1000 способов убить Хидана

Первые лучи солнца ударили в окна жилого дома, в котором жил тот самый Хидан, знаменитый теперь не только на весь город, но и на всю страну... нет, на весь мир. Яркий свет, выстреливший мирно посапывающему человеку в лицо, разбудил его. Пепельноволосый мужчина открыл глаза и бросил недовольный взгляд на окно, которое забыл зашторить. — Какое ох*енное утро! — с такими словами джашинист встал с кровати, предварительно сдернув с себя одеяло с изображенным на нем треугольником в окружности. Он ухмыльнулся, протерев глаза, а потом, надев тапочки, побрел в ванную комнату. Надо было привести себя в порядок. "Я же еб*нный священник, бл*ть. Надо выглядеть должным образом!" — сказал он себе. Первым делом Хидан потянулся за зубной щеткой. Щедро намазав зубной пасты, он отправил прибор себе в рот. Всё было вроде бы хорошо, пока джашинист не осознал, что за ним кто-то пристально следит. Мужчина обернулся, почувствовав на своей спине чей-то недобрый взгляд. Зубная щетка так и осталась у него во рту. — Шашлык? Сраная ты скотина! — проворчал он, посмотрев на полосатого серого кота, ступившего на порог ванной, — Иди сюда, я тебя обниму! Кот хотел, никому не мешая, не привлекая к себе лишнего внимания, сесть в лоток и спокойно сделать свои дела. Но Хидан взял его и прижал к себе. Шашлык остался недоволен таким раскладом дел и, что было силы, полоснул хозяина длинными когтями по лицу. — Ах ты ж еб*нный урод! — вскричал мужчина, выронив кота, который, спасаясь от гнева джашиниста, нырнул под ванну, откуда его было практически нереально достать. Зубная щетка проскочила дальше, чем положено, и Хидан схватился за горло, издавая хриплые звуки. У бедняги потемнело в глазах, судорожные попытки глотнуть воздуха лишь проталкивали зубную щетку дальше. Наконец, он потерял равновесие и, чувствуя, что падает, попытался схватиться за что-либо. Вместе с занавеской для душа Хидан упал, стукнувшись затылком о бачок унитаза. От удара он инстинктивно выдохнул остававшийся в легких воздух, и щетка выскользнула из горла, освобождая дыхательные пути. Джашинист пришел в себя не сразу. Валяясь на полу и наблюдая за белоснежным потолком, он понял, что белый друг, которого он обнимал одной рукой, спас ему жизнь. С другой стороны, не ухватись Хидан за занавеску, удар об унитаз был бы не таким удачным, и джашинист непременно проломил бы себе череп или сломал бы шею. Окончательно вернувшись в реальность и чувствуя сильную боль, мужчина встал, возвращая все перемещенные объекты в ванной на свои места. Сплюнув остатки зубной пасты, прополоскав горло и сделав несколько глотков воды прямо из-под крана, джашинист вернулся в комнату, понимая, что пора возвращаться к работе. Да, в храме его наверняка уже заждались. Одевшись, Хидан покинул свою обитель, оставив проделки своего верного кота по имени Шашлык безнаказанными. "Приду домой — напою его Доместосом. Будет знать свое место... Поганая бл*дина!" — решил мужчина. Впрочем, кот чудил не в первый раз, и сам Хидан не сомневался, что за этот день забудет о своей обиде на пушистого любимца. Едва он вышел на улицу, как какая-то женщина, испуганно уставившись в небо и опустив взгляд на джашиниста, крикнула: — Осторожно, рояль! Хидан ухмыльнулся. "А она ничего. Джашин-сама порадовался бы такой жертве!" — Нет, миледи, меня зовут Хида... — промолвил он, проявив невероятную выдержку и не вымолвив ни единого грубого слова. Каково же было удивление джашиниста, когда в метре от него в асфальт с грохотом и звоном врезалась огромная махина, развалившаяся на детали. — Сто х*ев мне в рот и якорь в жопу! — пролепетал Хидан, представив, что судьба была бы не так благосклонна к нему, и музыкальный инструмент разбился бы о его уже покалеченную макушку. Впрочем, мужчина недолго предавался мрачным мыслям. Он вовремя вспомнил о благословении бога, которое не даст так просто ему умереть. А еще вспомнил о той солидной денежной сумме, которую заполучил недавно. "Пойти, что ли, нажраться? Нах*й работу! Мне на пенсию пора!" — подумал он, но быстро передумал. Надо было отдать дань уважения Великому Джашину, который в очередной раз спас его задницу. Свидетели этого события стояли, как вкопанные, взирая на невероятно везучего человека и узнавая в нем того самого знаменитого счастливчика, пополнившего список рекордсменов. — Что вылупились, говнари позорные? Чтоб вас всех лопатой анально покарало! — раздраженно воскликнул он и, одернув ворот куртки, пошел дальше, решив забыть об инциденте. Итак, прошла неделя. — Тетрадь смерти бесполезна против него, — прошептал Ягами, неожиданно для себя обнаруживая, что в тетради остался один последний чистый лист, — Его не берут ни смертельные болезни, ни пули, ни даже песни Джастина Бибера... Я ничего не понимаю! Когда же этот урод сдохнет?! Ягами тошнило оттого, что Хидан тем временем продолжал свои ритуалы, убивая и расчленяя ни в чем не повинных людей. И это просто так сходило ему с рук. "Лайт, если хочешь, можешь заключить со мной контракт и получить глаза Бога Смерти. Тогда ты сможешь узнать, когда этот человек умрет", — подшучивал над ним Рюк. Однако предусмотрительный Ягами отвергал это предложение. У него был козырь в рукаве. В городе царил хаос. Там, где появлялся Хидан, рушились столбы, падали деревья, врезались в друг друга машины, а из окон выпадали всяческие тяжести. Однако же, последний из Акацуки всегда оставался невредимым. Один раз в ресторане, в который после своей утомительной работы забрел маньяк-священник, в его супе обнаружилась ядовитая кобра. На форумах и сайтах спорили, была ли кобра живой, когда блюдо подали Хидану, или нет, но, так или иначе, змейке удалось неведомым образом появиться из этого варева в тот самый момент, когда джашинист тянулся за ложкой. Как ни удивительно, везучий священник не пострадал. А к его солидной призовой сумме за побитый мировой рекорд размером в десять миллиардов йен прибавилось еще какое-то, уже куда более скромное количество денег. Наверное, он уже должен был побить все рекорды по совершенным на него покушениям. Кажется, об этом сегодня объявляли в новостях... И всё же, Хидан всегда оставался в живых. — Моя тетрадь тоже не сработала, — сообщила Миса, — я записала его имя пять раз. А ему хоть бы хны... — Я не знаю, почему этот парень такой неубиваемый, — проворчал шинигами, — Боги Смерти сталкиваются с этим впервые. Лайт тяжело вздохнул. — Зато, ребята, вы за последний месяц здорово подняли популярность джашинизма, — захохотал Рюк. Ягами встал со своего компьютерного кресла и повернулся к Мисе, которая с задумчивым видом стояла у окна. — Пора последовать твоему совету, Рюк, — нехотя признал Кира, — Миса, мне нужно, чтобы ты взглянула на этого человека и назвала мне точную дату его смерти. Миса кивнула. — Хорошо, Лайт. Для тебя всё, что угодно, — поспешила ответить она, мило улыбнувшись. Ягами усмехнулся. — А знаешь что, давай я пойду с тобой, — неожиданно предложил парень, — Я хочу собственными глазами взглянуть на этого ублюдка. — Прекрасно! Это будет как свидание! — воодушевилась девушка, но Лайт проигнорировал ее восклицания, и его взгляд остался таким же холодным. Миса загрустила, поняв, что сейчас ни капельки не интересует Ягами. — Но этого же просто не может быть! — воскликнула Амане. В ее расширившихся зрачках можно было прочесть ужас. Ягами непонимающе посмотрел на девушку, а потом перевел взгляд на человека, на которого она так внимательно таращилась. — Неужели у него нет даты смерти? Он — Кира, как мы с тобой? — прошептал он ей на ухо, — Может, поэтому его нельзя убить? Это заставило Мису вздрогнуть. Она мотнула головой. — Нет же! Год его смерти настолько далёк, что в это сложно поверить! — промолвила блондинка. — Сколько ему осталось жить? — быстро спросил Ягами. — Если верить цифрам, еще пять тысяч лет! — ответила Миса. В этот миг Хидан, которого окружила толпа поклонников, раздавал автографы, награждая каждого из фанатов матерными напутствиями и приглашениями в Храм Джашина. — Стой... Только что дата изменилась. Его жизнь стала еще длиннее на целых десять лет! — пролепетала девушка тихо, не веря собственным глазам и тому, что говорит это. Ягами устремил свой взор на джашиниста, вокруг которого скапливалось всё больше и больше людей. — Как это возможно?! Его жизнь становится длиннее благодаря обрядам и жертвоприношениям? — Или секрет бессмертия в матерщине? — предположила Миса. Рюк, паривший за спинами девушки и парня, захохотал. — Какое нелепое предположение! — проворчал он. Ягами наградил шинигами раздраженным взглядом. Видимо, Лайт начал окончательно терять терпение. — Рэм сообщила, что Боги Смерти не знают, как решить эту проблему. Они с интересом наблюдают за вашей с Хиданом битвой, — пробормотала Миса. Рюк ухмыльнулся. "Рэм... Ты настолько привязалась к этой девчонке, что выполняешь ее поручения за просто так?" — подумал шинигами, вспоминая, что за свои услуги получал хотя бы яблоки. — Рюк, если ты запишешь его имя в своей собственной тетради смерти, это что-нибудь изменит? — спросил Ягами. Рюк захохотал. — Нет. Силы тех, кто владеет тетрадью смерти, и силы Богов Смерти равны. Я не властен над жизнью этого человека, — ответствовал он, а затем злорадно сверкнул выпученными глазами. — К тому же, я и так уже слишком много тебе помогал, Лайт. Разбирайся со своими проблемами сам, а я останусь в качестве вольного зрителя. — Нет от тебя никакой пользы, — прошипел Ягами и вновь устремил ненавидящий взор на окруженного поклонниками Акацуки. "Мир без преступников не построить без его смерти. Я истратил почти всю тетрадь смерти на этого ублюдка, и всё без толку. Пока существуют такие, как он, люди будут страдать. Надо положить этому конец, и только я могу это сделать!" — пронеслось у Лайта в голове. — Прекрасно, — в его карих глазах сверкнул хищный красный огонек. — Тогда я сам убью его... своими собственными руками! Миса бросила на него испуганный взгляд. — Лайт! Так нельзя! — промолвила она. Сумасшедший блеск в глазах Ягами обратился в ее сторону. — Только так мы сможем стать богами нового мира! — произнес Кира.