Интервью с Королем

Придя в себя, Иорвет сперва не разобрал, где находится: вместо привычной кроны из листьев взор наткнулся на грубо сколоченные, видавшие виды доски обшарпанного потолка. Краем глаза отметился также табурет рядом, на котором в свете тлеющей лучины угадывалась вещи. Его вещи. Пошарив рукой под тонким покрывалом, эльф обнаружил нас себе лишь нательную рубаху с исподним, да тугую повязку на боку. Тело под пальцами отозвалось ноющей болью, а на кончиках остался след проступившей крови. Вспомнил. Прошло несколько дней с тех пор, как Лето предал их, а Киарана забрали на барку. Тогда на берегу он приказал остальным забыть саму мысль о том, чтобы пытаться взять плавучий форт штурмом. Слишком охраняемо. Слишком опасно. Слишком… Безнадёжно. Как командир он обязан в первую очередь думать о подчинённых, а потому запретил понапрасну рисковать собственными жизнями. Но… Сам просто не мог бросить младшего братишку на произвол судьбы, не мог допустить, чтобы тот попал в Дракенборг. Не после того, что пережил сам. Не мог не попробовать. Увы. Отчаянная попытка провалилась, а сам он едва ушёл из вероломно поджидавшей засады. О, Иорвет давно не строил иллюзий о порядочности ближнего, привыкнув к тому, что гавенкары продавали всех и вся – лишь бы сойтись в цене. А потому обратился напрямую к одному из нелюдей, все ещё не порвавших связь со скоя´таэлями, хотя открыто их и не поддерживавшими и то дело снабжавшими его новостями о том, что происходит во Флотзаме, а также какую новую пакость замышляет Лоредо. Что ж, получить нож в спину от «своего» оказалось больнее вдвойне. Краснолюд зачем-то пригласил войти в дом, хотя уговаривались встретиться в тёмном закоулке напротив. Иорвет внутренне подобрался, но близость барки и скорая свобода Киарана сыграли с ним злую шутку – командир потерял бдительность. За что и поплатился. Не успел эльф переступить порог, как дверь за ним захлопнулась, а со всех сторон метнулась тени, намереваясь взять в кольцо. Парочку первых Иорвет уложил прицельным ударом меча, но круг сжимался все плотнее, так что далее пришлось работать кинжалом, не забывая награждать противников пинками и ударами наотмашь. О победе не могло быть и речи – сознание командира занимала лишь одна мысль. Уйти. Живым. Он не боялся за собственную жизнь, нет. Но без него оставшиеся скоя´таэли падут духом, а дело их придёт в упадок. А этого он не мог и не хотел допустить. А потому боролся. Яростно. Отчаянно. Словно дикий зверь. Рычал. Пинался. Кусался. Но множество рук держали крепко – стоило сбросить одни, как тут же вцеплялось несколько пар других. Страха не было – лишь злость. На самого себя. Попался, словно зелёный юнец, хотя сам не раз предупреждал новобранцев о безграничной подлости dh´oine. Кто ж думал, что флотзамские нелюди растеряли остатки совести, к тому же напрочь запамятовав о солидарности. Что ж, учтём. Если выберемся. Если. D’yaebl! Ярость, клокотавшая в душе, нашла выход, одним движением отбросив наседавших на несколько шагов. Воспользовавшись секундным замешательством, Иорвет рванулся в образовавшуюся брешь и, проскользнув меж опешивших темерцев, в несколько прыжков преодолел расстояние до лестницы. Вслед раздались вопли и топот окованных сапог, но эльф уже взлетал на первый пролёт. Шаг, ещё один. Через две ступеньки. Взгляд через плечо. Вскинутый арбалет. Свист. Боль. Он не помнил, как добрался до окна, ведущего на крышу, не помнил, как спустился, точнее рухнул на землю. Бок жгло огнём, в голове звенело, а из глаз сыпались искры. Каждое движение давалось ценой невероятного усилия, угрожая окончательно погасить и без того ускользавшее сознание. Арбалетный болт по ощущениям вошёл глубоко, увязнув в тканях и, возможно, переломав кости. Кровь уходила быстро, забирая с собой шанс на спасание – не прошло и нескольких минут, как одежда на боку пропиталась насквозь. Вероятность добраться до леса таяла с каждым мгновением. Как глупо. Он не страшился смерти, ведь не раз встречался с ней лицом к лицу – на поле боя и в застенках, а затем во время обречённого противостояния, когда после предательства двуличной Францески скоя´таэли так и остались вне закона, гонимые отовсюду и повсеместно истребляемые. И он не моргнув отдал бы жизнь за свое дело, но чтобы так… Потянувшись за торчавшим из кучи тряпья кинжалом, эльф судорожно схватил ртом воздух и сцепил зубы, сдерживая рвущийся из груди вопль. Рука его обмякла так и не достигнув цели, и повисла, словно плеть. Несколько мгновений проведя неподвижно, Иорвет усилием воли решился на вторую попытку, в чем на сей раз преуспел. Сомкнувшись вокруг рукояти, пальцы его побелели от напряжения, но довели дело до конца: завладев оружием, эльф откинулся обратно на взмокшую подушку, исполненный решимости вонзить зазубренное лезвие в первого, кто посмеет приблизиться. Живым его не возьмут. Больше нет. Он… Кстати, где он? Беглый взгляд прошёлся по бедно обставленной хижине, судя по всему, принадлежавшей кому-нибудь из нелюдей, причём из Биндюги – в самом Флотзаме, несмотря на гонения, эльфы и краснолюды жили все-таки лучше. Он не помнил, чтобы удалось забраться так далеко – последним, что пробивалось сквозь пелену дурноты, оказался какой-то грязный переулок, где силы оставили его окончательно, а также некто, склонившийся над ним за мгновение до потери сознания… Пальцы на рукояти слегка расслабились – может ещё и удастся выпутаться из переделки живым, ведь притесняемые жители Биндюги благоволили к скоя´таэлям, нередко выручая тех полезными сведениями, провиантом, а иногда даже оружием. С другой стороны, за его голову назначена неплохая награда, а никто в здравом уме не откажется от шанса вылезти из дерьма… Изучающий взгляд эльфа, тем временем, наткнулся на капканы в углу – судя по всему, живущий здесь промышлял охотой. Там же обнаружилось обилие пустых бутылок, свидетельствовавшее о пагубном пристрастии обитателя жалкого жилища. Догадка сформировалась сама собой, но Иорвет тут же отбросил блажь, ибо никогда не верил в судьбоносные совпадения. Хотя… Словно вторя ходу мыслей, за порогом раздались шаги, вслед за чем распахнулась дверь, являя взору хозяина убогого помещения. Седрик. Бывший скоя´таэль, когда-то покинувший отряд, но не выдавший dh´oine ни единой тайны, за что и оставленный в живых – в память о былых заслугах. Какое-то время эльфы молча созерцали друг друга, вспоминая все те обидные слова, что в сердцах бросили друг другу во время последней встречи, а затем Седрик нетвердым шагом двинулся в сторону постели раненого. Иорвет следил за ним, не мигая, в глубине души готовый к чему угодно. Приблизившись на расстояние нескольких шагов, Седрик медленно поднял руки ладонями вперёд в знак добрых намерений. На всякий случай. Дождавшись, пока командир в ответ окончательно выпустит кинжал, сократил оставшееся расстояние и, откинув покрывало, потянулся слегка дрожащими руками к окровавленной повязке. Стиснув зубы, Иорвет молча переносил процедуру и, кажется, на несколько минут вновь выпал из реальности – по крайней мере, откуда ни возьмись под рукой у Седрика вдруг взялся таз с теплой водой, да чистые тряпки на перевязку. В очередной раз промыв рану, тот обработал её каким-то вонючим настроем, а затем наложил свежую повязку. – Тебе повезло, что болт прошёл по касательной, – нарушил тишину впервые за все время. – Внутренности в порядке, правда крови утекло много. Я заметил тебя со смотровой площадки и, к счастью, поспел вовремя – через несколько минут все вокруг кишело солдатами. Иорвет не спускал с него пристального взгляда. – Почему, Седрик? Оба ведали, что светило за укрывательство разыскиваемого «бандита», но тот не ответил. Почти. – Сам знаешь, – произнёс еле слышно, словно надеясь, что его не услышат. А затем поставил рядом посудину с чистой водой, на случай, если раненого вдруг замучает жажда. И пошёл прочь. – Как все уляжется, свяжусь с отрядом и тебя заберут, – донеслось уже с порога. – А пока спи. Хлопнула дверь. Иорвет многое хотел бы сказать вслед и даже приподнялся на локте, но силы его таяли, шум в ушах усиливался, а перед глазами то и дело вспыхивали разноцветные круги. Рухнув обратно, эльф в изнеможении прикрыл глаза – минимальное усилие истощило его окончательно. Сознание ускользало. Последним, о чем успел подумать Иорвет перед забытьем стало то, что беспокоиться не о чем. Седрик не подведёт.