–•( ❍ )•–
Тяжелый вдох. Чувствую, как мои легкие даже не могут полностью вобрать в себя весь воздух. Разум все больше и больше затуманивается, и я уже знаю, что мое время на исходе. Но, прежде, я еще должен хотя бы успеть сказать ему еще пару слов, выхваченных из разрозненного сознания. Главные мысли, которыми я жил все эти годы. - Саске, - позвал я своего друга, вместе с удушливым выдохом. - Что еще? - спросил он в смеси вселенской усталости и раздраженности. Наверное, я его уже задолбал своими речами. Даже не знаю, прислушается ли он к ним или нет, как и ко всему вышесказанному. Либо продолжит делать вид, что все понял и будет и дальше гнать свою линию. И даже если и так, я все равно должен произнести это. Вобрав в себя побольше кислорода, несмотря на боль, которая все стремительнее заменяется на глухое онемение, я продолжил быстрым темпом, боясь, что просто не успею все высказать: - Я все же хотел попросить тебя, напоследок, не впадать больше в отчаяние, - еще один короткий вдох, сопровождаемый резким уколом в сердце, после которого оно замерло и больше не пыталось играть свой ритм. А я все говорил, как будто и не обратил на это внимания: - Просто живи дальше, смотря в будущее с надеждой на лучшее, - (даже если меня не будет рядом), - Мир в любом случае продолжит свое существование, несмотря ни на что, - (я верю, ты сможешь), - И я надеюсь, что ты поможешь ему с восстановлением... - Это я понял уже и так! Действительно, можешь уже не повторяться, - услышал его слова, как сквозь толщу воды, с трудом улавливая суть. Но, кажется, до него все-таки дошло... Я прикрыл глаза, уже не видя света восходящего солнца. - Тогда я рад, - искренне улыбнулся я. - Будь счастлив, Саске - это то, что я желаю больше всего, - и выпустил последний воздух, вместе с этими словами, которых уже сам не мог слышать. Только глухая пустота обволакивала все мое тело, унося с собой все ощущения и мысли. Как ни странно, но я ни о чем не жалею. И пусть я не стал Хокаге - эта мечта уже давно перестала быть моей главной целью, сметенная совсем другими желаниями. Скорее всего, это было так глупо - громогласно твердить одно и тоже, когда как на самом деле всё уже только и держалось на моих собственных обещаниях другим людям. И уже их надежды питали мое желание их осуществить. Хотел бы я увидеть своих друзей еще раз... Надеюсь, Саске удастся вызволить их из этих чертовых коконов. Продолжить начатое мной... во имя мира во всем мире... Всё... мысли окончательно теряются... Ничего не вижу... Ничего не слышу... Ничего не чувствую... Только одна кромешная пустота......и даже ее уже нет
Я мертв
***
. . .
Вдох
Резко набираю полную грудь воздуха, и беспрепятственно его выдыхаю. И вновь: вдох-выдох... вдох-выдох... Ощущения постепенно возвращались, так, как будто я просто вышел из крепкого сна. Не знаю, сколько прошло времени: то ли пара секунд, то ли несколько лет, а то и целая вечность. Чуть приоткрыв глаза, тут же их закрыл из-за слепящего глаза света, проникающего через широкое окно комнаты. Судя по нему, было где-то около семи утра. И я решил, что не стоит спешить вновь разлеплять веки. К тому же, кровать была такой мягкой и теплой, что совершенно не хотелось из нее выбираться. Боли я больше не чувствовал, было только некое ощущение слабости и скованности движений. Похоже меня все-таки каким-то образом спасли, хотя я был уже на сто процентов уверен, что умер тогда. Ай да Сакура-чан! Видимо она уже была тогда близко к нам, и пришла вовремя, уже тогда, когда я успел отрубиться. Теперь даже неловко как-то перед Саске, которому я успел наговорить всякого, и, о благо, что я не сказал ему еще что-то уж совсем лишнего - этот тэме мне бы еще долго это припоминал, даттебайо! Ох стыдоба-то какая, что я не выдержал представленной картинки в голове, и закрыл лицо ладонями... Стоп. Ладонями? Я отнял руки с лица, дабы убедиться, что мне не кажется, и у меня по-прежнему их осталось целых две. Но разглядев кисти, тут же закрыл глаза и протер их вполне здоровыми кулачками, и вновь уставился на них. Не, это точно сон. Эти миниатюрные пухленькие пальчики точно не могут быть моими. Просто бред коматозника, или какое-то генджутсу. Точно - нужно сложить печати, и развеять его! Рывком я приподнялся с кровати, садясь на нее подогнув ноги, и сложил нужную конструкцию из рук - и пофиг, что они не настоящие! Главное, что я концентрируюсь на своей чакре. Пытаюсь концентрироваться... Ну же! Давай! Блять! Ни черта не выходит! Более того, я совершенно не чувствую в себе чакры! - Да што-са хелня плоисходит?! - не выдерживаю я, и ругаюсь вслух. И тут же замираю, сдавливая свою шею мягкой ладонью. - С'то с моим г'олосом? Перевожу взгляд вниз, и с содроганием понимаю, что все мое тело уменьшилось в разы. Оттягиваю ткань футболки дрожащими руками, наконец, обращая на ее цвет - розовый. Какого. Хера. На мне! Надета футболка, мать его, розового цвета?! Да еще, блять, с цветочками! Прислушавшись к своим ощущениям, догадка быстро прострелила мой мозг, и я порывисто сдернул с себя маленькие шорты вместе с бельем... Чистая гладкая кожа. Слишком гладкая. Чтобы убедиться в увиденном, я потянулся туда рукой, с ужасом ощущая все изменения тела. В миг понимания, резко отдернул руку, как будто обжегшись. И просто подтянул штаны - лишь бы только не видеть всего этого. На минуточку... Я, блять, что, баба?! Какого, Биджу его, происходит?! Чакры нет. И я, мать его, оказался в детском теле! В девчачьем, сука, теле! Какая мразь так решила надо мной поиздеваться?! Уж лучше пусть это действительно окажется каким-то генджутсу - просто каким-то извращенным типом пыток. Иначе я просто урою того, кто применил подобную технику. Если это Орочимару постарался, и засунул мою душу в чье-то тело, применив какую-то мерзкую запрещенную технику переселения, которым он так любил заниматься сам в последние пару лет, меняя оболочки, как перчатки, - то после ему точно не жить. И ведь не стал он бы таким заниматься просто по доброте душевной - его точно кто-то об этом просил, и я даже знаю кто. Блять, просто прибью всех причастных! Как они вообще могли додуматься до того, чтоб убить ни в чем неповинную маленькую девочку - и рассчитывать на то, что я буду хоть сколько-то этому рад?! Уроды! У меня просто слов приличных нету, даттебайо! Ладно, ладно... вдох-выдох... Нужно успокоится и не рубить с плеча... Если внимательно приглядеться к обстановке комнаты, то можно заметить, что она даже отдаленно не похожа на лабораторию или больничную палату. Скорее на детскую комнату: стены выкрашены в бледный цвет персика, потолок белый, пол деревянный. Вдоль стены располагается длинный высокий шкаф, одна дверца которого полностью состоит из зеркальной поверхности, в котором отражается вид из окна - часть неба, крыша какого-то здания, и ветви молодого дерева. Часть полок заставлены мягкими пушистыми игрушками, из которых особо выделялся большой белый заяц с нелепой заплаткой на предплечье - красной в бледно-синий горошек. Видимо, что ему от этого ребенка больше всего внимания перепадало. У противоположной от кровати стены уместился низкий бежевый столик с миниатюрными стульчиками рядом, и игрушечным сервизом голубого цвета на нем. Возле него, и вдоль стены, был еще один низкий продолговатый шкаф, частично заполненный различными детскими книжками - прямо на меня смотрела одна из них жуткими глазами навыкате, изображающего какого-то зверя - кажется, это собака. Брр. Рядом со мной, по левую сторону от кровати, был еще один небольшой шкафчик, заменяющий собой прикроватный столик. На нём стоял еще один белый кроль: судя по всему, этакий ночник, который включается, если нажать на шляпку-кнопку на его голове. Прямо за ним был горшок с фикусом, с широкими раскидистыми листьями - выглядит вполне здоровым. Справа еще один шкаф, но уже более длинный, практически доходящий до двери этой небольшой продолговатой комнаты. На полу еще валялись несколько игрушек - различных кубиков, мячей, мягких зверей и кукол, возле того самого стола - похоже, они были неотъемлемой частью разыгрываемого чаепития. В самом неприметном углу, я еще заметил несколько игрушечных сюрикенов и кунаев, показывающих, что в этой семье не понаслышке знают о ниндзя, и сами родители, скорее всего, являются шиноби. Тогда вопрос, как они могли допустить переселения чужой души в тело своей дочери, и почему не помешали? Это странно. К тому же, меня сейчас больше всего тяготит мысль, что я совершенно не знаю где нахожусь: в режим мудреца я не могу войти, не ощущая в себе даже крох чакры - как будто это тело вообще не может ее формировать. Хотя, возможно, этот ребенок еще слишком мал, и у нее просто еще не до конца сформировалась система циркуляции чакры. Правда, я вообще не представляю, в каком именно возрасте формируется кейракукей, как и не знаю, сколько лет этому телу. Мне сложно вспоминать свое детство, и я не помню, когда сам в себе начал ощущать отголоски силы. И собственно, узнал о очаге чакры уже только в академии, как и осознал, что это вообще такое. Так что мне крайне сложно делать сейчас какие-либо выводы. Но факт остается фактом - я сейчас совершенно бессилен, и не могу дозваться даже до Курамы, 'ттебайо. Но я все же смог самостоятельно слезть с кровати, хотя и не без труда. А еще сложнее, было дотащить тяжелый стул от комода до окна, на котором были навешаны и сложены различные виды детской одежды. От которой я сразу же избавился, повалив все прямо на пол - с этим можно и потом будет разобраться. Сейчас же моя цель просто посмотреть в окно, и хотя бы смутно определить по виду местности где я все-таки нахожусь. Второй сложностью стало залезть на этот чертов стул и не навернуться, и с третьей попытки мне это все же удалось. Затем попытался залезть на широкий подоконник, и еле удержался, услышав приближающиеся шаги. Я только мельком увидел очертания незнакомой улицы жилого квартала, как дверь распахнулась, и я услышал женский голос: - Араши-чан, пора вставать, - на распев произнесла она, резко оборвав уже восклицанием: - Ками-сама! Куда ты лезешь? - быстро подлетела женщина, отдергивая от моего занятия, тут же подхватывая меня на руки. - Это же опасно! Ох уж эта девочка, - посетовала она, прижимая меня к своей груди, и я встретил ее возмущенный взгляд карих глаз, - ты меня так уже совсем седой сделаешь. Пожалуйста, побереги мою голову от таких забав, и не лезь во всякие безумные авантюры, как ты любишь это делать! - Пл'ости, - пискнул я извинения на автомате, хотя даже не особо понимаю в чем провинился - ну подумаешь полез к окну, да еще и закрытому к тому же! - Да ничего страшного, - отмахнулась она, - я уже начинаю к этому привыкать. Ну что, Аши-чан, пойдем завтракать? - с улыбкой предложила она. На это мой желудок радостно отозвался, шумно пробурчав в знак согласия, и я почувствовал, как мои щеки алеют. Неловкость всей этой ситуации просто зашкаливает. Но на нее, женщина не обратила никакого внимания, бодро прошествовав на выход со мной на руках. И только мельком я заметил отражение в зеркале, ничего особо не разглядев, кроме цвета своих волос - он красный. Скосив взгляд, я обратил внимание на внешность этой женщины, и взгляд зацепился уже за ее волосы, собранные в длинную густую косу: темно-малинового оттенка резко контрастирующими с несколькими седыми локонами, вплетенными в нее же. Серый цвет начинается с левой стороны, и несколько таких прядок выбиваются в нависающую челку, зеркально повторяющую другую, цветную ее сторону. Но при этом, само лицо выглядело довольно молодо, и только несколько мелких морщинок в уголках глаз выдавали ее зрелость. И я задавался вопросом, кем она приходится этой девочке? Матерью? Тем временем мы пришли на просторную светлую кухню, где меня посадили в узкое пространство детского стула, заключив еще дополнительно некой подставкой, прикрепляемых к его ручкам. Потом на этот поднос выгрузили неглубокую чашу с какой-то жижей и вложили в правую руку небольшую ложку, со словами: "Ешь". Я поморщился от вида этой густой консистенции, поковыряв в нее ложечкой, на которую эта масса охотно цеплялась. А потом перевел взгляд на просмеивающуюся женщину, которая наблюдала за моими мучениями. - Ну что ты, Араши-чан - это же всего лишь каша. Смотри, я тоже ее ем, - демонстративно зачерпнула она такую же смесь из своей тарелки, и поднесла в своему рту, с преувеличенным удовольствием начав жевать: - Мм-м, вкуснотища! Давай тоже попробуй, - помахала она рукой в предложном жесте. Вздохнув, я все же принялся за эту еду - выбора мне все равно не дают, да и капризничать тоже как-то не в радость. В принципе, каша действительно оказалось не такой ужасной. Стоит признать, что эта тетенька умеет хорошо готовить. Знать бы еще, как ее зовут. Араши - имя девочки, чье тело я занял. Наверное, уже надо полагать, мое имя - думаю процесс переселения души уже не обратим. А раз выпала такая возможность, то умирать пока еще я не намерен. "Буря", значит... Ну, вроде не так плохо: всяко лучше какой-нибудь "Ханако-чан" - все же это имя можно считать и мужским, и женским, а, несмотря на то, что я оказался в теле девочки, я по-прежнему ощущаю себя парнем. И не думаю, что даже спустя время, это хоть сколько-то поменяется. Затем она мне дала чашку странной формы, похожую на те, которые мы обычно берем в дорогу - с затрудненностью для проливаний, только, в отличии от тех, с большими ручками. И опять же, не слишком был воодушевлен пить из подобного, но, тем не менее, покорно принял ее. Просто вода, с неким фруктовым привкусом. - Что-то я смотрю, ты не в настроении сегодня, - задумчиво оглядела она меня, - что-то болит? Я помотал головой. Но она все равно приблизилась ко мне, и подсветив руки медицинским сиянием, провела им по моему телу. - Да, вроде все в порядке, - подвела она итог. Затем заговорщицки улыбнулась, и спросила: - Ну что, пойдем во двор, погуляем? И я даже не знал, что ей на это ответить, и просто улыбнулся - чтоб выразить хоть какую-то реакцию. Она восприняла это как "да", и снова подхватив меня на руки, понесла вдоль коридора. Нда... как же это все безумно и нелепо... Я уже даже не знаю, что и думать, и как найти всему этому подходящее объяснение. Задавать какие-то вопросы, откровенно говоря, я опасаюсь - хрен его знает, какая реакция после этого последует. А ведь выяснить всё просто жизненно необходимо. К сожалению, никакой информации я не выцепил, пока мы не вышли из дома. И даже там, вид мне открылся лишь на небольшую лужайку и несколько ухоженных кустарников с деревьями, что заканчивались сплошным каменным забором, и выглядывающими постройками позади него, которые ничего мне не говорили. Но, судя по витающему аромату - сейчас весна. Значит, с той битвы и окончания войны прошло, как минимум, полгода. Но это не точно. - Это... - начал я, обращая на себя внимания этой женщины. - Да, Араши-чан? - Недавно зе была война? - аккуратно задал я вопрос, попутно "увлеченно" дергая за травинки, периферическим зрением отслеживая ее реакцию. - Да, это действительно так... Но кто тебе это сказал? - удивленно переспрашивает она, у тут же сама возмущенно отвечает: - Ох уж этот твой Нии-сан, вечно болтает что ни попадя! Язык без костей, - сетует она. Значит, у Араши есть еще и брат... - А давно она з'аконцилась? - продолжаю я спрашивать, как будто не обратил внимание на ее слова. - Формально четыре года назад, с завершением последних военных действий и заключением мира с Ивагакуре. А официально - в конце декабря, почти пять месяцев назад - после подписания мирного договора с Кумогакуре. - С'то? - ошарашенно уставился я на нее, - Камень, Облако? Какого хрена с ними заключали мирный договор, когда уже был сформирован Альянс Шиноби?! Неужели после всего, что мы все пережили, они решили развязать новую войну? И прошло с тех пор уже четыре года? И я все это время спал?! - Так называются такие же селения, как наше - Конохагакуре. Есть еще Киригакуре и Сунагакуре, а также ряд деревень поменьше, но эти пять - самые значимые, - продолжала она объяснять итак всем известные факты, не говоря о главном. Хотя, сейчас я все же выяснил, что нахожусь в родной деревне, что уже хорошо. - А пос'ему они воевали с нами? - Так иногда получается, когда люди настолько злятся друг на друга, и считают себя обиженными до такой степени, что хотят причинить друг другу боль. Конечно это плохо, и хотелось бы, чтобы все жили в мире. Но тут накопилось столько ненависти в людских сердцах еще за предыдущие войны, что они вылились в очередной конфликт, закончившийся войной. - Полус'яеся, с'то мил' так никогда и не наступит? - обреченно выдохнул я. Это кажется просто невероятным - столько всего вместе пережить, и снова по этому чертовому кругу ненависти! Да сколько можно уже, 'ттебайо?! - Ну-ну, не вешай нос, Аши-чан, - тюкнула она по нему своим пальцем, затем обняла и успокаивающе погладила по спине. - Я уверенна, что когда-то будет так много счастья в сердцах людей, что у них даже и мысли не возникнет пытаться его разрушить. Им просто и надо чуточку больше любви! - воодушевленно воскликнула она, сжимая свой кулак и смотря твердым взглядом в даль небес. После перевела его на меня, широко улыбнувшись: - Знаешь? Вот я тебя очень-очень люблю! Настолько, что даже и не подумаю воевать с кем-то из-за какого-то глупого куска чужой земли, или еще чего-то такого - пфф, сдалось оно мне? - фыркнула она, но потом серьезно добавила: - Только вот если кто-то попробует тебя обидеть - тот же миг об этом пожалеет. Солнышко ты мое! - вновь стиснула она в объятиях. В этом-то и проблема, тетенька - люди меняются, стоит им только потерять своих любимых. Ты тоже меня вмиг возненавидишь, если узнаешь, что я лишил жизни настоящей Араши, даже если и сам этого не хотел... - Пл'ости меня, - полузадушено прошептал я, удерживаемый ее объятиями, - пл'ости. А слезы сами текли из глаз, оплакивая потерю чужой жизни, такой дорогой для этой задорной тети...