***
Я не помню, как и в какой момент дала дёру из столовой. Помню, как ушли Вельвет с Аластором, а дальше, по всей видимости, ушла я, не желая более оставаться в чужом обществе. Мне хотелось, как когда-то в детстве, запереться в комнате, будто в собственной крепости и сидеть там. В одиночестве. В уже привычной звенящей тишине, ставшей мне родной и тихой гаванью, где мне не нужно притворяться сильной — только в своей обители я могу наедине с собой признать и принять все свои слабости. Чтобы потом на виду у всех быть сильной и стойкой. Я устала. В кои-то веки я признаю, что устала. Устала от всего — от своих слабостей, от своих странностей, да от себя самой, в конце концов! Ха… Так странно. Ненавидеть себя, но ощущать спокойствие наедине с собой, в полном одиночестве. В который раз за свою недолгую жизнь я осознаю, что моё одиночество — мой наркотик. С него почти невозможно слезть. Оно или съедает и убивает изнутри, или приносит спокойствие и умиротворение. У меня и то, и другое. И от того мне ещё хуже — не знаешь, в какой момент удовольствие обратиться в ломку. «Но я привыкла» — Убеждаю себя вновь и вновь, чтобы не было больнее. — «Это лучше, чем раньше…» — Прикладываю руку ко второй руке, на которой больше всего шрамов. — «Это лучше, чем злиться, но ранить себя… Ха! Удивительно, но в порыве ярости я никогда не убивала. Ярость на людей я выплёскивала на себя саму… Будь проклята эта ёбаная аутоагрессия…» Тяжело вздыхаю, стараясь успокоить расшатанные нервы, и подхожу, наконец, к двери своей комнаты, намереваясь войти и запереться в ней, как вдруг мне на руку, что уже взялась за дверную ручку, легла ладонь в латексной розовой перчатке. — Лекси? — Осторожно зовёт меня немного запыхавшийся Энджел, заставляя обернуться на него, впиваясь взглядом в разномастные, наполненные беспокойством глаза. «Он бежал за мной всё это время?» — Что? — Говорю я тихо, почти шёпотом, не имея сил удивляться своей робости. — Мы можем поговорить? — Спрашивает он, страшась, что я оттолкну его — не захочу больше говорить о травмах и болезненных воспоминаниях моей жизни среди живых. Не знаю, откуда у меня взялось это безоговорочное доверие к этому демону. Честно, не знаю. Но отчего-то я не боялась говорить ему о своих проблемах и боли. Вот и сейчас я, не сопротивляясь доверчивому порыву, открываю дверь, впуская паучка следом за собой. Тот молча идёт следом, запирая дверь на замок и усаживаясь рядом со мной на аккуратно застеленную кровать. — О чём ты хочешь поговорить? — Снова вздыхаю, запуская руку в густые волосы, пальцами натыкаясь на рога. — О… — Энджел неуверенно прикусил губу, но тоже тяжело вздохнул и продолжил: — О твоей сестре… Аня, кажется… — Полное имя Анна. — Специально поправляю Энджела, чтобы тот не заметил, что я напряглась. — Мы обе родились в России. — Тогда понятно, откуда такая холодность. — Натянуто усмехнулся Даст, но потом помрачнел. — Я знаком с ней… — Ты знаешь Аню? — Тут же резко оборачиваюсь на паучка, не скрывая надежды во взгляде. — Как она?! Ты знаешь, где она?! — Я беру удивлённого моим поведением Даста за две вторые его руки, ожидая, что он ответит на мои вопросы. — Да, я её знаю… — Мрачно протянул Энджи. — Правда, здесь её зовут Аниса. — Аниса? — В Аду мало кто ходит с родными именами. — Усмехнулся паучок. — Как и сказала Вельвет, Аниса… Или Аня? — Зови, как удобнее. — Ладно. Короче… Аниса живёт и работает в порностудии Валентино. С каких пор и почему не знаю, я не особо общаюсь с «коллегами по работе»… Знаю только, что снимают её… Не в обычной порнухе. — Что ты имеешь в виду? — Нагрягаюсь, не понимая, о чём он говорит. — Алекса, скажи… У твоей сестры случаем нет фобии на прикосновения? — На прикосновения — нет. — Отрицательно качаю головой на слова парня. — А вот на мужчин — да. После изнасилования в 16 лет она начала бояться мужчин. Панически бояться. Одно только присутствие мужчины в одном помещении с ней вводит её в животный ужас, что уж говорить о прикосновениях… Постой... Только не говори мне!.. — Поначалу Вэл не мог с ней совладать… — Было видно — Энджи не хочет мне об этом рассказывать, но рассказывает. Он хочет мне как-то помочь? — Часто бил её, оставлял взаперти без еды и воды… А потом… Потом возросла популярность на BDSM и садистское порно… Короче… Ей тяжело, Алекс. Это всё, что я знаю, помимо того, что Вельвет обеспечила ей нормальное жильё и еду с одеждой. Это единственное, в чём твоя сестра не нуждается… Меня как будто холодной водой окатили. «Что он сказал?» Не понимаю… Чем Аня заслужила ТАКОЕ? Да, она не была идеальной. Ещё до изнасилования, до своей психологической травмы она не была идеальной. Она связалась с парнем, который был старше неё на 7 лет, а он оказался наркодилером, работающим на своего же отца. Аня благодаря ему подсела на наркотики, курила, пила алкоголь. Её часто не было дома — она либо гуляла по клубам, либо помогала своему парню. А потом он бросил её и… Случилось то, что случилось. Но это не заслужила такого! Я бы поняла, если бы МНЕ уготовили такую участь! Но почему она?.. Я, наверное, уже губы в кровь искусала, думая обо всём этом дерьме, происходящем со мной и с сестрой даже после нашей смерти, но неожиданно мне на плечи легли чужие руки, уже перебравшиеся мне за спину, прижимая к своему хозяину, чей мягкий и сладкий запах тут же попал в лёгкие, немного успокаивая. — Я постараюсь помочь тебе, малая… — Донёсся до моих ушей шёпот Энджела, чьё тёплое дыхание опалило нежную кожу, заставляя вздрогнуть. — Что? — Непонимающе спрашиваю, ощущая, как парень немного отстраняется от меня, заглядывая в глаза, не отпуская моих плеч. — Я помогу тебе вытащить оттуда Анису. — Серьёзно сказал Энджи. — Не ты ли говорил, что от Валентино невозможно убежать? И только не ври, что не подумал о своей шкуре! Если Валентино узнает о том, что ты помогал мне вызволить Аню, то тебе же пизды прилетит! Или ты забыл, что ты всё ещё должник, да к тому же зависим от наркоты, которой он тебя пичкает?! — Я заметила, как вздрогнул Энджел. Я была уверена, что он стушуется, но тот помотал головой, не теряя уверенности, чем изрядно меня удивил. — Если Ал прав и у тебя есть способности, то тебе ничего не будет стоит разобраться с охраной в студии. Вельвет обеспечит тебе безопасный проход в студию, а я проведу тебя к Анисе быстро и незаметно. Я эту студию знаю, как свои пять пальцев, так что без труда проведу тебя к её комнате! А что насчёт зависимости… Разберусь как-нибудь… Я смотрела на мрачного Энджела внимательно, пытаясь уловить в нём хотя бы крупицу фальши, но ничего не увидела. Он говорил искренне, от всего сердца. Это обескураживало, вводило в ступор. Но, осознав, что без его помощи мне и впрямь не обойтись, я задумалась: «Могу ли я как-то помочь с его зависимостью?» В голове вдруг что-то щёлкнуло, и я, как на духу, выпалила: — Возможно… Если бы я знала, каким именно наркотиком пичкает тебя Вэл, я бы смогла приготовить своего рода «противоядие», употребляя которое ты бы смог избавиться от зависимости. «Верно… Я же столько лет работала в наркобизнесе, даже собственный наркотик изобрела! Я смогу избавить его от зависимости… Если он сам того захочет…» Внезапно меня сильнее хватают за плечи, громко крича: — Правда?! — А? — Растеряно смотрю на просиявшего от радости Даста. — Ты, правда, сможешь мне помочь?! — Повторяет паучок, не отрывая от меня взгляда. — Ну, да… Если я буду знать состав наркотика, которым он тебя пичкает, то изготовить «противоядие» не составит труда… — Вот! — Энджел резко достал из кармана своего пиджака упаковку сигарет, протягивая их мне. — ... Он заставляет тебя курить это? — Изгибаю бровь, обращая взгляд на собеседника. — Да. — Кивает он головой. — Ладно, с этим позже разберёмся. — С этими словами я прячу упаковку сигарет в шкаф, после чего вновь обращаю внимание на паучка. — Если о главном… Мне нужно разобраться со своими способностями и дождаться сведений от Вельвет. К тому же… Наверное, мне придётся уйти из отеля. — Что? Почему?! — Возмутился Даст. — Не хочу впутывать в это дело Чарли и остальных. — С моих губ сорвался очередной вздох. — Если Валентино выйдет на наш след, то оставаться в отеле — небезопасно. У нас должен быть запасной вариант. — Ну-у-у… — Неуверенно протянул Энджи. — У меня есть старая квартира на окраине. Я там долго не жил, так что она пиздец засранная… Но она в трущобах, а там после чистки 120-летней давности никто не живёт — Истребители первым делом нападали именно на тот район. Так что там давно никто не живёт. Иногда, конечно, появляются какие-нибудь долбоёбы, но это, как правило, новенькие. В первый же год пребывания здесь их убивают Истребители. — Сойдёт. — Киваю головой, соглашаясь на это. — Всяко лучше, чем ничего. На первое время так точно. — Хочешь жить в бегах? — А есть варианты? Есть риск, что Вэл каким-нибудь макаром выяснит, кто я такая, и тогда пиздец нам обоим. Сомневаюсь, что он меня знает. — … Я б тут поспорил… — Почему??? — Видишь ли… — Замялся Энджи. — В Аду всегда становится известно, кто из живых людей совершает грехи ВСЕЛЕНСКОГО масштаба. — Показал он кавычки пальцами. — Так что… Эм… О тебе тут как бы известно… — … Что, блядь?..***
Утро следующего дня вышло довольно… Насыщенным. Хотя бы по той причине, что мы с Аластором наполовину снесли несколько домов, что стояли вблизи отеля. «Сука, какого хера этот уебан творит?!» Чтобы выявить какие-либо способности во мне, Аластор устроил мне несколько тренировок. Первая определяла мою физическую подготовку — Радио-Демон заставлял меня нарезать круги вокруг отеля, потом схлестнулся со мной в рукопашном бою, НЕ ПРИБЕГАЯ К МАГИИ (что меня очень удивило!). Далее по списку было выявление моих магических способностей. Способ их выявления, я вам так скажу, был довольно экзотическим. Шокотерапия. В какой-то момент Аластор просто запустил в меня шквал из тёмной магии, в которой я опознала техники вуду магии (не спрашивайте, откуда мне это известно). Уж очень сильно его магия и техники походили на способности одного диснеевского злодея из мультфильма «Принцесса и Лягушка», так что после этого я в мыслях стала называть Аластора «Человеком Тенью». Но суть не в этом. Суть в том, что когда обрушился шквал всего этого пиздецки огромного сгустка чёрной магии, я резко взмахнула рукой в его сторону, дабы прикрыть саму себя, мысленно приготовившись ко второй смерти. Но этого не произошло. Стоило мне приоткрыть глаза, как я увидела возникшую передо мной огромную кристаллическую стену, сотворённую из чёрного с красным переливом кристалла. Ребята, что наблюдали за нами с балкона пятого этажа отеля, смотрели на меня удивлённо и, кажется, с радостью и облегчением. Первую мою способность раскрыли — это Кристаллизация. Я могу не только защищаться ею и атаковать, но и в принципе придавать своим кристаллам абсолютно любую форму. Вот передо мной чуть ли не кристаллическая крепость, вот в воздухе парят огромные кристаллические копья, а вот я просто создала у себя под ногами кристаллическую доску, которую могу использовать тупо для передвижения — пешком ходить не надо! Хули? Ладно, я немного отвлеклась. Дальше — больше. Дальше последовала терапия раздражения. Чтобы окончательно вывести меня на эмоции, Аластор начал давить на больное — он поднял разговор об Ане. И разговор был малоприятным. Я долго держалась — возможно, по привычке. Но в момент, когда он в открытую (а возможно профессионально наиграно) начал смеяться над нелепостью наших с сестрой судеб, меня словно повело. И нет. Я не набросилась на него с воплями сумасшедшего, я не стала посылать в прекрасное и дальнее далёко. Я сделала то, чего не делала на протяжении почти десяти лет — закричала. Громко, отчаянно, больно. Как умеет только мёртвый душою человек. Но то был не просто крик. Мой крик был непросто громким — он был сногсшибательно громким! В самом прямом смысле этого слова! Стоило мне только закричать раненым зверем, как асфальт у меня под ногами затрещал и раскололся на огромные куски, чуть подлетая в воздух и замирая, а ударная волна от крика снесла с ног самого Радио, сука, Демона! Который, на минуточку, отлетел метров так на 15, прежде чем пробить собой стену магазина напротив отеля! Стёкла первых двух этажей отеля и близ стоящих зданий треснули и рассыпались на мелкие осколки, как и стекло на фонарных столбах. И посреди всего этого бардака стояла я — растрёпанная, недоумевающая, но более-менее успокоившаяся после такой эмоциональной разрядки. Я не знаю, сколько длилась эта звенящая тишина, но спустя определённый промежуток времени до моих ушей донёсся голос Энджела, что вместе со всеми стоял на балконе пятого этажа: — Ахуеть! Детка, да ты же банши!!! — Кто-кто? — Недоумённо переспрашиваю, поднимая взгляд в паучка, но ответил мне не он, а Аластор: — Банши, дорогая. — Хрипло рассмеялся Радио-Демон, вышедший из клуба пыли, отряхиваясь и поправляя костюм, размахивая своей тростью с говорящим микрофон. — Весьма недурно, чертёнок! Ты, так сказать, сорвала джек-пот! — Объясни. — Подозрительно щурюсь на него, требуя объяснений. — Банши — феи из ирландских легенд. По одной версии банши — это женщина, что всегда приходит к дому обречённого на смерть человека и своими громкими и отчаянными криками, стонами и рыданиями оповещает его о скорой кончине. По второй версии — это женщины, оберегающие семейные дома. Если в этом доме кто-то умирает, они тоже громко плачут и кричат, оплакивая обречённого. По мифам принимают разные обличия — от страшной старухи до писаной красавицы, от ангела с крыльями до птицы. Да и крики их разнятся — одни схожи с волчьим воем, а другие напоминают детский плач. Проще говоря, существа, которые предугадывают и предупреждают о смерти. Не сочти за грубость, моя дорогая… Но, думаю, что ты и при жизни являлась банши. Не в смысле, что ты являлась живой легендой, но… — … Человеком, который всегда мог предвидеть смерть близких и потому оплакивал их заранее? — Да, чертёнок. — Ха… В этот момент мне как никогда в жизни хотелось смеяться — биться в истерике, захлёбываясь в собственной желчи и горечи от осознания правды. Я знала, что они умрут. Я прекрасно знала, что в итоге останусь одна. Что люди рядом со мной будут вечно страдать и медленно и мучительно умирать. Либо из-за того, что находятся рядом со мной, либо от моих же рук. Мама, Вивиан, Аня, тётя Женя и дядя Андрей… И все те люди, что погибли от моих рук. Я не предвестник смерти — я несу её сама. Я не жду, когда смерть заберёт меня или моих любимых — она всегда рядом. «Так мерзко…» И так больно. — Закончим на сегодня. — Коротко бросаю и иду в сторону отеля, не желая больше продолжать всё это дело. Потом объяснит, что к чему. Сейчас я слишком устала. Повстречав обеспокоенных моим поведением ребят в холле, я предупредила Чарли о своём плане — о том, что, скорее всего, уйду из отеля, чтобы не подвергать её и остальных опасности со стороны Вэла. Блондинка долго упиралась, уверяла, что всё будет хорошо. Но спасибо Вэгги — та на пару со мной убедила Чарли в обратном, и принцессе пришлось нехотя капитулировать. Я также поинтересовалась, можно ли где-нибудь раздобыть музыкальные инструменты. И Чарли, и Вэгги сильно удивились моему вопросу, но проинформировали, что в подвале стоят несколько музыкальных инструментов, на которых я могу играть, сколько моей прогнившей душеньке угодно. Поблагодарив девчонок, я спустилась в подвал и обнаружила довольно просторное помещение, которое заполняли пара диванов и кресел, покрытых плёнками и несколькими слоями пыли, у стен стояли скрипки и духовые инструменты, такие же запылившиеся и нетронутые с чёрт пойми каких времён. Ну, а в центре расположился красивый чёрный рояль с лакированными и относительно чистыми клавишами — было видно, что это единственный инструмент, которым тут периодически пользовались. По крайней мере, такие выводы я могла сделать, когда поняла, что инструмент относительно чистый. Я аккуратно провела ладонью по поверхности клавиш, с которых всё-таки слетела пара пылинок, отчего я тихонько чихнула, утирая нос рукавом куртки. — Будь здорова, куколка! Обернувшись, замечаю в дверном проёме уже закравшегося в душу паучка. «Это я так часто в облаках витаю, что не слышу, как он подбирается, или это он научился тихо ходить НА КАБЛУКАХ?» — … Спасибо. — На секунду становится неловко, так что я, вопреки былому бесстрастию, отворачиваюсь, чтобы Даст не увел моих порозовевших щёк. «Как же стыдно…» — Ты чего, Лекси? — Ладонь в розовой перчатке вдруг ложится мне на плечо, заставляя снова вздрогнуть от внезапного контакта. Тело Энджела оказывается в непосредственной близости от моего бока, заставляя ощущать исходящее от тела тепло и мягкость белого с розоватым оттенком меха. — Тебя задели слова Клубничного Сутенёра? — Кого? — Округляю глаза, тут же забывая о нарастающей неловкости, устремляя удивлённо взгляд на Даста. — Аластора. — Хихикает Энджел, да и я сама прыскаю в кулак, отмечая, что это прозвище очень даже идёт нашему недотроге Радио-Демону. — Не, ну, а хули он так наряжается?! Его только с сутенёром и можно спутать! — Боюсь, как только он это услышит — от тебя не останется и мокрого места. — Да поебать. Эта паскуда мне отсосать-то не даёт. Паскуда асексуальная. — Не факт. Он мог и распустить слухи о своей асексуальности. — Но его преданным фанаткам это, похоже, не мешает! Видел, как-то раз он от своей фанатки вообще ничего не оставил. А ведь она просто позвала его на свидание! — Теперь понятно, как редеют ряды его фанаток. — Я б тут поспорил. Мне кажется, они не редеют, а растут, как на дрожжах! Позволяю себе сдержанно хихикнуть и расслабиться с шутки Энджела. Я уже не замечаю, что расслабляюсь рядом с ним. Я уже не ищу ответа на вопрос «Почему с ним так спокойно». Могу я хотя бы раз в жизни позволить себе такую роскошь? — Так… — Неловко переминаясь с ноги на ногу, протянул Энджел, прикусывая губу подобно какой-нибудь застенчивой школьнице, которая вознамерилась признаться в любви своему семпаю. — Всё нормально? — Если ты о моей реакции на слова Аластора, то да. Всё в норме. — Отвечаю парню, усаживаясь за пианино. — Просто нелегко признаться самому себе в том, что порой ты бываешь бесполезным и беспомощным. Мерзкое чувство, оттого и съедает так медленно и болезненно. Энджел ничего не ответил на мои слова, лишь уселся рядом, внимательно наблюдая за моими руками, пальцы которых мягко легли на поверхность лакированных клавиш, начиная играть грустную, но красивую мелодию. Уже не помню, откуда знаю эту мелодию. Кажется, это была любимая песня Ани после расставания с парнем. Андрей Леницкий — «Врагами». Кажется, так. Пока я водила пальцами по клавишам, мне на плечо легло что-то мягкое, так приятно и сладко, а главное знакомо пахнущее и тёплое. Энджел положил голову мне на плечо, щекоча своей белоснежной шёрсткой и шёлковыми волосами кожу шеи и щёк. Он внимательно следил за плавными и мерными движениями моих рук, прежде чем закрыть глаза и просто начать напевать эту мелодию себе под нос, немного покачиваясь из стороны в сторону, будто убаюкивая нас обоих. Так приятно… И так спокойно…