Кислород

      Неприятно. Ужасное, отвратительное и мерзкое чувство – как будто вернулся в детство, в тот самый до сих пор запомнившийся момент, когда у него отобрали последнюю, самую любимую конфету. Ему всегда шли на уступки, купая в роскоши, поэтому подобное оказалось сущей катастрофой. И истерика, устроенная им в тот день, наверняка запомнилась и родителям тоже. Надолго. Может, они помнят её и по сей день, как знать.       Самое ужасное в этой ситуации – объясниться Годжо не в силах даже с самим собой. Он совсем не понимает. Всё произошло за считанные секунды. Из приподнятого и даже счастливого состояния Сатору впал практически в бешенство. Это определённо ненормально. Странно и граничит с неадекватностью восприятия. Потому что Сатору уже давно не маленький мальчик, окей? Он научился мириться с тем, что не все конфеты в этом мире принадлежат ему. И он больше никогда не устраивал истерических сцен – разве что только разводил чересчур наигранную драму, строя из себя самого несчастного и разбитого человека в мире.       Но он никогда. Никогда не чувствовал себя настолько отвратительно. Как будто это Хироаки сейчас пролез внутрь и шкребёт своими когтями по всем попадающимся под лапы органам.       Пиздец.       Годжо оказался совсем не готов к чему-то подобному. Этот срыв стал таким же внезапным, как хорошая погода зимой на Хоккайдо. То есть таким, которого ты вообще не ждёшь.       Хорошо. Ладно! То есть, ничего хорошего, конечно, нет, однако. Нужно хотя бы попробовать рассуждать логически – потому что, опять же – он взрослый, ему нужно. Итак? Сатору взял и взъелся на... Сильный. Запах. Альфы? Что?       И где прикажете ему тут искать логику? Её можно найти хотя бы в теории? Потому что это глупость. Ему давно не двенадцать, чтобы как-то резко реагировать на чужой запах, хорошо? Ему двадцать шесть, он работает преподавателем – временно, впрочем – и не мается такими детскими вещами, как резко-негативная реакция на неприятно бьющий по рецепторам феромон. Это всё просто... Чушь. Что вообще произошло?       Типа, допустим? У Годжо чертовски хорошее обоняние, поэтому учуять незнакомый, а самое главное – доминантный – запах кого-то в аудитории, было... Неожиданно, мягко говоря. Голые инстинкты часто брали верх, вот и сейчас это произошло. Он, Сатору, тоже альфа, тоже с а-геном – то есть, очевидно, относится к доминантным альфам. Он не привык ощущать в своём окружении кого-то, кто был бы похож на него, потому что подавляющее большинство альф – обычные. Поэтому, оказавшись в одном помещении с кем-то таким же, перенёс это с «лёгкой» неприязнью. Ну да.       Это плохое оправдание, Сатору, ты даже не стараешься.       Он раздражённо выдыхает. Собственные ехидные мысли ни разу не помогали. Его рассуждения – очевидный бред.       Потому что, чёрт возьми, в этом решительно не было никакого смысла. Совсем. Сатору, опять-таки, не маленький мальчик. Он уже большой мальчик. И он умеет контролировать свои инстинкты. Умеет. По крайней мере, Годжо не сомневался в этом уже очень давно. Не было повода. О чём речь – его даже запах течных омег не так сильно торкал. Да, влияние оказывал, но при необходимости у него бы не возникло ни единой трудности в том, чтобы собраться и вовремя уйти, более того – помочь, вероятно, ну, добраться до такси, дома или типа того.       И что же, спрашивается, не так, в таком случае? Какой-то грёбаный запах чужого доминантного альфы вызывал в нём такой шквал раздражения, что описать сложно.       Ха.       Хорошо. Возможно, Сатору следует перестать оправдываться и ходить вокруг да около. Потому что.        Потому что, кажется, то, что этот запах был на Юджи, имеет не самое последнее значение? Годжо определил всё моментально, ему не понадобилось даже секунды, чтобы понять, от кого именно шёл этот феромон. Запах чужого, незнакомого ему доминантного альфы. От Юджи. От омеги – Сатору в его принадлежности уже не сомневался.       Может, это всё из-за диссонанса между внешностью и запахом? Три раза «ха», Годжо, это снова отвратительное оправдание, даже хуже, чем все предыдущие. Но он буквально не знает, не понимает, не... Вообще всё «не». В его реакции отсутствовала какая-либо логика. Сатору просто взбесился до апокалиптического масштаба из-за такой мелочи, и у него нет даже одного силлогизма в качестве веского аргумента в свою пользу.       Пара уже давно закончилась, а его настроение всё ещё валяется где-то в области адского пекла. Да что за нахуй-то, а?       Ему огромных усилий стоило, по крайней мере, взять себя в руки. И то – только лишь после того, как ужасно бледный Итадори попросился выйти. Временно унося с собой запах, что так сильно выделялся в этой аудитории. Но, к сожалению, вместе с ним Юджи не унёс отвратительного настроения и воспоминаний о том, что уже произошло. Сатору только подумал, что ему нельзя – категорически нельзя – терять самообладание перед студентами и показываться в столь неприглядном свете. Естественно, вряд ли кто-то мог подумать, что их преподаватель столь раздражён из-за обычного запаха, однако это вообще не имеет значения. Годжо сам знает причину, и это уже дерьмово ощущается.       Вернее. Ну, стоит сказать, Сатору знает поверхностную причину? И не более того. Может, ему следует сходить в больницу? Успокоительные там какие пропить, ещё чего-нибудь, с врачом проконсультироваться. Потому что это ненормально. Годжо и раньше сталкивался с теми, у кого доминантный ген, да боже – его отец такой же – и никогда, ничего подобного не происходило. Да, Сатору это не нравилось, но он мог сдерживаться и полностью себя контролировать. Сейчас – нет. И это парадоксально. Будто он вернулся в подростковый – даже скорее детский – период, когда он почти также остро реагировал на чужие запахи. Отец объяснял, мол, это природный инстинкт – резко и негативно проявлять своё не лучшее отношение к кому-либо, имеющему схожий доминантный ген. Якобы конкуренция, угроза – и всё на психологическом, неосязаемом уровне. Сатору, конечно, головой тогда покивал и даже умный вид сделал, однако всерьёз, естественно, ничего не воспринял, списав всё на растущий организм и чувствительный нос. А сейчас, кажется, впору задуматься. И действительно сходить к врачу. Или к психологу. Лучше к последнему. Вернее, к последней. Иёри, всё-таки, не чужая. Уж ей-то высказаться можно без всяких утаек – больно хорошо она его знает.       Но предварительно Сатору хочет выпить. С таким паршивым настроением, как у него сейчас, ехать к Сёко – идея буквально самая худшая. В последний раз Годжо так себя чувствовал только... Да никогда. Никогда он так себя не чувствовал. Такое ощущение, будто его пережевали и выплюнули. Очень, блять, неприятно. — Всё в порядке, Годжо-сенсей?       Голос знакомый – кажется, это кто-то из старшекурсниц, – но Сатору подчистую игнорирует, проходя мимо, даже не взглянув на смертницу, лезшую в пасть ужасно злому хищнику – Годжо уверен, что у него плохо получалось контролировать своё выражение лица.       Но прямо сейчас его намного больше заботило то, успеет ли он словить Гето до того, как тот умчится домой к своей драгоценной жене. Пожалуй, в этот конкретный момент факт того, что его лучший друг женат, раздражал. Годжо вообще искренне рад за Сугуру, безусловно, но не сегодня.       В кабинете его не оказывается. Последний шанс – парковка, конечно же. Не то чтобы Сатору теперь действительно рассчитывал успеть, но решил, что попытать удачу можно.       И, если честно, Годжо не уверен в том, что ему следовало это делать. Он нашёл Гето, окей. Но вместе с Юджи. И Сатору не смог заставить себя подойти или хотя бы окликнуть его. Годжо просто молча и с какой-то мерзкой пустотой в мыслях наблюдал за тем, как они уехали. Вместе.       Отвратительный, отвратительный день.

***

— Латте… С тремя… Нет, четырьмя шотами эспрессо, пожалуйста. — Господи, просто переходи на кокаин.       Юджи фыркает, оплачивая заказ. Он совсем не спал, поэтому ему чрезвычайно необходимо взбодриться, не более. Не то чтобы подобное происходило редко, конечно, но тем не менее. Подобные шутки, несомненно, перебор! Нельзя так обращаться с человеком, который всё ещё чувствует себя отвратительно. Завтра будет и того хуже – всё-таки, чем ближе к течке, тем дерьмовее его состояние. Самое ненавистное время. Итадори правда искренне презирал свою природу и часто мечтал о том, как было бы хорошо, будь он хотя бы бетой. — Так себе совет от лучшего друга, знаешь, — Юджи хмурится, делая вид, что совсем не одобряет такие шуточки и смотрит на Фушигуро исподлобья. — Жаль, а ведь я старался.       Итадори ни секунды в это не верит, но в ответ только качает головой, присев на стул в уже давно полюбившейся кофейне.       Ему плохо. Мегуми знает об этом даже не потому, что ему сказал об этом сам Юджи – он и словом не обмолвился – по нему просто... Видно. Ну, Итадори видел себя в зеркале, так что даже отрицать не может. И Гуми слишком очевидно старается не поднимать эту тему, даже отшучивается, лишь бы не заваливать вопросами о его самочувствии. И Юджи ему благодарен. Очень сильно. Потому что он совершенно не хочет обсуждать это. Он знал, знал, что так будет. Что ему будет чертовски плохо. Отказ от таблеток – серьёзный шаг, и весьма прозрачен факт того, что это понесёт за собой такие же серьёзные последствия. Однако Юджи и представить себе не мог, что это будет настолько невыносимо. Он чувствует себя самым настоящим наркоманом. Потому что сейчас все его мысли забиты мыслями о таблетках. О том, как было бы хорошо выпить их и перестать чувствовать все эти тошнотворные запахи вокруг. Стало бы легче. Проще. С таблетками было бы намного, намного, чёрт возьми, проще. Его тошнит от этой какофонии запахов. Всё смешивается и голова идёт кругом. Ему бы посидеть дома, но это самое очевидное противопоказание для курса отказа от препаратов. Ему нужно пережить это, переступив через себя и своё паршивое состояние. Если он хочет что-то изменить... Придётся терпеть.       Юджи старательно вёл диалог. В силу возможности, конечно. Но с каждой проходившей минутой приходило осознание того, что ещё чуть-чуть – и он отключится. Ему придётся позвонить менеджеру кофейни и отпроситься со смены. Итадори не хотел, но выбора у него нет. Лучше честно сообщить о своём самочувствии, чем напугать других сотрудников и посетителей обмороком. Пусть это и останется прогулом. Остаётся надеяться, что его за это простят. — Знаешь... Эм. Юджи, может, тебе стоит сегодня... Ну, как бы сказать- — Я отпрошусь со смены, — он удручённо выдыхает, поднимая понимающий взгляд к Фушигуро; Юджи и сам прекрасно понял, что у него всё на лице написано, — Я не протяну ещё шесть часов. Сам знаю. Спасибо, Гуми. Правда. Не знаю, что бы я без тебя делал. Серьёзно... Спасибо.       Мегуми мягко улыбается, махнув головой. Итадори догадывается, о чём Фушигуро сейчас подумал. Что-то вроде... «Ничего особенного», наверное. Но в действительности его присутствие рядом значит для Юджи очень много. Настолько очень, что даже словами не описать. Ему повезло. С Мегуми, с Нобарой и братом. Без них Итадори бы уже давно сломался. Ему, может, и плохо сейчас, но ведь это означает только то, что он идёт вперёд. Будь всё просто, впору было бы задуматься: «а правильным ли путём я иду?». Простой путь к счастью – выдумка. Не бывает простых путей. Чтобы достичь чего-то, – нужно преодолевать трудности. Этому его научил дедушка. Раньше Юджи не совсем понимал сакральный смысл этого выражения, однако сейчас осознал всё в полной мере. Всё обязательно будет хорошо. По крайней мере, у него есть друзья и замечательный брат. Ну, Сукуна никогда не узнает, что Юджи считает его замечательным, но это уже неважно. — Тебе не нужно меня благодарить. Это мои слова. Не будь у меня такого друга, как ты... Думаю, я бы сейчас был закрытым гиком-одиночкой, сторонящимся всех вокруг. Поэтому тебе спасибо, Юджи. Я всегда на твоей стороне. — Разве сейчас ты не гик, сторонящийся всех вокруг? — Юджи находит в себе силы фыркнуть после нескольких глотков крепкого латте. — Но не одиночка. И вообще, надо было тебе разрушить всю трогательную атмосферу, — Мегуми фальшивит достаточно очевидно, чтобы не заметить никакой обиды в голосе, и Итадори это веселит только сильнее, — Наконец-то ты улыбнулся. Лучше? — Немного. Но я думал, что умру на парах, честно. — Нобара сказала, что каждую минуту думала, что ты вот-вот грохнешься в обморок. Кажется, Нанами-сенсей хотел спровадить тебя домой? — А-а-а... Ну, да. Но я отмазался. Хотел хотя бы пары отсидеть. Если честно, я ещё с утра думал о том, чтобы позвонить менеджеру, но надеялся на лучшее. Не повезло. Поеду домой. Да и у Су выходной, так что всё хорошо будет. Поваляюсь в кровати, с братом побуду. Хотя мне не очень хочется, чтобы он видел меня в таком паршивом состоянии. Но кто, если не брат, а?.. — И то верно.

***

      Сукуна вообще порывался забрать его, но Юджи нашёл удачную отмазку – его на байке укачает. И это даже не ложь. Чтобы не ухудшить и без того не очень состояние, Итадори раскошелился на такси, лишь бы не напрягать нюх сильнее. Его бы однозначно вырвало прямо в автобусе, попробуй он поехать на общественном транспорте. Подобная встряска сейчас точно не в пределах его сил. И в ближайшее время ему в целом стоит избегать автобусов. Придётся здорово потратиться на такси с обязательной меткой «водитель-бета», чтобы просто выжить. А ещё, конечно же, одолжить не только толстовку, но и, видимо, пару футболок у брата. — Да ты прям будто из «Обители зла», — не без волнения произносит Сукуна, встречая его ещё в подъезде, — Хорошо хоть завтра суббота. А... Потом ведь в среду уже?.. Может, стоит взять больничный не на пять дней, как обычно, а на неделю? На всякий случай.       Юджи пожимает плечами, морщась. До течки реально четыре дня уже осталось. Время пролетело слишком быстро. Ему кажется, что прошлая была только пару дней назад. А тут уже всё по новой. Он будет мёртвым грузом лежать добрых три-четыре дня и потом отходить ещё сутки, но уже с возможностью нормально передвигаться по квартире. А... И Сукуне ведь тоже нужно оформлять больничный лист на всё это время из-за него. Будь Юджи нормальным, этого бы не происходило. Но уже ничего не поделать. Поэтому хотя бы отказ от таблеток... Хотя бы это. В будущем ведь, наверное, легче станет?.. Нужно будет уточнить при следующем визите к врачу. Хотя тут дело не только в таблетках. Ему психологически тяжело тоже. — Ага, только со съёмок пришёл, знаешь ли, гримм не смыли, — мрачно чеканит Юджи, покорно отдавая сумку в руки брата, который сам потянулся к ней, неудачно стягивая с плеча чуть ли не вместе с курткой, — Можно на неделю... Но только мне. Ты себе как обычно возьми, ладно? Я справлюсь.       Вот только его сильно напрягает кое-что. Один вопрос покоя так и не даёт. А... Как вообще пройдёт течка, с учётом того, что его организм терпит такие колоссальные изменения? Он ведь отказался не только от таблеток, приглушающих обоняние, а вообще ото всех... Подавляющие тоже. Он правда выживет? Это отчасти пугает. Если с таблетками было настолько плохо, то как будет без них?.. Сдаётся, даже запах Сукуны мало чем поможет. А ведь запах брата всегда действовал в сотни раз лучше любых успокоительных. Так было с самого детства. Юджи всегда чувствовал себя в безопасности рядом с ним. Вернее, даже не так. Ему было достаточно чувствовать запах Сукуны, чтобы знать, что он в безопасности. Это тоже чистая психология. Всё же, брат столько раз его вытаскивал из патовых ситуаций... Это и неудивительно. — Конечно, — Сукуна помогает снять ему куртку – Юджи так и пропирает на колкости, потому что хватит, он не хрустальный, однако в конечном итоге Итадори-младший решает, что сейчас лучше промолчать и сделать вид, что так и должно быть, — Ты ел? — Немного, — даже не врёт: он всё же заставил себя съесть моти, пусть и только одно, — Больше не хочу. Тошнит. Я... Спать пойду. Менеджеру уже отзвонился. Извини. — Да за что ты... Ха-а-а, — Сукуна ерошит волосы на затылке, нахмурившись, но, видимо, также, как и Юджи, решает не озвучивать всё, о чём думает, — Отдыхай. Если станет хуже – зови. Я рядом.       «Знаю», – проскальзывает у Юджи в голове. Сукуна действительно всегда рядом. Он всегда... Приходил на помощь. Каждый раз. У него, кажется, радар на Юджи настроен. Типа бэт-сигнала. Это могло бы быть забавным, если бы не было так печально.       Он закрывает дверь в комнату, сразу же заваливаясь на кровать. Тяжко. Хорошо хоть теперь у него перестала болеть голова из-за множества запахов вокруг. Осталась только тошнота и слабость в теле. И, может, небольшая температура. Но в преддверии цикла так всегда было. Четыре дня... Ему нужно будет отнести флешку с проектом Нанами-сенсею, сдать взятые книги в библиотеку, сообщить Гето-сану о том, что некоторое время не сможет приезжать, а ещё... Ещё... А что ещё?..       Юджи и сам не знает, что. В мыслях мелькают голубые глаза, но ведь у него нет никаких проектов по микроэкономике, а все задания с факультетов Итадори уже отдал. У него совершенно нет никаких дел с Годжо. Ни одного. Ничего нет. Он только... Хотел узнать, всё ли у него в порядке. Они не пересекались после той пары. Тогда у преподавателя было до чёртиков ужасное настроение, однозначно. А. И до Юджи кое-что дошло: это было похоже на паническую атаку. Вернее, ей и было. Но вот началась она уже из-за запаха Годжо. Юджи глянул пару статей в интернете и только больше убедился, что всё из-за стресса. Оказывается, из-за повышенной чувствительности к запахам, такое возможно. Ну и, в целом... Всё?       Телефон вибрирует, заставляя приподняться на локтях, чтобы мутным взглядом окинуть экран. Ещё одна вибрация, затем следующая. — Помяни чёрта... — с придыханием выдаёт Итадори, потянувшись ладонью к экрану. Королева бала всех в рот (17:22): Приветики, Итадори-кун. ( ´ ω ` )ノﾞ Королева бала всех в рот (17:22): Эм, внезапно? Пожалуй. Я хотел узнать, как ты. Выглядел бледным тогда. Королева бала всех в рот (17:22): Всё хорошо?       Рука, держащая телефон, задрожала.       Юджи зажал рот рукой, сдерживая непонятно что. Ему не хотелось кричать. Он... Сдерживал тишину? Такую... Странную, пугающе приятную тишину.       Он не видел своего лица, но точно мог сказать, что оно всё пылает. И вовсе не из-за лёгкой температуры. Юджи-который-не-понимает-эту-жизнь (17:24): здравствуйте, Годжо-сан! (o´▽`o)ﾉ Юджи-который-не-понимает-эту-жизнь (17:24): в смысле, извиняюсь, мы же договаривались... Годжо? в общем! Юджи-который-не-понимает-эту-жизнь (17:24): всё нормально. ну, сейчас. тогда было не очень, правда _:(´ཀ`」 ∠):_ Юджи-который-не-понимает-эту-жизнь (17:25): спасибо за беспокойство. а у Вас?       Он с каким-то волнением блокирует экран, утыкаясь носом в подушку, чувствуя, что лицо нагревается сильнее. Годжо... Ему написал. Годжо ему написал? Годжо! Ему. Написал! Он написал ему! Поинтересовался, всё ли в порядке... Ого. С чего вдруг, интересно? Юджи настолько плохо выглядел тогда? Не может же быть так, что всё это... Что? Итадори правда не понимает. Почему? Может, это только он считает их отношения едва приятельскими, а для Годжо они уже друзья, для которых нормально волноваться о самочувствии другого?       Итадори вздрагивает, когда телефон в руке в очередной раз подаёт признаки жизни. Королева бала всех в рот (17:26): У меня? Всё хорошо, как же иначе.       Юджи смотрит в телефон ещё пару секунд, а после с громким вздохом блокирует его, роняя голову обратно на подушку. Типа, всё? Что ему ещё можно сказать? Вот и поговорили, да? По крайней мере, Итадори не хочет придумывать тему для дальнейшей переписки, потому что... Ну... В этом нет смысла? Он мог бы докопаться до того, что вот тогда на паре было явно не очень хорошо, но у него не то чтобы есть на это права. — А-а-ах... Какое паршивое чувство, — он бубнит в подушку, готовый вновь закрыть глаза в попытке уснуть, но... Очередная вибрация телефона заставила подскочить на месте, резко скосив взгляд на экран. Королева бала всех в рот (17:31): Но, знаешь... Было бы лучше, если бы мы смогли посидеть на той террасе в кафе снова. Что думаешь?       ..думать Юджи уже не может.

***

— Прости, что? — Говорю, что раньше на мои сообщения в любом случае отвечали. Даже если я ответил сухо. Мне отвечали. Переводили тему или уточняли что-то. Но не игнорировали. Ты и Гето – исключения. Бесит. Не вы. Игнор бесит. Приходится самому продолжать, представляешь? — Поздравляю, ты столкнулся с реальной жизнью в двадцать шесть, — Иёри всё также неотрывно листает документы с абсолютно флегматичным выражением лица, — Можно менять розовые очки на обычные. И ты можешь не продолжать вести диалог, если этого не хочется тебе самому. — Тц, да серьёзно. Это вообще так раздражает. Всё... Раздражает. И то, о чём я хотел поговорить... Как будто в пубертат вернулся. Недавно словил триггер с запаха доминантного альфы. Это ж ребячество.       Сёко вздыхает, поправляя очки на переносице и поднимает взгляд к Сатору, сложив ладони на столе. Это становится всё более интересным. Что может быть более занятным, чем сходящий с ума Годжо? Только Гето, которого Иёри рассчитывает увидеть примерно через семь месяцев.*

сноска: просто напоминание о том, что Рико на втором месяце беременности.

— Что за альфа? — Да я без понятия, — Годжо пожимает плечами, — Я ж его не видел. Или её. Но почему-то уверен, что это он. — Это... В каком смысле? — Его запах был на другом человеке. Один из студентов. Я в аудиторию зашёл... Не сразу почувствовал, правда. А потом заметил. И всё, как с катушек слетел. Жесть. Это какое-то психологическое отклонение? В качестве ответа приму даже твои шутки, но я серьёзно. — Говоришь, на другом человеке запах был...       Лицо Иёри неоднозначно перекосило от возможной догадки. — А... Ты с этим человеком общаешься?.. Ну, хоть немного. Раз студент твой... — Типа того? Да? Ну да. Мы как минимум пересекались на вечеринке Зенина. Он друг Мегуми-чана, между прочим. Это ж он меня и рисовал. А что?       На несколько мгновений Иёри забыла о том, как дышать. Ещё бы чуть-чуть – и она бы выругалась вслух. Дерьмо. Это плохо. Это же... Слишком очевидно, кто это! Юджи! Чтоб его. И... Тот разговор. Чёрт возьми. Этого просто не может быть.       «Его запах кажется очень приятным».       «Этот человек… Стал навязчивой идеей?».       «Он старше меня».       «На… Семь лет».       «Видите ли, он мой преподаватель».       Почему она только сейчас поняла? Это было очевидно ещё в тот момент. Как Сёко могла просто забыть о том, куда именно пошёл преподавать Годжо? И какой из неё психолог теперь?.. А Сатору... Его взбесил запах доминантного альфы на Юджи? Запах... Сукуны? Они пересекались пару раз, но Иёри бета, ей неоткуда знать, доминантный альфа его брат или нет. Однако других вариантов не существует. Сёко знает о Юджи достаточно для того, чтобы сказать: никаким другим альфой от него пахнуть не могло. Два варианта: брат или Мегуми. Запах Фушигуро Годжо знать должен, получается... Это Сукуна. — Эм... Иёри? Твоё выражение лица пугает- — Помолчи, пожалуйста, немного, — она трёт пальцами лоб, хмурясь.       Годжо не понравилось, что Юджи пах другим альфой. Ничего очевиднее быть не может. Это чистой воды ревность. Но Сатору подобное очевидно невдомёк. Он же явно даже не догадывается о том, что Итадори ему симпатичен. Или... Нет? Минуточку. Может ли быть?.. — Чем он обычно пахнет? Ну, исключая запах того альфы. — А? Эм... Персики? — Это всё, что ли? — Нет, конечно. Сложно так сходу всё вспомнить, с учётом того, что его запах едва чувствуется, — Сатору откинулся на спинку кресла, в задумчивости прикрыв глаза, — Ну... Персики, что-то кислое... Вроде лимона. И... Как объяснить? Как будто вышел в лес после долгого ливня. Этот... Чистый кислород? — А... Всё? — Ну да.       ..не истинные. Ладно, это изначально было глупое предположение. Истинные ведь... Чувствуют четыре запаха своей половинки? Юджи тоже назвал только три ноты аромата тогда. Тогда что происходит? Подобная кутерьма разве обычно не у истинных должна быть? Но эти двое – очевидное исключение. Истинностью тут и не пахнет. Она и ощущаться должна по-другому. Точно нет. Тогда какого чёрта? Годжо что, просто... Нет. Нет, он просто идиот. — И к чему это было? — Просто так. — А... Что насчёт того, о чём я говорил ранее? — ..сам варись в этом котле.       Может, ей и стоило бы поговорить... Однако Сёко правда считает, что это вне её компетенции. Моральной, по крайней мере.       Кошмар.

***

      Он правда не знал, как быть. В конечном итоге... Он согласился на завтра. Но будет ли он в итоге чувствовать себя достаточно хорошо? И что это вообще значит? Без какой-либо цели встретиться... В кафе. В своих розовых мечтах Итадори хочет дать этому определённое название, но... Угх. Ладно, никто ведь не узнает о том, что он будет думать об этом, как о свидании? Или он сделает этим себе только хуже? А вообще, стоило ли ему соглашаться? В таком состоянии... — Значит, прогуляетесь с Мегуми? — Сукуна выгибает бровь, сложив руки на груди, — А чё глазёнки так бегают? — А, н-ну... — Выкладывай давай, куда намылился. — М-мне Годжо предложил встретиться!       Повисшее молчание однозначно можно было расценивать как гробовое... Врать Юджи так и не научился. — Ага. С альфой, значит, прогуляться. За четыре... А на завтра уже за три дня до течки? Ты с головой не дружишь? — Н-но обычно я вообще за день до в универ ходил! А там альф много, чтоб ты знал. У меня стабильный цикл, уже два года как ни разу раньше времени ничего не начиналось. — Ты больше не пьёшь таблетки. Сойдёшь с ума из-за запахов. — Мы будем в кафе, где я работаю, там закрытая от обычных посетителей терраса.       Будь они в игре, над их головами однозначно бы высветились цифры «2:1». По фактам чистая победа Юджи. Но факты никогда не работают перед опекающим тебя братом. Никогда. Зато... Работает кое-что другое. — Пожалуйста?.. — Ненавижу тебя. Будешь отчитываться каждые тридцать минут, понял? — Конечно!       ..нет. Конечно же нет.