Простые отношения

      Ньют сидел на подоконнике, Томас же оперся о столешницу, стоя рядом. Часы показывали первый час ночи. Основной свет никто не включал, так что кухню освещал лишь светильник из зала. Ньюту потребовалось время, чтобы собраться. Докурив вторую сигарету, он заговорил.       – У меня были херовые отношения с бывшим. Он постоянно повторял это, что мы встречаемся, что я его парень, что у нас серьезные отношения... Я любил его. Тогда, по крайней мере, я думал именно так. И это помогало. Помогало не сдаваться, терпеть, ломать себя. Каким же идиотом я был. – Ньют горько усмехнулся. – Мы с ним были знакомы ещё с клуба атлетики. И он был тем, кто меня поддерживал, кто меня понял, успокоил, когда я расстался с Кэтрин. Знаешь, он был на моей стороне, сказал, что она слаба и отношения, это нечто большее, это то, во что должны вкладываться оба. Я поверил ему. Я держался за него, он был моим спасательным кругом, который не позволил погрязнуть в самоистязаниях. Я думал, что знаю его, мы ведь несколько лет уже общались, у нас были общие знакомые, общие увлечения. Когда мы начали встречаться, это было красиво. И больно. Я знал, что он принимает слабые наркотики, чтобы расслабиться, почувствовать кайф. Ничего серьезного. И так как я был его парнем, я должен был его поддерживать.       – Что за бред.       – Да, бред. Сейчас я это понимаю, но тогда. Тогда это было нечто большее, романтичное. Сжигать всего себя ради любимого человека. Ломать себя, чтобы быть с ним. Ведь отношения и придуманы для того, чтобы за них бороться. Он часто это говорил. Говорил, что раз мы встречаемся, то я должен это понимать. Я обязан быть рядом с ним. Как говорится, вместе через огонь и воду, экстаз и ломку. Да, я тоже начал закидываться. Чтобы быть на одной волне с ним. Бонни и Клайд, блять.       Ньют замолчал, чтобы прикурить новую сигарету и сделать глубокую затяжку. На Томаса он не смотрел. Говорил будто в пустоту, провожая взглядом блики света на потолке.       – Но это не так, – прервал тишину Томас. Он подавил в себе желание забрать сигарету и выкинуть ее к чертям. Ньют обладает пагубной привычкой, но Томас не был уверен, имеет ли он право в это лезть.       – Я знаю.       – Нет, – мягко возразил Томас. – Если бы ты знал, ты бы не боялся так этого.       – Я это знаю. Но осознать, понять это, я не могу. Это как... Ты знаешь, как должно быть, все твои друзья говорят тебе, каково это. И все вроде хорошо, просто и ясно. Но вот твой опыт говорит совершенно другое.       – Ошпаренный кот боится холодной воды .       – Именно. Он знал куда бить. Я сильно привязываюсь к человеку, Томми. Поэтому очень придирчив в выборе. Я хотел быть с ним, готов был даже идти на уступки, делать, что он просит. Думал смогу спасти его. Или подохнуть рядом. Романтичное дерьмо навязанное фильмами. Только вот это были не мои желания. Алкоголь, наркотики, пьяные дебоши, драки. Он кайфовал от этого, а я не мог уйти, так как состоял с ним в отношениях.       – Ты мог уйти в любой момент. Это твоя жизнь и ты не обязан делать то, что тебе не нравится.       – Где ж ты был такой умный несколько лет назад, а?       Они замолчали. Было тяжело от истории, повисшей в воздухе и давящей в груди. Ньют не говорил деталей, не рассказывал, что именно происходило. Он делился своими чувствами. Томас решил, что ему этого достаточно. Он не хотел, чтобы Ньют вновь погружался во все это. Но ему надо было понять. Понять, чтобы повести себя правильно. Ведь проблему можно решить, можно найти выход. Томас верил в это. Надо только узнать, какие двери лучше не открывать.       – В итоге же ты ушел.       – Он избил меня, – Ньют дернул плечом и говорил об этом слишком просто, в понимании Томаса. – Мы и до этого дрались, но на этот раз он был не в себе. Что-то переклинило у него в голове, и в состоянии аффекта он не контролировал происходящее. Шрам у меня на груди, это от разбитой бутылки. Он был слишком глубоким, чтобы самостоятельно зажить. И кровь не переставала литься. Я тогда испугался. Не знаю чего больше, травм или того, что придется ехать в больницу и тогда друзья и родители узнают, как на самом деле обстоят дела.       – Никто не знал?       – Нет. Отношения это то, что происходит между двумя людьми. И ты не смеешь выносить их за пределы дома. Делиться можно только с парнем, ведь только он сможет понять. Остальные – завистники, желающие, во что бы то ни стало, разрушить чужое счастье.       – Он запретил тебе рассказывать...       – Я верил в это. Говорю же, я тогда считал, что быть вместе, чтобы ни случилось, это естественно. Когда ситуация стала ухудшаться, я думал что смогу его вытащить. Он же мой парень, моя любовь, как я могу его оставить? И плевать что руки в крови. Плевать, что выворачивает уже третью неделю. Плевать на стойкий дурман в голове. Я хранил любой намек, любой знак того, что он меня любит. Сохранял их в памяти, и когда было совсем невыносимо, вспоминал об этих мелочах. Подпитывал свое чувство. Зря. Надо было забыть.       – Ньют…       – Не надо. Я так думал раньше. Он был умелым манипулятором, нечего сказать. Только тогда я не понимал, что он подавляет меня, заставляет прогибаться под себя, называя это любовью. В тот вечер я сбежал к Алби. Он меня и вытянул из всего этого дерьма. Не обошлось, конечно, без истерик, – усмехнулся Ньют. – Я к психологу ходил. Оказалось, я и не представлял, что можно жить по-другому. Как-то иначе, чем сложилось в той квартире.       Томас думал о том, как можно так жить. Со стороны все казалось несусветной глупостью. Терпеть побои, наркотики, выполнять требования парня во вред себе. Ньют прав, все эти страдания во имя любви слишком романтизированы и в кино все заканчивается слишком хорошо. Кино Ньюта происходило в реальной жизни, а здесь другие правила. Обычно такие парни утягивают за собой своего партнера, забирая его в мир алкоголя, насилия и преступления закона. У Ньюта сложилось неверное представление об отношениях. Томас смог понять его нежелание встречаться.       – Томми, ты мне дорог. И мне нравятся наши нынешние отношения. И особенно теперь, когда я не должен делить тебя с Терезой. Прости, не буду врать, будто я не рад этому. Но стать твоим парнем... опять погрузиться во все это...       – Этого не будет. Я бы никогда…       – Я знаю, – перебил его Ньют. – Я знаю, Томми, но не понимаю ещё.       – Тогда давай не будем ничего менять? – сказал Томас. Ньют смотрел на него, и в его глазах была надежда на то, что Томас сможет найти решение. – Тебя устраивает, как у нас все происходит. Меня тоже. Я не хочу терять тебя. Так что давай... просто продолжим с того, где остановились? Нам не нужны никакие ярлыки.       – Я не стану называть тебя своим парнем. И в глазах моих друзей ты будешь шлюхой.       – Да насрать, – Томас ободряюще улыбнулся. – И вообще, почему это я? Если так подумать, у меня была девушка, а ты был тем, кто со мной только спал.       – Просто мне так больше нравится, – губы Ньюта растянулись в небольшой улыбке.       – Значит все как раньше?       – Все как раньше.