***
Соня не шла, она просто парила, и даже тяжесть чемодана, который она тащила за собой, не была для неё помехой. Июньское солнце грело, но не жарило, лёгкий ветерок трепал молодую листву, разнося повсюду запахи цветущих растений. Лето только начиналась, горожане вовсю строили планы на отпуск и длинные летние вечера. Егорова шагала по перрону к нужному ей вагону, улыбаясь всем прохожим, а они улыбались ей в ответ. Вокруг было суетно и шумно, встречающие, провожающие, отъезжающие то и дело сновали туда-сюда. Электронный голос едва ли не каждую минуту объявлял о прибытии и отбытии поездов, да так громко, что уши закладывало, а душа Софьи в предвкушении заливалась соловьями. Вот она уже заметила людей из съёмочной группы, но взгляд никак не мог выцепить из толпы высокого мужчину с бородкой, неизвестно откуда, в душу летним ветром проник страх, и соловьи на мгновение умолкли. «Кости ещё нет? Может, что-то случилось?» — мелькнуло в голове ведьмы и, пары шагов не дойдя до Маши — сотрудницы съёмочной группы, остановилась как вкопанная. Секунду назад соловьи пели на душе, а теперь там скребли кошки. — Соня! — Раздалось за спиной. Девушка вздрогнула и тут же повернулась на звук, вновь где-то внутри птицы залились песней. Перед ней стоял он. — Привет, прости, не хотел напугать, — дежурный поцелуй в щёку. — Да ничего страшного, я просто задумалась, — ответным жестом она прикоснулась губами к щетине. — И всё-таки материнство украшает женщин, ты выглядишь прекрасно, — сказал он. Соня улыбнулась, обнажив милые ямочки на щеках, однако комплимент её совсем не радовал. Это означало, что в глазах Гецати она теперь замужняя женщина и мать семейства. И если он и раньше, когда она была ещё свободна, не разглядел в ней женщину, то теперь и подавно.***
Соня любила поезда, ей нравился лязг вагонных колёс, нравились пейзажи, мелькающие за окном. Реки, луга, поля, деревни. Деревни, в которых были большие дома с клумбами роз под окнами, домики с яркими заборами и расписными окнами, похожие на кукольные, и совсем маленькие домишки с покосившимися крышами. Ей нравились остановки на которых можно выйти на перрон и купить пирожков, таких же, как пекла любимая бабушка, которой уже нет в живых. И сейчас, прислушиваясь к мерному стуку колёс, к лязгу ложечки в стакане с подстаканником, наблюдая за Костей, сидящим на соседней полке, Егорова была совершенно счастлива и согласилась бы ехать так вечно. — Как же ты Сашу уговорила тебя отпустить? — с улыбкой спросил провидец, листая фотографии маленькой Александры на Сонином телефоне. — Никак! — она тоже улыбнулась, — Саша — современный молодой человек и понимает, что женщине иногда нужно отвлекаться от пелёнок и подгузников. О скандале, который предшествовал её поездке, Егорова решила умолчать. Солнце клонилось к закату, небо окрасилось розовым, они болтали, как старые друзья, которые давно не виделись, отхлёбывая чай из стаканов. О том, как сложилась их жизнь после проекта, и о многих других важных вещах и простых мелочах. — Прекрасная девочка, на папу похожа, — Константин вернул девушке гаджет. — Честно говоря, я не верил, — он на секунду запнулся, не зная, стоит ли продолжать, — что после отношений с Мэри, Шепс с кем-то построит что-то серьёзное, но ты молодец, смогла пробудить в нём чувства. Соня молчала. На лице всё та же улыбка, а в душе буря, да такая, что вот-вот уничтожит все эмоции. Она-то прекрасно знала, что это никакая не любовь, а простой эффект плацебо от одиночества и чувства полной ничтожности. Оба были выброшены из эпицентра на обочину жизни, оба любили тех, кто не любил их. А так вроде и не одни, кто-то всегда ждёт дома и спрашивает, что готовить на завтрак, а в ритме современных мегаполисов, где каждый в толпе одинок, это не так уж и мало. Ребёнка родили, и вроде всё как у всех, сотни лайков под семейными фото, а что там, за красивым фасадом, никого не касается. — Да, они с Мэри были идеальны, но не случилось, как… Она закусила губу и сделала вид, что внимательно смотрит на дома очередной пролетающей мимо деревни. Не хватало ещё исповеди в купейном вагоне поезда. — Хотела сказать, как у нас с тобой? — вдруг продолжил фразу Гецати. Софья едва не подавилась очередным глотком чая. Широко распахнув глаза, она уставилась на мужчину. Этот разговор между ними зрел давно, ещё во время съёмок «битвы», но как-то не довелось, хотя она была рада, что ей в свой адрес не пришлось услышать что-то типа: «не бывает влюблённого Гецати». И вот сейчас, когда они одни в одном маленьком купе и бежать некуда, этот «созревший» разговор обрушится ей на голову перезревшими яблоками. Просто всё нужно делать вовремя — и собирать плоды и говорить о чувствах. — Ты же знал, что я… — Егорова аккуратно нанизывала на нитку слова. Неизбежностью пахло даже в воздухе, и Соня решила, что, может, и вправду, пора поговорить начистоту, девушка, надо признаться, никогда не думала, что будет так, как у случайных попутчиков, которые больше и не увидятся. Но по крайней мере, это лучше, чем ничего. — Да, — Костя прервал её, чувствовал, что договорить до конца у неё не хватит духа. — Но если бы я просто переспал с тобой, вряд ли тебе было бы легче, я ведь не давал повода думать, что твои чувства взаимны. Ведьма словно ощутила удар под дых. Вот так просто? Без всякого: «Ты очень хорошая, но мы не можем быть вместе, прости», ну или что там ещё говорят в сопливых мелодрамах. Софья смотрела на него, её глаза-хамелеоны становились из зелёных карими и наоборот, трудно было предположить, что сейчас творится внутри неё. — Ты сама придумала себе эту сказку, Сонь, — он опять заговорил, но такого она, кажется, даже в мелодрамах не слышала. — Назначила меня своим идеалом, мужчиной всей жизни, и живёшь в этой сказке внутри своей головы. Прости, но происходящее в твоей голове — твои проблемы. Соня безмолвно хватала ртом воздух словно рыба, выброшенная на берег, и пыталась понять, что это было? Её послали, поставили диагноз или дали дружеский совет? — Всё, что нужно для счастья, у тебя уже есть: дом, муж и дочка, — Гецати продолжал, видимо пользуясь тем, что своенравная Соня не возражала. — Тот, кто тебе действительно нужен, уже рядом с тобой. Егорова не стала отвечать, безумно хотелось плакать и курить, а не подбирать слова. Она судорожно стала рыться в своей сумочке. Девушка бросила пагубную привычку, едва узнав о своём положении, надеялась отказаться от сигарет навсегда, ведь уже больше года она обходилась без них, но в потайном кармане сумочки всё же припрятана пачка. Кто ж знал, что пригодится? Соня вышла в тамбур, чиркнула зажигалкой и прикрыла глаза, «убаюкиваясь» под скрежет вагонных колёс. На первую затяжку организм отреагировал надрывным кашлем, но она затянулась снова. Едкий дым проник в лёгкие, а следом — в душу, и, кажется, стало легче. А она всё-таки дура. Два года тешила себя надеждами, а, может, Костя прав? Придумала себе сказку и живёт в ней. Пора бы проснуться. Девушка проклинала тот день, когда аланский провидец встретился ей на пути, когда она позволила себе влюбиться, когда решила, что всё ещё может быть. Два года она жила мечтами, что однажды всё случится как в дешёвом сериале, он придёт и скажет, что был не прав и что очень любит. Да, у неё было всё: дом, муж и ребёнок; но если бы он только позвал, она бы бросила всё. Вот они встретились и, как не горько это признавать, это всего лишь выдуманная сказка, а что же в реальности? В реальности она стоит в тамбуре и дрожащими руками подносит к губам очередную сигарету, а тело ноет от желания принадлежать ему, отдаться прямо в маленьком купе, и чтобы стоны смешались со стуком колёс. Он же как всегда невозмутим, холоден и прав. Чёрт побери, как же он прав. В сравнении с другими, кто, например, годами не может родить ребёнка, она счастливый человек. Так чего же ей ещё нужно? Соня подумала о свой дочке, когда малышка засыпает и улыбается во сне, она становится похожа на ангела. О Саше, который, может, и не пылает любовью, но заботится о ней. А уж за тем, как Шепс играет с дочерью, она и вовсе может наблюдать бесконечно. Моменты тихих семейных вечеров и долгих весенних прогулок крутились в голове цветными слайдами, и Соня вдруг осознала: а она ведь счастлива. Девушка вдруг вспомнила, как однажды ночью они с Сашей сидели на её кухне, и он спросил: "Сонь, кто тебе нужен?" С тех пор прошло больше года, и она наконец нашла ответ на этот вопрос. Очередная затяжка оказалась очень смольной, и отвыкший от пагубной привычки организм отреагировал сильным приступом кашля. Девушка согнулась и, то ли от сильного приступа удушья, то от ли тоски по несбывшейся любви, которую она придумала себе сама, из глаз потекли слёзы. Соня не утирала слёз — пусть себе бегут солёные капли, прокладывая мокрые дорожки по щекам. Она чувствовала, как вместе с ними уходит боль. Под рёбрами кололо, то ли сигареты слишком горькие, то ли рушатся иллюзии, которыми она тешила себя долгие месяцы. Странно, но Софье было себя не жаль, она не корила себя за глупость: он красив, обаятелен, и может пленить любую, не выходить же ей теперь в окно с восьмого, она простит себе слабость и сохранит в памяти чувства, всё же она имела на них право. Ведьма не задавалась вопросом, почему всё так. Обычно поиск ответов сильно усложняет жизнь. А всё на самом деле до смешного просто. Просто не нужно очаровываться, тогда и разочарований не будет. Главное — вовремя понять, что сказок не существует, и не стоит создавать идеалы и воздвигать воздушные замки, тогда не сорвёшься вниз с облаков. Нужно всего лишь ценить то, что у тебя есть здесь и сейчас. Возможно, это не то, чего нам хочется, ведь в наших мечтах всё выглядело иначе, но это именно то, что нам нужно на самом деле, Бог всё придумал правильно. Кашель прекратился. Егорова вытерла слёзы и глубоко вдохнула. Это был первый свободный вдох, впервые за долгое время, её не сковывали мечты и иллюзии, и в горле больше не першило от многозначительного «если бы».***
Ведьма вернулась в купе, Константин оторвал взгляд от книги и пристально посмотрел на неё, словно разбирая по крупицам и просвечивая, как под рентгеном. — Плакала, — резюмировал мужчина с тяжёлым вздохом. — Сонь… — Кость, не надо, — она вытянула вперёд руку. — Всё нормально, правда. Просто я девочка, а девочки с пелёнок слушают сказки, потом читают, а вырастая — придумывают их себе сами. Проблема в сказках. Девушка улыбнулась, и эта улыбка не была натянутой или искусственной, она была доброй и искренней, щёки залились румянцем, появились ямочки. Костя взглянул ещё раз в её глаза, каре-зелёные с искрами ведьмовского огня, где-то там, в глубине этих глаз, было спокойно и тихо. Мужчина понял, беспокоиться за Соню не стоит, теперь всё будет в порядке, он тоже улыбался в ответ.***
Оставшуюся часть поездки они провели непринуждённо и весело. Воздух больше не был пропитан едкой недосказанностью, что проникала ядом под кожу, между ними не осталось ни одного «если». Шутили, смеялись, допивая четвёртый стакан чая, болтали, отныне не боясь «ляпнуть» что-то не то. Егорова то и дело отвлекалась на телефонные звонки, Костя еле сдерживал смех, видя, как Соня почти вышла из себя, но стараясь сохранять спокойствие, в пятнадцатый раз объясняет Саше, до какой температуры разогреть смесь, и что сильно горячую маленькая Саша не любит. Гецати тоже ощутил свободу и лёгкость, он прекрасно знал о чувствах Сони и тяготился ими, чувствуя себя маленьким принцем, приручившим розу. Он ведь не мог ответить ей взаимностью, но в его глазах это его не оправдывало, и уж тем более не отменяло того, что он сам того не желая, разбил девушке сердце и заставил мучиться. Расследование прошло спокойно, они работали слажено, стараясь помогать друг другу. И пусть Соня иногда и позволяла себе резкие высказывания в его адрес или говорила о том, что, вот, Саша бы сделал по-другому, Костю это лишь умиляло. Нет, всё-таки эта хрупкая, но вместе с тем гордая и сильная девочка, навсегда оставит след в его жизни. Её улыбка и ямочки на щеках задели потаённые струны его души, ведь он далеко не бесчувственный Кай, просто им не по пути. Книжки в ярких и пёстрых обложках, их нам читают с детства. Сказки учат верить в героев и чудеса, в то, что всё обязательно закончится хорошо. И лишь взрослея, мы понимаем, что сказки бывают и грустными, а вернее, они почти всегда грустные. Быть может, сказки стоило бы запретить? Если бы маленькие девочки с раннего детства не мечтали о принцах и алых парусах, то разочарований и разбитых сердец было бы куда меньше. Так, может, вся проблема в сказках? Мы зачастую сами выдумываем себе героев, которых нет, а затем страдаем от того, что фантазии рассыпались, больно ранив осколками.***
— Сашка! — махнув Косте рукой на прощание, ведьма побежала к медиуму, который, держа на руках малышку, стоял на перроне. — Я так по вам соскучилась! — Мы тоже, — Шепс поцеловал девушку в губы. — Как всё прошло? Александр внимательно посмотрел на супругу. Его голубые глаза смотрели куда-то вглубь, завораживали, уводили за собой. Софья знала, он «читает» её, видимо боясь, что перед чарами провидца она не устояла. Девушка не сопротивлялась, позволяя ему проникнуть в её сознание, пусть не останется недомолвок. — Хорошо, потом в эфире посмотрим, — Соня отмерла, когда «сканирование» было завершено. — Домой? Константин, стоявший неподалёку, улыбаясь, смотрел, как они исчезают из виду, он был искренне рад за них. А после, закинув на плечо сумку, он зашагал в противоположную сторону — им не по пути. Аланский провидец почти наверняка знал, проблема сказок лишь в том, что они никогда не оправдываются в реальности.