Бутылка

Когда он видит Кэйю, а особенно то, что ниже пояса у него находится, мыслительные способности почему-то резко сокращаются. Рыцарь лежит на кровати и его до боли хочется трогать и любить, а он и не против. Прогибается под сильными, горячими, шершавыми руками, мычит, сам тянется под ласки. Разлепил веки, открыв сонные ледяные глаза, а Дилюк в них тонет и исчезает с головой. Все-таки Кэйа наверняка колдун, самый харизматичный и обаятельный, нежный. Волшебные глаза манят. Как тут удержаться и не поцеловать веки, чувствуя трепет его ресниц на своей коже? — Ты прекрасен, — бормочет себе под нос Дилюк, целуя свою любовь в уголок губ, а он спросонья хрипло смеется, чмокает мужчину в щеку. — Настоящее искусство, — пиро мечник трется щекой о мягкую кожу. Оторвавшись от рыцаря и приподнявшись на руках, Дилюк оглядывает его похотливо и немного жадно. Что может быть красивее? На голове у Кэйи гнездо, потому что волосы рассыпались по кровати и спутались ото сна, а сам он такой спокойный и умиротворенный, отдохнувший. И пахнет как дом, как сама любовь. — Ты такой расслабленный, — он вновь склоняется и шепчет это в ухо, обжигая горячим дыханием. — Я тебя трахну, — неожиданно обещает он. Кэйа смеряет его заинтересованным взглядом со смесью ожидания и привычной игривости. Идеальный. Разводит неторопливо, приглашающе ноги, позволяя Дилюку устроится между и получить наконец дозу своих поцелуев. — Ты будешь стонать подо мной и просить большего, — горячий шепот проходится по шее. — А когда попросишь, как следует… — он останавливается, чтобы поставить красный засос на шее любовника и получить от него удовлетворенное мычание. — Я выебу тебя так, что ты не сможешь свести свои ножки. Рука ложится прямо на бедро и надавливает, поглаживая. Пока что Кэйа в нижнем белье, но это до тех пор, пока Дилюку не надоест его дразнить. — Звучит заманчиво, — хрипло отзывается Кэйа, готовый получать удовольствие от всего, что с ним будет делать Дилюк. — С Джинн будешь объясняться сам, — шепчет он, ловя своими припухшими губами чужие, утягивая в тягучий нежный поцелуй. — Перестань думать о работе, — просит Дилюк. — Лучше подумай о том, как хорошо я смотрюсь между твоих прекрасных ножек, — он поглаживает его по боку, и Кэйа выгибается так сильно, что его грудь касается груди винодела. — Какой ты нетерпеливый, — он поглаживает Кэйю через ночную рубашку, задевая соски, отчего рыцарь под ним дергается. Шальные руки шарят по всему телу и наконец ложатся на узкую талию. В штанах Кэйи с высокой талией она смотрится просто прекрасно, но вот так вот, когда трогаешь, всё лучше в разы. Она такая тонкая, что еще чуть-чуть и ладони Дилюка могли бы заключить ее в кольцо. Налюбоваться Кэйей нельзя. Это привычный пейзаж за окном может надоесть и наскучить, неважно насколько он красив. Кэйа же — божественный, и Дилюк будет счастлив целовать его всю жизнь. — Я весь горю, Дилюк, пожалуйста, начни что-нибудь делать, — просит его синеволосый обладатель самой красивой улыбкой во вселенной. — Ты так любишь мой член, я умиляюсь, — хохочет Дилюк и его грудь чуть трясется. Кэйа обвивает чужую шею руками, прижимаясь ещё ближе, чтобы почувствовать приятную вибрацию. — Нет, твой член — орудие пыток. И ты минуту назад угрожал мне им. Я все помню, дорогой, — он чмокает пиро мечника в нос, тот прикусывает его губу и тут же облизывает. Руки красноволосого тянутся к краю чужого нижнего белья и приспускают. Пальцы потирают оголившуюся полоску смуглой бархатной кожи. Кэйа на ощупь как самый нежный в мире персик. — Если ты не продолжишь, я начну думать, что ты уснул, — парень запустил свои руки в алые волосы партнера, массируя на макушке. Дилюк на это только выдохнул и наконец стянул всё лишнее, открывая вид на красивый полувставший член. — Поднимай ножки, — попросил он, чтобы наконец избавить от этого ненужного предмета одежды. Кому продать душу, чтобы по дому Кэйа всегда ходил нагой? Однако в таком случае Дилюку придется выгнать всех слуг. Дилюк выпрямляется, сбрасывая со своей головы руки, и парень под ним послушно приподнимает ноги, подтягивая их к себе, чтобы его, о Архонты, брат, стащил с него наконец последнее препятствие и положил куда-то рядом в ворох одеял. Вид Кэйи в одной большой ему рубашке получился просто замечательный. Дилюк провел руками по его бедрам, подтягивая ближе к себе. — Ты такой чувствительный, уже возбудился, — мужчина хмыкнул, щелкнув по головке чужого члена и вырывая сдавленный стон у своего Кэйи. — Это все, потому что тебе нравится мучить меня, — Дилюк не собирается как-либо опровергать эту реплику с фальшивыми нотками укора. Он знает, что Кэйе нравится. Его сухие, горячие руки любовно проводят по члену парня, отчего тот дергается и немного даже дрожит. Ладонь обхватывает ствол, большой палец чуть потирает головку, стирая с нее капельку выступившей смазки. Даже в таком деликатном месте Кэйа идеальный. — Подожди немножко, — шепчет он, вновь нависнув над любовником и шаря рукой где-то под подушками в поисках склянки с вязким маслом. Все-таки мозолистыми пальцами трогать Кэйю будет не очень хорошо, ему может быть и больно. Нащупав бутылек, он с громким звуком откупоривает крышку и проливает немного тянущейся жидкости себе на ладони и пальцы, закрывает и кладет рядом. Еще пригодится. Разогревает немножко масло у себя в руках с хлюпающими пошлыми звуками. Кэйа прячет свое лицо в сгибе локтя, но Дилюк видит, как нетерпеливо он ерзает и как алеют его уши. Наконец Дилюк вновь обхватывает его возбужденный член ладонью и надрачивает, второй рукой ласкает яички, задевает пах и напряженный живот. Кэйа под ним не сдерживается и постанывает, бормочет его имя и поскуливает, ожидая разрядки. Рыцарь поджимает пальцы на ногах, вцепляясь в Дилюка мертвой хваткой, и наконец кончает, запачкав партнеру руку. Первый утренний оргазм у него долгий, утомляющий, но приятный, накатывающий волнами. Он замирает на какое-то время с лицом, спрятанным в сгиб локтя так, что видно только поблескивающие от слюны покусанные и призывно приоткрытые губы. Дилюк не может отказать себе в удовольствии поцеловать его. И только тогда он убирает руку, смотрит. А Дилюк — как дьявол: улыбается и поднимает запачканную руку, слизывает. На лице у Кэйи отражается сотня противоречивых эмоций, самая яркая из них — вожделение. Да и что таить? У Дилюка у самого уже член стоит колом до боли. Он готов уже кончить просто от одного вида его доведенного до края любимого, который заходится в экстазе с его именем на губах. — Это не все, — говорит он, слизав с руки все до капли. Ловкие пальцы тянутся к ягодицам, обводят аппетитные половинки. Кэйа лишь шире раздвигает ноги. Дилюк играется с дырочкой, потирает, а затем легко входит сразу двумя скользкими пальцами. Кэйа, конечно, со вчерашней ночи уже разработанный и открытый, но его все еще надо подготавливать. Дилюк на пробу толкается внутрь глубже, Кэйа постанывает и подается бедрами навстречу. А до этого говорил, что ему не нравится член Дилюка. Так он ему и поверил. Пока пальцы неторопливо и нежно разрабатывают его ангела, Дилюк приподнимает ногу Кэйи и чуть сгибает, целует коленку, внутреннюю сторону бедра, прикусывает, оставляя новые засосы и метки. Бедра рыцаря расцветают самыми разными оттенками: красными от только что поставленных засосов, насыщенно бардовыми от вчерашних, фиолетовыми с прошлых разов. Иногда Дилюк чувствует себя собакой, когда хочется покусать Кэйю, наставить своих знаков отличия. Разводит пальцы ножницами и чуть-чуть сгибает, добавляет третий палец, а затем и четвертый. Кэйа хорошо справляется с таким количеством, но член Дилюка все равно больше каких-то там пальцев. И приятнее, конечно же. Дилюк ухмыляется, немножко даже гаденько, по-злодейски, отчего Кэйа под ним сглатывает и смотрит чуть испуганно. — Полежи немножко, — говорит он. — Я сейчас, — с очень пошлым, интимным хлюпом вытаскивает пальцы, слезает с кровати и вот так вот уходит, бросив раскрасневшегося возбужденного Кэйю с разработанной задницей совершенно одного. Вскоре он очень быстро возвращается. И в руках у него та самая бутылка. Красивый кадык Кэйи снова двигается, когда тот сглатывает. — Ну и что ты задумал? — спрашивает он, глядя на бутылку. Бутылка-мирилка, так он назвал ее про себя, потому что, выпив из нее, они впервые потрахались, а потом и помирились. Теперь она жила у них дома как трофей или память, напоминая о том пьяном вечере, когда они любили друг друга на траве под звездным небом. Но действительно ли она нужна только в качестве памяти? Дилюк так не думает. — Знаешь, у нее такое длинное и толстое горлышко, — начал издалека Дилюк, сладко растягивая последние слова, но Кэйа тут же понял. И как этот мужчина из серьезного и даже слегка угрюмого человека в постели может превращаться в такое сексуальное недоразумение? — Твоего хуя тебе стало мало, и ты решил выебать меня бутылкой, — озвучил Кэйа свой приговор. — Да, — Дилюк похабно улыбнулся и медленно подошел к кровати, словно хищник крался к своей добыче. Винодел навис над бедной жертвой, увлекая в поцелуй. — Святой Барбатос… — выдохнул Кэйа ему в губы. — Почему ты упоминаешь Венти, когда я пытаюсь тебя трахнуть? — с фальшивой злостью спросил он и прикусил острое плечо любимого. — Ну так прекрати пытаться и сделай наконец, — с настоящей злостью проворчал Кэйа неловко пнув Дилюка под зад своей пяткой. Поцеловав напоследок ключицы, пиро маг вернулся к бутылке-мирилке и другой бутылке, на сей раз с маслом. Обильно смазав горлышко, плавно перетекающее в основную ее часть, он подполз ближе к Кэйе. — С богом, да? — пробормотал Кэйа, смотря на угрожающе устроившееся горлышко бутылки у его отверстия. — Опять ты упоминаешь другого мужчину во время секса со мной, — укорил его Дилюк и направил бутылку внутрь. В душе красноволосый был тем еще садистом, уж Кэйа мог в этом убедиться сполна, потому что эту сраную бутылку он даже в руках не погрел. Стекло какое холодное было, так в него и попало. Рыцарь издал громкий стон и поерзал, пытаясь устроится удобнее, отчего горлышко внутри него также задвигалось, задевая чувствительные стеночки. Это не было больно или неприятно, но несомненно непривычно и необычно. Бутылка была прохладной, абсолютно гладкой и твердой. И, вообще-то, опасной, но синеволосый доверял своему любовнику, поэтому двинул бедрами в его сторону, мол, трахай. И Дилюк послушался, начиная двигать бутылкой. Склонился к Кэйе и вновь поцеловал — мужчина под ним ухватился за его шею руками и даже закинул ему на спину одну ногу. От этого казалось, что это вовсе не бутылка-мирилка двигается внутри него, а сам Дилюк. — Нравится? — мурлыкнул парень ему на ухо и прикусил мочку, посасывая. Одна его рука держала бутылку, которой он двигал то быстро, почти бешено, вбивая ее в партнера, то медленно и неторопливо. Вторая же рука нашла член Кэйи и вновь доводила его до разрядки. Кэйа, соблазнительно простонав ему прямо в ухо, сжимается на бутылке и вновь кончает. Стеклянное горлышко покидает тело, Дилюк откладывает бутылку в сторону и тут же про нее забывает, устраиваясь между родных ног. Мужчина под ним тяжело дышит, пытаясь справиться с оргазмом, но Дилюк пообещал трахать его сегодня весь день, поэтому останавливаться не собирается. Бутылка со звоном падает с кровати, но вроде не разбивается. Она послужила отличную службу. Теперь его красивый, идеальный, прекрасный Кэйа растянут и полностью подготовлен для него. — Давай-ка сменим позу, — предлагает Дилюк, и Кэйа мычит что-то невнятное, но послушно приподнимается на локтях и поворачивается к нему задом. Красноволосый гладит его по спине и целует угловатые лопатки. Коленно-локтевая поза в исполнении Кэйи выглядит восхитительно. Однако соблазнительный зад теперь упирается ему прямо в пах. Дилюк осознает весь риск кончить уже прямо сейчас, поэтому избавляется от своего уже больно давящего нижнего белья, а заодно и от рубашки Кэйи, которая мешает ему целовать смуглую кожу. Он смазывает свой член, трется головкой о ягодицы любви всей его жизни и, недолго думая, входит. Кэйа с наслаждением стонет, будто только этого и ждал. Все-таки, несмотря на все ворчание про большой размер, Кэйа обожает его член. Он прямо-таки идеальный для него. Раскрывает его и дарует то прекрасное чувство заполненности и сытости. Дилюк целует его в макушку, в очень приятно пахнущие и мягкие темно-синие волосы. Прикусывает за холку, словно волк. А может Дилюк не просто так живет рядом с Вольфендомом? Может он и есть волк? Хищный и дикий, а Кэйа просто по счастливой случайности его приручил? Винодел наматывает волосы на руку, целует их и вбивается в податливое тело, которое на все толчки откликается громкими стонами. — Дилюк, Дилюк, черт, Дилюк, пожалуйста, — сбивчиво шепчет Кэйя и скулит, когда толстый член мужчины вновь проходится по простате. Его собственный член сочится смазкой и подрагивает, готовый кончить в третий раз, но Дилюк считает, что Кэйе слишком рано, поэтому обхватывает его ствол у основания и снова мучает. — Ну Дилюк, братец, пожалуйста, умоляю тебя, мастер Дилюк, — он уже шипит. Его мольбы так возбуждают, отчего красноволосый сильнее тянет любимые волосы и вбивается быстрее. По комнате разносятся извращенные звуки шлепков кожи о кожу. И они в такой прекрасной позе находятся, когда Дилюк может вогнать Кэйе по самые яйца, а тот все равно будет просить «еще!» и «глубже!». — Дилюк, Дилюк, я люблю тебя, — его голос срывается, потому что винодел начинает двигать рукой на его члене и наконец позволяет ему кончить. Он сжимается, и Дилюк, сделав последний толчок до упора, кончает следом. Кэйа глухо стонет в подушки: уставший, но абсолютно счастливый. Не каждый день у тебя происходит такой секс марафон со своим возлюбленным все-таки. Дилюк выходит из него, позволяя сперме красиво стекать по бедрам, целует его прямо в ягодицу, а потом несильно хлопает. — Не расслабляйся. Я же сказал — это еще не все.