Поймай если сможешь

Полицейские долго составляли отчет и мурыжили его едва ли не сотней вопросов о личной жизни, спрашивали, узнал ли он альфу по запаху, уверен ли он, что не узнал, кто мог ему угрожать, какие у него отношения с семьей и коллегами. Даже перебрали контакты друзей и одноклассников. Под конец, собрав с него подписи и изъяв записи с камер — тех, что не были отключены, его передали врачам и уехали. Ханамия, получив успокоительные, отпустил врачей и посмотрел на часы: близился третий час, и он пытался понять, к кому можно прийти со звонком посреди ночи и просьбой о приюте хотя бы на пару дней, пока всё не уляжется. Клининговых круглосуточных служб не обнаружилось, да и возвращаться в свою квартиру одному не хотелось, а резко перебираться к маме на Окинаву — сделать глупость. Ханамии, в конце концов, не пять лет, чтобы прятаться от любых кошмаров под маминой юбкой. Он так и задремал в холле, все еще снедаемый тревогой, пока утром его не разбудил Сасаватори-сан — управляющий. Он пришел, чтобы встретить сменного консьержа и теперь аккуратно тряс Макото за плечо. — Ханамия-сан? Ханамия-сан? Макото дернулся, едва не врезаясь в кадку с фикусом. Он осоловело заморгал и растер руками лицо, физически ощущая, насколько тяжело отозвалась на организме прошедшая ночь. — Извините, — пробормотал Макото, выпрямляясь и принимая пластиковый стаканчик с кофе. Аппарат в холе ужасно горчил, а если выбрать какао — получалось подслащенное месиво, но сейчас любая горячая бурда в стаканчике оказалась как нельзя кстати. — Вы уже в курсе, так понимаю? Сасаватори-сан закивал, его густые кустистые брови взметнулись вверх, собирая морщинистый лоб в маленькую гармошку: — Из полиции звонили ночью, но они очень скупо рассказали о произошедшем. Я пришел посмотреть своими глазами, и пока Вы дремали, взял на себя смелость и вызвал уборку. Не впервые такой случай, знаете, — Сасаватори-сан вздохнул и покачал головой. Ханамия тяжело сглотнул — знал он эти слухи, вроде как, в доме какое-то время жил актер театра, которого преследовала безумная фанатка, и дело едва не закончилось поножовщиной, но спокойствие и принятие любой ситуации как раздражающей мелочи от Сасаватори-сана пугало его больше, чем реальность этих слухов. Возможно, истории о темном прошлом Сасаватори, как секретаря якудза, которые мама рассказывала ему в шутку, теперь тоже оказались не такой уж и шуткой. — Я бы предложил Вам гостиницу своих друзей, но сейчас туристический сезон, и у них все номера заняты, но, знаете… — он достал из кармана потертую раскладушку, какое-то время копался в ней, перебирая контакты, пока не нашел нужный. — Знаете, домов, подобных нашему — не так много. История с камерами и этот… — он замялся, поглядывая на реакцию Ханамии и пробормотал, — проступок, конечно, скажутся на нас, если пресса отреагирует раньше следствия. Или Ваша мама. Сасаватори-сан наигранно вздохнул и Ханамия кивнул сам себе, понимая намек. Придется подыскать новую квартиру и каким-то образом объяснить матери, как он умудрился потерять текущую. Сасаватори-сан, впрочем, не отошел, наоборот — присел рядом, вертя в руках телефон. — Знаете, старикам трудно спать по утрам, — Ханамия отстраненно кивнул. В уме он перебирал возможные затраты на отели, в которых придется провести ближайший месяц. — И мы много общаемся между собой в эти часы. Знаете, высотный дом через две улицы отсюда? Схожая планировка, управляющий — Огата-сан, мой ровесник? Ханамия снова кивнул, хоть и понятия не имел, что там за дом такой. Навскидку помнил только расположенный рядом спортивный центр, в который иногда ходил. Сасаватори-сан удовлетворенно продолжил: — Один из жильцов ищет себе соседа на время: буквально на пару месяцев. Мы утром обсудили, он из бет, и бывший спортсмен, а сейчас занимается персональными тренировками. Вы будете там в безопасности, а когда следствие прекратится — сможете вернуться. Я осторожно намекнул о произошедшем и, говорят, он готов к любым рискам и согласен на вашу кандидатуру. Как Вам идея? Ханамия моргнул. Он чувствовал себя дочерью, которую сватают за богатого мужика, но знал, что просто так Сасаватори-сан бы тоже не стал поднимать этот разговор, не выяснив всю подноготную будущего соседа. Мама близко дружит с управляющим, подкидывая ему неплохие деньги за истории о жизни ее сына (ох уж эта гиперопека), и Сасаватори-сан просто не станет рисковать дополнительным доходом или терять выгодного жильца, спихивая его в руки первому встречному. Но и потенциальный будущий сосед тоже хорош — каким надо быть идиотом, чтобы расчувствоваться от одних только намеков на эту мерзкую историю и сразу согласиться? Абсолютно наивным и клиническим тупицей с жалостливым сердцем, судя по всему. И, как бы странно это не прозвучало, Ханамию такие вполне устраивали. — Отличная идея, Сасаватори-сан. Как мне с ним связаться? Будущего соседа звали Киеши. Ханамия стоял у здания на две улицы ниже собственного, сжимая в руках портфель — выпавшие бумаги он заменил свежей сменой белья и мелкими предметами гигиены, и гадал, что за человек этот «Киеши-сан». Волей-неволей на ум шли старые знакомцы, какие-то лица из университетских лет, но, вроде бы, Киеши была сокурсницей, да и по статусу — альфа. Хотя, у нее был брат и вот он, говорят, как раз был из бет, но таких совпадений не бывает. «Впрочем, — усмехнулся Ханамия сам себе, представляясь консьержу на проходной, — каковы вообще у меня были шансы найти себе новую квартиру до обеда? Так что всё возможно». Дом даже изнутри оказался почти идентичным старому дому Ханамии: те же ровные темные стены, современные бесшумные лифты и даже такая же планировка квартир на этаже. В квартире Ханамии пустая комната являлась гостевой — время от времени мама всё же вспоминала о своем единственном и любимом сыне, сваливаясь на него почти из ниоткуда, и вторая спальня всегда была в ее распоряжении. В другие дни там ночевали те его друзья, что входили в очень узкий круг приближенных. Хара, Сёто, Фурухаши и парочка ребят с университетской поры. Ямазаки ласково звал их «терпилами», и гордился тем, как однажды поссорился с Ханамией. Быть близким другом он не перестал, просто Ханамия из вредности (которую остальные как раз таки терпели) запретил Ямазаки спать в гостевой спальне и упрямо укладывал его на стильный диван в общей комнате. В основном потому, что диван был очень красив, но очень неудобен для сна. А Ханамия всегда пакостил со вкусом. Глядя на дверь будущего соседа Ханамия пытался представить себе его по мелким деталям, которые уже узнал от Сасаватори-сан и из беглого разговора с консьержем. Киеши-сан был высоким и спортивным. Бета. Работал персональным тренером — судя по тому, что в спортивном зале Ханамия не встречал никого из тренеров с такой фамилией, работал он по индивидуальному графику, не набирая на поток. Так как квартиру он снимал в не менее хорошей высотке, получал наверняка приличные суммы — Ханамия помнил, какие цифры выходят за год таких платежей. Плюс, водил машину — консьерж как раз заметил, что Киеши-сан вероятно дома, потому что бокс в подземном гараже занят. Скептично полюбовавшись на свой несвежий вид в отражение дверной ручки, Ханамия нажал на кнопку звонка. Чем быстрее этот Киеши-сан встретит его и пустит в душ, тем быстрее Ханамия сможет прийти в себя и решить, что и как дальше делать. Дверь открылась почти сразу — будто только и ждали его звонка. Ханамия в некотором онемении смотрел перед собой. Он видел человека и узнал его, но всё же, никак не мог принять такой поворот судьбы. Рослая фигура, плечи в два раза шире самого Ханамии. Домашняя футболка обтягивала мышцы как вторая кожа, скорее подчеркивая их наличие, чем хоть как-то скрывая. И Ханамия шумно сглотнул, уныло признавая, что зря он забросил силовые тренировки сразу после универа. Возможно, не выглядел бы сейчас настолько жалким в глазах того, о существовании которого уже давно забыл, как о какой-то детской страшилке или давней глупой выходке. Киеши Теппей смотрел на него с легким удивлением и, кажется, даже забывал дышать. — Ханамия? Макото?