— Позвони Сукуне, скажи, чтобы он тебя встретил, — бросает Мегуми, когда они уже выходят на улицу.
Сатору до сих пор обнимает его за плечи – крепко, но достаточно аккуратно, чтобы Юджи не почувствовал и толику дискомфорта. Честно – Итадори не уверен, смог бы вообще нормально идти, если бы не Годжо. В голове была полнейшая неразбериха, а ноги казались ватными. Юджи уже не чувствовал паники или страха, но его самочувствие так или иначе оставляло желать лучшего. Ему бы сейчас просто уснуть. И проснуться, забыв обо всём, что сегодня произошло.
— М, он на работе, не сможет, — Юджи качает головой, — Всё нормально, я справлюсь, Гуми, не переживай ты так.
Итадори искренне на это надеялся, по крайней мере. Ему хотелось бы, конечно, прийти домой и увидеть там брата, но он уже не совсем маленький ребёнок. Пусть и всего несколько минут назад позорно разрыдался в плечо Сатору. Ками, об этом тоже было бы замечательно забыть. К плохому самочувствию примешивается стыд, создавая просто адский коктейль эмоций. Ему не должно быть стыдно, не должно. Но. Почему это был именно Годжо?.. Почему именно он увидел всё это?
Фушигуро явно не обрадовался новости об отсутствии дома Сукуны, но больше ничего по этому поводу не сказал. Только по этому.
— Звони, если вдруг что, ладно? — Юджи ловит его взгляд, полный искреннего беспокойства.
Сколько он уже раз говорил о замечательности своих друзей? Миллион? Скажет ещё столько же. Потому что Юджи не сомневается: если он позвонит Мегуми, тот не только возьмёт трубку – он наверняка в ту же секунду вызовет такси и приедет. Ведь Фушигуро такой, какой есть. Заботливый и добрый, пусть и выглядит вечно замкнутым эгоистом одиночкой.
— Эй, что за балаган. Как будто я собираюсь бросить Итадори где-нибудь на улице, а не отвезти домой, — голос у Годжо отнюдь не весёлый, пусть он и пытался разрядить гнетущую обстановку, — Положитесь на старшего, окей? Всё будет хорошо, я
обо всём позабочусь.
Юджи неловко опустил взгляд вниз. Это его «
обо всём» прозвучало как-то излишне многообещающе. Сатору очень уж выделил эти слова интонацией. О чём он собирается позаботиться, интересно. План ведь в том, чтобы отвезти Итадори домой, верно? Он ничего не перепутал?
— Старший из тебя так себе, конечно, — они наконец дошли до машины, — Головой за него отвечаешь, Сатору. А ты, Юджи… Будь чуть-чуть эгоистичней. С ним уж точно можно.
И что это значит? Эгоистичней? С ним можно? Как было бы здорово, вноси Мегуми немного больше конкретики в свои слова. Но скорее вселенная схлопнется, чем Фушигуро начнёт толкать длинные подробные монологи. Такие, чтоб все всё поняли.
Разве что… Создаётся впечатление, что это только Юджи ничего не понял. Потому что Годжо на слова Мегуми согласно кивнул, слабо улыбнувшись. Итадори потом уточнит у Фушигуро лично, что тот имел в виду.
Сатору тем временем открыл для Юджи дверь пассажирского сидения, помогая сесть. Итадори и раньше чувствовал себя неловко, но теперь – край. С одной стороны это приятно, а с другой – он ведь не умирает. Ему плохо, конечно. Больше морально, чем физически, однако Юджи сильный, ладно? Он научился с этим справляться. Не феерично, но на твёрдую троечку. Сегодня Итадори на несколько минут скатился до неуда, оказавшись полностью беспомощным, но ведь… Ох, в топку все эти бессмысленные размышления. Если бы не Мегуми и Сатору, Юджи бы точно оказался в больнице. И, если честно… Он не уверен, что смог бы после этого предпринять ещё хотя бы одну попытку что-то изменить.
Итадори сглатывает, сжимая губы. Ему не следует думать о том, что могло произойти, появись Фушигуро с Годжо чуть позднее. Если не хочет ухудшить своё состояние, конечно же. А Юджи не хочет. Ему и без того далеко не лучше всех на свете.
Для отвлечения прекрасно подходит профиль Сатору. Он разговаривал с Мегуми, но то и дело бросал взгляды в его сторону. А Юджи был в том самом состоянии, когда ему это не мешало смотреть на него. Итадори упёрся виском в прохладное стекло. В машине тоже пахло Годжо. Приятно и комфортно. Несмотря на лёгкую прохладу салона, Юджи было, как ни противоречиво, тепло. Тошнота медленно отпускала и головная боль тоже плавно сходила на нет. Так странно. Как будто он уже дома, лежит в постели, завернувшись в плед. И всё хорошо.
— Итадори?
Хлопнула дверь машины. Юджи сонно проморгался.
Ох. Он что, успел задремать за пару минут? Всегда бы ему такую скорость засыпания.
— Извините, я немного сонный.
Теперь, когда Годжо сидел с ним рядом, смотреть на него было уже неловко. Да и… Профиль – дело одно, а вот случайно заглянуть в глаза – совсем другое. Ему и правда было страшно. Не хотелось увидеть там… Разочарование или что-то подобное. Юджи ведь всегда старался держаться: улыбался, был дружелюбным с окружающими, помогал всем, кому мог. Этакий образ добропорядочности и вселенской доброты, который вечно улыбается и вечно сильный. О том, какой он на самом деле, знали только Мегуми, Нобара да брат. А тут… Что, если Сатору и правда разочаровался, увидев Юджи в таком состоянии? Что, если считает его теперь никчёмным или ещё чего похуже. Итадори не хотел знать. Блаженное неведение – вот, чего ему сейчас хочется.
— Всё в порядке, можешь поспать немного. Я примерно помню, где ты живёшь, так что расслабься, — Годжо щёлкает какие-то кнопки на панели, заводя машину, — Не извиняйся из-за таких глупостей больше.
Первый порыв – снова произнести треклятые извинения, но Итадори благоразумно затыкается. И правда. Это скверная привычка – дедушка говорил что-то подобное. «
Нужно извиняться, когда в этом действительно есть необходимость», – как-то так, кажется.
От сидения начинает идти тепло. Годжо включил подогрев? Очень… Заботливо с его стороны. Теперь Юджи клонит в сон ещё сильнее. И это так необъяснимо. Он достаточно тяжело засыпает, однако сейчас готов уснуть в любой момент. Только не хочет. Не в машине Сатору. Он уже достаточно оплошал за сегодня. С лихвой хватило, чтобы опуститься в чужих глазах.
— Как ты?
Юджи вздрагивает от неожиданности. Тишина длилась довольно долго, так что он уже и не ждал вопросов. И зря. Это ведь вполне предсказуемо. Подобное даже из банальной вежливости обычно спрашивают.
— Всё нормально.
Он врёт. И Сатору наверняка это понимает. Не может не понимать – потому что видел его самую искреннюю реакцию. Но сил признаться в миллионе мрачных мыслей и тревог у Юджи нет. Как и достаточной смелости. Это ведь наверняка глупо, да? Страшиться реакции, бояться осуждения. Ну, что тут поделаешь: лучше Итадори будет глупцом, чем сделает это.
Он косится на Годжо. Преподаватель молчит, сжав губы. Вероятно, он пошёл на очевидную уступку: решил не продолжать эту тему, пусть и понял, что Итадори соврал. Весьма благородно. Юджи, опираясь на рассказы Фушигуро, прекрасно помнил, что тот описывал его как совершенно не тактичного человека. Может, он говорил о каком-то другом Годжо? Потому что Итадори сложно было в это поверить. Сатору, безусловно, сам себе на уме, любит подкалывать и издеваться, но абсолютно всё в рамках нормы: он никогда не перегибал палку. Впрочем, и злым, как сегодня, Итадори его раньше не видел. Но не мог же Годжо всё время их общения просто притворяться паинькой? Да и зачем ему это? Без надобности. Юджи ведь обычный студент, а такому, как Сатору, привторяться перед ним – только время терять. Откуда же тогда столь колоссальные несостыковки? Мегуми так сильно утрировал? Совсем на него не похоже.
Итадори вздыхает, сжимая в руках ткань джинсов на бёдрах. Его состояние невозможно описать словами. Оно просто-напросто не поддаётся логическому объяснению. Юджи чувствовал себя спокойно, но вместе с этим сердце болезненно сжималось в груди. Не томительно-сладко, как в другие разы рядом с Сатору. Было больно и неприятно, как будто сами лёгкие слиплись. Это не напоминало и паническую атаку. Совсем ни на что не похоже. Дышать было трудно. Чем больше Юджи вдыхал запах Годжо, тем больнее становилось.
Но ему повезло – в силу относительно позднего времени на дорогах не было пробок и до его квартиры они доехали быстро. Иначе Юджи точно мог начать задыхаться. Что же это такое? Запах Сатору оставался всё таким же мягким и приятным, так отчего было больно?.. Была ли эта боль физической, или… Душевной? Итадори не мог этого понять. Весь сегодняшний день принёс так много эмоций и вопросов, что Юджи просто в них терялся.
— Какой этаж? Сиди пока, я помогу выйти.
Годжо заглушил мотор, выходя из машины. Итадори занервничал. Сатору собирается довести его прямо до дверей квартиры?..
Он не сдерживается – судорожно вздыхает, когда Годжо протягивает ему свою ладонь, открыв дверь с его стороны. Юджи и правда начал чувствовать себя так, словно сделан из талька. Чего Сатору так с ним носится? Его Мегуми попросил? Об этом они тогда разговаривали?
С плотно сжатыми губами Итадори протягивает руку, чуть вздрагивая от прохлады чужой ладони. В Годжо вообще циркулирует кровь? Его кожа
слишком холодная. И слишком приятная на ощупь. Только из-за этого можно перетерпеть излишнюю опеку.
— Шестой, — произносит Юджи, когда Сатору отпускает его руку и снова – «
помилуйте» – обнимает его за плечи, — Я-я м-могу сам идти.
— Я мог бы в это поверить, если бы ты не споткнулся, вылезая из машины.
— В-Вовсе я не споткнулся, просто нога соскользнула...
Ну и что? Да, он споткнулся, но это было только из-за того, что Юджи отвлёкся на ощущения от ладони Сатору! Может, Итадори и чувствовал слабость, и действительно плохо держался на ногах сам, но он мог идти без его помощи. Однозначно мог.
— Ма-а, какой ты упрямый ребёнок, — Годжо чуть сжимает его плечо, протяжно вздохнув, — Просто положись на меня, ладно?
Юджи не знает, что на него нашло, но он упрямо вертит головой, не двигаясь с места. Ему приятно чувствовать Сатору так близко – отчасти
слишком, – и это... Это нервирует до колик в животе и учащённого пульса. Будет плохо, если Годжо заметит – этого хотелось избежать.
— Либо ты идёшь со мной так, либо я понесу тебя на руках, — Годжо наклоняется к нему, и его выражение лица ясно даёт понять: не шутит.
— Не поднимите, — бубнит Итадори, отворачиваясь; он прекрасно понимает, что этот спор совершенно глупый и бессмысленный, но почему-то... Подобный диалог вызывает странно-приятное волнение.
— Хо-о? Проверим? — Годжо улыбается и действительно наклоняется ниже, потянувшись к его коленям с явным намерением осуществить сказанные ранее слова.
— С-Стойте! Нет, не надо! — Юджи нервно упирается ладонями в плечи Сатору: он даже не пытался надавить по-настоящему, однако Годжо
действительно моментально остановился и выпрямился, обезоруживающе улыбаясь. Хоть когда-нибудь, интересно, ему удастся победить в этой войне? — Хор-рошо, я пойду так.
Первое, что Итадори понял – Годжо очень легко взять на «слабо». Второе – Сатору невероятно упрям. Оба эти пункта создают взрывную смесь. Примешать туда его зловредный характер, так вообще... Выходит какой-то кошмар для психики Юджи. Он и так потерял достаточное количество нервов из-за Годжо, и, видимо, потеряет ещё больше.
— Какая жалость, а я уже настроился нести непослушную принцессу до квартиры на руках, — Сатору по-ребячески дуется, но его выдают глаза, блестящие от веселья: ни разу не расстроен.
— Прекратите издеваться надо мной, — Итадори чувствовал, как его щёки нагрелись – явно не от уличной прохлады, — Идёмте уже.
— Что ты, какие издевательства? Я вполне серьёзно, — рука Годжо снова ложится на его плечо и он аккуратно тянет Юджи за собой к подъезду, — Капризничаешь ведь.
Итадори сжимает губы и смотрит только себе под ноги. Как-то неловко, но... Удивительно приятно. Сатору откровенно смеётся над ним, а Юджи, дурак, и рад. В голосе Годжо не было издевательства или неприятной насмешки – только искренний смех, и Итадори чертовски нравился именно такой его голос. Он казался неосязаемо ласковым и согревающим, дарил удивительное спокойствие и странное, неподдающееся точному описанию чувство безмятежности.
— И вовсе я не капризничаю.
Тихий смешок над ухом служит ему красноречивым ответом.
Больше в груди не давило. То ли это из-за того, что они вышли на улицу, то ли... Ещё из-за чего-то. Юджи ни в чём не был уверен. Разве что только в том, что с его организмом явно происходит что-то странное. Не должен он так реагировать на всё, – это глупо. Но что можно поделать? Итадори не в силах контролировать это. Было бы слишком просто, будь каждый человек способен полностью управлять чувствами и физическими реакциями на всё, что происходит. Мир бы стал совсем другим.
Молчание сохраняется вплоть до дверей его квартиры. Если честно... Ему не хотелось терять тепло и запах Сатору – не теперь. Не хотелось оставаться в одиночестве. Но они даже не близкие друзья, чтобы Юджи мог позволить себе попросить его задержаться. Да и брат
явно не будет в восторге от чужого человека в их квартире.
Что же, радует, что у Итадори всё ещё осталась доля рационализма. Не так уж всё и плохо.
— Ну... Дальше сам справишься?
Юджи поднял взгляд к Сатору. Он выглядел... Непривычно зажато. Годжо больше не держал его, – стоял в дверях квартиры. И даже шагу не сделал внутрь, когда Итадори уже находился в прихожей. Что-то внезапно не так. Как будто за несколько секунд произошло что-то, перевернувшее атмосферу вверх дном. Юджи не мог понять, что именно поспособствовало столь резкой перемене в настроении Сатору. И ему, скорее всего, не стоило даже пытаться разбираться.
— Да, — он кивает на автомате, не задумываясь о том, что в этом не было смысла, — Спасибо, Годжо. Правда.
Ему впервые не понадобилось прикладывать усилия для того, чтобы произнести чужую фамилию без привычного уважительного суффикса. Сейчас это далось легко и естественно, будто так было всегда. Возможно, когда-нибудь... Он сможет назвать его по имени? Если получит разрешение.
Если.
— Не за что, — Сатору улыбается мягко и делает шаг назад, махнув ему рукой, — Отдыхай, Итадори. Доброй ночи.
— И Вам.
Годжо разворачивается, чтобы уйти, и Юджи уже в какой-то прострации тянется закрыть дверь, однако Сатору, сделав лишь несколько шагов, оборачивается, вынуждая Итадори замереть на месте, так и не ухватившись за ручку.
— Мне тоже можешь звонить, если что.
Итадори недоумённо моргает, силясь осмыслить эти слова. И ответить не успевает – Годжо проигнорировал лифт, уже скрывшись на лестничном пролёте.
..что это было? Он может ему звонить? «
Тоже»? Что-
Ох.
«
Звони, если вдруг что, ладно?».
Сатору имел в виду... Что Юджи может звонить не только Мегуми, но и ему? Почему вдруг?.. Неужели чувствует ответственность из-за того, что стал свидетелем произошедшего? Итадори не хочет приплетать к этому свои фантазии, чтобы потом не разочароваться из-за их неоправданности. Годжо просто пообещал Фушигуро, что позаботится о нём. Вероятно, эта фраза – часть исполнения обещания. Сатору и так сделал многое за раз: подвёз, ненавязчиво успокоил, довёл до самой квартиры и ушёл, лишь убедившись, что Юджи уже точно в стенах дома. Ему необязательно было говорить ещё и это.
Итадори закрыл дверь, прижавшись к ней спиной.
Лучше бы поехал на такси. Чем больше Юджи проводит времени с Сатору, тем хуже всё становится. Годжо и ведёт себя так... Ну. Вот
так.
Может, для него, взрослого и опытного альфы, это ничего не значит, но для Итадори в противовес это даёт лишний повод надеяться на что-то... Что-то... Чего как минимум не должно быть между студентом и преподавателем. Чего не должно быть между взрослым альфой и ещё несовершеннолетним омегой. Не должно.
Юджи застывает на пороге своей комнаты. Оставшись в одиночестве, снова накрыло беспокойство. Он думал, что успокоился. Ошибся.
Наверное, это всё из-за присутствия Сатору рядом с ним. Итадори подсознательно доверяет ему, зная, что он не причинит ему вреда, поэтому запах Годжо действовал как успокоительное. По крайней мере, с братом было именно так. А теперь Юджи оказался один. Разве что... На его одежде осталось немного этой морозной свежести вперемешку с сиренью.
Немного подумав, Юджи пошёл в комнату Сукуны. Потом объяснится. Сейчас ему хотелось только уснуть, отбросив мандраж, и это было его единственным спасением, к счастью или сожалению.
***
Первое, что он увидел, открыв глаза – сплошной чёрный. На секунду подумалось, что он всё ещё спит, но осознание пришло весьма быстро: это футболка Сукуны. Кажется, Юджи не только наглым образом занял кровать брата, но и его самого использовал как подушку-обнимашку. Ну, Сукуна мог и в его комнату пойти спать, когда увидел, что Юджи занял не свою постель. Чувство вины? Совсем немного.
— Проснулся?
Юджи кивает, пока что не решаясь заглянуть в наверняка рассерженное или по меньшей мере раздражённое лицо Сукуны. Брат мог уйти. Мог. Как Юджи занял его кровать, так и Сукуна мог занять его.
— Рассказывай давай, — Сукуна вздыхает, хлопая ладонью по его голове, — От тебя не пахло алкоголем, значит, специально в мою комнату пришёл. Что случилось?
«
Слишком умный», – думает Юджи, невольно поморщившись. Его брат – воплощение Шерлока Холмса или типа того? Он всегда делает правильные выводы, исходя из минимального количества фактов. Что это, если не гениальная дедукция? Надо будет вручить ему шоколадную медальку с надписью «юному гению». Интересно, Сукуна убьёт его за это или нет? Внезапно стало очень интригующе. Возможно, Юджи и правда стал в какой-то степени мазохистом.
— Арэта, — Юджи прикусил губу, — Вчера столкнулся с ним.
Ками не даст соврать – он почувствовал, как рука Сукуны на его волосах дрогнула. Это ожидаемая реакция. Как и то, что теперь его феромон вызвал горечь. Одно радует – даже разозлённый запах брата не вызывал у него плохое самочувствие. Родственная кровь творит чудеса.
— М-м-м... Потом пришёл Мегуми, так что всё нормально. Знаешь, кажется, Гуми сломал ему руку.
Молчание со стороны Сукуны только напрягало. Юджи думал, что брат начнёт кричать или ещё чего похуже, но... Этого не происходило.
— Жаль, что не убил.
— За это можно сесть в тюрьму, Су.
— Мегуми бы не сел, ты же знаешь.
Это правда. Связи его семьи настолько обширны, что, убей он человека при сотне свидетелей, ему бы вряд ли грозило что-то хуже выговора от отца. С одной стороны это, конечно, плохо и несправедливо, однако... Фушигуро его друг, так что Юджи было всё равно, справедливо это или нет.
Тем более, беря в расчёт то, что этот мир несправедлив сам по себе... Становится действительно плевать. О какой вообще справедливости речь, когда тех парней, Арэту и Ивао, не ждало никакого наказания. Совсем. Наоборот – Сукуну отстранили от занятий на две недели за то, что он влез с ними в драку. А их... Даже не отчитали. Ха. Юджи направили к психологу за счёт родителей тех парней – и только. Да и сам психолог был оплачен лишь на три сеанса. Это так паршиво. До сих пор накатывает раздражение, стоит вспомнить об этом. Раздражение, страх и паника. Грёбаный мир, в котором не существует наказаний для тех, у кого достаточно денег и влияния.
— Как самочувствие?
— Я бы хотел съездить в больницу.
Юджи удивлённо охает, когда брат резко подскакивает. И смотрит на него так удивлённо, что... Что?
— Серьёзно?
— Н-ну... Да? Что такое? — он тоже садится и не скрывает недоумения, заглядывая брату в глаза, — Что-то не так?
— Ты что, повзрослел? Больше не будет дебильного «всё хорошо» и ты правда пойдёшь в больницу?
Когда Юджи понимает,
что вызвало у Сукуны такую бурную реакцию, становится даже обидно. Понятно. Брат думал, что он будет отмазываться и категорически не признавать проблему. И... На самом деле, так бы оно и было, не планируй он поход в больницу ещё до клуба. У него там другие проблемы. Теперь их просто стало немного больше. Разве что с этим скорее к Сёко-сан, а не к лечащему врачу. Но неважно. Пусть Сукуна думает, как думает. Что-либо разъяснять не хотелось. Так даже лучше выходит.
— Я ведь говорил... Теперь и правда буду заботиться о своём здоровье.
Сукуна задумчиво кивает.
А Юджи про себя радуется – ему удалось переключить мысли брата на что-то другое, помимо рассказа о вчерашнем. С Сукуны сталось бы узнать, в какой больнице сейчас лежит Арэта и по-тихому того прикончить.
***
— Боюсь, мне нечем вас порадовать.
Голос лечащего врача набатом ударил по слуху.
Что ж, это не... Не очень хорошо, да? Теперь Юджи нервничает ещё больше.
— В большинстве случаев то, что Вы описали, является самой настоящей истинностью. Но не у Вас, Итадори, — бета складывает ладони на столе, поднимая взгляд, — Это болезнь – «Illusio veritatis» – фальшивая истинность.
