Наследник двух драконов

Диана сразу почувствовала приятный жар, прокатившийся по всему телу. В рыжих волосах заискрились золотистые огоньки. Никита Легостаев с удивлением посмотрел на её красный браслет. Женщина удовлетворённо ухмыльнулась, как только услышала в голове до боли знакомый голос: «Сколько лет, сколько зим не виделись. Я уже соскучился по нашим приключениям...» «Я тоже рада тебя слышать. С возвращением, друг мой.» — Надеюсь, с ним не возникнет проблем и ты не начнешь убивать? — с беспокойством спросил Никита. — Нет, — покачала головой Диана. — Мы с Духом слишком хорошо знаем друг друга и не допустим этого. Она повернулась к зеркалу и нервно вздохнула. — Лишь бы у меня получилось, — прошептала Диана. «Предоставь это мне. Ты пока не опытна в перемещениях сквозь зеркала» И Дух Меча мягко вытолкал её из своего сознания, взяв на время контроль над её телом. Он вскинул руку и её охватил ведьмин огонь. Затем приложил ладонь к ледяному стеклу. Послышался нежный хрустальный перезвон, и стекло вдруг ожило, засияв ярким голубым светом. Рука женщины тут же ушла вглубь зеркала, словно раскаленный нож в кусок сливочного масла, а затем Дух Меча скользнул в него целиком. Переход сквозь зеркало привело Диану в восторг. У неё дух захватило от восхищения, от непередаваемого ощущения невесомости, полета и полной свободы. В параллельных мирах миллионы, миллиарды зеркал, и каждое из них виделось ей неким окном, а иногда и целой дверью. «Так вот, что чувствуют Саяна и Тимофей, — догадалась Диана. — Это действительно круто.» Яркие всполохи красного, желтого, фиолетового пламени проносились мимо Дианы, образуя извилистый магический тоннель светящейся энергии, в призрачной дымке сияли миллионы ярких точек, так похожих на звезды в ночном небе. Каждая точка – зеркало. Выход в другой мир. Нужно только знать нужное направление, чтобы не ошибиться дверью. Дух Меча, взявший контроль над телом Дианы, направление знал, он чувствовал его интуитивно. Земля… Санкт-Эринбург… «Огненная лестница»... Диана неслась вперед, влекомая необузданной силой, и одновременно управляя ею собственной волей, а вокруг сверкали искры, извивались яркие серебряные молнии. Диану обдавало то ледяным холодом, то горячим сухим воздухом, будто она вдруг оказалась в раскаленной пустыне. «Именно здесь я заточил себя и Огненного Змея, — объяснил Дух Меча. — Забавный и довольно опасный мирок.» «А чем вы занимались? — полюбопытствовала Диана.» «Прикинь, в карты играли, — фыркнул Дух. — Этот зазеркальный мир довольно большой. А мы с Огненным Змеем находились на разных концах.» Звездочки-порталы постепенно увеличивались в размерах, в некоторые уже можно было заглянуть. Жители города, мужчины и женщины, парни и девушки, дети… Кто-то бреется, кто-то наносит макияж, приводит себя в порядок. Кто-то корчит рожи, не подозревая, что в этот самый момент из зеркала за ним наблюдает зазеркальная путешественница. Диана нырнула в прямоугольный светящийся портал, чувствуя, как вновь взяла контроль над своим телом. Хорошенько приложившись лбом о деревянную раму, она вывалилась из звенящего зеркала, споткнулась и с грохотом бухнулась на пол. — Тысяча чертей... — буркнула Диана. Вдруг кто-то быстро появился рядом с Дианой. Лезвие меча мелькнуло у Легостаевой перед самым кончиком носа. – Спокойно! – Диана вскинула обе руки вверх. – Это всего лишь я. Может, сначала обнимемся? А потом можешь дырявить меня своим ножиком. Альф облегчённо улыбнулся и убрал меч от шеи гостьи. – Ты бы хоть предупредила о своем визите! – весело воскликнул он. – Знаешь же, что после всего случившегося мы с подозрением относимся к пришельцам, которые вываливаются из наших зеркал. Ненароком и покалечить можем! Альф протянул Диане руку и рывком поднял ее с пола. Отбросив меч, он дружески хлопнул Легостаеву по плечу. Диана с трудом удержалась на ногах. Легостаева успела мельком оглядеться и она облегчённо выдохнула, убедившись, что попала в кабинет Тимофея Зверева. Тимофей... Диана тут же помрачнела. — Хорошо, что ты пришла, — продолжил Альф, тоже посерьёзнев. — Дела в корпорации идут не самым лучшим образом... *** Риман плюхнулся на кровать Миракла и только тут заметил Апельсина. Старый кот снисходительно посмотрел на него. Огненный Волк удивленно поднял брови. — Странно... От меня обычно все животные шарахаются, — почесал он затылок. Легостаев хмыкнул. — Апельсин уже много лет живет в окружении Драконов и пантер, так что вряд ли найдётся что-то такое, что его напугает. Парень сел на подоконник, мельком заметив, что на оконном стекле виднеются какие-то руны. Видимо, отец не врал, когда говорил, что мальчишкам не удастся убежать. — Мира, а расскажи, как ты провёл дни в Ледяном Дворце, — вдруг попросил Риман. — Отец про него мне многое рассказывал, но теперь я сомневаюсь в правоте его слов. Легостаев согласился и рассказал ему всё без утайки. О том, как учитель истории оказался Ледяным Волком, о встрече с Раяной и другими Ледяными. Об учебе, директоре школы и не забыл даже про профессора Фэнта. Риман слушал его, не перебивая. По его лицу Миракл определил, что другу теперь хочется увидеть всё собственными глазами. При упоминании Раяны, он вдруг хитро прищурился. Риман не смог не заметить особую теплоту в голосе наследника, когда речь заходила о дочери Дамиана Гоярына. — А расскажи-ка мне про ваши отношения с Раяной, — попросил он, широко улыбаясь. — То-то я заметил, что у тебя к ней особый интерес. Я специально сказал ей комплимент тогда на крыше. Проверял твою реакцию. Миракл так возмутился, что поздно заметил, как падает с подоконника. Он рухнул на пол под весёлый смех Римана. Миракл встал на ноги - красный, как рак. — Ах ты гад, — пробурчал он, мучительно краснея. — Ну, ну, не обижайся, — примирительно поднял Риман обе руки. — А лучше сядь рядом и всё мне расскажи. Легостаев нехотя сел на кровать и от злости даже Апельсина спихнул. Старый кот недоуменно мяукнул и бросил на парня убийственный взгляд. — Ну, Раяна... Она клёвая, — промямлил Миракл, глядя перед собой. — И безумно красивая... — Бээ-эзумно красивая, — весело повторил Риман, растягивая слова. — Барашка бээ-э... — Риман! — Да ладно, шучу я! — фыркнул Огненный Волк. Его глаза возбуждённо сверкали в полутьме. Такие же глаза были и у тети Марины, когда та находила невероятную историю для своей статьи. — Лучше скажи прямо, влюблен ли ты в неё? Хотя, кажется, я и сам знаю ответ. — Да, влюблен, — признал Миракл. Он мечтательно вздохнул, представляя в голове красивое лицо Раяны. — Не помню, когда это случилось. Просто в какой-то момент поймал себя на мысли о том, что хочу проводить в ее компании куда больше времени. — И когда собираешься ей в этом признаться? — В смысле? — ужаснулся Легостаев, хлопнув глазами. — А вдруг она меня отвергнет? Никита Легостаев, всё очень хорошо слышащий всё с другой комнаты, широко улыбался, стараясь не рассмеяться в голос. Он лежал на спине в своей спальне и внимательно вслушивался в разговор мальчишек. Миракл напомнил Никите себя. Точно такие же вопросы мучали и его когда-то. А его другом, которому он излил душу, был Тимофей. И именно благодаря Звереву Легостаев нашел в себе храбрость признаться Диане в любви. Как же он был счастлив, когда узнал, что его чувства взаимны! — Конечно, нет. Нужно просто решиться! — заверил друга Риман. — А то её уведёт кто-то другой, ведь девчонка действительно красивая. Да тот же Захар например! — Что? — возмутился Миракл. — Они просто друзья! — Ты уверен? Ведь они дружат с детства. — И что ты предлагаешь? — Признаться ей во всём. — А вдруг я ей не нравлюсь? — Не узнаешь, пока не попробуешь. — Ну не знаю, — выдохнул Миракл. — В последнее время, мы все заняты другим. Бегством, преследованием, борьбой с врагами. — Понимаю, — раздался чей-то голос. Миракл с Риманом подскочили на месте и чуть не рухнули с кровати. Они повернули головы и уставились на Никиту, стоявшего в дверях. Тот выглядел совершенно спокойным, в простой темной одежде, какую всегда носил дома. И как отец смог так бесшумно войти в комнату? — Признание в любви даётся особенно нелегко, когда ты главный герой среди всей суматохи и занят спасением мира, — как ни в чем не бывало продолжал Никита Легостаев, не сводя зелёных глаз с сына. Отец прошёлся по комнате, сел на подоконник и, не удержавшись, с хрустом потянулся. Риман прокашлялся, скрывая смешок. Никита Легостаев хмыкнул. — Ты всё слышал, — скорее утверждал, чем спрашивал Миракл. Он вновь покраснел. — Конечно, — кивнул отец. — Ты мог бы сказать мне о своих чувствах к Раяне, я помог бы советом. Ведь когда-то сам пережил такие моменты. — Прости, — втянул голову в плечи Миракл. — Не хотел тебя тревожить. — Ну и что ты собираешься делать? — выгнул бровь Никита. — Не знаю. Может, признаться? Хотя, я думаю, пока рано, — ответил парень. — Да и пропажа дяди Тимофея... Я запутался, папа. — Тимофеем займёмся мы, — твёрдо сказал старший Легостаев. — Об этом ты можешь не волноваться. А что насчёт Раяны... Он улыбнулся. Зеленые глаза весело блеснули в полутьме. — Если так неуверен, взаимны ли твои чувства, попытайся спросить это у неё самой, — предложил отец. — Не сам, конечно, а через общего друга. — Общего друга? — переспросил Риман. — Думаю, это плохая идея. Из общих друзей у вас только Захар, а он болтливый человек. Так что может быстро разоблачить тебя. — Может, ты пойдешь? — спросил у него Миракл. Риман удивлённо расширил глаза и замотал головой. — Ты что? Мы с Раяной едва знакомы. Она мигом догадается, что это ты меня отправил. — Ну и что мне делать? — застонал младший Легостаев. — Пап, а ты какого общего друга послал к маме? — С чего ты взял, что я узнал о её чувствах через третьего человека? — на лице отца поступил румянец, и Миракл рассмеялся. — Ну, да... Через Тимофея. — А ведь у вас всё сложилось хорошо, — задумчиво произнес Миракл. — Думаю, кроме Захара никто больше не подойдёт на эту роль. — Значит, решили, — кивнул Риман. — Захар будет информатором. А вот как попросить его об этом? В смысле, он же сейчас далеко. Миракл усмехнулся и насмешливо посмотрел на лучшего друга. Затем вскинул руку, вызвав ведьмин огонь, и указал на большое зеркало в углу комнаты. Риман изумлённо раскрыл рот. — Ты и через зеркала перемещаться умеешь? — догадался он. Младший Легостаев самодовольно улыбнулся, но вдруг в разговор вклинился вожак парда. — Исключено. Ребята повернули головы к помрачневшему Никите. — Перемещаться через зеркала сейчас опасно, раз Огненный Змей на свободе. — Обьяснил Никита. — Он может перехватить вас по дороге. — Об этом я как-то не подумал, — Миракл почесал затылок. — И что нам теперь делать? — Отложи признание в любви до лучших времён. — посоветовал отец. — Думаю, ты прав, — вздохнул Миракл. — Сейчас не время. — Меня больше интересует твой приятель, — перевёл взгляд на Римана, Никита. — Сын Столлета, я прав? Огненный Волк робко кивнул. – Я тут заметил, – выдавил Миракл, вдруг затравленно переводя взгляд на друга. – Вы со Столлетом даже внешне очень похожи. Никита не мог не согласиться с ним, но промолчал. Столлета он очень хорошо знал, и их встречи заканчивались не самым лучшим образом. Когда старый Огненный Волк ещё не покинул свой клан, он был вечным задирой. Постоянно искал изьяны у Тимофея и судил его за дружбу с пантерами. – Одно лицо, – пробормотал Риман, потупив взгляд. — Хорошо, что не характером, — твёрдо сказал Миракл. — В твоей доброте я не сомневаюсь. — Спасибо, что веришь в меня, — слабо улыбнулся Риман. Никита Легостаев на миг зажмурился. Неужели при взгляде на Римана он всегда будет вспоминать широкие плечи и горящие глаза его отца — ужасного Столлета, предавшего свой клан и переступившего через кровь бывших друзей ради утоления своей безумной жажды власти? — Пап? — позвал Миракл. Предводитель парда пантер тряхнул головой, сбрасывая с себя паутину прошлого. — Извините, что-то я задумался... — Вы мне не верите, да? — догадался Риман, смотря прямо в глаза Никите. — Только из-за моего родства со Столлетом? Но ведь отец вашей жены и лучшего друга - сам Огненный Змей! И насколько я помню, вы сами были Наследником тёмного колдуна, Иллариона Чернорукова, и в вас тоже когда-то сомневались. Вы должны понять, что я не похож на своего отца по характеру! В глазах Римана читалась искренность и боль от сказанных слов. Все же Столлет приходится ему отцом, и говорить о нем в таком ключе наверняка тяжело. Никита Легостаев склонил голову набок, понимая, что парень прав. Но в глубине души Легостаева всё равно грызли сомнения. — Нужно время, чтобы тебе доверились, Риман. — Наконец заговорил мужчина. — Не все могут смериться с твоим родством со Столлетом. Крепись, парень.