Ведьмак из Хогвартса

      Когда банкет уже закончился, Дамблдор произнес довольно витиеватую речь, полную совершенно лишних предупреждений. Ведьмак, слушая его, только качал головой. Либо он совсем не знает детскую психологию, раз строжайше запрещает приближаться к коридору на третьем этаже, либо наоборот - знает слишком хорошо и специально произнес столь загадочное предупреждение, чтобы кто-то - и Ян догадывался, кто именно - не смог совладать с соблазном заглянуть в это запретное место. И тогда Макгонагалл была права насчет своего бывшего кумира, старый волшебник решил в очередной раз поиграть в вершителя судеб.       Наконец, все присутствующие принялись исполнять школьный гимн - весьма, кстати, неплохую песенку, которую, впрочем, следовало исполнять не в роли официального гимна, а, скорее, в роли студенческого девиза. Потому что только студент может просить научить хоть чему-нибудь и открыто признавать, что у него в голове - "пустота и кучи дохлых мух". Но вот исполнение песни еще и преподавателями наводило на не самые лучшие мысли. Ян покачал головой, прогоняя всякие лишние мысли. Наверное, он слишком критичен. Все же, гимн создавался как раз таки для студентов. Да и, опять же, человек всю жизнь учится. Так что надо, наверное, быть немного снисходительнее к окружению.       Наконец, Дамблдор отпустил всех спать, старосты Равенкло и Слизерина первыми построили своих подопечных, следом за ними кое-как организовались ученики Хаффлпаффа. Последним Большой Зал покидало плохо организованное стадо гриффиндорцев под предводительством Перси Уизли и еще какой-то девушки - у каждого факультета было по двое старост. Пенелопа подозвала ведьмака к себе.       - Пойдем, я покажу тебе и остальным новеньким общую гостиную факультета.       - Хорошо. - Ведьмак кивнул. - Слушай, а нигде нет карты замка или чего-то в этом духе?       Проходившие мимо них рыжие близнецы с Гриффиндора как-то подозрительно напряглись при этих словах. Ян сделал в голове заметку по поводу странной реакции третьекурсников алознаменного факультета, но решил пока что ничего не выпытывать. Захочется - потом узнает, что тут и как. Пенелопа несколько порозовела.       - Вообще, официально - нет никакой карты и ее не делают. Считается, что замок слишком сильно меняется ежедневно. Особенно лестницы.       - А по факту?       - А по факту, у нас в гостиной висит большая поэтажная карта. Кому надо - делают с нее копии и пользуются для своих целей. Ну и первокурсникам старшие делают образчики. Кому надо, чтобы новички потерялись, отбившись от старосты. Но другие факультеты, как я знаю, так не поступают.       - Странно. - Удивился ведьмак. - Я думал, у всех учеников Хогвартса есть хоть небольшие проблески сознания и здравого смысла.       - Скажи это гриффиндорцам. - Хохотнула староста. - Нет, не подумай, я против них лично ничего не имею, но в Хогвартсе есть занимательная тенденция последних лет, именуемая "Гриффиндор Головного Мозга". Не знаю, может на львят как-то по-особенному влияет их декан или тот факт, что директор - выпускник их факультета и спускает им то, за что иных бы исключили, но факт остается фактом - с каждым годом Гриффиндор все дальше скатывается из рыцарского ордена в наспех собранное ополчение всякого сброда.       - А в миру это называют "слабоумие и отвага". - Улыбнулся Ковальский. - Но суть я понял. Буду иметь в виду, если что.       - Расскажешь что-нибудь о себе?       - Ты всеми так интересуешься?       - Я староста, мне положено знать своих подопечных.       - Нет.       - Что "нет"?       - Все "нет". По уставу Хогвартса, тебе не обязательно знать все о своих подопечных и я не расскажу о себе, по крайней мере - пока что. Ты и так уже знаешь довольно много. А что не знаешь - то поймешь со временем.       - Так не честно. - Нахмурилась девушка. - И я ничего не знаю о тебе.       - Я ведьмак из школы Грифона, который приехал сюда для дальнейшего обучения. Мне пятнадцать, я отлично владею холодным и стрелковым оружием, прекрасно разбираюсь в алхимии, зельях, монстрологии и самых разнообразных проклятиях. - Ян не обратил внимания на то, как затихли, прислушиваясь, идущие рядом равенкловцы. - Собственно, вся моя жизнь в нескольких словах.       - Мда... - Почесала носик староста. - Краткость - сестра таланта.       - Какой есть. - Не повелся на провокацию Ковальский. - Извини, но я тебя знаю первые несколько часов и не могу гарантировать, что рассказанное не обернется против меня. Не обижайся, но я слишком привык к попыткам загнать нож в спину. Может быть, когда-нибудь потом.       - Ладно, - нисколько не обиделась девушка. - Мы уже почти пришли.       Ведьмак посмотрел на большую дверь без ручки. Зато к ней был прикручен бронзовый дверной молоточек в форме орла. Пенелопа постучала этим молоточком. От птицы послышался голос, спросивший:       - Идут трое. Каждый говорит, что идет между двух других. Как это может быть?       - Они идут по кругу. - Ответила староста, немного подумав.       - Или идут, построившись в треугольник. - Дополнил ведьмак. - Или хотя бы один из них - лжец.       - Разумный довод. - Согласилась дверь.       Проход открылся. Пенелопа пояснила:       - Каждый раз дверь задает разные вопросы, ориентируясь на ваш курс. Новичкам даются задания попроще, старшим - чуть более сложные, но решаемые. Иногда загадка может иметь несколько ответов, иногда - не иметь ответа вовсе. Например, что появилось раньше - пламя или феникс? Тогда следует ответить, что загадка не имеет решения.       - А если не знаешь ответа? - Несмело спросил кто-то из новичков.       - Тогда жди, пока кто-то выйдет, думай или жди того, кто знает ответ. Все, заходите-заходите...       - Не самый безопасный способ защиты общежития. - Удивился Ян, когда все первокурсники протиснулись в комнату. - Загадка может быть не слишком сложной или трактоваться излишне вольно. Например, "зимой и летом одним цветом" - это не только ель, что принято считать правильным ответом, но и больше половины вещей в мире.       - Это не защита, а, скорее, прикрытие от излишних идиотов. Мы не закрываемся от целого мира. Люди сами к нам не ходят, хотя мы были бы рады гостям. Но увы... Люди считают нас угрюмыми ботанами и гиками от мира науки.       - Как и ведьмаков - ублюдками без моральных принципов, которые крадут из семей маленьких детей, а за чеканную монету сделают что угодно.       - А разве это не так?       - Эй, не перегибай. - Попросил Ян. - Стереотипы, конечно, такие стереотипы, но...       - Умничаешь много.       - Я думал, это - основная черта нашего с тобой факультета.       - А еще у тебя язык острый.       - Кто-то говорит, что он острее моих же мечей, но я не верю.       - Ладно-ладно... - Признала поражение в шуточной перепалке равенкловка. - Заходи уже, малыши заждались вступительной речи.       - Нет.       - Что "нет"? - удивилась Пенелопа.       - Не заждались. Больше половины из них уже третий сон досматривают. Пригрелись в креслах и на диванчиках.       - Почему ты так решил?       - Я слышу, как они дышат. - Подмигнул ведьмак ошарашенной таким известием старосте. - Или ты думала, что миф о сверхчувствительности ведьмаков - действительно миф?       Ян придержал дверь, пропуская старосту вперед.       - Ну вот, что я говорил?       Пенелопа несколько секунд молча смотрела на него, после чего насупилась:       - Ладно, с утра им все расскажу. Поможешь их разбудить?       - Допустим. Только после того, как скажешь, где моя кровать.       - Спальни мальчиков с правой стороны в несколько ярусов. Первый - для первого курса, второй - для второго и так далее.       - Ясно. - Ведьмак похлопал в ладоши, резкий звук перебудил едва задремавших школьников. - Не спать - не спать! Косить! Косить!       - Чего? - Не поняла Пенелопа.       - А, не обращай внимания. - Отмахнулся ведьмак. - Это из старого анекдота...

***

      Башня Равенкло была на удивление уютным и приятным местом. Большое круглое помещение общей комнаты чем-то напоминало Яну гремучую смесь лаборатории с библиотекой. Несколько аккуратных столиков, окруженных мягкими креслами, большой камин у одной из стен. Возле этого камина - массивный каменный стол, на котором развернута почти полноценная алхимическая лаборатория. Все остальное пространство вдоль стен занято книжными шкафами, а на полу тут и там валяются кресла-мешки. Достаточно большие, чтобы на них, если что, одновременно могли сидеть сразу двое. В нише, ведущей к спальням, располагалась большая статуя основательницы факультета. Естественно, все помещение задекорировано под синеву и бронзу - цвета факультета воронов. Довольно милое сочетание и не так раздражает, как алый с золотом. Возможно, одной из причин агрессивности гриффиндорцев были именно цвета факультета? Может быть, однако Ковальского пока мало волновало психическое здоровье других людей.       На каждом ярусе спален, помимо двух спальных комнат - одна для парней, другая - для девушек - находился еще и балкон, отгороженный от остальной гостиной стеной - видимо, чтобы зимой в коридор снега не наметало. На каждом балкончике стояло по журнальному столику с парой кресел. Идеальное место для медитаций перед рассветом - тишина, покой, свежий горный воздух и прекрасные виды на горы и озеро. А еще это была великолепная обзорная точка, что тоже было немаловажно. Наконец, поднявшись на четвертый ярус, ведьмак взглянул на приколоченную к двери табличку. Если табличка не лгала, то жить ему предстояло в компании всего одного однокурсника по имени Сэм Уилкинс.       Сэм оказался довольно приятным человеком. Выходец из семьи магглов, но довольно сильный волшебник, как для своего возраста. Как он угодил на Равенкло, было большой загадкой, не вписывался этот балагур и весельчак в общую картину серьезности факультета. Впрочем, его общая несерьезность компенсировалась огромным запасом знаний. Он, как оказалось, заметил ведьмака еще на платформе и очень им заинтересовался. Нет, не из-за того, что ведьмак был обвешан оружием, будто новогодняя елка - игрушками. Явление людей, обвешанных оружием, в магическом мире не было такой уж редкостью: наемники, охотники за головами, авроры, телохранители - все они так или иначе появлялись в мире волшебников, за четыре года Сэм привык. Куда больше его заинтересовал сам ведьмак.       - Тело на опыты не дам. - Заранее предупредил Ян. - Даже не проси.       - И не собираюсь. - Уилкинс нисколько не обиделся. - Я многое смогу понять даже после простых наблюдений...       - Ладно. - Ведьмак откинулся на кровати. - Ты тут, я так понимаю, старожил. Может, расскажешь о местной жизни? Так сказать, взгляд изнутри.       - Баш на баш. - Предложил равенкловец. - Я рассказываю тебе то, что тебя интересует о Хогвартсе, а ты мне помогаешь подтянуть зелья хотя бы до "удовлетворительно". А то у меня с ними совсем катастрофа.       - По рукам. - Согласился Ковальский. - Начинай.       Сэм начал довольно длинный рассказ, который прояснил для Яна сразу несколько ключевых моментов, на основе которых можно было строить свою "маску", публичную линию поведения. Нельзя сказать, что его ситуация устраивала во всем и везде, но, в общем и целом, он готовился и к куда более хреновому сценарию развития событий.       Во главе всего цирка стоял, разумеется, директор Хогвартса, который за последние пятьдесят лет умудрился поссорить факультеты так, что хрен все склеишь обратно. Сделал он это частично сам, частично - через влияние деканов на неокрепшие умы, частично ему помогла и ситуация с Волан-де-Мортом, после которой факультет Слизерин оказался у многих в немилости. Естественно, если где-то убыло, то где-то и прибыло, так что у руля оказались гриффиндорцы, как студенты факультета, из которого выпустилось Его Солнцеликое Величество. Распорядиться своей популярностью львята толком не смогли, зато чувство собственной важности у них взлетело до небес. Опять же, с полного попустительства директора.       Равенкло и Хаффлпафф оказались как бы на обочине этих глобальных разборок между львятами и змеями. И если барсуки держались от бардака в стороне и старались просто сохранить свое положение - впрочем, периодически отвешивая целительных звездюлей и тем, и другим, аки медоед - то вот вороны закопались с головой в книги и науку, периодически выдавая на-гора такие занимательные магические штуки, что трогать их иные посчитали просто опасным. Ну и, конечно, за факультетом Равенкло закрепилась репутация маньяков от мира науки и крайне нелюдимых личностей, куда без этого...       Учителя, по оценке Уилкинса, были плюс-минус нормальными людьми. По крайней мере, без совсем уж дебилизма обошлось. Ну, разве что должность учителя защиты от темных искусств считалась проклятой, ведь на ней учителя не держались дольше года подряд, да прорицания преподавались как-то совсем уж халтурно. Еще была небольшая проблема с деканами. Как учителя, все они были мастера своего дела в той или иной степени, но вот как деканы... Спраут откровенно выгораживала своих во всем, даже если сама понимала, что барсучата не правы. Макгонагалл, видимо, следовала политике "бей своих, чтобы чужие боялись". Снейп и вовсе не стеснялся открыто унижать остальных, пропихивая слизеринцев вперед. Да что там, даже Флитвик позволял своим гораздо больше, чем остальным студентам. Хоть бы даже тем, что закрывал глаза на нарушение комендантского часа, на посиделки студентов в гостиной, на регулярные попойки старших курсов по тому или иному поводу, да и вообще, похоже, отпускал своих студентов в свободный полет с самого первого дня их нахождения на факультете, из-за чего наверняка поспособствовал не одному десятку молодежных браков студентов и студенток "по залету".       Проболтали Ян с Сэмом почти до полуночи. Могли бы проболтать и дольше, но несчастного Уилкинса сморило после обильного ужина, так что, стоило Яну отлучиться на минутку, вырубился и уснул совершенно беспробудным сном.       Сам ведьмак, обмывшись в душе, переоделся в чистую одежду, подготовил мантию к завтрашним урокам - и уселся на кровати в медитативную позу. Прикрыл глаза - и почти моментально провалился в глубокий транс. Ему надлежало хорошо отдохнуть перед грядущими уроками, если он не желает завтра с утра казаться плохо сохранившимся утопцем.       Утопцы... Ведьмак мысленно улыбнулся. А ведь когда-то и они пугали людей и волшебников до дрожи в коленках, да и, признаться по-хорошему, пугают до сих пор. Не все, далеко не все психологически готовы встретится с надувшимся от долгого нахождения в воде, полуразложившимся живым мертвецом. Собственно, по этой причине и создавались ведьмаки. Люди не были готовы воевать с троллями, трупоедами, волколаками и прочими тварями.       Чудовища существовали всегда, даже в самых старинных легендах упоминались гидры, гарпии, бесы, минотавры и живые мертвецы, которые со временем стали для магглов простыми мифами, но все также оставались настоящей напастью для волшебного мира. Вообще, маги и сами справлялись с полчищами всевозможных тварей, и справлялись довольно неплохо, на десяток убитых чудищ теряя одного волшебника. Однако же, чудовищ меньше не становилось, а обученных волшебников постепенно становилось все меньше и меньше. Тогда и были созданы первые ведьмаки - порождение союза магов и рыцарей святой инквизиции. Как церковь пошла на такое? Да все просто. Священники как-то внезапно обнаружили, что Слово Божье - такая себе защита от острых клыков и длинных когтей и им пришлось заключать с волшебниками некое перемирие, в ходе которого маги выторговали себе право жить и дышать воздухом, обязуясь взамен предоставить воинов, которым было бы по зубам воевать с нечистью на невидимом магглам фронте.       Первые ведьмаки были простыми людьми, все больше - сквибами, которые служили в рыцарских орденах. Тогда у них еще не было ни кошачьих глаз, ни усиленных рефлексов, да и вообще ничего не было, кроме укрытых серебром мечей. Но постепенно маги начинали экспериментировать с этими безбашенными наемниками. Почти сразу выяснилось, что сквибам хватает их скудных магических резервов для создания простейших магических манипуляций, которые впоследствии превратились в ведьмачьи знаки. Для того, чтобы "раскачать" резервы магические, следовало заниматься физически и подстегивать магическое ядро души к развитию, вынуждая его залечивать повреждения тела. Постепенно в ход пошли тела убитых чудовищ, из которых синтезировались декокты и отвары, обладающие огромными возможностями к усилению будущих охотников на чудовищ. Однако, открытые составы оказались просто невероятно токсичны и опасны для организма человека. Это вынудило магов искать пути к усилению тел ведьмаков. Так появились Испытания. В том числе - Испытание Травами.       Эксперименты, если верить хроникам, были просто чудовищны. Маги позднего средневековья были настоящими психопатами, для которых не было особенной проблемой, например, вскрыть человека заживо и попытаться подсадить к легким жабры. Или влить ребенку экспериментальное зелье, которое должно было изменить структуру глаз, а на деле лишь заставляло глаза лопаться. Собственно, это и стало поводом для второй "охоты на ведьм" - крестьянам активно не нравилось, что пропадают соседи, а потом их тела, явно измененные "богомерзкими ритуалами", находят в канаве. Церковь крепко прикрывала своих вынужденных союзников, из-за чего пришлось показательно сжечь кучу неповинного народу, дабы отвлечь внимание. Только к концу семнадцатого века эксперименты увенчались успехом и появились уже первые настоящие ведьмаки.       Хлопок по плечу вырвал ведьмака из глубин сознания.       - Подъем, Ковальский! Завтрак проспишь.