Непризнанная

— Ну пожалуйста! Ну Люцифер! — она хнычет и смотрит на меня умоляющим взглядом. За что мне всё это?       Моя девочка уже на четвёртом месяце беременности. Животик хоть и не большой, но уже заметный. И как меня так угораздило?       Хотя я всё равно с улыбкой вспоминаю то, как узнал о её положении. Эта дурочка даже не подозревала о беременности. На небесах нет женского цикла, поэтому понять можно только по изменившейся энергии. Она становится как у отца ребёнка.       Вики долго не могла понять что с ней происходит. Помню как она проснулась ночью и потребовала от меня солёных ананасов. Как ей такое вообще в голову взбрело? Да и есть вообще солёные ананасы? Есть.       Мне пришлось прыгнуть в водоворот. Выплюнуло меня где-то в Китае в забытом богом переулке. Старый дед в будке продавал эту странную еду.       Когда я вернулся, Вики всё также сидела и ждала меня. Помню как загорелись её глаза когда я дал ей то, что она просила.       Уминала она за обе щёки, первые две минуты, а потом…       Потом она побежала в ванную избавляться от всего что съела. Тогда мы и поняли что она в положении. Вики сначала плакала, потом смеялась, потом опять плакала. В общем, эту ночь я запомнил надолго.       Первый месяц её сильно тошнило. Она буквально жила в ванной. Второй месяц стал спокойнее. Она была такой же, как и обычно. Третий тоже проходил нормально. Но четвёртый…       Тогда и началось «я хочу воду в другой кружке, эта некрасивая», «побрей киви», «выщипай волосинки клубнике». О, Шепфа…       Каждый раз она кричала «Люцифер!». И так постоянно. В какой-то момент я возненавидел своё имя, но когда видел её улыбку от выполненной просьбы, всё раздражение проходило моментально.       А один раз она вообще захотела поменять шторы. Они были красными, как и весь интерьер комнаты. Но моей дурочке взбрело в голову поменять их. В итоге я пять раз снимал их, менял на другие. И в конечном счёте, она остановилась на красных. На красных! Просто…       Но да ладно. Она смогла растопить моё сердце, носит под сердцем моего ребёнка. Так что могу и потерпеть её капризы. Вот и сейчас я сижу и выковыриваю из арбуза косточки. Потому что «так вкуснее, неужели ты хочешь чтобы наш ребёнок недоедал?» — Вики, любимая, держи — протягиваю дольку, а она кривит личико. — Ну что такое? Что не так? — Больше не хочу — дует губки, и складывает руки на груди. — А что ты хочешь? — сажусь перед ней на колени и целую животик, поглаживая ноги. — Ммм, массаж ног и клубничный коктейль! С кремом! И сверху клубникой! И посыпкой с сердечками! — она заливисто хохочет и я не могу сдержать улыбки. — Хорошо, моя капризная девочка — тянет ко мне ручки и я целую её в сладкие губы.       Спустя пять минут я принёс ей то, что она хотела. Сидит довольная на кресле, а я перед её ногами. — Готова к массажу? — Да-а-а — тянет слово и улыбается.       Начинаю со ступней, растирая их и немного надавливая на середину. Она откидывается на кресло сильнее вытягивая ножки. — Нравится? — кивает головой и пьёт свою сладость, слизывая крем. Тяжело сглатываю и прикрываю глаза. С тех пор как она забеременела, я не занимался с ней сексом. Просто не могу засовывать в неё свой член, зная, что там мой ребёнок. Боюсь навредить. Но Вики это не останавливает. С беременностью она стала какой-то нимфоманкой. Готова наброситься на меня где угодно. Иногда мне даже страшно спать с ней. — Выше — со стоном говорит Вики, и я поднимаюсь от ступней, к колену. Массирую его и целую. Она закатывает глазки и просит ещё.       Дохожу до внутренней стороны бедра и опять целую. — Снимай штаны — приказным тоном выдаёт моя девочка, а я смеюсь. — Нет, маленькая. Я не хочу навредить малышу. Но это не значит что ты не получишь оргазм. — она хитро смотрит на меня и закидывает ноги мне на плечи. — Приступай. — Мой маленький командир — придвигаю за ноги ближе к себе и поднимаю платье. Она нетерпеливо ёрзает на кресле, а я ухмыляюсь.       Снимаю с неё трусики и засовываю в карман. — Если не вернёшь их мне, я придушу тебя во сне. — улыбаюсь наверное уже сотый раз за день. — Верну.       Вики кусает клубнику, а я приближаюсь к её промежности. Касаюсь языком складочек, а она протяжно стонет. Надавливаю на клитор, вырисовывая узоры. Касаюсь рукой половых губ и развожу их в стороны. Она ужасно мокрая.       Ввожу в неё один палец и продолжаю работать языком. Она напряглась и схватила меня за волосы, придвигая ближе к себе. Добавляю второй палец и она вскрикивает. Начинаю активнее работать и языком и пальцами и она напрягается. Делаю финальные толчки и она зажимает мою голову между ног и кончает. Пройдясь ещё пару раз по клитору, отстраняюсь от неё.       Она вся раскрасневшаяся и с улыбкой на лице раскинулась на кресле, с раздвинутыми ногами. — Прекрасна… — шепчу и расцеловываю живот. — Люци… — Любимая — целую в губы и опять возвращаюсь к животу.       Оставляю невесомые поцелуи, а она хихикает. — Щекотно — поглаживает мою щёку, а я целую её ладонь. — Я люблю тебя. И его — кладу голову на живот и прикрываю глаза. — Мы тоже тебя любим. — чувствую как ребёнок толкается в животе. На моём лице счастливая улыбка. Прижимаю её крепче к себе, переплетая пальцы. Впервые в жизни я по-настоящему счастлив.