Джентльмены предпочитают универсальный код

На сцену они успели буквально за секунду до того, как стал подниматься занавес. Джим в темпе неуклюже расправил юбку и попытался красиво установить виолончель. Несмотря ни на что, у него это получилось. Шерлоку было проще, он подбежал к пюпитру и схватил скрипку. На их запыхавшийся вид никто не обратил внимания. Прожектор высветил вышедшую на поклон мисс Кукумбер, и всё внимание публики было приковано к ней; а на сцене в это время можно было вытворять всё что угодно – кидаться помидорами, убивать клоунов… Рукоплескания стихли, воцарилась благословенная тишина. Софиты немилосердно били по глазам, поэтому рассмотреть, что творится в зале, было физически невозможно. А очень хотелось – особенно узнать, один ли пришёл сеньор Дукакис, не привёл ли он с собой кого-нибудь из друзей? Шерлок спокойно пиликал на скрипочке, как того требовала дирижёрская палочка, и был умиротворён и хладнокровен, как сытый кролик, наглотавшийся удавов. Всё ему казалось понятным и правильным – мир вдруг стал логичным, даже с учётом всех идиотов, что в нём обитали. Наверняка Джим переборщил с этой его похвалой. Уж очень она походила на признание в любви. Эту версию Шерлок тоже не исключал, поди пойми этого психопата. Даже он, заслуженный фрик всего Скотланд-Ярда, не всегда понимал его логику. Если она вообще существовала. Вот, кстати, сам Джим по мере его узнавания понятней для Холмса не стал, и – странно, но детектива это вполне устраивало. Он любил трудные загадки, а Мориарти был прямо каким-то безумным гибридом кубика-рубика и японского сканворда. Никакой последовательности, и при этом смутное подозрение, что она всё-таки есть. Джим, напротив, был на редкость напряжён и старался погрузиться в игру, чтобы отвлечься от нехороших раздумий. Раздумья отступать не хотели и упрямо лезли в голову своими склизкими щупальцами. Настойчиво так. До того, что хотелось взять виолончель за гриф обеими руками и размолотить её об сцену. Или о чью-нибудь кудрявую голову. «Ну почему в самый важный момент кто-нибудь обязательно заходит? И Шерлок тоже хорош, нужно было в такой момент выражаться как барышня из бульварного романа!.. Вот чего он хочет? Поди узнай!..» - бесился Джим, зловеще глядя в зал, будто Холмс стоял не за спиной, играя на скрипке, а сидел там, среди других зрителей, и под его сидением всё-таки была установлена бомба с часовым механизмом. Такая большая красивая бомба, какие рисуют в мультиках – обмотанные скотчем шашки динамита и прикрученный к нему таймер с двумя проводами. Красным и красным. Делений на том таймере было всего четыре, и на двух первых уже были нули. Счёт шёл на секунды. Их было ещё целых тридцать единиц. Воображаемый Шерлок успел бы добежать до прохода. Правда, его всё равно бы задело взрывной волной. Может, контузило бы, но не убило. Но время шло, и уже не было этих тридцати секунд. Тут даже с кресла вставать было бесполезно. Джим с оттяжкой провёл смычком по струнам, прикрыв глаза. Воображаемый Шерлок слишком поздно понял, что сидит на бомбе, и его симпатичная задница разлетается на сотни маленьких кусочков… Стоп. «О чём я думаю?» - Джим мысленно встряхнулся. Никаких взорванных шерлоков. Теперь нельзя. Теперь, если всё получится, он сможет мучить его на вполне законных основаниях, уже не надо будет устраивать сложные многоходовые операции для привлечения внимания детектива. Но и совсем расслабляться он тоже не собирался. Не хватало ещё, чтобы Холмс посчитал его – Джеймса Мориарти, гения преступного мира – скучным! Да никогда в жизни! Концерт подходил к концу. Шерлок был собран как паззл на миллион деталек. Отзвучали последние мелодии. Оркестр замер точно на финальной сцене из «Ревизора». Холмс ожидал, что вот-вот зал разразится бешеными овациями, как там, в Париже. Только оваций почему-то не было. И ни жиденьких аплодисментов, ни даже единичных хлопков. Как будто в зале все вымерли от птичьего гриппа или нашествия зомби. Джим с довольно-таки нездоровым предвкушением ожидал, когда над залом вспыхнет свет и будет сюрприз. Он любил сюрпризы. Самые разные. Шерлок же, не отрываясь, смотрел на Кукумбер, но та продолжала таращиться в партитуру, будто на неё оттуда смотрел сам Иоганн Себастьян Бах и сурово грозил пальцем. Тишина продолжалась, девушки из оркестра уже начинали волноваться и непонимающе переглядываться между собой. И тут свет вспыхнул. Зал был полон! Яблоку некуда было упасть. Да даже если бы это яблоко кто-нибудь и кинул в зрителей, оно наверняка смутилось бы и, не достигнув цели, зависло в воздухе назло Ньютону и своему метателю. В зале не было ни одной женщины, если, конечно, не брать в расчёт двух древних сеньор, сидящих в центральной ложе и вооружённых слуховыми аппаратами и биноклями. Всю остальную массу зрителей составляли солидного вида мужчины, по лицам которых ясно читалось – в цирке они не смеются, на похоронах не плачут, а у стоматологов при виде них начинают болеть их собственные зубы. Вот какие серьёзные господа собрались сегодня на концерте. Наверное, из пущей важности они сейчас и не хлопали молодым дарованиям из оркестра имени Розы Люксембург. Кукумбер наконец отлипла от пюпитра, развернулась к молчаливой публике и чинно поклонилась, как будто всё так и должно быть. Девушки и Джим тоже вышли на поклон. Шерлок продолжал стоять истуканом, он не собирался кланяться этим гражданам, да и спина что-то затекла. Чутьё подсказывало ему, что вот так стоять на сквозняке на холодной сцене, да ещё с больной спиной, ему не стоит. Ему требуется тёплая постель, массаж и уход. И уход вот прямо сейчас. Публика по-прежнему безмолвствовала. Хотя Джим видел - зрители были живы и руки у них были вовсе не привязаны к подлокотникам. Напротив, лежали на коленях, заботливо придерживая автоматы и другие огнестрельные орудия разной степени убойности. Дирижёрша повернулась к девушкам – мол, идите уже, сейчас здесь будет такая мясорубка, а вы и так уже слишком много видели, так что не теряйте времени, езжайте в отель, закажите себе водки, напейтесь пьяными, станцуйте джигу-дрыгу на балконе семнадцатого этажа, изнасилуйте матроса, угоните мопед, убейте клоуна – в общем, делайте что хотите, потому что это может быть последним, что вы успеете в вашей короткой жалкой жизни. Два раза повторять не пришлось. Девушки со скоростью снайперской пули, то есть – махом, похватали свои инструменты, даже хрупкая Амелия быстро уволокла свою тяжеленную арфу. Джим как раз уже был настроен прихватить виолончель, Шерлока и смыться вместе со всеми. Зря что ли у театра был припаркован угнанный автомобиль специально для такого случая, как… вполне ожидаемо их остановили. - А вас, мальчики, - с садистским удовольствием проговорила Мелисента, - я попрошу остаться. На минуту. И в подкрепление сказанного один из серьёзных мужчин в зале передёрнул затвор. В кромешной тиши этот щелчок прозвучал донельзя зловеще. Почти как мяуканье котёночка на ночном кладбище. Герои сего абсурда нехотя повернули обратно. - Это они, – деловито сообщила Кукумбер. И в доказательство бесцеремонно стянула их парики. Выглядело это довольно-таки забавно, но в зале снова никто не смеялся. Только одна старушка сказала другой, что не думала, что в конце им ещё и пьесу с разоблачением будут показывать. В программке ничего подобного не обещали. - А что тут, собственно, происходит? – как не в чём ни бывало спросил Джим, продолжая весьма нервно вертеть в руках гриф виолончели. – Зачем нас так некрасиво разоблачили? У меня, например, все волосы растрепались, а Шерил вообще на чучело стала похожа. Он, естественно, понимал, что ситуация хуже некуда, и остаётся только одно – сделать её ещё хуже. Это ведь куда веселее, чем просто стоять и ждать, когда тебе конечности повыдёргивают, как гадальной ромашке лепестки. - Не прикидывайся идиотом, Джим Мориарти, – снова заговорила Кукумбер. Создавалось впечатление, что тут она одна в состоянии разговаривать, а остальные бандиты немые, умственно отсталые манекены. Кстати, эта версия казалась Шерлоку самой правдоподобной. - Да разве я прикидываюсь? – блаженно улыбнулся Джим. - Шутки в сторону! – неожиданно послышался голос из зала. Со своего места, откуда-то с краю, встал и пошёл к сцене не кто иной, как сеньор Чезарио. Куда уж без него. - Огромное спасибо за информацию, Мелисента. Ты даже не представляешь, какую неоценимую услугу оказала нам, – во все зубы улыбался Чезарио, будто ему только что их поставили. – Мы за этой сладкой парочкой по всей Европе гонялись. - Вам спасибо, – кивнула Кукумбер. – Без вас я бы не узнала, кто заказчик убийства моего дяди. «Точно!» - Джим мысленно хлопнул себя ладошкой по лбу. Чего уж там, он бы ногами себя жестоко запинал, если бы так истово себя не любил. Один из соискателей на код – старик Вальтер Гидли. В досье было чёрным по белому написано, что ни семьи, ни детей, ни даже собаки у него нет. Есть только сестра, а у неё, в свою очередь, – дочь. И Джим даже проглядывал досье на неё, но со всей этой беготнёй и приготовлениями в последнюю минуту ему было совершенно не до племянниц этого треклятого мистера Гидли. Да и какой смысл? Моран к тому времени уже убрал эту цель, и Мориарти она была попросту не интересна. Оставалось ещё до черта охочих до несуществующего кода. - Не стоит благодарности, – ответил сеньор Чезарио. – Я в любом случае помог бы тебе в память о старике. - Ты что, убил её дядю? – Шерлок бесцеремонно толкнул Джима в бок. – И после этого выбрал именно её оркестр? - Ну, не повезло! – развёл руками злодей-консультант. – С кем не бывает! Ты удивишься, но я тоже человек и могу что-то не учесть! Вот, например, откуда она могла узнать, что нас разыскивает мафия? - А я и не знала, – усмехнулась Кукумбер. – Я просто обратилась к сеньору Чезарио, чтобы его люди наказали парочку охреневших извращенцев. - И что? Они все явились сюда ради двух несчастных охреневших извращенцев? – притворно ужаснулся Джим. – Тогда сколько же людей вы берёте на серьёзные разборки? Стадион? - Нет, мы явились исключительно из-за двух глупых гениев, которые знают универсальный код, открывающий все двери, – не без удовольствия промурлыкал Чезарио, всё так же похабно разглядывая Шерлока, как будто это всё ещё была Шерил. А ведь на нём уже не было парика. Что и говорить – настоящую красоту не спрячешь! - И как же вы узнали, что это будем мы? – продолжал косить под дурачка Джим. Ему всё равно невероятно шло. – В афише вроде не было заявлено. - О том, что это вы, мы узнали случайно. Мне попалась газета с вашими фотографиями, – Чезарио с минуту порылся за пазухой, будто у него там целая Нарния умещалась, и торжественно извлёк на свет весьма помятую вырезку из газеты. - Пф! – Джим вытянув шея, взглянул на снимок. – Могли бы и получше фото достать. Я тут плохо получился, как будто флюс на щеке. Я вообще поражён, что вы по таким изображениям нас узнали! - Я когда-то учился в художественной школе, – стесняясь, сообщил Чезарио. - И почему вы её бросили? – спросил Джим. – У вас наверняка был талант! - Я не бросал, меня отчислили, – неохотно ответил мафиози. – За неуспеваемость. - Ах, как печально! – Мориарти сожалеюще поцокал языком. – Гитлер тоже мог бы стать знаменитым художником, а что в итоге получилось? Вот что происходит, когда человек отказывается от своей мечты!.. Сеньор Чезарио даже пустил слезу, так ему стало жалко своего несостоявшегося творческого будущего, но тут влезла Мелисента и, конечно же, всё испортила. - Да что вы его слушаете! Он же вам лапшу на уши вешает! - И правда, – испанец смахнул с ушей метафорические спагетти болоньезе. – Спасибо, Мелисента. Джим мысленно чертыхнулся. В который раз он убеждался, что баба к беде не только на корабле. У них же не было ничего святого! Прервать такую милую беседу о художественных талантах, как так можно? - Всегда пожалуйста, – сдержанно улыбнулась мисс Кукумбер. – И как вы их накажете? - Дело десятое, но накажем мы их обязательно. Поверьте, у нас достаточно обширный опыт в таких делах. Только сначала они нам отдадут кое-что. Это займёт какое-то время, поэтому можете идти, Мелисента. Думаю, вам не стоит смотреть на такое… По кровожадному взгляду дирижёрши было видно, что она не отказалась бы лично поучаствовать в расправе над мошенниками, из-за которых добрый дядюшка больше не высылал ей денег, а весь его многомиллионный бизнес перешёл к деловым партнёрам. Она только напоследок самодовольно ухмыльнулась Джиму – мол, кто из нас двоих совершает глупости? Кому сегодня воткнут смычок в причинное место и провернут два, а может, и все десять раз? Кто самое слабое звено? Несмотря ни на что, Джим заулыбался. Словно у него был план, а песенка всех присутствующих уже давно была спета, причём на их же похоронах. Когда Мелисента удалилась, Шерлоку даже дышать стало легче, несмотря на полный зал мафии. Всё-таки столько литров парфюма на одной женщине это многовато. Тут и Жан-Батист Гренуй лишился бы своего феноменального нюха! - Вот, значит, как вы скрывались, – Чезарио с хитринкой смотрел на беглецов, веселясь от души. – Наверняка это была ваша идея, сеньор Мориарти. «Чья же ещё», – с досадой подумал Шерлок. - Заставили вы нас поволноваться. Что же вы, - Чезарио продолжал строить из себя школьного завуча и ходил перед ними из стороны в сторону, - заинтересовали всех… Такую рекламу запустили с публичной демонстрацией товара… Такое заманчивое предложение сделали… Я не понимаю, зачем после всего этого нужно было идти на попятный? Вы ведь и сами понимаете, что столько, сколько предлагали вам мы – не предлагал никто. Даже русские. - Они почему-то вообще не заинтересовались, – развёл руками Джим, на что кто-то нервный из зала пустил автоматную очередь прямо над его головой. - Не стоит так волноваться, – предостерегающе заметил сеньор Чезарио. – Мои люди не любят шутить. Шерлок подумал, что они попросту не умеют, но озвучивать свою мысль не стал. Вдруг её сочтут неуместной шуткой и тоже начнут палить, и на этот раз более метко. - Так зачем же вы ударились в бега, сеньор Мориарти? – снова добродушно поинтересовался Чезарио. – Или в создавшейся ситуации мне стоит обращаться к вам «сеньорита Мориарти»? Несмотря на нелюбовь данной публики к юмору, по залу прошлась волна глухого смеха. Это сеньор Чезарио подал им знак рукой. Всё равно что сказать – сейчас было смешно, можете реагировать. Собственно, поэтому Шерлок не любил ситкомы. - Я вам уже говорил, - продолжая улыбаться, ответил Джим, - я не продал вам этот код, потому что его не существует. Я его выдумал. Это было необходимо для одного дела. В тридцать восьмой раз повторяю. Ещё два раза и будет юбилей. - Кажется, вы не хотите сотрудничать, – печально проговорил Чезарио, прямо как испанский инквизитор упорствующей во грехе распутной ведьме. Шерлока не покидало чувство дежавю. - Да я вообще не хочу твою мерзкую рожу видеть, – всё с той же улыбкой ответил Джим. - На твоём месте я был бы повежливей, – заметил мафиозный босс. - На твоём месте я бы уже звонил нотариусу и расписывал ручку!.. Ну, может, ещё позвонил бы жене, посмотрел бы на фотографию детей. У тебя же двое сыновей. Мальчик и мальчик. И кухонный комбайн. Жаль, что у тебя не было домашних жи… На пару минут Джиму пришлось замолчать. Его наотмашь ударили по лицу. Он даже виолончель выронил и сам чуть не упал, Шерлок вовремя удержал его за плечо и сам собирался вмазать Чезарио. И вмазал бы, если бы за тем не стояло столько вооружённых головорезов. - Господи! Как некрасиво бить женщину по лицу, – прошептала на весь зал одна из старушек в центральной ложе своей подруге. - Я, вообще-то, мужчина! – обиженно сообщил ей Джим, вытирая кровь с носа. - Что?! – переспросила старушка. - Я – мужчина, глухая ты клюшка! – прокричал Мориарти. - Эй! Не смей оскорблять мою маму! – крикнул из зала один из бандитов знакомым голосом любителя морских котиков. - О! Моё почтение, сеньоры! – тут же исправился Джим и помахал обеим старушкам. Те, помахали ему в ответ, после чего Джим снова обратился к Чезарио, улыбаясь окровавленными губами так, что стало жутко даже самым отъявленным головорезам. – Так на чём мы остановились? Нас некрасиво прервали… кажется, это был ваш кулак. Скажите ему, чтобы больше так не делал. - Я ему передам, – пообещал Чезарио. Кулак действительно иногда поступал без его ведома. Всё время приходилось извиняться потом. – Сразу же, как только вы передадите мне код. И как можно быстрее, потому что вы не единственный, кто им владеет. Ведь так, - он посмотрел на Холмса, - Шерил? Или Шерлок? А я ведь чуть не повёлся… «Ты повёлся, - злорадно подумал Шерлок и не менее злорадно ухмыльнулся. - Иначе бы не таскался за мной по магазинам несколько часов как привязанный». - Это ложное утверждение, – заотпирался Холмс. – Ни о каком коде я ничего не знаю. И, если уж совсем начистоту, это совершенно невозможно – создать универсальный пароль для всех систем. Не-воз-мож-но, – для доходчивости он повторил по слогам. - Сеньор Мориарти уже говорил нам нечто подобное, но он сам себе противоречит. По всему выходит, что он доказал существование того, чего не может быть. Шерлок уничижительно посмотрел на Джима. - Что? – обиженно выпучился тот. - Доказательство без теоремы! По-моему, это гениально! Я надеялся, что ты оценишь математический юмор. - Я оценил, – процедил Холмс. – В следующий раз просто ещё раз взорви здание или укради Джона… - Прекратите уже говорить о всякой ерунде и скажите мне код! – взорвался Чезарио. – Считаю до трёх! Раз! Два!.. - Один вопрос! – прервал отсчёт Джим. – Вы ответите мне всего на один вопрос, и я скажу вам код. - Задавай! – нервно разрешил мафиозный босс, который был близок к нервному срыву. - Под каким из сидений в зрительном зале заложена бомба? В и без того тихом зале стало ещё тише. На лицах мафии аж появились некоторые признаки мыслительной деятельности. Шерлок бы даже сказал – зачатки разума. - Ты блефуешь! – ответил на это Чезарио. Хотя заметно вспотел и встревожился. Да кто бы на его месте не забеспокоился? Разве что мумия, но ей-то и так волноваться не о чем. - Ты не ответил на мой вопрос, - Джим продолжал улыбаться, – где же прячется наша замечательная бомба? - Я не верю тебе. Ты не мог знать, что мы придём на концерт. Какой смысл был устанавливать взрывчатку? - Как будто он когда-то искал смысл! – проворчал Холмс, сложив руки на груди. Нужно было сделать так, чтобы бандиты поверили в существование бомбы. – Доказательство у него без теоремы, планы у него сплошь идиотские. Хотя теперь я понимаю, зачем нужно было подкупать рабочих. Сам ты никогда взрывчатку не устанавливал. Наверняка даже не знаешь как это делается! - Что?! – возмутился Джим. – Это я-то не знаю? Да я лично собирал жилет смертника для твоего Джона! Проводок к проводку – всё ручная работа! Вот этими вот пальчиками всё мастерил! - Ну да, конечно! Вот эти пальчики за всю жизнь ничего тяжелее телефона не поднимали! – съязвил Шерлок. - Да как ты смеешь?! Это бессовестный поклёп! А как же виолончель? А огнетушитель? Совсем за белоручку меня держишь?! Да я сейчас тут всё взорву к чертям собачьим, раз ты мне не веришь! – и выхватил откуда-то из-под юбки загадочный маленький пульт с одной единственной кнопкой. Выдернутая чека из гранаты произвела бы меньший эффект, чем безобидный собачий кликер, коий и был в руках у Джима. Зачем Джим носил под юбкой эту штуку, был совершенно другой вопрос, но Шерлок даже не удивился, только пренебрежительно усмехнулся и беззвучно поинтересовался: «Ты серьёзно?» «Подыграй мне», - подмигнул ему Джим, продолжая драматично сжимать кликер. - Брось сейчас же эту штуку! – приказал Чезарио. Как уже упоминал Джим, у мафиози никогда не было домашних животных, даже хомячков, и он понятия не имел, как выглядят кликеры для собак (и что они вообще существуют), поэтому пистолет в его руке предательски подрагивал. - С чего бы? – Джим презрительно уставился на Чезарио. – Меня здесь никто не любит, никто мне не верит. Все хотят моей смерти! Этот мир так несовершенен… К чему продолжать этот фарс? Одно движение, и этот кошмар закончится! - Какой драматичный момент, – снова прошептала на весь зал одна из старушек в ложе, донельзя впечатлённая актёрскими талантами Мориарти. – Я всегда волнуюсь, когда такое в кино показывают. Сеньор Чезарио тоже разволновался и даже выронил оружие. Снятый с предохранителя, пистолет выстрелил от удара об сцену. От неожиданного звука одна часть зрителей вздрогнула, а другая потеряла сознание. - Зачем ты его бросил?! – сразу заорал Джим. – А если бы я от неожиданности нажал на кл… взрыватель? Да нас бы всех вперемешку в один пластиковый пакет совочком собирали! - Я нечаянно! – пискнул итальянец, в ужасе выпучив глаза. - Да как тебя только в мафию взяли с такими нервами! – стал стыдить его Джим. – Ты же пистолет в руках удержать не можешь! Позорище! Чтобы сказал бы твой покойный прадед? Достойный дон был в своё время! Да он в гробу переворачивается, точно ему туда крошек насыпали... Сеньор Чезарио, упав на колени, бился головой о сцену и разве что волосы на себе не рвал. Так ему было невообразимо стыдно. - Вот видишь, не зря я капли пила, – нравоучительно прошептала самая стойкая зрительница в этом зале своей не менее стойкой соседке. - А что-то было? – удивилась та. – Я ничего не слышала. - Дура! Громкость на слуховом аппарате прибавь! Тут такой экшн! - Ну-ка, ну-ка? И что я пропустила? – заволновалась старушка, увеличивая громкость в наушниках. - Вот этот молодой сеньор в женской одежде… - Это который? Они оба в юбках. - Ну что ты глупишь? Тот, который сказал, что он мужчина! У него ещё собачий кликер в руке… И вот, когда все были уверены, что Джим держит ситуацию под контролем, ситуация повернулась к нему своим неприглядным тылом. - Да это же простой собачий кликер! – выкрикнул один из вооружённых амбалов с наивностью того мальчика, что кричал «А король-то голый!». Именно в этот момент Джим решил, что сказки он совсем не любит. Сеньор Чезарио, торжествуя, подобрал пистолет. - Ах, значит, собачий кликер! - А что? – застенчиво похлопал ресницами Джим. – Неужели похож? Шерлок закрыл глаза руками. Для одного вечера идиотизма было уже чересчур. Для полного апофеоза не хватало разве что человека-паука или летающей коровы. Вдруг откуда-то сверху раздался подозрительный рокот. Детектив даже руки от лица убрал, но ни человека-паука, прилипшего к стенке, ни летающей коровы не увидел. И даже сначала обрадовался, ведь это означало, что он ещё не сошёл с ума в этом дурдоме. Но только он так подумал, как над прозрачным куполом концертного зала, на фоне драматично-багрового неба, пролетел вертолёт, тут же скрывшись из виду. Никто не обратил на него внимания. И зря. Не успел сеньор Чезарио снова завести старую и уже порядком надоевшую песню «Отдайте мне код или я вас всех порешу!», как вертолёт завис над куполом и ударил по нему пулемётной очередью. Автор брошюрки не врал. Крыша устояла после артобстрела. Никто даже с места не сдвинулся. Всем было интересно, что же будет дальше. - Не понял, – удивился Джон, сидевший за пультом управления орудиями. Вертолёт ещё раз выстрелил в купол. Снова ничего. - Первое правило домушника, – авторитетно произнёс Моран, сидевший на месте пилота, – если дверь невозможно взломать, её можно вынести со стеной. Вертолёт придирчиво облетел купол по кругу и снова начал палить – но уже по основанию, и – о, чудо! – купол поддался. И, вместе с арматурой и каёмочкой крыши, вот так, совершенно целым, упал на зрительный зал. Бандитам пришла буквальная крышка. Не зацепило разве что последний ряд, старушек в центральной ложе и сцену. Старушки, почуяв, что дело пахнет керосином, решили ковылять отсюда подобру-поздорову. Хотя до жути любопытно было посмотреть, что же будет дальше. Сеньор Чезарио вытаращенными глазами смотрел, как в дыру в потолке залетает внушительный вооружённый вертолёт. Ему должно было повезти, он собирался участвовать в этом шоу до самого конца. - Ваша симфония сыграна, сеньор Чезарио! – торжествующе ухмыльнулся Джим, увидев за штурвалом Себастьяна и по-дирижёрски взмахнув рукой с зажатым кликером в сторону вертолёта. - Ну уж нет! – выкрикнул мафиози. Ему было что терять, но врождённая горячность не давала мозгу перехватить управление конечностями и убираться отсюда ко всем чертям. – Я так просто не сдамся! И выстрелил пару раз Джиму в голову. И даже попал, правда, в ногу. Он мог бы и точнее выстрелить, если бы Шерлок не кинул в него туфлёй, чтобы сбить прицел. Второй туфлей он вырубил самого бандита. До Чезарио, свалившегося с торчащей изо лба шпилькой, никому не было дела. Зато когда Джим драматично ойкнул и рухнул на подстреленную ногу – его всего лишь поцарапало – Шерлок тут же кинулся к нему. И так взволнованно над ним склонился, что Джим готов был симулировать даже ветрянку. Для него это было самой страшной болячкой, ветрянкой он никогда не болел. - Поднимайтесь! – крикнули из вертолёта и спустили им верёвочную лестницу. И правда, нужно было поторопиться. Те бандиты с задних рядов, что не попали под колпак купола, уже бежали к ним, угрожающе помахивая автоматами, точно индейцы копьями. Им определённо не хватало воинственных улюлюканий. Шерлок помог своему раненому товарищу забраться по лестнице, хотя ту немилосердно болтало, и Джим путался в ней каблуками, нисколько не помогая, а только мешая продвижению наверх. В опасной близости пролетали пули, замедленно, как это любят показывать в фильмах. Шерлок даже успевал определять калибр и марку оружия, из которого они были выпущены, и множество других деталей. Естественно, ни одна пуля их даже не поцарапала. И виной было не врождённое косоглазие бандитов, просто сказка у нас добрая, со старым добрым злодеем, так что ни один живой человек не пострадал. Как, пострадал? Ну, были неучтённые мертвецы, но они автоматически списались на кровожадное настроение автора, которое требовало жертв. Наконец-то, спустя пятнадцать минут экранного времени, за которое обычно успевают пожарить яичницу и вынести мусор, наши герои уцепились на борт вертолёта. Кто-то заботливый втащил их за шкирки, в такой суматохе было непонятно. Естественно, это оказался Джон, но, только затащив героев на борт, он снова уселся на место пулемётчика и стал отстреливаться от бандитов, которые удумали стрелять по винтам. Вертолёт крутануло так, что успевшего встать в полный рост Шерлока мотнуло и впечатало в боковой иллюминатор. Себастьян, ругаясь уже не животными, а вполне себе человеческими гениталиями и способами их применения на чьих-то родственниках, выровнял управление и с ювелирной точностью вертикально вывел аппарат в проём крыши. Джон с жизнеутверждающим садизмом продолжал обстреливать зрительный зал, кажется, совсем потеряв связь с реальностью. И даже не услышал, как Шерлок просил его помочь Джиму. - Эй! Хомячок-убийца! – толкнул его в плечо Себастьян. – Там раненому помощь нужна! - А? – Джон, очнувшись, оглянулся назад. Увидел ничтожную царапину у Джима на ноге, и беспечно крикнул. – Аптечка справа! Шерлок, отлипнув от стены, подхватил коробку с медикаментами и принялся за оказание первой помощи. - Эм… - замялся Джим, когда Шерлок старательно бинтовал его лодыжку прямо поверх чулок. – Я должен тебе признаться кое в чём. - Джим, поверь мне, я уже знаю о тебе достаточно для того, чтобы у тебя был повод меня убить. Меня уже ничто не отпугнёт. Даже то, что ты разговариваешь во сне. - Ты не всё знаешь! – упрямо продолжил Джим. - Я убиваю людей. - У Джона тоже бывали плохие дни, – невозмутимо пожал плечами Шерлок. - Я краду чужие вещи. - Я тоже. - Я постоянно вру и обманываю! - Майкрофта тебе всё равно не переплюнуть. Он политик, это его профессия. - Я задолжал тебе падение! - Прыгнем с парашютом! Затяжной прыжок, это практически падение. Можешь даже уложить мой парашют. – Ещё я разбрасываю носки, – уже не зная, что придумать, выдал Джим. - Я тоже разбрасываю. И не только носки. - И ты сам говорил, что я хорёк, а ты жираф! Что у нас нет будущего! - Проверим. Это будет интересный эксперимент! - Ладно. Вот тут ты точно разочаруешься. Я не могу тебя прочитать. Чтобы достать хоть какую-то информацию о тебе от Майкрофта, мне пришлось выдумывать этот чёртов универсальный код! Не владею я дедуктивным методом! - Зато у тебя с креативным мышлением всё в порядке, – оптимистично ответил Шерлок, наматывая уже неизвестно какой по счёту слой бинта, от чего повязка уже напоминала гипс. Такой большой мягкий гипс. - У меня огромная преступная организация, которую я не брошу, даже если ты мне признаешься в любви! – выпалил Джим, явно нарываясь на это самое признание. - Тогда и признания никакого не будет, – и бровью не повёл Шерлок, завязывая бантик на повязке. Бинт закончился, и теперь Холмс глядел на вторую упаковку повязки. – Какой смысл, если в любом из вариантов, ты будешь продолжать своё дело. - Ну, ты бы всё равно мог попытаться. Математическая вероятность такого ответа, правда, составляет всего ноль целых одну тысячную процента, но что ты теряешь? – Джим очаровательно улыбался, как уличный жулик. Шерлок с минуту раздумывал, а потом выпалил с интонацией, с которой он обычно делает выводы на месте преступления и оскорбляет работников Скоттленд Ярда: - Я тебя люблю. - И что? Просто сказал, и всё? – как-то даже разочаровался Джим и стал подумывать о самоубийстве. – Никакого красноречия? Никакого выворачивания души наизнанку? Даже эмоций! Я, между прочим, наполеон преступного мира! Гений и всё такое! Мог бы и постараться! - Ну, это же ты у нас обладаешь креативным мышлением, – Шерлок самодовольно заулыбался. – А я гений дедукции. И, исходя из всего, что я подметил в тебе, ты вполне можешь перепрофилировать свою организацию. - Ещё чего, буду я ради тебя перекраивать свою преступную сеть… – заворчал Джим. Больше для вида, мысленно он уже перебирал все варианты возможной реорганизации. - Ну, где ты ещё найдёшь такого психа, который будет вместе с тобой разбрасывать носки и на спор таскать у людей из карманов документы. Который не будет придираться к твоему внешнему виду. Будет терпеть твои дурацкие шутки и участвовать в твоих же идиотских планах?! - Они не идиотские! Они креативные, – по привычке буркнул Джим. - Тем более. - Соглашайся, хорёк! – подал голос Себастьян. – Где ты ещё найдёшь такого гика? Ты же сам этого хотел! Целую стратегию выстроил, а теперь ломаешься! - Ну кто тебя просил! – огрызнулся Мориарти. – Я бы и без тебя согласился. - Значит, ты уже согласился, – ещё более самодовольно усмехнулся Шерлок. - Ничего я не согласился! - Нет, согласился. Это слышали я и ещё два свидетеля! - Ты же знаешь что свидетели долго не живут. - Даже не думай! - Чуть что, так Джим гадость замышляет… Нужно ломать эти стереотипы! - Всё равно ты согласился, и ты меня любишь! - Ну и что? А ещё я пироги с яблоками люблю. Что мне теперь, отношения с ними оформлять! - Не меняй тему. - Ладно. - Что, ладно? - Ладно, чёрт побери, я тоже тебя люблю! Вертолёт медленно улетал в закат. Хотелось бы и закончить на этом моменте, если бы не существовала альтернативная концовка. Ещё более крэканутая, чем мог себе представить даже сам автор.