***
Город опустел. За пару дней, усилиями королевской стражи, гарнизона и королевы, больше половины населения было выведено из города. Те, кто остались, были обречены на смерть. В основном, это бандиты, предатели и бедняки, но многие крестьяне также не успели покинуть столицу. Заколоченные окна, кровь на улицах, вперемешку с мусором, разрушенные дома. И полная тишина. Ни единой души. И лишь запах смерти с каждой минутой становился все сильнее. Вот, что осталось от величайшего города. Изабелла, вместе с десятком гвардейцев и главнокомандующим армией, шла по полуразрушенной дороге. — Вот оно — наше наследие. После нас останутся только эти руины… Множество поколений отдавало жизнь за королевство… Была ли их жертва оправданной? — королева смотрела в небо, по ее лицу прошла странная улыбка, — ведь это за наши грехи погибло столько людей. Заслуживаем ли мы прощения, командующий? Обретем ли мы покой, когда все это кончится? Или наши души уже не спасти? — О чем вы, моя королева? Это не наша вина! Это все те бесчестные подонки, что, вероятно, убили короля Георга, а теперь идут по наши души! — резко, с видимым раздражением, отвечал главнокомандующий, — если кто и будет расплачиваться за смерть невинных людей, так это убийца короля! — Война — вина двух сторон, имеем ли мы право винить врага за то, что он оказался сильнее нас? Разве на нас не лежит вина, командующий? — Изабелла с грустью осматривала сожженные дома, — быть может, это и не война вовсе, а нечто… иное? Божественная кара за наши грехи? И лишь мы в ответе за смерти этих людей… — Прошу простить, моя королева, но вы, от горя, несете чепуху. Даже если это, так сказать, «божественная» кара, то какова ее причина? Король Георг — благороднейший и самый доблестный человек из всех, кого я только знаю. А вы, моя королева, добрейший и милосерднейший правитель из всех, что знало наше королевство. Можете казнить, но никогда не поверю в то, что Боги могут желать вашей смерти, — речь мужчины с каждым словом становилась уверенней, усомниться в его искренности было невозможно. — Мне приятна ваша вера, но есть вещи, о которых ведомо лишь Богам… — королева тяжело вздохнула, после чего, дав страже жест оставить ее наедине с командиром, продолжила, — командующий, как продвигается план эвакуации? — Лучше, чем предполагалось, моя королева, — мужчина пытался выглядеть уверенно, но тело выдавало нервозность, — около половины населения уже покинули город. Вывод правительства из города уже начался. К вечеру мы сможем вывести вас и королевскую семью. Когда враг подойдет к городу, мы уже будем у границ королевства. — Значит у нас не все потеряно… Но скажите мне честно, если враг окажется у города раньше, чем мы достигнем границы, успеем ли мы? — Трудно сказать, моя королева, ведь нам неизвестно количество сил противника, их планы, замешана ли магия… — стараясь не впасть в уныние, мужчина перешел к более приятной теме, — но не все так плохо. Пару дней назад во дворец пришло письмо от рыцаря-капитана Ордена Люциуса, он представился как Кэссиан Никодемус. — Орден готов помочь нам? — в словах королевы чувствовался неподдельный интерес. — Не совсем так, моя королева. Полагаю, это чистая случайность, что рыцари оказались неподалеку от наших земель. В городе Каракант объявился маг и Орден отправил рыцарей устранить его, — мужчина говорил с почти незаметным недовольством, — мага они поймали, и прослышали о нашей проблеме. Потому их командир связался с нами и предложил свою помощь. — Они помогут нам выиграть эту войну, командующий? Достаточно ли их? — королева говорила громче обычного. — Это было бы слишком хорошо, но нет, моя королева, в письме говорилось, что численность рыцарей не превышает сотни. Конечно, этого не хватит для помощи в войне, но рыцарь-капитан пообещал встретить нас у границ и помочь добраться до крепости Ордена. Если наш враг действительно маг, то места безопаснее для вас и королевской семьи не найти. — Вы предлагаете мне оставить свой народ? — без былого энтузиазма отвечала королева. — О народе позаботятся наши союзники, моя королева, сейчас главное — спасти вас, иначе королевство никогда не восстановится! Прошу вас, не упрямьтесь! — Вы правы, командующий, я ничем не могу помочь своим людям… Но могу попытаться спасти их, — уверенно, но с дрожью в голосе, говорила Изабелла. — Что вы имеете ввиду? Вы согласитесь на предложение рыцарей? — Нет, как королева и защитница своего народа, я не могу пойти на такое. Есть другой, более надежный вариант… Я останусь в городе, — с трудом выговорила Изабелла, — я, королевская стража и часть гарнизона, останемся в городе. Мы дадим врагу отпор, и у вас появится время уйти. — Вы, должно быть, шутите, моя королева, это же верное самоубийство! — не веря ее словам, мужчина отшатнулся. — Так и есть — это самоубийство. Но это единственный способ сохранить людей. Пусть я погибну, командующий, но ценой моей жертвы станет спасение моего народа и моей семьи. — Вы можете оставить стражу и гарнизон, они и без нас справятся! Прошу, моя королева, без вас королевству конец! Подумайте, у нас еще есть время! — Нет больше никакого королевства, командующий, но остались люди, которых мы можем спасти. Скажите мне, командующий, вы сможете возглавить моих людей? Сможете позаботиться о моих детях, когда все кончится? На какой-то момент установилась тишина. Главнокомандующий — старый и опытный солдат, повидавший за свою жизнь десятки, а может и сотни сражений, дрожал от страха. На его лице был виден ужас, сомнение. Прошло несколько минут, прежде чем он, все еще шатаясь, решился ответить королеве. — Я любой ценой выполню вашу волю, моя королева, — уняв дрожь, мужчина встал на одно колено, — клянусь в этом своей жизнью. — Встань, это лишнее. Я доверяю вам, командующий, и верю, что вы приложите все усилия, — королева повернулась в сторону церкви. Несмотря на всю разруху, она осталась почти нетронута, — а теперь приступайте, время не ждет. Сейчас мне нужно побыть одной… — Понимаю, моя королева. Надеюсь мы еще увидимся… — мужчина отдал честь, после чего удалился.***
Лунный свет изредка пробивался через толщу облаков. Иногда взору представали одинокие звезды. Ветер усиливался, влажный воздух сковывал дыхание. Казалось, будто сама природа страдает и плачет. Высокие стены, что окружали город, в высоту не меньше десяти метров, за всю свою историю они не пропустили ни одного врага. У стен были выкопаны небольшие рвы, окруженные деревянными баррикадами. Сооруженные наспех, эти укрепления могли задержать противника, но не остановить. Но кажущийся покой был иллюзией. Топот миллионов мертвецов содрогал саму земную твердь, обветшалые дома рушились, а шум, издаваемый им, заглушал даже церковные колокола. Только этого хватало, чтобы защитники города в ужасе покидали свои посты. Те, кто остался, были неспособны оказать хоть какое-то сопротивление. Так или иначе, город было не спасти. С увеличением шума, на горизонте появился враг. В считанные часы нежить, словно стая саранчи, окружила город со всех сторон. Их число было невозможно подсчитать, а ряды были настолько ровны и плотны, что величайшие из армий оказались лишь неэффективной подделкой. И вот, настал момент. В одно мгновение армия начала движение. Не нуждаясь в лестницах, осадных орудиях, любых других инструментах, мертвецы, взваливаясь друг на друга, формировали лестницы из своих тел. Защитники стен, используя кипящее масло, подожженные стрелы, камни и все, что попадалось под руку, лишь сбрасывали небольшую часть нежити, вместо которой сразу вставала другая. Неостановимая орда быстро взобралась на стены. Их число было столь велико, что оставшиеся прикрывать отступление солдаты, оказались затоптаны. Сбежавшие направились во дворец — последний рубеж столичной обороны. Тем временем, мертвецы спустились в город. Началась кровавая бойня. Беззащитное население, в том числе женщины и дети, выводились на улицы. Кого-то обезглавливали, менее везучих бросали прямо в пекло, где те сгорали заживо. Здания сжигались дотла, вместе со всем имуществом. Каменные и кирпичные здания разрушались вручную. Весь этот кошмар продолжался несколько часов, казавшихся вечностью, и кончились лишь когда орда совершила свою кару. От великой столицы королевства остались только окровавленные стены и дворец, специально оставленный напоследок.***
Через пару минут тишины, из бесчисленной толпы мертвецов появился незнакомец, убивший короля и начавший этот поход. Глаза его были кроваво-красные. В них не было ничего, кроме бесконечной ненависти. Вместе с парой десятков солдат, он вошел в ворота дворца. Гвардейцы и остатки солдат не смогли даже организовать оборону, как были убиты. Двор перешел в руки нежити, и уже ничто не могло помешать им войти во дворец. С ошеломляющим грохотом, дворцовая дверь, украшенная золотом, приветствующая королевских гостей многие века, влетела внутрь, лишив жизни державших ее гвардейцев. Пара мгновений, и внутри оказались мертвецы. Королевские стражники, несмотря на видимый в их глазах ужас, вступили в бой, обреченные на поражение. В иной ситуации, их боевые умения могли сдержать десятки противников, а может и сотни, но сейчас никакая подготовка не имела значения. Один за другим, окровавленные тела падали на блестящий дворцовый паркет, превращая произведение искусства в ужасное напоминание о хрупкости человеческой жизни. Когда последние гвардейцы пали, во дворец вошел незнакомец, и в тот же момент нежить расступилась, организовав подобие строя. В то же время, из дворцовых спален раздалась череда сдавленных криков. Через пару минут отряд мертвецов бросил к ногам своего предводителя — саму королеву Изабеллу. Несмотря на близящуюся кончину и полное поражение в войне, на ее лице не было страха да и других эмоций. Ее трудно было назвать живой. Мужчина, облаченный в, неподобающее поношенную для такого могущественного человека одежду, возвышался над своим противником. Лицо его было сокрыто за темным капюшоном, но глаза сияли столь ярко, что на них невозможно было долго смотреть. Он присел рядом с королевой, но она не смотрела в его сторону. — Ты проиграла, «королева», твои люди мертвы, думаю, теперь у нас есть время поговорить, — незнакомец говорил спокойно, казалось, он не замечал толпу нежити вокруг, как и окровавленные трупы. — Нам не о чем с тобой говорить, делай свое дело, но не думай, что ты уже одержал победу, еще остались те, кто может дать тебе отпор, — Изабелла бросила короткий взгляд на мужчину. — И кто же? Сборище простолюдинов, что ты вывела из города в своей жалкой попытке спасти их? — издав неестественный смешок, он продолжил, — а может, остатки королевской семьи, малолетние наследники короля? — Они уже далеко отсюда, и когда-нибудь они отомстят тебе, проклятый ты… — поддавшись на провокацию, королева была резко прервана. — Месть… какое приятное слово, навевает воспоминания… — словно предавшись воспоминаниям, незнакомец выждал пару мгновений перед тем, как продолжить, — неужели ты, «королева», думала, будто я позволю твоим людям, особенно твоей семье, избежать моего возмездия? Ведь, на самом деле, все они были посланы тобой в мою ловушку, прямо в руки моей армии. — Нет, ты врешь, говоришь это лишь для того, чтобы помучать меня! — не в силах сдерживать себя, королева, в смятении и гневе, кричала на мужчину. — Ложь — это твоя суть, Изабелла, и твой грех, как и твоего «благородного» мужа, Георга. — Ты ничего не знаешь обо мне и моем муже, трус, даже лицо свое боишься показать! Сделав глубокий вдох, незнакомец вплотную подошел к королеве, посмотрев ей прямо в глаза. И в следующий момент снял с себя капюшон, открыв свое лицо. Зрелище, не уступающее мертвецам, заполнившими дворец. Его лицо было изрезано настолько, что, частями, оно было лишено кожи. Королева, словно увидев давно забытое воспоминание, отшатнулась. — Ты… неужели это ты… — смесь неуловимых чувств, поочередно сменявших друг друга, завладели мыслями королевы, — Эрасмус? — Хорошо, что ты не забыла это имя, Изабелла, ты должна помнить, за что расплачиваешься. — О чем ты говоришь? Я думала, что ты был мертв! Все так думали! — с лица королевы исчез былой страх, сменившись необычными чувствами. — Мне стоит вырезать тебе язык за столь гадкую ложь! — мужчина вскочил с места, презрительно смотря на королеву, — не смей делать вид, будто ты ничего не знаешь, лживая тварь! — О чем не знаю, Эрасмус? В чем ты винишь меня? Расскажи мне! — Значит, будешь продолжать строить из себя невинность, Изабелла? Хорошо, я напомню тебе, — глаза его начали светиться ярче обычного, — тогда, тридцать два года назад… Ты сговорилась с Георгом, обманула меня, а затем, когда выпал шанс, вы попытались избавиться от меня. Уверен, тогда вы не думали, что я окажусь столь живучим, да, «королева»? — Это неправда! Я никогда бы не сделала подобного, Эрасмус, и как ты можешь говорить, что Георг, твой родной брат, мог навредить тебе? — Это начинает надоедать, Изабелла. Я не пощажу тебя, сколько бы ты не оправдывалась, так зачем врать?! — Я никогда не врала тебе, и сейчас не стану. Чтобы ты не сделал со мной, прошу, Эрасмус, поверь, что мои слова — правда! — Что же, ты думаешь, случилось со мной в тот день, Изабелла? И придумай вранье получше. — Я знаю лишь то, что сказал мне Георг. Вы поехали в город Мидлиф — столицу завоеванного нами королевства, чтобы подписать мирный договор. Но, когда вы проезжали через лес, на вас напали вражеские солдаты. Ты приказал Георгу отступать, а сам вступил в сражение. Он сказал, что видел, как тебя ранили, а на следующий день, когда, вместе с подкреплением, он прибыл в место сражения, твое тело не смогли найти. Король искал тебя много лет, вплоть до самой своей смерти, Эрасмус, но ты бесследно исчез, все сочли тебя погибшим… — Так значит, стоило мне «погибнуть», и ты сразу променяла меня на брата? Ты хоть вспоминала обо мне, Изабелла, или для тебя королевский титул всегда был важнее?! — Прости меня… После твоей смерти, Георг был единственным, кто поддерживал меня. Если бы я знала, что ты жив, Эрасмус… — лицо королевы покрылось слезами, она с трудом произносила слова. — Уже поздно просить о прощении, Изабелла… Мое возмездие свершится, и ты последняя должна понести наказание за свои грехи. — Может, это принесет твоей душе покой, которого ты заслуживаешь, Эрасмус… Ведь я всегда любила тебя. С трудом сдерживая себя, Эрасмус отошел от королевы, и из толпы нежити вышел Георг, бывший король, теперь — всего лишь безжизненный слуга, готовый исполнить любой приказ хозяина. Изабелла, готовая принять свою участь, без страха смотрела на меч, занесенный над ее головой Георгом. Эрасмус, кинув последний взгляд на королеву, покинул дворец. Через мгновение, звук стали нарушил тишину дворца, в следующий момент, смененный приглушенным грохотом, и вторым. В этот день свершилось возмездие. Эрасмус, проходя через руины уничтоженного им города, размышлял о словах Изабеллы. В нем не было уверенности в том, что она говорила правду, но было в них что-то, навевающее воспоминания. Те, о которых когда-то хотелось забыть. В полной тишине он шел на кладбище, маленький, нетронутый нежитью уголок города. Именно там должен быть похоронен его отец.