Dirty Angel

По саду с цветами, весело смеясь, бегали маленькие девочки 8 — 13 лет. Самая старшая, одетая в голубой сарафан, убегала от своей младшей сестры, дразня её, призывая тем самым бежать ей вслед. Длинные кудрявые волосы цвета платины были заплетены в два низких хвостика, что забавно подпрыгивали в такт движениям девочки при беге, серо — голубые глаза с озорством озиралась на девочку, бегущую следом, а лицо её сияло от широкой улыбки, что обнажала ряд белоснежных, но немного кривых зубов. Вторая девочка на фоне летнего сада отличалась мрачной, но вместе с тем привлекающей взор внешностью. Её короткие и кудрявые чёрные волосы так же смешно подпрыгивали во время бега, красные, цвета розовых лепестков глаза сверкали от радости, а её в некоторых местах беззубая улыбка заставляла улыбаться и смеяться при взгляде на это милое личико. Пышная розовая юбка иногда задиралась из — за движений ногами, но кроху это не беспокоило: слишком сильно она была погружена в состязание с сестрой. — Аня! Верни заколку! Это же папин подарок! — А ты верни мне мою куклу! Ты же спрятала её от меня! Я всё видела, Саша! — Девочки! — Окликнула малышек их мать. Александра, поздно заметившая, что сестра остановилась, не успела затормозить, из — за чего в итоге врезалась ей в спину, заставив упасть на траву вместе с ней. Сад снова наполнился звонким детским смехом, к которому прибавилось и женское хихиканье. Мать девочек лишь покачала головой и вновь окликнула их: — Аня, Саша, идите в дом. Ваш отец уже всё подготовил. — Мама, а ты сделала земляничное варенье?! — В надежде взглянула на маму блондинка. — Да! И пирожки с картошкой! — Подхватила Саша. — Сделала — сделала. Но если не поторопитесь — отец всё один съест. Девочки недовольно завизжали и, позабыв о недавней пробежке, метнулись в дом, уже приготовившись ругаться с отцом, который, как и предвидела мать, уже уплетал пироги. Женщина вновь рассмеялась и прикрыла дверь в сад, прикрывая дверь белым тюлем и направляясь в сторону своей семьи, младшие члены которой уже набросились с кулаками на отца, пытаясь дотянуться до него и отобрать тарелку с пирогами.

***

Я открыла глаза, тут же уставившись взглядом в потолок тёмно — коричневого цвета. «Сон… Так странно… Когда мне в последний раз снилось что — то хорошее?» Я привстала с матраса и огляделась вокруг. Ни намёка на ту яркую зелень и свет, как в воспоминаниях о детстве. Ни следа чего — то живого и прекрасного, как цветы, растущие когда — то в саду у мамы. Ни запаха пирогов и варенья, которые мы с сестрой и отцом так любили. «Верно… Я же в Аду» Внезапно я услышала, как урчит живот. Следом за этим звуком последовало и неприятное покалывание в животе. Кажется, голод здесь всё же чувствуют. Поняв, что пора бы подумать о пропитании, я встала с матраца и стала натягивать на себя длинные чёрные беспальцевые перчатки, доходящие до предплечий, а поверх надела ту самую голографическую куртку, попутная застёгивая её до конца. Это, наверное, мой единственны комплекс — я до смерти ненавижу свои шрамы. А за что мне их любить? За то, что они оставлены в самые ужасные моменты моей жизни, которых я мечтаю забыть раз и навсегда? Как я могу полюбить шрамы, которые каждый день напоминают мне о том ужасе, что я пережила? Это всё равно, что клеймо. Оно несмываемо. «Как, в прочем, и мои грехи» — Усмехаюсь про себя и понимаю, что протез всё ещё не на мне. Я потянулась рукой к маске, лежащей у матраса, после чего надела её на левую половину лица, скрывая самый отвратительный и ненавистный мне шрам. — «Надеюсь, смогу найти в этом городе хоть что — то съестное» Кстати. Если я могу чувствовать голод, то могу ли я умереть от него? Тип… Я ж и так мертва, что мне терять? Ладно, чёрт с ним. Я просто хочу есть. Заброшенных домов тут довольно много, значит, должны быть и магазины. Заброшенные магазины — я уверена — дохлый номер. В них вряд ли что-то есть, а если и есть, то вряд ли съедобное, но начинать с чего-то надо. В городе — то вряд ли найдётся что-то съестное за бесплатно. Как я и говорила, в магазинах на окраине я ничего не нашла. Предметы первой необходимости ещё вполне себе сносные, даже шампуни и гели для душа неплохие, но вот еда… Один тухляк, короче. Я подумала, что раз уж я способна голодать и уставать, то и заболевание желудка уже не кажется бредом, а значит, и понос мне может угрожать, если я не буду следить за тем, что ем. Рисковать не стану — смерть смертью, а провести вечность в муках от боли в животе и жопе такая себе участь, даже если терпеть это только, чтобы насытиться. Спасибо, увольте, как говорят. С горем пополам, набрала предметов первой необходимости вроде того же шампуня и геля для душа. Также я на всякий случай взяла посуды (одноразовой и нет) и отнесла это всё добро в дом, после чего почапала обратно в город. Точнее в центр, где почти не было заброшек. По дороге я повстречала самых разнообразных демонов (а мне не составило труда понять, что все здесь, и даже я, демоны): кто — то с рогами, кто — то с кошачьей головой, кто — то с волчьими ушами, кто — то похож на таракана, короче! На любой вкус и цвет, как говорится. Спрашивать дорогу у кого — либо здесь я не стала — поняла, что так себе идея. Никто здесь даже мельком на меня не взглянул, хотя окрасом одёжки я тут выделяюсь, а это уже звоночек о том, что помощи со стороны ждать не вариант. Тут всем поголовно похуй на мои проблемы, связанные с проживанием здесь. Я, конечно, не Эйнштейн, а грешница ничуть не хуже всех здесь, но мозгами никогда не была обделена. «История та же, что и в мире живых — только ты сам можешь поставить себя на ноги» Чего ещё следовало ожидать? Спустя полчаса пешей ходьбы я наткнулась на заброшенный гипермаркет, где, судя по всему, ещё оставалась пищевая продукция. Я, подобно воришке, воровато огляделась, после чего прошла внутрь, поняв, что вокруг никого нет. Судя по всему, магазин заброшен не так давно, ибо тут было не так грязно, как в тех, что были на окраине. К тому же половина витрин с техникой тут была просто разбита в хлам. «Наверное, этот магазин ограбили чисто ради того, чтобы украсть то, что можно продать за неплохие деньги» — Проскользнула в голове довольно правдоподобная мысль, а вскоре тому нашлось и подтверждение. За кассой и недалеко от неё лежали изувеченные мёртвые тела, по-видимому, кассира, владельца и трёх охранников. «Значит, умереть здесь вполне реально» — Осознала я не самую приятную мысль. — «И куда тогда попадают демоны после смерти в Аду? Канут в небытие?» Решив не заострять на этом внимания, я на всякий случай заглянула в кассу. Пусто. Чего ещё можно было ожидать? Вряд ли воры упустили бы шанс своровать и лишних денег. Вздохнув, я направилась к прилавкам в поисках хотя бы относительно приличного питания. Ларёк с фруктами я пропустила самым первым — и так было понятно, что фрукты давно испортились и сгнили, так что я даже не взглянула на них. Хотя, если честно, я бы не отказалась от зелёных яблок. Люблю кислое. Минут через 15 своих похождений по магазину я набрала вполне неплохой провиант. Уж не знаю, повезло ли мне, но еда тут выглядела мерзко только на первый взгляд. Ну, да. Упаковка товара тут не такая презентабельная и радужная, как на поверхности: чёрный, красный, серый и болотный цвет — в таких упаковках запрятана еда в Аду. Так что здесь больше везёт тем, кто не судит книгу по обложке, а смотрит по её содержанию. Не лучшее качество, но хотя бы есть можно. Таким образом я набрала несколько шоколадных батончиков, две банки консервов (самые свежие), несколько пачек с одноразовой лапшой, и пара пачек чипсов. А, ещё пара банок газировки и две упаковки чая. Не самая здоровая еда, но на время сойдёт. Стоило мне только выйти из магазина, как мне «посчастливилось» в кого — то врезаться. Я едва удержала в руках еду, что взяла из магазина, а когда пришла в себя, помотала головой, процедив сквозь зубы: — Сук… — Не успела я договорить, как мне на губы положили палец. — Тихо — тихо, дорогуша. Не зачем ругаться, тем более такими словами. — Услышала я мягкий шёпот у своего уха. Перед глазами вдруг оказалась рука в розовой перчатке, протягивающая мне пачку с чаем. — Кажется, это твоё. — А… — Растерянно пробормотала я, после чего взяла пачку рукой. — Спасибо? — Не за что. — Раздался смешок у меня над головой. Задрав голову повыше (ибо собеседник мне достался, сука, высокий), я столкнулась взглядом с… пауком? Точнее это было нечто паукообразное, но не на восьми лапах, хотя они у него были. Он стоял на двух задних лапах, что служили ему ногами, остальные шесть (точнее четыре, другой пары лап не было) служили ему руками. Вместо кожи у него был белый с розовым отливом пушок, который в области груди был настолько большим, что можно было подумать, будто он женщина (а по голосу я поняла, что это парень, хотя голос пипец какой мягкий и бархатный, с едва слышимой хрипотцой). Да и одет он был… Немного женоподобно, что ли? Лапы, служащие ему ногами, были скрыты под бордовыми ботфортами высотой до самого бедра, низ скрывался то ли под чёрной мини-юбкой, то ли под, ну, ОЧЕНЬ короткими чёрными шортами, верх состоял из однобортного белого пиджака в широкую нежно — розовую полоску и с ярко — розовым воротом (я заметила, что этим пиджаком он создаёт эффект пуш — апа, подчёркивая пушок на груди, имитируя женскую грудь). Воротник находился чуть выше, над пушком на груди, и был повязан черным галстуком — бабочкой с ярко — розовым перешейком. На шее был чёрный чокер, такой же, как у меня. На руках довольно длинные ярко — розовые перчатки. Лицо и волосы его тоже были белыми, неплохо уложенными, глаза его имели ярко-розовый окрас, но у левого было чёрное глазное яблоко. Под обоими глазами ярко-розовые точки, то есть, всего у него восемь глаз (наверное, точки — это имитация остальных шести глаз). У паучка также очень острые зубы, один из которых золотой. Хотя выглядел он до безумия странно, он не походил на остальных демонов. Нет, не внешностью или тем, что один тут паук. Совсем нет. Он… Не такой бессердечный и отчуждённый, как они? Наверное, так. — Прошу прощения, что почти выругалась. Просто день не задался. — Извинилась я перед парнем (было бы странно называть его только пауком). — Да ничего страшного, привык уже. Это же Ад. Тут о вежливости мало кто слыхивал. — Рассмеялся паучок. — Ты новенькая, я прав? — Так заметно? — Первое — из разграбленных и заброшенных магазинов еду таскают только бомжи или те, кто только прибыл, не имея ни жилья, ни заработка. Второе — я любитель прогулок, так что почти всех обитателей этого города в лицо знаю! А вот тебя вижу впервые. — Судя по твоему тону, есть ещё и третье. — Констатирую, глядя на то, как его улыбка становится шире. — Есть. — Хихикнул блондин (белый же блонд, да?). — Твоя одежда… — Паучок указал пальцем на мою одёжку. — Тут грешники из разных стран и веков, поэтому по их стилю одежды можно легко догадаться, кто прибыл раньше, а кто позже. С такой одёжкой, как у тебя, я сталкиваюсь впервые. — Видимо, повезло стать первой умершей в новом году. — Усмешка непроизвольно срывается с губ. — По крайней мере, теперь мне всё ясно. — Давно ты тут? — Склонил он голову в вопросе. — Со вчерашнего дня. Попала сюда где — то за час до полуночи. — Ха… — Слетел с губ моего нового знакомого то ли вздох, то ли нервный смешок. — Это ж надо было умереть перед Новым Годом! — Смерть, как и жизнь, штука непредсказуемая. — Это точно. Кстати! — Осенило вдруг демона. — Забыл представиться. Энджел Даст, рад знакомству! — Улыбаясь во все 32 (?), паучок протянул мне руку для рукопожатия. — Говорящее имя. — Я вновь нервно усмехаюсь. — «Ангельская Пыль»… Это же название наркотика… Решил взять себе новое или просто твои родители постарались при жизни? — Считай, что это сценический псевдоним. — Пожал плечами Даст. — Здесь настоящее имя вряд ли имеет значение или вес. И почему ты так уверена, что я сдох? — А что? Тут есть и те, кто рождён в Аду? — А то! Но об этом я тебе расскажу позднее. Итак… — Парень наклонился к моему лицу и, не переставая улыбаться, спросил: — Могу я теперь узнать ТВОЁ имя? — А… — Я на секунду растерялась, когда поняла, что проигнорировала акт знакомства, а потому поспешила исправиться: — Я… И тут же снова застыла. Что ему сказать? Он прав — в Аду настоящее имя не имеет какого-либо значения или веса, но… Если судить по тому, что я успела заметить… Здесь знают об известных личностях из мира живых, а значит… Они в курсе последних земных новостей, знают наших знаменитостей и тех, кто может пополнить их ряды — грешников и преступников. Я в своё время успела засветиться, не раз и не два, особенно под своим настоящим и вторым именем, но… «О третьем же никто не знает, правда?» Энджел, видимо, понял, что я сомневаюсь, и всё же продолжал терпеливо ждать ответа на свой вопрос. Я же, ещё немного поразмыслив, вздохнула и произнесла: — Алекса. Алекса Локсар. — Алекса? Красиво. — Улыбнулся Даст, пожимая мою руку. — Я так понимаю, имя ненастоящее? — Частично. — Губы тронула грустная улыбка, которая заставила паучка дрогнуть. — Это имя мне дал мой близкий друг. — Он мёртв? — Осторожно спросил Энджел. — Жив. — Я отпустила руку собеседника. — Жив и, скорее всего, уже в курсе того, что со мной случилось. — Ну… Ты так быстро сообразила, что моё имя — название наркотика… Не уж — то, как и я, от передоза загнулась? — Даст рассмеялся, но, поняв, что шутка не зашла, виновато прокашлялся. — Нет, не от передоза. Наркотики я не употребляла, но имела с ними дело. — Честно призналась я парню, облокачиваясь спиной о стену магазина, всё ещё прижимая к себе еду. — Да? Не уж — то продавала? — Хуже. Я их делала. Паук аж воздухом от моих слов подавился, а когда прокашлялся, упёрся в меня взглядом со словами: — Пиздишь? — А похоже? Парень, видимо понял, что один из моих грехов далёк от названия «детской шалости», а потому только хрипло рассмеялся, после чего выпрямился и пригладил передние волосы, убирая их назад. — М — да… Правда, говорят, не суди книгу по обложке. — Фыркнул Даст. — По твоей манере речи и поведения никогда бы не подумал, что ты была наркодиллером. — Наркотики это та же химия. Главное знать и понимать, как, а дальше само пойдёт. И раз уж речь зашла о внутреннем мире… — Я осмотрела собеседника с головы до пят. — Ты тоже не похож на отпетого преступника. Я бы сказала, что довольно приятный собеседник. — Все так говорят, до того, как узнают, кто я здесь. — Усмешка слетела с губ паучка, но меня это не смутило. — За всю мою жизнь мне встречались самые разнообразные люди, так что ты вряд ли сможешь меня удивить. — Хорошо. Я известная на весь Ад порнозвезда, которая трахается со всеми, кто платит. Молчание. — И? — Вопросительно склоняю голову, непонимающе взирая на парня, явно не ожидавшего подобной реакции. — Даст, у меня среди знакомых как-то затесались владелец и режиссёр порностудии, которые через нас наркоту брали, чтобы своих актёров под кайф вводить. Больше скажу, эти извращенцы мне там работу предлагали, но уж прости, проституция за моими грехами не числится. — … Ха… — Заторможено отреагировал паучок, усмехаясь и зарываясь рукой в свою белую шевелюру. — А ты интересная. — Сочту за комплимент. — Пожала я плечами. — К тому же… — Я перевела мрачный взгляд куда-то за Энджела, в сторону переулка, где убивали демона. — У меня грехов явно побольше, чем у тебя. Так что поверь мне на слово, подобным меня не спугнёшь. — Как только я закончила говорить, из того самого переулка по всей улице пронёсся громкий полный боли и отчаяния вопль. И всем нет дела. «Это Ад» — В который раз напоминаю я себе, не замечая ошарашенного взгляда паука, который смотрел на меня, безразлично смотрящую на изуродованный труп демона. — Понятно. — Наконец, привлёк моё внимание Энджел, что устремил взгляд на еду в моих руках. — А вот это я тебе советую выбросить. — Это ещё почему? — Вопросительно изгибаю бровь. — В этом магазине всегда была паршивая продукция. Лучше выкинь, я свожу тебя в место поприличней. Я подозрительно прищурилась, глядя на демона. Тот лишь ободряюще улыбнулся, словно пытаясь донести до меня: «Верь мне». «В этом — то и сложность». Но шестое чувство меня никогда не обманывало, а сейчас оно твердило, что всё в порядке. Вздохнув, я ослабила хватку, из-за чего продукты тут же упали мне под ноги. — Надеюсь, ты не поведёшь меня в ресторан «Всё для людоедов» или «Обеденная Каннибала»? Я тут уже повстречала пару подобных заведений и, если честно, не хочу даже представлять, что там подают. — Не бойся, малая. — Улыбнулся Энджел, обнимая меня за плечо и куда-то уводя. — Травить тебя я точно не стану, а приличный хавчик я тебе достать помогу. — С чего такая забота к тому, кого видишь впервые? — Снова подозрительно щурюсь — Просто ты мне понравилась. Кстати… Ты сказала, что умерла не от передоза. Могу узнать, как? — А чего тут скрывать. — Спокойно пожимаю плечами, хотя внутри у меня всё сжимается. — Бывший столкнул с крыши высотки. И снова над нами повисло молчание. — Оу… — Как — то невесело протянул блондин, чуть сжимая моё плечо, но не переставая вести меня куда — то. — Ясно, прости. — Всё нормально. Меня беспокоит не то, что он это сделал, а то насколько жалкой была моя смерть. — Иронично усмехаюсь, привлекая внимание Даста. — Меня много лет пытались убить самыми разнообразными способами, но убил меня мой бывший, просто толкнув меня с крыши во время нашей перебранки. Смех, да и только. — Не сказал бы. И ещё… Спасибо. — За что? — Не скрывая удивления, поднимаю глаза на знакомца. — За твои слова касательно меня. Это было… Приятно. Не многие мне такое говорили за всё время пребывания здесь. — А долго ты здесь? — С 1947. Я аж воздухом подавилась. «Ну, нихуясе! Он мне в прадедушки годится!» — Ну, ты… Старпёр, однако. — Выдавливаю из себя, возвращая в свои руки контроль над дыхательной системой. — Это я — то старпёр?! Стоп… А ты в какой год умерла, чтоб я старпёром был? — За час до наступления 2021 года 21 века. — Бля… Сколько ж лет прошло? Хихикаю, понимая, что тот уже потерял счёт времени в Аду. — И ещё вопрос. — Взглянул на меня Энджел. — Когда мы говорили о моём роде деятельности… Ты говорила о себе так, будто во сто крат меня хуже. Мои губы снова растягиваются в усмешке, которая не ускользает от глаз Даста. Он тут же напрягается. — Поверь: я действительно хуже, чем ты думаешь. И, правда. В конце концов, я не представляю себе, как он отреагирует, когда узнает о том, что с ним всё это время бок о бок… Шла серийная убийца.