Мой сосед придурок.

Стоило Кенме выдохнуть и отпустить всколыхнувшуюся агрессию, пришло осознание, в каком именно положении он оказался. Руки, перевитые венами, держали за плечи, а крепкие бёдра подпирали с двух сторон. Этакое человеческое кресло. Сексуальное человеческое кресло. Дыхание обжигало макушку, и Кенме даже показалось что горячие губы на секунду коснулись волос. — Я жрать хочу! — воскликнул Бокуто, заставляя всех испуганно подскочить и расслабиться. Куроо расхохотался, сотрясаясь всем телом, и непроизвольно стискивая Козуме сильнее. Нет. Показалось. Акааши закатил глаза: — Ну ты как всегда. Куроо со смехом произнес: — Ты ожидал чего-то другого? — Да в принципе нет. Бокуто в это время рылся в прикроватной тумбочке, не обращая на них внимания, а потом с мученическим выражением лица повернулся к Куроо: — Бро... — Не говори что ты сожрал всю заначку. Ответом ему послужила тишина. Куроо цыкнул в ухо Кенмы. — А я думаю че ночью шуршит. А это варвар совершил набег. — вздохнул он. — Ну хоть мусор выкинул. Надо идти в магаз, че сказать то. Бокуто тут же улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся. У Кенмы аж мурашки пробежались вдоль позвоночника. — А как насчёт того, чтобы закупиться жрачкой и устроить ночь ужасов? Акааши сомнительно протянул: — Я конечно не против, но завтра в универ... — Пойдём ко второй паре, в чем проблема? Тут уже взгляды троих скрестились на Кенме. Даже Куроо, так и не выпустивший его из объятий, изогнул шею так, чтоб взглянуть на него. Все они ждали от него ответа. Кенма к идее отнёсся скептически. Сидеть в темноте в компании парня к которому испытываешь столь сильную симпатию не хотелось. И дело было не в самом страхе как таковом, дело было в тотальном смущении. Но и уходить не хотелось. Козуме вздохнул, и выдал: — Ну ладно... Бокуто вскинул кулаки вверх: — Хэй хэй хэй, вот это я понимаю. А вы понимаете, какой чести мы удосужились? Теперь глаза закатил и Куроо. Акааши потянулся: — У меня есть знакомый с третьего курса, который мог бы одолжить нам плазму. Куроо, Кенма, сгоняйте тогда в магаз, купите чего-нибудь, а мы пока сходим до него. Кенма замер. Вариант похода в магазин с Куроо был... смущающим? Но прежде чем он успел выразить своё недовольство, Тецуро произнес: — Договорились. Вставай, Куколка, мы идём в магазин. Бокуто с Акааши тут же отправились на поиски несчастного третьекурсника, обреченного провести вечер без любимого телевизора, и только после этого Куроо выпустил его из объятий, поднимаясь. Прохлада нахлынула как волна. Ещё бы, вылезти из тёплых объятий, в которых ты провёл столько времени, приплюсовать ещё вечное чувство холода грызущего кости, и вуаля, озноб готов. Но чужая толстовка по прежнему грела, и вкусно пахла, снедая весь дискомфорт. Собиравшийся что-то спросить Кенма повернулся к Куроо, но мысль пропала, не успев до конца сформироваться — Тецуро стоял у шкафа без футболки, в задумчивости разглядывая содержимое полок. Стоило взгляду скользнуть по мышцам спины, как щеки окатило румянцем, который Кенма попытался скрыть, резко отворачиваясь. Куроо, кажется, заметил его реакцию, но ничего не сказал, лишь усмехнулся. Кинув прощальный взгляд на устроившегося на подушке Куроо Мокко, Кенма снова позавидовал. Он тоже предпочёл бы остаться в кровати Тецуро. Желательно навсегда. Улица остудила полыхающие щеки, проветривая забитую не тем чем надо голову. Куроо тут же закурил, привлекая внимание Кенмы. Магазин находился не так далеко от общаги, но парню показалось что они идут туда вечность. Куроо, решив разбавить атмосферу, спросил: — Боишься ужастиков? Кенма в задумчивости прикусил губу и задумался, не заметив прожигающего взгляда Куроо. Наконец он выдал: — Я предпочитаю игры фильмам, но частенько играл в хорроры. Не думаю что есть большая разница. Тецуро прищурился: — Я выберу самый страшный фильм. Хочу увидеть твою реакцию. Кенма лишь пожал плечами. Вот и магазин. Куроо как истинный джентельмен открыл дверь и пропустил его вперёд, заставляя который раз за день покраснеть, он что, дама? Стоило им зайти, как Куроо позвонили. — Да бро? Из трубки раздалось тарахтение. Бокуто как из пулемета выкрикивал что им нужно, заставляя лицо Тецуро удивленно вытягиваться, и, кажется, растеряться — взгляд скользил с одной полки на другую. — Та погоди. Отмотай назад, на самое начало и помедленнее. Внимательно слушая тихий бубнеж, Куроо складывал продукты в корзинку, которую держал Кенма. Через некоторое время, когда корзина заметно потяжелела, а кругов по магазину было намотано порядочно, Куроо положил трубку, разворачиваясь к Кенме: — А ты что будешь? Тот пожал плечами, растерянно оглядываясь, а Куроо выхватил корзину, раздраженно вздыхая — вот ведь идиот. Нагрузил Куколку. — Бери давай, иначе я возьму на свой вкус. Козуме сморщил нос, но послушно взял себе пачку чипсов и колу. — И все? Кенма посмотрел себе под ноги: — Я не ем много... Куроо цыкнул, и легко перекинув тяжеленную корзину в другую руку, сгрёб с ближайшей полки с десяток сдобных булочек. Кенма, вздохнув, поплёлся к кассе, оставляя Тецуро пялиться ему в спину. Спину, которую в районе поясницы обожгла горячая ладонь. Кенма дернулся, а Куроо поднял руки вверх: — У тебя задралась толстовка, я хотел поправить. И действительно. Небольшая полоска голой кожи холодила, а Кенма даже не заметил. Всё Куроо, и его ощутимое присутствие рядом. Когда ребята вернулись, плазма уже стояла на тумбочке, а крайне довольные собой Бокуто и Акааши валялись на кровати. Котаро тут же зарылся в пакеты. — Мы вас заждались уже. Акааши страдальчески произнес: — Он уже меня замучал своим нытьем. Жрать он хочет. Как дитё, ей богу. Бокуто обиженно засопел, не отрываясь от созерцания покупок, а Кенма тихо захихикал. Вот уж точно, самое настоящее дитё. Благополучно прослушав название фильма, Кенма захрустел чипсами, искоса наблюдая за устраивающимся рядом Куроо. Предусмотрительный Акааши вручил Козуме плед и подушку — чтобы стена не холодила спину, а вот вечно горячий Тецуро привычно упёрся в стену. Фильм повествовал о неком далеком 1952 году, в котором две монахини подверглись нападению некой «неведомой силы». Снятый в довольно мрачных тонах фильм вызывал чувство тревожности. Но Кенма, увлекающийся раньше различными хоррорами, лишь вздохнул и отпил колы. Не страшно. Он до сих пор не знает кто заорал первым. Но оглушило его с двух сторон сразу. Бокуто таращился откуда-то слева, а Куроо, хрипя, уткнулся ему в плечо, хватаясь за руку так, что та начала стремительно неметь. Сидящий рядом Акааши безуспешно пытался скинуть повисшего на нем Котаро. Скример появился неожиданно, заставив двоих из них взвизгнуть как девчонок, когда другие лишь немного вздрогнули от неожиданности. В стену недовольно забарабанили разбуженные соседи. Кенма, замерев, чувствовал горячее дыхание на плече. События на экране приняли более спокойное развитие, давая передышку заходящемуся в груди сердцу. Аккуратно тыкнув в плечо Тецуро, он замер. В темноте янтарные глаза стали цвета виски. А лицо было слишком близко. Взгляд невольно упал на блестящее колечко в губе. Каково это, целовать Куроо? Ощущать холод металла и горячие губы. То что они будут горячими, Кенма не сомневался. Тут же пугаясь этих мыслей, Кенма отодвинулся. Куроо сделал вид, что не заметил этого взгляда, возвращаясь к просмотру. К концу фильма Кенма окончательно загремел в цепкие руки. Тецуро уложил вихрастую голову ему на плечо, и неотрывно наблюдал за разворачивающимися событиями, согнувшись в три погибели. Хотя Кенме казалось, что он то и дело зажмуривается. Бокуто захватил в плен Акааши, то и дело слишком сильно сжимая чужой торс и вызывая недовольное шипение. Стоило пойти титрам, Бокуто свалился с кровати и зарылся в тумбочку. С победным воплем найдя фонарик, ломанулся к выходу и скрылся в коридоре, чтобы спустя мгновение с криком вломиться обратно. — Там темно и кто-то ходит! — Сядь и заткнись, — оправляя измятую футболку, посоветовал Акааши. — Я ссать хочу! Куроо?? Тецуро нечленораздельным ворчанием послал его на хуй и поглубже зарылся в плечо Кенмы, ненавязчиво намекая, что двигаться он не собирается. Тем более куда-то идти. — Акааши? Тот раздраженно вздохнул, нехотя поднимаясь. Послала же судьба друзей-идиотов. А Кенма сидел и боялся пошевелиться, дабы не потревожить двух котов, оккупировавших его колени и руку. Мокко и Куроо. Один из них спал, а другой был близок к этому, судя по тихому сопению. Парни прилично выпили, в отличии от Кенмы, поэтому ничего удивительного, что кого-то стало клонить в сон. Через какое-то время в комнату вернулись Акааши с Бокуто. Кейджи изрёк: — Реально крипово, я не горю желанием идти по темному коридору в комнату. Может заночуем тут? Кенма замер. Кровати всего две, а значит... — Конечно ночуйте... С этими словами Куроо потянул его на подушку, снова утыкаясь куда-то в плечо. Акааши победоносно улыбнулся: — Ну и отлично. Двигай тушу. — это уже было адресовано Бокуто, который развалился на кровати, взбивая подушку. Удобнее устраиваясь в настойчивых руках, Кенма накинул на них одеяло, и неверяще вздохнул. Кто бы мог подумать, что согласие на ночь ужасов выльется в совместную ночевку. Кто бы мог подумать, что эту ночь Кенма проведёт в руках Куроо. Куроо, который притянув его к себе, мягко сопел в шею, согревая и посылая мурашки по всему телу.