1
— О Боже! Шума на весь дом, — причитал призрак, забившись на своем чердаке. Маленькое окошко пропускало в грязную комнату холодный свет. В разбитую форточку залетали снежинки и таяли, не долетая до деревянного пола. Крик снизу стал тише. Призрак подлетел к окну и с любопытством стал выглядывать сквозь мутное стекло. Внизу стояли две женщины с детскими колясками. — Наконец-то они этих неблагодарных монстров вывили из дому, — призрак положил голову на локти и тяжело вздохнул. Эта привычка у него ещё с жизни. Маленькие ладошки тянутся к уставшему лицу, глазки улыбаются, а беззубый рот лепечет непонятные истории. Отец берет на руки свое маленькое чудо и пытается смешить ребеночка, кривя лицо.2
— Мама, а куда ведет это дорожка? — Ты про что? — Там в окне дорожка из цветных огоньков. Дорожка на небе ночью. — Ты про отражение гирлянды в окне? Успокойся девчушка, это всего лишь отражение, — пренебрежительно заметил призрак. — Думаю… — женщина запнулась, — она ведет в волшебный мир, где нет страха, кошмаров. — Что-то вроде места, куда улетал Питер? — Да, наверное, что-то вроде. Спи, — мама поцеловала дочку, дверь в спальню протяжно скрипнула. Девочка смотрела в окно, ручкой она пыталась дотянуться до огоньков. Ей казалось, что они совсем рядом с ней. Гирлянда медленно гасла и так же медленно загоралась вновь. Комната погружалась в темноту, и девочка куталась в одеяло. Она высовывала личико из-под защитного одеяла, когда самоцветы вновь начинали понемногу освещать комнату. Она оглядывала игрушки, которые отсвечивали то синим, то красным. Послышался шум с кухни. Девочка забилась под одеяло и сжалась в комочек. Она медленно подползла к стенке, пытаясь вжаться в бетон. Крики стихли, а через минуту возобновились с новой силой. В прихожей хлопнула входная дверь. Стало тихо. Девочка высунула личико из-под одеяла и недоверчиво посмотрела на дверь. — Вот бы сбежать с мамой отсюда, — тихо-тихо сказала девочка, глядя на россыпь самоцветов на ночном небе. Гирлянда опять погасла, и девочка спряталась под одеяло. Призрак закатил глаза и проплыл по воздуху в кухню. В таких ситуациях даже не поймешь, кого жалеть. С одной стороны ребенок ни в чем не виновен, он вообще не просил, чтобы его рожали, а с другой родители может тоже этого не хотели. И теперь они вынуждены жить с нелюбимым человеком, который как птица — срет и даже не замечает, что это падает кому-то на голову. И вроде как родитель переступает через себя ради высшей цели — сделать своего ребенка счастливым. Правда они забывают очень важную вещь, дети все видят и понимают, они не могут быть счастливыми пока вокруг все молча, ненавидят мир. — Деточка, ты больше свой дочки похожа на дитё, — призрак постучал по половникам и лопаткам, висящим над раковиной. Женщина вздрогнула и на секунду прекратила хныкать. — Показалось… — Тебе многое деточка показалось. К примеру, что ты его любишь и это не Стокгольмский синдром! Это же твоя жизнь! Твоя! Ошибка — это не только действие, зачастую это бездействие… Я уж то знаю. Вроде все терпимо, а потом бац и они сбегают в съемную квартирку и совсем-совсем не намерены даже «спасибо» тебе сказать… Ой да что тебе рассказывать. Если будешь и дальше нервы девчонке трепать, через лет десять сама прочувствуешь. Телефон звякнул. «Лен, ну пойдем, завтра посидим в кафешке. Сто лет не виделись. Бери с собой мелкую.» — Это что-то новенькое. Неужели одна из подружек хочет тебя сосватать? Опять. Только по удачнее, — призрак подлетел со спины. Вот что за вздор? Мелочь какая-то, кусок металла, а люди с ним бегают, будто там вся их жизнь. Жизнь должна быть тут, в реальности. Хотя конечно удобно, если бы тогда были телефоны, то может быть призрак бы не стал призракам. Если бы был бы рядом. «Хорошо. Во сколько?» — проклацила по экрану телефона Лена и выключила свет на кухне.