные ноги, узкую талию, подымается вверх по спине, смотря на ярко-красную макушку, и бесшумно подходит, хватая сзади, но омега совсем не испугался, он чувствовал раздевающий взгляд альфы на себе. Широкая улыбка украсила его лицо. Чонгук берет за руку парня и ведет в сторону туалета, но тот останавливается, несогласно мотая головой. Альфа непонимающе подымает бровь — Поехали ко мне?! — Поясняет омега. — Ну поехали. — Говорит Чон и тащит парня к выходу из клуба, после направляясь в сторону своего авто. — Ммм… красивенькая такая. — Оценивающе смотрит, после добавляя: — я Чимин, а тебя как зовут? — Чонгук. — Коротко и ясно отвечает альфа. — Нам недалеко, отсюда ехать минут пять — Хорошо. Доезжают они и, правда, быстро. Заблокировав машину, они заходят в подъезд, а затем в лифт. Чимин нажимает на номер своего этажа — «тринадцать» и тот рушиться с места. Отрывок от лифта до квартиры проходит смутно: в жарких поцелуях и зажиманиями на каждом повороте. Омега с первого раза вставляет ключ в проем, открывая входную дверь. Попав внутрь, Чимин сразу оказывается впечатанным в стену, громко простонав, толи от боли, толи от наслаждения или и от всего вместе. Чонгук быстро избавляет омегу без одежды, но сам пока не спешит с ней расставаться. Он целует страстно, грубо, сразу показывая, кто здесь главный и Чим повинуется. Альфа спускается к шее, вылизывая каждый участок, затем медленно переходит к ключицам, неожиданно грубо кусая кожу, от чего партнера потряхивает. Чимин зарывает пальцы в пепельные волосы Чонгука, немного оттягивает их назад, от такого жеста Гук тяжело вздыхает, грубо поднимает омегу на руки и несет того на кровать, бросая прямо на холодные простыни, аж мороз по коже. В паре с горячим телом и холодными тканями, возбуждение увеличивается в несколько раз. Чонгук нависает сверху над хрупким телом омеги, до крови прокусывая порозовевшие губы, затем резко переворачивает партнера на живот, широко расставляя худые ноги. Член уже упирается в ткань грубых джинсов, доставляя дискомфорт, поэтому альфа быстро избавляет себя от ненужной, сейчас, одежды. Омега протяжно стонет, когда ощущает что-то похожее на член возле, пульсирующей от ожидания дырочки. Одним грубым движением Чон входит, ощущая теплоту стенок внутри, После чего, из омеги вырывается стон боли и слезы подступают к уголкам глаз, альфа замедляется на секунду, а потом увеличивает темп, заставляя бедного омегу кричать от боли, и от удовольствия, когда тот проходится по простате. Чимин кончает на белые простыни, подрагивая всем телом от оргазма, а Чонгук делает еще несколько глубоких толчков, выходит из парня, делает пару движений рукой, изливаясь на омегу, ищет в кармане штанов сигареты, подходя к окну, открывает и затягивается. На улице светает, холодный ветер дует прямо в лицо, освежая, а в это время Гук ловит себя на мысли о том, что на протяжении всего секса думал о Тэхене. Закрывает окно, идет в душ, одевается, хлопает дверью и уходит. Оставляя после себя только сигаретный дым и запах дождя…Ты въелся в меня слишком глубоко,
Тебя уже не оттереть…