The Light of Lebanon

На нем провели более обширное тестирование, чем когда-либо можно было представить. Как только Сэм вошел в дверь, он не переживал, не плакал, не обнимал его и не кричал на него за то, что он заключил сделку. Он просто усадил Джона на стул и связал его. — Это действительно необходимо? — спрашивает Джон, выплевывая святую воду изо рта. — Я не отведу тебя домой, пока не буду абсолютно уверен, что знаю, кто ты, — серьезно отвечает Сэм. — Ты мог бы просто спросить этого ребенка, — фыркает Джон, — Джека. Какого демона зовут Джек? И, возможно, Джон просто воображает это, но выражение лица Сэма становится настороженным и защищающимся, почти возмущенным, как если бы Джон оскорбил того, кто ему действительно небезразличен. — Он не демон, — ворчит Сэм, — он ребенок, и он вернул тебя без каких-либо гнусных намерений. Он сделал несколько ошибок, но он все еще учится. Джон бормочет при этих словах: — Ты вообще себя слышишь? Парень водит тебя за нос, Сэм! Он манипулирует. У Сэма хватило наглости рассмеяться на это без всякого юмора: — Ага. Мальчик, который по дороге сюда забрался на пассажирское сиденье Импалы, чтобы истерически плакать о том, как же он тебе не нравится или картина, которую он тебе подарил, — настоящий гений. — Он украл картину стоимостью более ста миллионов долларов, — возражает Джон, дергая за веревки. — Очевидно, он больший гений, чем показывает. Сэм при этом поджимает губы и выдыхает через нос: — Ага. Я расскажу ему. Дай ему понять, что воровать нельзя. Когда дело доходит до принятия решений, у него пока нет особого понимания. — Конечно, нет, — кричит Миссури, принося поднос с бутербродами, — ему всего пара месяцев. Дай ему время и дай ему любовь. У него доброе сердце. Конечно, его донор спермы не слишком доволен этим. Сэм кивает, беря тарелку, прежде чем сесть: — Это только его истерики — главная проблема. Вырубил одну из фар Импалы, поэтому мне пришлось остановиться и успокоить его, пока он не заставил лопнуть и шины. Миссури ставит поднос и садится рядом с Сэмом, накрыв его руку своей. — У тебя все с ним хорошо, судя по тому, что я видела в своих видениях. Вы через многое прошли за последние пару месяцев. Взять на себя свое горе так же, как и горе твоего брата, вместе с охотой и исследованиями, и вдобавок ко всему, быть отцом Джека? Это требует большого терпения, мужества и ответственности. — Это не его ответственность! — Джон злится, пытаясь встать со стула, но безуспешно. — Ой, заткнись, Джон, — кричит Миссури, даже не взглянув на него, — съешь бутерброд или еще что-нибудь. Джон усмехается: — Ну, Миссури, я бы с удовольствием. Но сейчас я немного связан. Миссури слегка улыбается на это и не сводит глаз с Сэма: — Иди развяжи своего отца. А после обеда? Беги в Walmart и принеси ему одежду и ботинки. Теперь я женатая женщина. Не могу позволить себе слишком долго задерживать взгляд на этой милой попке. Миссури позволяет себе рассмеяться над этим, хлопает Сэма по плечу и идет налить еще стакан чая. --------------------------------------------- После того, как Сэм возвращается из Walmart, и Джон одевается, они оба прощаются с Миссури, Дениз и Лилой и отправляются в путь. Джону не нравится то, что Сэм за рулем. Он знает, что его мальчик прекрасно знает как это делается, и что это его машина не меньше, чем машина Дина, но в последний раз, когда он был в машине с Сэмом за рулем, они с Дином чуть не погибли. Не то чтобы это была вина Сэма. Это просто не помогает. — Мы живем в Ливане, — сообщает ему Сэм, когда выходит на межштатную автомагистраль. — Это примерно в трех с половиной часах езды. Держу пари, ты не особо отдыхал. Миссури упомянула, что ты позвонили ей в 4 утра. Тебе следует немного отдохнуть, попытаться вздремнуть. — Я был мертв более десяти лет, — сердито смотрит Джон, — я чертовски выспался. Сэм громко вздыхает, прежде чем взглянуть на него: — Что ты хочешь сделать? Включить «Я шпион» или «Панч Багги» или… — Прекрати это дерьмо. Я хочу знать все, что пропустил. Все, что случилось. Сэм колеблется, прежде чем покачать головой: — Не думаю, что это хорошая идея… — Сэм… — предупреждает Джон громче. — Я серьезно, папа, — настаивает Сэм. — Послушай, я знаю, ты хочешь знать. Черт, ты заслуживаешь знать, вернувшись ты в нашу испорченную жизнь. Но позволь мне сначала поговорить об этом с Дином. Есть вещи, которые тебе будет очень трудно услышать. Я действительно не хочу, чтобы ты переживал все это здесь и пока я за рулем. Джон закипает и сжимает кулаки. — Что такого случилось, из-за чего я буду так переживать? Я разозлюсь? Сэм сглатывает и продолжает смотреть на дорогу: — Наверное. Есть и другие вещи, которые, вероятно, очень расстроят тебя. Давай… Давай просто подождем еще немного, переберемся в более безопасное место. Джон думает о дальнейшем опровержении, но рычит: — Хорошо. В машине наступает тишина. Если Сэму это не нравится, он не подает виду. Однако Джону не нравится. Он был мертв уже двенадцать лет, черт возьми, и он должен узнать все, что может, о своих детях. Типа мужчин, в которых они выросли, их дом, людей, которых они встретили, если они влюбились. Джек, он сказал, что Сэм любил женщину по имени Эйлин. Что она в аду, но без причины. Но как кто-то попадает в ад без причины? Она должна была что-то сделать, может быть, у неё была глубоко скрытая тайна, которую не знал бы даже такой демон, как Джек, или она заключила сделку от отчаяния, как это сделал Джон. [Я люблю не торопиться, мальчик Джонни. Сначала я играю с очищенной кожей, затем с мышцами, затем натягиваю сухожилия и, наконец, перехожу к костям. Адские гончие любят бедра.] Джон испускает непроизвольный вздох и быстро трет лицо, прежде чем выбросить себя из мыслей. — Ты в порядке? — спрашивает Сэм, касаясь плеча Джона. — В порядке, — грубо отвечает Джон, пытаясь контролировать свое дыхание. — Ты плохо выглядишь, — мягко говорит Сэм. — Ты не заметил бы ничего подобного, если бы смотрел на проклятую дорогу, — защищаясь, обвиняет Джон. Сэм печально качает головой, но понимает намек: — Не могу чувствовать вину за беспокойство. Эйлин. Может быть, Эйлин небезопасная тема для разговора с Сэмом, особенно так скоро, не тогда, когда на него уже так много навалилось. Было ли когда-нибудь время, когда на ребенка не наваливалось слишком много? Мальчик уже потерял Джессику, и когда Джон узнал об этом, он почувствовал нечто ужасное. Но если он влюбился в кого-то нового, в кого-то особенного для него, может быть, в кого-то, кто понимал их жизнь, только чтобы потерять и это… И Дин. Дин кого-то потерял и, очевидно, переживает эту потерю настолько тяжело, что Сэм отказывается подвергать мальчика дополнительному стрессу. Неужели он потерял кого-то, кого любил? Блядь. — Дин… — начинает Джон, пытаясь уловить тонкость, — ты сказал, что Дин сейчас в плохом сострянии. Сэм грустно хмурится, когда он кивает: — Ага. Да, я давно не видел его таким. Клэр участвовала в небольшой охоте за привидениями в штате и осталась с нами на несколько дней. Если бы в бункере никого не было, я мог бы честно сказать, что мне было бы неуютно оставлять его одного, чтобы прийти за тобой. — Он настолько плох? — каркает Джон: — Он… Он ведь знает жизнь. Риски. Я знаю, что трудно кого-то терять, но… — С Кас все по-другому, — прерывает Сэм, — Кас… Отношения Дина с Кас стали более глубокими. Кас. Вероятно, сокращение от Кассандра. Странно, учитывая, что еще одна девушка, с которой у Дина было что-то многообещающее, была с таким же именем. Касси. Им было хорошо вместе, недолго. Джон наблюдал за их общением издалека за несколько дней до того, как сказал Дину, что пора собирать вещи. Потом она разбила ему сердце. Он нарушил правило номер один, Джон знает, что он нарушил, и она назвала его сумасшедшим, прежде чем выбросить в одно мгновение. Дин попытался скрыть этот факт, но не смог скрыть слезы ночью. У Джона было искушение устроить ему взбучку за такую ​​привязанность, но на следующее утро он увидел красные глаза Дина, сутулость плеч и решил, что тот уже усвоил урок. — Это ведь не Касси Робинсон? — ворчит Джон, чувствуя, вероятно, несправедливое презрение к девушке. Сэм в замешательстве делает паузу, затем качает головой: — Нет. Нет, Кас не Касси. Дин не разговаривал с Касси еще с тех пор, как ты умер. Джон хмыкает, затем прочищает горло: — Ну, а кто тогда Кас? Сэм открывает рот только для того, чтобы закрыть его, но затем снова открывает. — Кас… Кас спасла Дина. По-разному. Снова и снова. Дина не было бы здесь, если бы не Кас, — наконец произносит Сэм, немного задыхаясь, — И Дин всегда делал то же самое. Но на этот раз Кас не смогла. Джон чувствует, как горе охватывает Сэма волнами, и он хочет утешить мальчика, но все, что он может спросить, это: — Был ли Дин влюблен в эту Кас? Сэм сглатывает, прежде чем пожать плечами. — Я не знаю. Я наблюдал за их флюидами на протяжении многих лет, как бы отмахивался от них. Но это начинало выглядеть именно так. Не… Не говори Дину, что я тебе это рассказал. Джон не может заставить себя ответить на ответ Сэма, слишком погруженный в собственные мысли. Дин потерял кого-то, женщину, которую он, возможно, очень любил. Сэм потерял двух женщин за свою относительно короткую жизнь. Это нечестно. Его мальчики заслуживают лучшего. Чем кто-нибудь из них заслужил это? — Кто такая Клэр? — Джон заставляет себя спросить, отгоняя болезненные мысли. — Э… Клэр. Это сложная история, — бормочет Сэм, — Клэр через пару недель исполняется 19 лет, она живет с Джоди, нашей подругой, и охотится сама. Она… вроде как дочь Кас. Биологически. Наверное. Дин очень о ней заботится. Она все чаще заходит, и он старается изо всех сил ее увидеть. В основном для исследований или охоты. Я думаю, он видит в этом некую связь. Но некоторое время назад он все же взял Клэр, Кас и Алекс, другую приемную дочь Джоди, на концерт. Это было до того, как все рухнуло. — Почему у Кас не было Клэр… Стон Сэма прерывает его. — Папа, я обещаю, что в конце концов ты получишь свои ответы, и я ценю, что ты придерживаешься относительно безопасных тем. Но Кас? Непростая тема, и это небезопасная тема, когда дело касается настроения Дина. Ему решать, чем он хочет поделиться с тобой об их отношениях или семье Каса. Я не собираюсь делать этот выбор за него. Я уже и так сказал слишком много. Но я должен был сказать тебе немного, так как эмоциональное состояние Дина сейчас ни к черту. Остальное могут подождать, пока он не будет готов поговорить с тобой об этом. Остальная часть поездки заполнена длинными участками дороги и еще более длинными участками невыносимой тишины, настолько невыносимой, что ему приходится дотянуться до кассет в бардачке и перебрать их. Он удивлен, что некоторые из них все еще в обиходе. Пара из них родом из того времени, когда Дин был ребенком. Этикетки изношены и пожелтели, но большинство кассет все еще в хорошем состоянии. Не похоже, что Дин добавлял новые записи за последние несколько лет, хотя это и понятно. Ленты по большей части были прекращены и заменены компакт-дисками и iPod еще в 2006 году. Джон мог только представить, как обстоят дела сейчас. Но он все же встречает одну. Абсолютно новую, этикетка совершенно белая на фоне темной кассеты. 13 лучших Зепп Треков Дина - Не проигрывай эту, — прерывает Сэм на удивление строго, — он сделал это для Кас. Джон чувствует приступ боли в груди, когда он осторожно кладет кассету обратно без комментариев, прежде чем найти микстейп, который он сделал для Мэри много лет назад, спрятанный в самом конце коробки. Он все еще проигрывается. --------------------------------------------- — Оставайся позади меня, когда мы войдем. Дин сначала стреляет, потом задает вопросы. Джон смотрит на Сэма: — Я знаю своего собственного сына Сэма. Как ты думаешь, кто его этому научил? Сэм закатил глаза перед тем, как повернуть замок на двери. — Вы живете здесь? — немного смущенно спрашивает Джон: — Вы носите асбестовые маски? — Внутри намного лучше, — оборонительно ворчит Сэм, открывая дверь, — Я думаю, ты будешь впечатлен. — Дин? — кричит Сэм: — Клэр? Джон и Сэм спускаются по лестнице, и Джон вынужден признать, что Сэм был прав. Место впечатляющее. — Как, черт возьми, вы нашли это место? — спрашивает Джон, оглядываясь. Сэм выдыхает и оглядывает гостиную: — Это тоже часть длинной истории. Присаживайся. — Нет. Сэм смотрит на Джона с чистым раздражением, затем снова зовет Дина и Клэр. — Я готовлю ужин! — кричит женский голос. — Давай, — движется Сэм, хватая отца за запястье. Сэм ведет его на кухню, к тому же симпатичную, большую кухню, где молодая светловолосая девочка-подросток бросает курицу в миску с мукой, а стереосистема рвет эмо-рок в углу. Удивительно, что она вообще слышала Сэма. — Где ты был? спрашивает Клэр, даже не поднимая глаз: — Ты сказал, что собирался провести ночь, разговаривая с Алекс о колледжах, но я знаю, что это ложь, потому что ты даже не вернулся, чтобы собрать сумку, и я позвонила Джоди, она понятия не имела, о чем я говорю. — Да, — отвечает Сэм, — я солгал. — Ни хренасе. — Дин знает? Клэр невесело усмехается: — Нет. Он украл бы мою машину, чтобы найти тебя. Все равно вырубился пару часов назад. Я подумала, что у тебя есть веская причина лгать. Сэм сглатывает: — Это так. Клэр наконец поднимает взгляд: — Тогда что это было… Слова Клэр останавливаются, когда она смотрит на Джона с любопытством и замешательством, а затем ее глаза расширяются. — Это… Это твой отец? Сэм выдыхает: — Ага. Да, так и есть. Клэр, это мой отец, Джон. Джек… Джек вернул его. Джон внимательно наблюдает за ней, наблюдает, как ее челюсти сжимаются и на глазах выступают слезы, прежде чем она отворачивается. — Вы, Винчестеры, — усмехается она, бросая курицу в миску, прежде чем мыть руки, — вы проходите через ад, но вы достаточно особенные, чтобы вернули всех. Клэр проходит мимо Сэма и Джона и, не говоря ни слова, идет в гостиную. — Черт возьми, — бормочет Сэм себе под нос, — Клэр, подожди Сэм бросается за Клэр, а Джон идет следом. Ему никогда не нравились подростки. Они эмоциональны и мятежны, не думают, пока не заговорят. Даже у Дина были проблемы с отстранением от занятий, отношениями с девушками и получением денег способами, о которых Джон всегда боялся узнавать. Сэм постоянно бросал ему вызовы, упрямый, как его старик, и урывался, прежде чем отрезать их на долгие годы. Не то чтобы Джон помог исправить это. Но Клэр? Он ее не знает. Не знает, как подойти к ней, не может извиниться за то, что вернулся к своим мальчикам, потому что ему не жаль, и он не будет притворяться. Он позволяет Сэму справиться с этим и не говорит ни слова. Но Джон знает выражение ее глаз, гнев, горечь, печаль и боль. Это глаза ребенка, который проигрывает снова и снова. — Что, Сэм? Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я рада, что ты вернул своего отца, когда у меня никогда не бывает подобного дерьма? — кричит Клэр, протягивая руки. — Нет, — умиротворенно отвечает Сэм, — я не хочу, чтобы ты говорила то, чего не имеешь в виду. То, что он вернулся, не означает, что кто-то намеренно пренебрегает тобой, но я знаю, что это все равно несправедливо. Я знаю, что ты через многое проходишь. Клэр испуганно скулит, прикладывая руку ко лбу, слезы текут по ее щекам, когда она смотрит в сторону. — Почему он должен вернуться? — выдыхает она, показывая на Джона. Сэм вздыхает: — Не знаю. Джек… Я думаю, Джек хотел, чтобы он был у меня. Клэр фыркает: — Да, потому что Джек так тебя любит. Все знают. Ему плевать на меня или Дина. Если бы это было не так, возможно, мы вернули бы Кас, ну, понимаешь, того, кто только что умер. Или, может быть, я вернула бы своих родителей. Но он может просто выбирать, потому что в его силах это сделать. Он обожает Алекс. Возможно, его приоритеты настолько испорчены, что он захочет воскресить ее насильскую вампирскую семейку из мертвых. — Я бы никогда не навредил Алекс, — раздается голос, когда в гостиной появляется Джек, бросающийся к Клэр. — Алекс — свет, звезды, счастье и надежда. Я бы никогда не вернул монстров, которые пытались отобрать у нее это. — Хорошо, хорошо, — прерывает Сэм, раскинув руки между Джеком и Клер, положив пальцы на их ключицы, — Мы просто разбудим Дина, сядем и поговорим. И я жду, что вы двое поладите. Джек кивает, прежде чем обнять Сэма за туловище и крепко прижаться. Клэр не такая любезная. Она кричит с чистой яростью, тянется, чтобы бросить книгу, затем бросается в холл. Сэм пытается пойти за ней, но на это у него уходит больше времени, чем следовало бы, поскольку Джек не отпускает его. — Клэр? Эй, эй, в чем дело?! Почему ты плачешь? Джон замирает, когда слышит вопрос, и у него перехватывает дыхание, потому что, хотя последние двенадцать лет были пустыми, он ждал, чтобы услышать этот голос с тех пор, как очнулся посреди больничного двора. — Оставь меня в покое, Дин! — требует сквозь рыдания Клэр: — Пожалуйста! Оставь меня в покое… Вопли Клэр эхом разносятся из холла, и Джон слышит, как Дин пытается утешить ее, поскольку оба голоса отдаляются. Сэм тяжело вздыхает, прежде чем обнять Джека рукой и повести к дивану. — Дин, Джоди и я… мы ждали чего-то подобного, — говорит ему Сэм, показывая в общем направлении Клэр, Джек все еще крепко прижимался к его боку. — Она все держала внутри себя. Она уже была довольно злым ребенком. Смерть Кас сделала все в десять раз хуже. Джон прочищает горло: — Она потеряла много людей, да? Сэм печально смотрит на него: — Ага. Ни один ребенок не заслуживает того, через что она прошла. Сэм выдыхает, прежде чем повернуться к Джеку. — Почему бы тебе не одеться, приятель? В твоей комнате целый шкаф с твоим именем. — На нем нет моего имени, — смущенно отвечает Джек. — Ты понимаешь, о чем я, — вздыхает Сэм, — давай, Джек. Ты сам ее выбирал. Джек хмыкнул: — Да. Я сам ее выбрал. Но я решил, что она мне не нравятся. Сэм сжимает переносицу: — Но, Джек, ты ее выбрал. Она должны тебе хоть немного нравиться. — … Нет, — решает Джек, садясь прямо и складывая руки на коленях, — я решил, что мне совсем не нравится одежда. Я не буду ее носить, просто не буду. — Джек, мы говорили об этом, — напрягается Сэм. — Люди… Люди носят одежду. Вот что они делают. Несмотря на то, что у тебя много особых способностей, важно, чтобы ты соответствовал им, чтобы не привлекать слишком много внимания. Джек какое-то время молчит, прежде чем издать мягкое рычание: — Я подумаю. Но я, наверное, не буду этого делать. Сэм смотрит на него в поисках помощи, как будто хочет, чтобы Джон сыграл строгую и авторитетную фигуру. Вот дерьмо. Он не затрагивает никаких вопросов относительно этого злого сукиного сына с десятифутовым шестом, если только это не касается избавления от ублюдка. Сэм открывает рот, как только понимает намёк на то, что Джон не вмешивается, но прежде, чем что-то произойдет, в комнату входит Дин. Джон обнаруживает, что его глаза непроизвольно пристально вглядываются в Дина. У него перехватывает дыхание, когда он видит, какие тусклые и безжизненные у него глаза. Глаза, которыми Мэри хвасталась, называя их яркими-яркими, зелеными. Только сейчас они кажутся блеклыми, но глянцевыми, как будто он пил или плакал, может и то, и другое. Он не мог винить ребенка в том, что он расстроился из-за Клэр, но это было глубже. Его мальчик нездоров и искренне убит горем, и, хотя прошло много времени, Джон может видеть это как день. — Дин, — хрипит он, вставая на ноги, чтобы сделать шаг к своему сыну, но Дин автоматически делает шаг назад и устало смотрит на него. — Дин, все в порядке, — говорит ему Сэм, глядя на брата с дивана, — я проводил тесты на нем у Миссури. Джек подтвердил, что вернул его сам. Дин смотрит на него, но Джон не может понять выражение его лица. Это неприятно, но Джон считает, что это понятно. Вернуть кого-то обратно не означает автоматически, что это избавит вас от горя, которое вы испытываете по другому человеку. По крайней мере, это то, что Джон может только предполагать. Все это ему совершенно чуждо. — Почему бы тебе не сесть? — мягко предлагает Сэм своему брату, похлопывая место рядом с ним на диване, — Мы постараемся разобраться в этом… — Я в порядке. Выражение лица Дина не меняется, он начеку, и ему больно, так что это делает его еще более готовым к нападению. Джон хочет встряхнуть его, заставить вырваться из этого состояния, помочь всем, чем может, сделать его менее подавленным или мучающимся. Но в моменты, когда это наименее удобно, Дин мог быть самым упрямым Винчестером из всех. — Я вернул Джона ради Сэма, — говорит Джек, потирая голову о руку Сэма. — А ты, — бормочет Дин, в его голосе нет ни капли чувств. — Это потому, что я хочу, чтобы Сэм был моим отцом, — настаивает Джек, дико жестикулируя. — А что может быть лучше подарка твоему отцу, чем его отец? Я хочу быть лучшим сыном, которым могу быть. Дин поворачивает голову и поднимает ее с презрением в глазах. — А ты? А как насчет твоей мамы, Джек? Она все еще мертва и ушла, не так ли? Я не вижу, чтобы ты даровал ей жизнь по доброте сердца. Нижняя губа Джека дрожит, когда он хватает Сэма за руку и опускается на сиденье. — А что насчет Кас? Кас защищала тебя, планировала помочь твоей маме воспитать тебя, — продолжает Дин дрожащим голосом. — Где Кас, Джек? Он пошел и достал тебе кроватку, которую ты, блядь, сломал после того, как убил свою маму. И что Кас получает взамен, кроме лезвия в спине, воткнутого в него твоим настоящим отцом? Него? — Прекрати, прекрати, пожалуйста, — хнычет Джек, цепляясь за Сэма изо всех сил. — Дин, прекрати это прямо сейчас, — предупреждает Сэм, глядя на своего старшего брата, — я знаю, что тебе больно, что ты злишься, но ты пьян и ведешь себя ужасно. — А еще есть наша мама, — продолжает Дин, игнорируя предупреждение Сэма, — наша мама, которую мы вернули не больше года назад. И она ушла, и это тоже из-за тебя. Не вижу, чтоб ты слишком старался вернуть ее. — Я ПОПЫТАЛСЯ! — Джек рычит, вставая на ноги, по его лицу текут слезы: — Я ПЫТАЛСЯ, Я ПЫТАЛСЯ! Сэм встает и обнимает Джека: — Джек, давай глубоко вздохни. Но Джек игнорирует его: — Я пытался вернуть Каса, но не знаю как, я пытался вернуть маму, но не могу! Она не пришла, и я не знаю почему! И я открывал портал за порталом, но не могу найти нужный! Мне жаль! Прости, прости, прости! Над головой вспыхивает свет, и Джек рушится на пол, всхлипывая. — Черт побери, Дин, — бурчит Сэм, наклоняясь, чтобы потереть спину Джека. — Почему? Зачем тебе нужно было ему это говорить? Дин молчит, и Джон может видеть вину в его глазах, сожаление о том, что вышло из его рта. Но он не может сосредоточиться на этом. Ни капли. Не тогда, когда он чувствует, что его сердце схватили в кулак, угрожая сжать его так, пока оно не перестанет биться совсем. Он ищет что-то, что могло бы заземлить его, что-то, что могло бы успокоить его, пока его глаза не останавливались на фотографии его жены в рамке, стоящей рядом с двумя его взрослыми сыновьями и мужчиной в плаще. Мэри. Мэри.