Сдавайся

Я шёл рядом с остальными, но всё ещё хромал. Несмотря на то, что раны мне обработали, зашили и перебинтовали, ходить было больно, а плече, что мне прострелили уже другие психи, тоже ныло. Чувствую, скоро я буду весь в дырках. — Всё нормально? — спросил Локи, сбавив шаг, когда заметил, что я отстаю. — А как ты думаешь? — Думаю, не очень, — Он подошел и перекинул мою руку через своё плече. — надо было оставить тебя. А то ещё швы разойдутся. — Не надо было. Со мной всё нормально, — я фыркнул. Было приятно, что он такой внимательный, но всё-таки я не слабак и вполне могу справиться с уже привычной болью. — Как скажешь, — он слегка улыбнулся и закатил глаза. — Но лучше на меня опирайся и сильно на ногу не наступай. — Хорошо-хорошо. Слушай… Я там пока с Яном говорил, у меня вопрос появился. — Ну задавай. Может быть отвечу. — Вы правда с ним были парой? — Хах. Да. Неужели он это ещё помнит, — он перевел взгляд вниз, но потом снова смотрел прямо вперед, и будто бы пытался скрыть за легкой улыбкой какую-то тоску. — Правда, к сожалению. Только вот он сам всё разрушил. Он предал меня и просто ушёл. — А можно подробнее? — Он на мой вопрос лишь посмеялся и покачал головой. И че смешного то? Что от Яна ответов никаких, что от него. Что за заговоры? — Скажу. Но сначала нужно вернуться и подлатать тебя. Так что лучше не трать силы на вопросы. Я вздохнул и мы пошли дальше, пока не оказались ближе к центру города. Мы свернули в менее заселенную улицу и вскоре дошли до небольшого здания из кирпича. Со стороны это была всего то коробка с тяжелыми железными дверьми, но мы то знали, что это чей-то частный бункер, которым никто так и не успел воспользоваться, зато он был цел. Относительно. Зайдя внутрь нам пришлось спускаться по ступеням вниз несколько этажей. Никогда ещё я так не проклинал ступеньки! Лифт тут был, но он не работал, но я вчера с дуру пообещал попробовать починить его. А вот ребятам с тележками было нормально, тут есть штуки, которые изначально задумывались для инвалидной коляски. Пандусы или как их там. Так и хотелось просто сесть в тележку и спокойно поехать, потому что нога уже болела адски! А если бы не Локи, я бы вообще уже упал. Но вскоре всё кончилось, один из крепких парней, чья голова сияла как яйцо, толкнул бронированную дверь, которая со скрипом и большим усилием таки открылась и мы зашли в коридор. Он был из бетона, но дополнительно обделан бронелистами, которых, правда, кое где не хватало. Не достроили что ли? В итоге ребята с тележками свернули в первый же поворот, а мы с красноглазым двинулись дальше, где был медпункт. Где-то в далике я слышал гул генератора, от которого тут работали лампы и система вентиляции воздуха. Хотя, как мне сказали, работает это всё с перебоями, но над этим работают. Этот бункер сейчас пустовал, потому что был не основным убежищем, а одним из. Этот бункер был мал, но тут было много морозильных камер и отчасти работающая проводка. Да и находился этот бункер ближе остальных точек. Когда мы оказались в комнате из серого бетона, меня усадили на койку и я с облегчением выдохнул, чувствуя, как ноет нога и как же я устал. Когда я выпрямил спину, начала болеть ещё и она! — Закатывай штанину, — Сказал Локи, роясь в ящиках с медикаментами. Я послушался и обнаружил уже окровавленный бинт. Неужели всё-таки швы разошлись? Локи взял новые бинты, какие-то баночки и присел передо мной на корточки, начав снимать старый бинт и осматривать рану, которую, между прочим, сам и сделал. Псих. — Мда. Не так плохо, как могло бы быть, но и не очень хорошо… — он на минутку куда-то вышел, а после вернулся с тряпкой, смоченной в чем то. Надеюсь, просто в чистой воде. Он обтер рану, вытерев кровь, а после стал обрабатывать её хренью из баночек, от чего я зашипел. Больно же, блин! Теперь еще и пикти будет! — Потерпи. Отдохнем сегодня тут, чтоб ты восстановился слегка. А завтра посмотрю на твоё самочувствие и если всё будет нормально, то пойдем дальше. Я промолчал, тяжело дыша. Говорить что-то было тяжело, когда всё так болит. Когда он закончил и всё забинтовал, я тяжело выдохнул и рухнул на койку. —… Ты говорил, что расскажешь про себя и Яна. — Пф, тебя серьезно так это интересует? — Конечно! Я бы не спрашивал, — я закрыл глаза, пытаясь не думать о боли. Хорошо, что он решил не трогать моё плече. — Ладно, раз так. Начну тогда издалека… Я родом из Норвегии, переехал сюда ещё лет 10 назад, до всей этой херни с холодной войной. Я жил с матерью, учился на строительном факультете. Когда начались первые намеки на войну моя паранойная мать купила нам место в бункере, которые начали появляться как грибы после дождя. Но нам не повезло попасть в один из тех бункеров, которые стоили очень быстро и не особо качественно. Так что, когда после эвакуации прогремел взрыв, некоторые отсеки нашего бункера рухнули. После еще пары уже более мелких взрывов, начало падать и всё остальное. — Знакомая ситуация, — со вздохом сказал я, вспоминая как лежал под обломками сооружения, которое должно было спасти меня. Лучше бы они сделали меньше, но лучше! А так выходит и меньшинство спасти не получилось. Что за похуизм даже в такой ситуации? — Так вот… Когда всё рухнуло, я очнулся в месте, что более менее уцелело. Я получил только пару синяков и смог выбраться наружу, где уже увидел Яна под обломками, и он был в сознании. Я не пересекался с ним в бункере, или просто не помнил, но не важно. Я помог ему выбраться, у него была вывихнута рука. Я на свой страх и риск попытался вправить её, у меня получилось. — Но от куда ты знал как это сделать? Ты вообще довольно уверенно делаешь всё, что касается медицины, но при этом ты не медик. — Курсы первой помощи, — он пожал плечами — моя мать была врачом. Я сам много раз в больнице лежал, примерно понимал и помнил как всё надо делать. Но всё-таки я правда не медик, моих знаний и умений не хватит для того, чтобы помочь человеку с серьезными ранами. — Понял… — Тогда я продолжу. Мы с ним начали рыться в руинах, пытаясь поднять плиты, откопать кого-то из своих близких. Но нашли лишь пару мертвых незнакомцев и никого больше. Наших сил не хватило чтобы сделать что-то больше. Первую ночь мы провели там же, на обломках. Еды никакой найти не смогли и поплелись утром в город. Там тогда было много людей, которые грабили магазины, дрались за еду и медикаменты. Мы разделились, я пошел отбивать нам еду и хоть что-то для выживания, типа палатки, спальника или большого рюкзака. Нашел я только последнее. Ян же набрал лекарств и где-то отрыл один противогаз. Следующие несколько ночей мы провели под мостом, где не было никакой воды. Высохла там речка уже давно, наверное… В общем, выживали как могли, наткнулись позже на двух таких же потеряшек как мы. Решили обосноваться на окраине, ближе к лесу, где меньше людей. Отстроили там халупу, дела пошли чуть лучше. Нас уже было больше и пока двое ходили за припасами, двое сторожили лагерь. Вскоре у нас появилось оружие, пару палаток… Мы начали учиться стрелять по мишеням, но Ян относился к оружию с опасением и постоянно просил меня его прятать куда-то. Вскоре нас стало ещё чуть больше. Лидера мы не выбирали, но слушались все по большей части меня и Яна. Мне уже тогда Ян показался довольно привлекательной особой. Он относился ко всем с теплотой и заботой, как к родным сестрам и братьям. Он, конечно, часто параноил, но всё-таки казался мне каким-то ангелом. Локи вздохнул, на пару секунд остановив свой рассказ. Мне было как-то не по себе, ведь я видел, что ему явно не очень приятно всё это вспоминать. Да кому вообще приятно было бы? — В общем, тогда я заметил, что он тоже на меня часто засматривается. И если кратко, то мы поговорили и признались друг другу в симпатии. Тогда мне показалось, что он стал увереннее. Знаешь, когда есть с кем поговорить по душам, становится легче. Я доверял ему, мы с ним всегда обсуждали планы и опасения. Были друг для друга моральной поддержкой. Наверное поэтому я не свихнулся после всего этого ужаса. Но странности начали происходить позже. Сначала он был против того, чтобы обчищать трупы, и отказывался участвовать в подобном и вечно высказывал мне недовольство по этому поводу. Но вскоре смирился с этим. Я что тогда, что сейчас, прекрасно понимаю его. Мне самому было противно от себя, когда я таким занимался, но всё-таки, видимо, я быстрее понял и принял то, что мне нужно это для выживания. А Ян постоянно метался и не мог принять новую реальность. Он хотел жить как раньше, но не понимал, что без убийств, жестокости и грабежа не обойдется. — Он сказал мне, что ты чуть ли не кровавый тиран, — я хмыкнул, кажись, начиная понимать ситуацию. — Может, в его глазах я и был таким. Мне приходится быть жёстче со многими подчиненными. Меня не должны свергнуть, меня должны слушать и не спорить со мной. Я быстро понял, что я хочу удержаться на месте лидера, пока Ян всё больше уходил для других на второй план. Нас становилось всё больше, мне пришлось контролировать всё. Я выгонял тех, кто начинал мешать, прогонял подальше тех, кто хотел просто поживиться за мой счет. В отличие от Яна, который хотел принять и простить всех, я действовал по другому. Я понимал, что мы не выживем, если я буду брать кого попало, и не наказывать за проступки. Но тем не менее я слушал мнение других, я доверял тем, кого уже долго знал. Я хотел сохранить как можно больше полезных людей, которые могли бы воскресить город. Уже тогда у меня появилась цель — отстроить этот город заново и стать в его главе. Но для этого приходилось и приходится идти на жертвы. На моих плечах уже тогда было гораздо больше ответственности, чем есть у Яна сейчас. Я не мог позволить себе подбирать каждого бомжа или безнадежного человека. Я не мог закрывать глаза на то, что кто-то подрывает порядок в группе. — Я понимаю, — Я привстал на локтях и посмотрел на Локи, который стоял, оперевшись о стену и сложив руки на груди. Он смотрел в пол, думая о своём. — Это правда звучит жестоко, но в реалиях анархии и апокалипсиса вполне справедливо и правильно. — Эх, в общем… Ваня, то есть Ян, стал холоднее ко мне. Он стал реже попадаться мне на глаза, перестал поддерживать. Я пытался поговорить, а когда не вышло, просто продолжал говорить ему, что люблю его, и что он важен мне. Но видимо, этого было мало… Однажды ночью, он своровал сколько мог еды и лекарств и просто ушел, ничего никому не сказав. Я узнал об этом только на утро… Думаю, ты понимаешь, какой для меня это был удар. Я молчал. Я никак не мог понять, неужели Ян и в правду был столь наивным идеалистом, что даже сейчас не понимает, что Локи делает это всё для выживания? Или же это Локи просто сглаживает углы своей истории или вообще врет? — Это… Довольно странно и немного по мудацки с его стороны, если честно, — Все таки сказал я, спустя минуту молчания — и… Его реальное имя Иван? — Да. Иван Желецкий. Но все привыкли называть его Ян, мало кто думает, что это всего лишь необычное сокращение. В общем, это и не особо то важно, — Он посмотрел на дверь — ты отдыхай, а я пойду проверю, что делают остальные и принесу еды. — Погоди… А почему ты решил всё-таки рассказать мне всё? — спросил я, когда красноглазый уже был у двери. Он остановился и посмотрел на меня, улыбнувшись. Честно, меня это насторожило. — Как ты можешь доверять мне, если ничего обо мне не знаешь? Если ты будешь верить мне, мне будет легче доверять тебе. — Возможно ты прав… — В замен, может расскажешь что-то о себе. Позже, — с этими словами он удалился из комнаты. Странный он тип. Вроде как и ничего особого не делает, но мне как то не спокойно. Я остался наедине со своими мыслями и снова лег на спину. Боль притупилась, мыслить стало проще. И у меня всё не укладывалось в голове то, что Ян правда мог так просто уйти. Если опустить домыслы о том, что Локи мне врет, то получается Ян и не любил его вовсе, раз стал избегать и просто сбежал. А теперь ещё и говорит такие ужасные вещи, не видя картину целиком. А мне он казался вполне хорошим парнем… Пусть и местами слишком добреньким. Может и вправду для новой реальности он просто не тот человек? Когда раны затянутся, надо будет как-то повидаться с ним и обсудить это. Я всё ещё уверен, что если бы мы работали всё вместе, было бы гораздо лучше. Но смогут ли они видеть друг друга после всего, что случилось? Сука, чертовы отношения! Вот какого хуя люди такие сложные? Почему нельзя что б всё по полочкам было.

***

Локи вернулся через час. Сказать откровенно, я даже подремать успел, потому что было нереально скучно. Когда он зашел, я открыл глаза и сел. Он поставил на тумбочку около койки открытую консерву и кружку с водой. — Ну че там, навел порядки? — хмыкнул я, приступая к еде. Консервы мне не нравились вообще, но это практически единственная еда которая была в изобилии. — Можно и так сказать. Что-то решили оставить тут, что-то возьмем с собой в основной бункер. Даже если мы с тобой останемся тут еще на пару деньков из-за твоих ран, ребята всё равно пойдут сами. — Понял. Но надеюсь отсиживаться не придется. Тут так уныло. Только окна с видом на ливень не хватает. — Под ливень в нашем случае лучше не попадать, знаешь ли. — Зна-аю. Я образно, — на это Локи лишь улыбнулся, снова сложив руки на груди. — Ладно. Так что на счет рассказа о себе, Мирон? — А че тебе интересно? У меня в биографии интриг и драм не наблюдалось особо. — Ну, от куда ты родом например. На кого учился, как попал вообще к Яну. — Родился я в Германии. Моя мать была русской, так что я знал два языка почти с рождения. Когда начались первые отголоски начинающейся войны, мы переехали во Францию. Потом и там стало не очень безопасно. Я с матерью и сестрой улетел сюда, почему то родители подумали, что тут безопасно. Хотя отец и старший брат уехали в Англию. — Так вот от куда акцент… — тихо сказал парень, видимо, надеясь, что я не услышу. Ну да-да, у него то никакого акцента вообще нет. Хотя он тоже ни черта не местный — а почему твои родители решили разделиться? — Они были в разводе, — я пожал плечами. Они хотели развестись, но можно ли было этими всё объяснить я не знаю. — в общем, дальше всё как у тебя примерно. Бункер. Бабах. Тьма. Проснулся — а тут руины. Через пару дней меня нашла Влада. Та девушка, что была с Яном сегодня. Она и потащила меня в их шайку. Сказала, что больше выживших не нашла. Короче, мать с сестрой отмучались, на счет отца с братом не знаю. Но наверное тоже. — Ты так пофигистично об этом говоришь, — он хмыкнул, всё так же спокойно улыбаясь. Ну точно псих. — А что мне, рыдать? Мне эти люди никогда близки не были. Если скажу, что мне их жаль — совру. Да и не имеет это никакого значения уже. Я всегда относился к смерти проще чем остальные. Сам подумай, они погибли и им не приходится выживать тут, мучаясь. Лежат себе под обломками и им не холодно не жарко. — Частично я с тобой согласен. Ладно, завтра поболтаем. А сейчас отдыхай, а еще лучше ложись спать — Да сейчас не больше двух часов, издеваешься? — Ни чуть, — он хмыкнул и снова покинул комнату. Да что ж такое, им с Яном явно нравиться издеваться! Два сапога пара, черт возьми.