Джентльмены предпочитают универсальный код

Это утро для Шерлока было отнюдь не добрым. Спать с Джимом в одной постели было всё равно что пытаться поудобней расположиться в железной деве. Раньше Холмс с гордостью думал, что это с ним неудобно спать. В детстве его плюшевый мишка под утро выглядел как жертва дознания фашистов. Джим же оказался крепким орешком. Мориарти умудрялся спать в любых позах, его было совершенно бесполезно толкать и пинать, зато сам он упорно тыкался локтями во все мягкие места. Один раз Шерлок даже проснулся с джимовой пяткой во рту и потом минут десять судорожно отплёвывался. А ещё Джим разговаривал во сне, и даже пел – и это было самым ужасным. До этого Шерлок не слышал, чтобы Мориарти болтал во сне, должно быть, это было связано с его предшествующей сексуальной активностью. Других причин Холмс не видел. А из-за чего ещё, если он всю ночь звал какую-то крошку Лулу и предлагал угостить всех в этом баре мартини? И ладно бы он говорил что-то полезное, например, о своих будущих злодейских планах… Нет! Он плёл всё что угодно, от сказок братьев Гримм до исполнения песен Джастина Тимберлейка (причём безбожно фальшивил!), но планы не выдавал. Собственно, это была основная причина шерлоковой бессонницы – он внимательно слушал весь этот поток подсознания и пытался вычленить хоть что-то полезное. В итоге Джим выспался, а детектив из-за своего профессионального шила в копчике – лежал в постели и пытался привести свою гениальную голову в порядок. Файлы лежали в самых неожиданных папках, точно в голове напроказничал особо зловредный вирус. Причина его бессонницы, ко всему прочему, оказалась ещё и жаворонком. - Проснись и пой, душа моя! – пропел вирус, входя в спальню с чашечкой ароматного крепкого кофе. – Наступил ещё один прекрасный день! - И чем же он прекрасен? – пробубнил Холмс. - Очнись, амиго! Уже десять утра, а за нами не пришли полицейские. Ты был прав – наша зелёная и пупырчатая всю ночь ревела в подушку, но в полицию не обратилась. У нас есть ещё сутки! - Лучше бы тебя забрали копы… Что ты разоряешься с утра пораньше? - Вставай, лежебока! – продолжал излучать позитив Джим. – Нас ждут великие свершения! Нам нужно успеть обстряпать сотню дел до обеда. А потом у нас репетиция и концерт. Надо провести этот день так, чтобы не было мучительно больно! - За что? – простонал Шерлок, тщетно пытаясь закопаться в подушку. В мире определённо было слишком много света, звуков и Джима Мориарти. - Что значит «за что»? - За что нам будет мучительно больно? - Мучительно больно будет тебе – прямо сейчас, если ты не поднимешь свою прекрасную ленивую задницу! – пригрозил Джим, и, не дождавшись от Шерлока никакой реакции, неторопливо подошёл к нему и цинично вылил на оголенный торс остатки остывшего кофе. - А-а! Гадёныш! Шерлок не стал терпеть такого произвола. Он схватил Джима за руку и резко опрокинул на кровать, тот даже мяукнуть не успел. После чего подмял под себя и стал заламывать руки за спину. Джим, не будь дурак, начал сопротивляться – ужом вывернулся из захвата и хитро переплёл ноги между шерлоковых, вынуждая того перевернуться. Шерлок позволил провести ему этот манёвр, но только чтобы снова занять лидирующую позицию. Ну не наигрались мальчики. Они ещё полчаса так кувыркались, пока не порвали две подушки и не добились того, что из матраца вылезли пружинки и остальные потроха. В фильмах такие драки обычно ни к чему не приводят (если, конечно, это не «Горбатая гора» или что в этом роде), у нас оно привело лишь к тому, что в таком цыплячьем виде сладкую парочку застала мисс Кукумбер. - Господи, вы бы хоть двери закрывали, – скривившись, процедила она. - И вам доброе утро, – огрызнулся Шерлок, сдув с носа Джима перо из подушки. - Что-то не так, мисс Кукумбер? – Джим иронично приподнял бровь. - Ничего особенного. Просто пришла сообщить, что новую скрипку и виолончель я действительно не могу найти в такие сроки, поэтому сегодняшний концерт вы отыграете. Но после него я даже слышать не хочу о вашем существовании. Как вы будете возвращаться на родину, мне тоже неинтересно. В женском оркестре имени Розы Люксембург никогда не играли мужчины. Вы – первое и последнее исключение. Она ещё раз презрительно на них посмотрела, будто они были пациентами Бедлама, и пошла на выход, по пути запнувшись о валявшийся на полу лифчик. - Живёте как свиньи! - Ну и? – спросил Шерлок, когда входная дверь закрылась. – Чем займёмся? - Нужно подготовиться к приезду Морана, – тоскливо изрёк Джим с интонацией, коей Гамлет произносил своё «Бедрый Йорик, я знал его…». - А что так невесело? - А ты думаешь, Моран похож на Санта-Клауса и будет нам тут подарки раздавать?! Это он по скайпу был такой добренький, а как приедет, так за проваленную конспирацию весь мозг вынесет своими нравоучениями! - Ты говоришь так, будто это твоя мама приезжает, а не твой подчинённый, – фыркнул Холмс. - Ну, в каком-то смысле он мой родственник, – нехотя сознался Джим. - Неужели? – Шерлок даже бровью не повёл. Это был не его конёк – бровями шевелить. – Вы совсем не похожи. - Он мой троюродный дядя со стороны матери. Седьмая вода на киселе, словом. Тем не менее, он обещал моей дорогой матушке, когда она лежала на смертном одре, приглядывать за мной. Вот он и старается, из кожи вон лезет. Воспитывал меня с двенадцати лет, за каждым моим шагом следил! - О! – понимающе закивал Шерлок. – А я-то думал, это мне с родственниками-параноиками не повезло. - Да-да, – печально согласился Джим, улыбаясь украдкой, чтобы Шерлок не сделал соответствующих выводов о том, что Моран ему вовсе не родственник, даже не дальний. Зачем разочаровывать человека? Зато теперь у них есть что-то общее. По крайней мере, так думал Холмс, а Джиму этого было вполне достаточно. - Я тоже тебе признаюсь, – вдруг заговорил Шерлок. – Майкрофт мне не брат. Мы ведь даже не похожи с ним. Разве что цветом глаз. - Но у вас одна фамилия, – насторожился Джим. – И он столько всего знает о твоём детстве и вообще, всё! - Просто он был сыном нашего дворецкого, а когда тот умер, отец усыновил Майкрофта. Я был против, но мне было десять лет и меня никто не стал слушать. Он всё время за мной следил, а меня это бесило. И родители любили его больше! Он ведь сиротка! Майкрофт такой умный! Он такой вежливый и так хорошо учится! – передразнил он. – Думаешь, почему у меня такой скотский характер, и я увлёкся наркотиками? - Потому что тебя мало пороли в детстве? – навскидку предположил Джим. Он судил исключительно по себе. Вот его в детстве вообще не пороли, он для этого поводов не давал. И что из него выросло в итоге? Безнравственный антиобщественный тип, с богатым криминальным прошлым и букетом невыявленных психических заболеваний, которые он ласково называл «эксцентричным поведением». Вот своих детей он порол бы, даже если бы они были паиньками и хорошо учились в школе. На всякий случай, во избежание конкуренции в будущем. - Нет! Всему виной был Майкрофт, – Шерлок скорбно поджал губы. – Он всё время намекал, что я ничтожество и родители меня не любят, и что лучше бы мне уйти из дома и не огорчать их своими выходками. Именно поэтому он мой враг. Шерлок драматически замолчал, уставившись в пространство перед собой. Он изо всех сил сдерживал смех – Майкрофт, безусловно, заклятый враг и тот ещё контрол-фрик со снобистскими замашками, но всё же его брат. И сейчас Шерлок не то что бы соврал Джиму – скорее, рассказал одну из своих невинных детских фантазий, в которой Майкрофт был сыном дворецкого, а потом, с помощью интриг и врождённого коварства, добился доверия и любви его родителей. Это была самая правдоподобная фантазия. В других версиях Майкрофта подкидывали цыгане, или он был злобным инопланетянином, что сумел обмануть всех, кроме Шерлока, и затесаться в его семью, чтобы потом пролезть во власть и править миром. Ещё он был злобным приёмышем из детского дома, наподобие девочки из фильма «Звонок», который неоднократно пытался убить маленького Шерлока, и тот выжил только благодаря своему гениальному мозгу. Всё-таки детективу не удалось сдержаться, и он расплылся в широкой улыбке, выдав себя со всеми потрохами. - Дубина! – треснул его по затылку Джим. – Я ему душу выворачиваю, а он тут паясничает! - Ты первый начал! – улыбнулся Шерлок. – Моран тебе такой же дядя, как Майкрофт – сын дворецкого! - А ты знаешь, - помолчав, сказал Джим, – что-то в нём есть от дворецкого. Такой же чопорный, так и ждёшь, что он сейчас скажет – «овсянка, сэр»! - Да! – согласился Холмс, смеясь. – Я всегда говорил Майкрофту, что политика – это не его! До обеда беглецы с горем пополам успели подготовиться к приезду Морана, а затем отправились на репетицию. Там все шушукались про вчерашний инцидент и играли из рук вон плохо. В основном шептались про Шерил и Эмму. Какие они были храбрые и как смогли выручить большую часть оркестра. Шерлок млел, вспоминая Джона с его восхищением способностями Холмса, – ощущения, конечно, не шли ни в какое сравнение, но его так давно никто не хвалил, что он наслаждался даже этим суррогатом. Джим лишь усмехался, слушая этот щебет, он предпочитал похвалы в денежном эквиваленте. Он вообще был не избалован славословиями, от Морана ему чаще прилетали подзатыльники за его старания. Поэтому о своих планах, особенно, если они были рискованными, Джим старался не говорить полковнику. Он, собственно, и в тот раз не хотел говорить Себастьяну про план с крышей и инсценировкой самоубийства. Тот по глазам понял. Моран тогда сказал, что самый идиотский план будет лучше этого. Сказано – сделано. Вот он - самый идиотский план, что он придумал. Он честно выбрал самый нелепый из множества вполне приличных планов побега. Ведь были варианты и с мужским оркестром, и с экспедицией в Африку, и с конференцией раввинов в Израиле. Он даже примерял пейсы – ему невероятно шло. И Шерлоку наверняка бы пошло. Но, раз такое дело, пришлось остановиться на женском оркестре Розы Люксембург. Мисс Кукумбер, эта извечная ложка дёгтя, она же в каждой бочке затычка, свирепствовала сегодня как никогда. Нападкам теперь подвергалась Эмма. Джим узнал, что раздвигает ноги как шлюха, что виолончель не клиент и необязательно так обжимать её коленками. И смычок он держит как обезьяна палку. Мориарти сардонически улыбался и мысленно раскладывал внутренности Мелисенты по банкам с формалином. Внутренностей было много, а воображаемых банок уже не хватало, поэтому Джим поставил себе мысленную галочку занять пару штук у воображаемой Молли. Воображаемая Молли сказала ему, что он подлый обманщик и гей, и она ничего ему не даст. Тогда Джим пошёл к воображаемому Шерлоку, но там его послал воображаемый Джон, пригрозив прострелить ему коленные чашечки, если он ещё хоть на шаг приблизится к Шерлоку. Кто ж виноват, что воображение Мориарти было исключительно за натурализм и суровую правду жизни?.. Правда правдой, а воображаемых банок не хватало, а у него были ещё глаза, селезёнка, целый моток кишок и поджелудочная железа. По примеру Холмса, глаза он запёк в воображаемой микроволновке… а всё остальное куда девать? Оно же портится, а воображаемый Моран за такое по головке не погладит... Воображение не спасало, даже там коварная мисс Кукумбер умудрялась портить настроение. Проблему нужно было решать в настоящем. Когда дирижёрша объявила о десятиминутном перерыве, большинство девушек ломанулись в уборную и кафе – успеть «припудрить носик» или выпить хотя бы чашечку кофе. Джим, очаровательно улыбаясь, попросил мисс Кукумбер подойти к нему на пару слов – что-то ему было неясно в партитуре. Мелисента из интереса подошла и успела только ойкнуть, когда её беспардонно схватили за предплечья и швырнули об стену. Относительно невысокий Джим улыбался, живо напоминая акулу из фильма «Челюсти», только зловещей музыки не хватало. Кукумбер тревожно огляделась, но в репетиционном зале они остались вдвоём. Шерлока, который не отказался бы позлорадствовать над её незавидным положением, тоже не наблюдалось. Он экстренно унёсся в туалет и сейчас пропускал всё веселье. Всё-таки для мужского организма было затруднительно столько терпеть. - Ну что, допрыгалась? – Джим хищно облизнул зубы. - Чего тебе ещё от меня нужно, грязный извращенец?! – неприязненно зашипела Мелисента, отчаянно пытаясь прокопать в стене лопатками тоннель для побега. - Я просто хотел сказать, что все самые большие глупости в этом мире делаются от банального незнания, – Мориарти тяжело смотрел на Кукумбер исподлобья, и глаза его кричали о боли, которая, несомненно, ждала впереди дирижёршу. – Ты ведь не всё знаешь в этом мире, да? Мелисента продолжала молчать, поэтому Джим переспросил. - ДА?! – рявкнул Джим так, что по залу раскатилось эхо. - Да, – пискнула та. - Во-от, – продолжил он вкрадчивым шёпотом. – Твоя главная проблема состоит в том, что ты не знаешь, кто я, и, сама того не сознавая, совершаешь самую большую глупость в своей короткой и бесполезной жизни. Ты улавливаешь, о чём я? Или мне повторить? - Д-да! Да-да! – Мелисента нервно косилась в сторону выхода и молила всех богов, чтобы хоть кто-нибудь уже вернулся с перерыва. - Какая ты понятливая, – Мориарти весьма правдоподобно играл офицера гестапо. – И заруби себе на носу – если ты ещё хоть раз распахнёшь свой гнилой рот в мою сторону или в сторону Шерил, я тебе в печень смычок воткну и проверну два раза, а если ты успеешь сказать слишком много, то все четыре. И сразу ты не сдохнешь… - Джим на секунду замолчал, решая, а не перегнул ли он палку и не грохнется ли дирижёрша сейчас в обморок от переизбытка чувств? Молчание затягивалось и выглядело уже настолько зловеще, что Кукумбер могла раз восемь упасть в обморок, если бы её не продолжали крепко держать за руки. - Уяснила? – мягко улыбнувшись, наконец-то спросил Джим. Вместо ответа Мелисента истово закивала, больно стукаясь затылком об стену. - Вот и славно, – Джим отпустил её и прилежно расправил загнувшийся воротничок на рубашке дирижёрши. Кукумбер осела на пол, устала, наверное, хотя Джим вроде совсем недолго с ней разговаривал. - Свободна! – снова рявкнул Джим, да так, что она сорвалась и с низкого старта рванула к выходу. В дверях она налетела на Шерлока, перепугалась ещё больше, шарахнулась от него в сторону, дождалась, пока тот, не понимая, в чём дело, пройдёт, и только потом скрылась за дверью. - Что это было? – ошарашено спросил Холмс. - Эта были плоды моей разъяснительной беседы, – похвастался Джим. - Ты её так запугал, она хоть дирижировать сможет? Руки дрожать не будут? – Шерлок беспокоился больше для вида, в душе он и сам мечтал устроить Кукумбер разнос и теперь был доволен, что справедливость наконец-то восторжествовала. - До концерта ещё четыре часа, устаканится, – беспечно махнул рукой Джим. И правда, устаканилось. Дирижёрша, в слегка затянувшийся из-за её отсутствия перерыв, в ближайшем баре отеля приняла на грудь стакан виски и теперь была спокойна как бронетранспортёр. К Эмме больше не цеплялась и обходила их с Шерил, точно они были чумными бродягами – по широкой дуге. Так незаметно пробежало время до концерта, оставалось в обрез на переодеться-накраситься. В новом концертом зале, что был совсем недавно отстроен на территории, свободной от археологических раскопок и исторических построек, коими кишела большая часть Италии и Рим в частности – Шерлок чувствовал себя неуютно. Ему не давал покоя огромный стеклянный купол прямо над зрительным залом*. Архитектор в брошюрке уверял, что купол выполнен из огнеупорного, пуленепробиваемого, укреплённого титановым каркасом суперстекла. По всему выходило, что оно выдержит не то что артобстрел, но и ударную волну от взрыва водородной бомбы. - Что? Боишься, что на нас упадёт водородная бомба? – хохотнул Джим. Он тоже читал эту брошюру и немало посмеялся. - Нет. Боюсь, что на нас упадёт эта стеклянная крыша. - Никогда не замечала за тобой такой мнительности, – фыркнул Джим, оглядывая зал, в котором пока были только технические работники, перетаскивавшие груды проводов и прочей непонятной техники. - Это всё твоё дурное влияние. Я становлюсь параноиком и начинаю видеть опасность там, где её нет, – медленно проговорил Холмс, нервно теребя смычок. – Вот, например, те рабочие. Умом я понимаю, что все эти провода нужны для подключения к колонкам и другой аппаратуре, а воображение мне упорно рисует, что они собрались устанавливать взрывное устройство под одним из кресел. И с крышей то же самое. Мне кажется, что она не выдержит ничего из того, что перечислено в брошюре, и обвалится вниз. - Ну… - Джим аккуратно, чтобы не размазать помаду, побарабанил пальцами по губам, раздумывая, а потом выдал: – Даже если этот купол не выдержит и обвалится, все эти осколки и куски арматуры упадут на зрительный зал, не задев сцену. Нам нечего бояться! - Ты меня успокоила, – иронично согласился Шерлок. - А как же иначе? Со мной всегда так. При мне даже непослушные дети и истерички успокаиваются! - И я даже догадываюсь, почему. - Вам тоже не по себе, да? – к ним подошли Джулия и Габби. - Из-за купола? Да, – поделился Шерлок. - Нет! – со смешком отмахнулась Габби. – Джулии позвонил сеньор… Как его зовут? - Дукакис, – подсказала Джулия, и, густо покраснев, добавила: – Я оставила ему свой номер телефона. Он такой душка… - И что? – прервал её лепет Джим. - Он сказал, что не смог в полной мере насладиться нашей игрой в банкетном зале, и поэтому придёт на концерт. Правда, здорово? Шерлок не готов был разделить радость Джулии. Его вдруг прошиб холодный пот, и паранойя обострилась раза в два. Даже сцена уже не казалась такой надёжной и грозилась прямо под ногами обвалиться в бездонную пропасть. Возможно, прямиком в ад. А там Нерон, Гитлер и толпа философов… Ужас, в общем. - Эмма, нам нужно срочно бежать! – выпалил Шерлок, железной хваткой вцепившись в руку Джима. - Куда? – удивились девушки. - В уборную, – Джим ослепительно улыбнулся, хотя в глубине души хотелось взвыть от боли, – носик припудрить! Мы сейчас придём! В туалете Джим первым делом проверил все кабинки и на всякий случай – вентиляционные люки, о чём настойчиво попросил Шерлок. Прямо-таки потребовал. - Ты что, последние мозги растерял? – набросился на него Мориарти, как только всё было проверено. – С чего это ты решил линять?! - А ты не понимаешь?! Сюда придёт мафия! Мы же человек восемь у них вчера уложили под шумок. Четверых из них – гарантированно убили! Они, по-твоему, совсем кретины, чтобы не отличить удушение от сердечного приступа? - Я тебе больше скажу – они полные кретины! Они не заметили, как это случилось! - Но потом-то неужели не разобрались?! – продолжал упрямо гнуть свою линию Холмс. - Шерил, это точно ты? Тебя пришельцы не похищали? Потому что та Шерил, которую я знаю, всех до единого, кроме себя любимой, считала непроходимыми тупицами. Куда всё это делось? - Обстоятельства изменились. Мне нужно переключиться, – практически спокойно проговорил детектив, хотя взгляд его нервно метался по помещению. - Как? Что тебе для этого нужно? - Вот! – наконец-то Холмс остановил своё внимание на маленьком волоске на краю раковины. Волос тут же был осмотрен со всех сторон, обнюхан, попробован на вкус, потом была выдана логическая цепочка и целый мешок фактов – кому принадлежал этот волос, сколько лет владелице, её профессия, семейное положение, сколько детей, есть ли домашние животные… В общем, небезопасно было при Холмсе разбрасывать свои волосы, всё мог рассказать по нему, как цыганка, любого мог по нему найти, лучше Терминатора. - И что? – спросил Джим, когда Шерлок замолчал и выжидательно на него уставился - Что значит что?! А где восхищённое «Боже, Шерлок! Это гениально! Но как ты узнал?! Потрясающе!»? Где всё это?! - Ты серьёзно, что ли? – подозрительно уставился на него Джим. - Да! – нервно всплеснул руками Шерлок. – Тебе изобразить восторженного идиота? Позволь узнать, зачем? – деловито поинтересовался Джим, внутренне покатываясь от смеха. - Джон, – устало выдохнул детектив. – Раньше никто так искренне мной не восхищался. До него. Он подсадил меня на свои похвалы. Сначала я думал, что с одного раза ничего не будет, но мне требовалось ещё и ещё. И теперь у меня ломка. Уже больше недели я не получал дозы лести. А Джон, он на всех так действует. Даже Майкрофт подсел – приезжает раз в неделю похвастаться своими успехами и закинуться похвалой от Джона. Думает, я не знаю. Да у него же зрачки сужены от ломки, что я, наркоманов никогда не видел! Лестрейд, казалось бы, ему-то зачем, а туда же! Зовёт Джона в бар, якобы пива попить, а по галстуку видно – не за пивом он его зовёт! Да что я тебе говорю? Тебя просто никогда не хвалил Джон! Готов поспорить, что твой Моран уже прочно сидит на его похвалах… - С ума сойти! – воскликнул Джим. Это никоим образом не относилось к дедуктивным способностям Шерлока, он скорее поражался. Шерлока, кажется, бросало из крайности в крайность. А вот с Джоном следовало быть осторожнее, хотя ему-то что волноваться? Мориарти ни разу не сделал чего-либо, за что Ватсон мог бы его похвалить. К тому же, Джима заинтересовал вопрос несколько другого плана. – Слушай, а может статься, до меня ты и сексом ни с кем не занимался? И теперь без этого тоже жить не сможешь? – еле сдерживая смех, спросил он. - Я серьёзно! – проорал Холмс, он был на пределе. Руки тряслись, как у алкоголика. – Скажи уже что-нибудь, и по возможности с интонацией Джона! Это важно! - Хорошо. Я попытаюсь, – продолжая издеваться, пообещал Джим и даже деловито откашлялся: – О, Шерлок! Это гениально! Все эти выводы! Из одного волоска! Поразительно! Просто невероятно! Ты насмерть сразил меня своим гением! Ты гений, Шерлок! Гений! Гений!!! - Прекрати паясничать! – остановил его измученный ломкой детектив. – Ты издеваешься, а не хвалишь! И совсем не похоже на Джона. - Ладно, я пошутил, – присмирел Джим и, помолчав, чтобы настроится на нужный лад, заговорил. В гулкой тишине уборной его голос зазвучал особенно проникновенно. – Шерлок, ты уникален (прямо как яйцо Фаберже). Ты не такой как все (ты единственный в мире гомосексуальный асексуал - или наоборот), я понял это с первого взгляда (а со второго убедился в этом). Я был счастлив, что нашёл кого-то, похожего на меня (такого же чокнутого). И потом ты всё сильнее убеждал меня в своей гениальности (тем, что рушил мои планы и лез куда тебя не просят), в том, что ты способен на всё (ну, я уже говорил, что ты больной на всю голову). С тобой интересно (и в цирк ходить не надо), ты заводишь (как метамфетамин)… У Джима накопилось немало мыслей по поводу Холмса, но он вовремя понял, что простое восхищение способностями детектива вылилось в нечто иное. Шерлок смущённо кашлянул, продолжая упорно смотреть в пол. На кафеле валялись ещё несколько волосков, что говорило либо о линяющей женщине, либо о ленивых уборщицах. - Это ни капельки не похоже на то, что обычно говорит мне Джон, – в конце концов выдавил Шерлок. Джим внимательно смотрел на него. При малейшей негативной реакции со стороны детектива он был готов снять с ноги туфлю и бить его по голове пока на кафель не брызнет гениальный мозг. Он не собирался оставлять живых свидетелей своего откровения. - И знаешь, - продолжала жертва признания, - мне кажется, этот наркотик вызывает ещё более сильное привыкание, чем предыдущий. Я хочу… И вот, на самом интересном месте, когда, возможно, Шерлок признался бы Джиму в ответных чувствах или выдал бы очередную гениальную тупость, которая бы всё испортила, в туалет вбежала Габби. Не Кукумбер, и на том спасибо. Потрясений на один день и так было достаточно. - Вы что тут стоите? Скоро занавес поднимут! Быстро на сцену! * - Автор честно пытался нагуглить концертный зал с подобным архитектурным излишеством, в виде стеклянного купола, не нашёл и выдумал его сам.