Такой разный взгляд

      — Ваши высочества, долина оцеплена, а её окрестности обысканы, — сообщил белый пегас с золотой гривой, приземлившись на край каменной площадки, выступающей из отвесного склона скалы. — Обнаружены четыре команды наблюдателей от грифонов, находящиеся на расстоянии от половины километра. Общая численность предполагаемого противника — восемьдесят бойцов в шестнадцати крыльях.       — Хорошая работа, капитан, — величественно кивнула белая аликорница с розовой гривой, похожей на кусочек рассветного неба ранним утром. — Продолжайте наблюдать, но близко не приближайтесь. На провокации не реагировать: нам не нужно, чтобы у Гровера были причины обвинить Эквестрию в нарушении соглашения.       — Будет исполнено, ваше высочество, — стукнул себя копытом в грудь дневной летун, тут же взмахом крыльев подбрасывая себя вверх.       — Сестра, почему ты вообще согласилась на столь… мягкие условия? — подала голос тёмно-синяя аликорница, подойдя к Селестии с правого бока (она была облачена в тёмно-фиолетовые доспехи со шлемом, защищающим затылок, макушку, виски и переносицу). — Грифоны почти разбиты, а все их нынешние трепыхания с попытками отстроить крепости и собрать новую армию — не более чем пыль, бросаемая в глаза.       — Сестра, тебе вправду хочется гоняться за десятками мелких банд разбойников? — насмешливо уточнила белая аликорница, подождала несколько секунд и пояснила свои слова: — Пока у этих дикарей есть единый правитель, способный держать их под хоть каким-то контролем, мы можем более или менее спокойно развивать свои земли. Как только грифонья империя окончательно падёт — сотни мелких банд хлынут в Эквестрию, чтобы разорять деревни, сжигать посевы, творить прочие бесчинства. Кристальная Империя уже почувствовала на себе всю опасность, которую несут летучие отряды, и я совершенно не желаю простым жителям Эквестрии познакомиться с подобными последствиями нашей неосторожности.       — У нас есть пегасьи войска, ничем не уступающие, а то и превосходящие грифонов во всём, — гордо заявила принцесса ночи. — У нас есть магическая поддержка, которой подавляющее число поселений Кристальной Империи было лишино. Сейчас самое время для того, чтобы переломить хребет грифонам и оставить их угрозу в прошлом. Ты же не хочешь сказать, что тебе жаль этих выродков, которые порабощали и калечили пони какой-то десяток лет назад?       — Я не считаю, что весь народ должен отвечать за грехи отдельных его представителей: в ином случае мира между тремя расами пони никогда не было бы, — ответила Селестия, глядя в голубое небо, по которому плыли белые пушистые облака, а затем повернулась к сестре и хмуро добавила: — И я не намерена опускаться до зверств, которые творили грифоны в той же Кристальной Империи. Тебе, сестра, тоже не советую этого делать: художества, которые позволили себе ты и твои воины уже известны многим… в том числе и среди пони. Пусть мне удалось остановить распространение слухов, но я совершенно не испытываю радости от того, что мою сестру называют Кровавой Луной.       Несколько секунд фиолетовые и зелёные глаза смотрели друг в друга немигающими взглядами, но затем младшая аликорница всё же отвернулась и опустила веки, негромко произнося:       — Я поддалась эмоциям, усиленным использованием тёмной магии. Этого больше не повторится.       — Луна, я против того, чтобы ты вообще применяла подобные… сомнительные методы усиления, — явно собираясь сказать что-то более грубое, в последний момент принцесса дня всё же сдержалась. — Тебе не нужно идти на такой риск. Помнишь, что говорил учитель?       — Нужно, Селестия, — вновь взглянув на сестру, младшая крылато-рогатая пони сурово нахмурилась. — Может быть ты и не заметила, но с момента нашего восхождения на престолы угроз для пони не стало меньше. Мне регулярно приходится сталкиваться с драконами, гидрами, стаями мантикор, иными монстрами, которые совершенно не будут ждать того, пока мы встретимся и применим Элементы Гармонии. Пони должны видеть, что принцессы способны их защитить от всего… Что же до учителя: возможно, если бы он владел тёмной магией, то не исчез бы бесследно вместе с другими Столпами.       — Лу, я просто… боюсь за тебя, — понизив голос и чуть опустив уши, после непродолжительной памяти ответила на тираду сестры белая аликорница. — Я не знаю, что делать, если с тобой что-то случится.       — …Прости, — стушевалась принцесса ночи. — Всё будет хорошо, Тия. Я полностью контролирую этот процесс. Тебе не о чём переживать. Если ты считаешь, что лучше оставить грифонов с их государством, а не раздавить империю одним ударом — пусть будет так. Пусть их император сам сдерживает своих сородичей, но если грифоны всё же полезут в Эквестрию, то я оставляю себе право заявить, что: «Я же говорила».       — Договорились, Лу, — улыбнулась Селестия. — Давай уже покончим с этим: пусть мёртвые и заперты в барьере, но у меня всё равно мороз по спине бегает от вида всего этого.       На последних словах старшая из принцесс указала крылом на золотистый купол, сияющий даже в свете дня, внутри коего, будто мухи, застывшие в янтаре, замерли грифоны и бараны. Реликвия правящей династии крылатых хищников была действительно могущественным артефактом, опасным даже для аликорнов, что в очередной раз подтверждало теорию о страхе Дискорда.       — Думаешь, Элементы Гармонии справятся? — спросила младшая сестра, всматриваясь изумрудами глаз в глубину магической аномалии, будто бы вырванной из потока времени.       — Мы справимся, сестра, — уверенно ответила белая аликорница. — Вопрос в другом: попытаются ли грифоны вернуть свою реликвию, как только барьер падёт?       — О… Я в этом не сомневаюсь, — хмыкнула Луна. — Наверняка, на нас нападут «Предатели и дезертиры». Но их всех ждёт неприятный сюрприз…       …       Тем временем, по снежной пустоши неслась небольшая вьюга, в центре которой находилась белая кобыла с сияющими алым кроваво-красными глазами и ядовито-зелёными вертикальными зрачками. Она стояла на льдине в виде диска, в которую были вплавлены магические знаки, что позволяло скользить в нескольких метрах над землёй, при этом тратя на полёт минимум силы и контроля.       Лишь недавно Старли узнала о том, что пони планируют уничтожить Фроста при помощи артефактов, позволивших одолеть Дискорда. И пусть она верила в своего сына, но прекрасно понимала разницу в силах между ним и духом хаоса, правившим Эквестрией на протяжении многих лет. Кроме того, его нынешнее состояние как раз и было доказательством слабости и уязвимости, что уже привели один раз к гибели в сражении с куда более слабыми противниками.       «Почему они встали на сторону грифонов? Предатели… Мерзкие, подлые предатели!», — гнев, бушевавший в душе кобылы, а также страх, подтачивающий её волю, будто вода, вымывающая песок из фундамента крепости, сделали разум более податливым для влияния умбрумов, заточённых в кристаллы.       Живые тени, чьи действия побуждались скорее инстинктами, а не разумом, подталкивали свою мучительницу на рискованные, далеко не самые продуманные действия. В конце концов, она отправилась сюда одна, при этом лишь коротко предупредив Голден…       Вьюга не замедлилась перед городом, окутанным белым покровом снега и холодным блеском льда; пронеслась через ущелье, частично всё ещё заваленное обломками обрушенных на армию немёртвых скал; вырвалась на свободное пространство долины… Однако же первое, что увидела наездница необычного летательного средства, показало, что она опоздала: два силуэта с рогом и крыльями, кажущиеся на таком расстоянии совсем маленькими, окружили себя переливающимся разными цветами радуги потоком магии, а затем направили луч прямо в барьер, пронзая его без всякого сопротивления.       — А-а-а-а!.. — крик ярости, боли, отчаяния, вины, одиночества, а затем и дикого, необузданного бешенства вырвался из горла одинокой земнопони, потерявшей всякий контроль над самодельным артефактом.       Тем временем золотистое поле исчезло, оставив после себя почти ровное поле без тел воинов, сперва захваченного мёртвыми, а затем и разорённого живыми города, следов жарких баталий. Лишь аликорны стали спускаться к центру, туда, где ощущалась затихающая пульсация магии.       «Твари! Как вы посмели?! Убью! Разорву! Раздавлю!», — Старли чувствовала, что её сил недостаточно для победы над аликорнами, пусть те только что применили могущественные артефакты, что не могло пройти для них даром, но умбрумы подсказали выход.       Земнопони с головой нырнула в холодную, голодную тьму, без остатка отдавая себя ей. Её белоснежная шёрстка тут же выцвела и посерела, а затем покрылась угольно-чёрными пятнами, что расползлись на всё тело. Грива заколыхалась на магических потоках, глаза вспыхнули с новой силой, а из их уголков стал истекать густой тёмно-фиолетовый туман. Тени охотно подчинились новой хозяйке, чей разум находился на грани распада, но желание мести и воля кобылы, что перенесла за свою жизнь тяжелейшие испытания, всё же не позволили полностью потерять себя.       Распавшись невесомыми лентами, Блэкстар устремилась вперёд, к безмятежным и ничего не подозревающим жертвам. Краем сознания она заметила то, что ненавистные крылатые кошки, когда-то лишившие её глаз, теперь сопровождают аликорнов, достаточно быстро с ними сближаясь. Возможно она и заподозрила бы нечто неправильное, если бы её разум был более безмятежен, но сейчас всё воспринималось с заметными искажениями…       …       — А вот и отступники, — хмыкнула Луна вполголоса, привлекая внимание сестры, которая опустилась рядом с то ли жезлом, то ли кубком в виде грифоньей лапы, удерживающей крупную жемчужину. Артефакт истощил запасы вложенных в него сил, но всё же не исчез вместе с обитателями долины, поверхность коей будто ножом срезали (о том, как в очередной раз сработают Элементы Гармонии сёстрам оставалось догадываться, так как в их силах они до конца ещё не разобрались, а наставник не успел об этом рассказать).       — Наша стража? — уточнила принцесса дня, окружая себя и сестру магическим щитом.       — Запаздывают на полминуты, — досадливо поморщилась принцесса ночи, заряжая рог для удара заклинанием. — Похоже, мы неверно оценили, насколько Гровер хочет вернуть семейную игрушку.       Вскинутые арбалеты нацелились на кобыл, когтистые пальцы уже легли на спусковые крючки, но прежде чем выстрелы выбросили в сторону аликорнов болты с наконечниками из хладного железа, земля взорвалась десятком вспышек, разбросавших осколки чёрных кристаллов. Грифоны, не ожидавшие подобного сюрприза, замешкались, чем воспользовалась тёмно-синяя кобыла, приложившая их ударной волной, разбросавшей хищников, словно деревянных солдатиков.       Тут же из земли выстрелили чёрные ленты, связавшие воинов, будто верёвки, начав их душить и рассекать шкуры. Принцессы при виде этого совсем не обрадовались, а Селестия даже произнесла:       — Что-то мне подсказывает, что на этот раз враг наших врагов — это не наш друг.       — С чего ты это взяла? — язвительно осведомилась Луна.       В следующий миг ленты, добившие последнего грифона, сплелись в жгуты и атаковали барьер, заставив белую аликорницу охнуть и присесть на задних ногах. Её сестра тут же оказалась рядом, поддерживая принцессу дня крылом, параллельно вплетая свою магию в щит.       — Пожалуй, в этот раз я с тобой соглашусь без доказательств, — попыталась пошутить Луна.       — Очень смешно, — насупилась Селестия, вновь вставая на все четыре ноги. — Кто нас, вообще, атакует?       — Это ты у нас любительница книг, — отозвалась принцесса ночи. — Взлетаем.       Дождавшись очередного удара, от которого щит пошёл волнами, будто цельный кусок желе, крылато-рогатые кобылы отменили заклинание и взмыли вверх. Тут же их попытались достать выстрелившие из земли ленты, но аликорницы уклонились от атаки, чего нельзя было сказать о пегасах, подоспевших на помощь своим правительницам…       …       Длинные тонкие щупальца, заострённые с двух сторон, как лезвия, раз за разом выстреливали вверх для того, чтобы ухватить кого-нибудь из крылатых предателей, вставших на сторону ненавистного врага. Впрочем, после сегодняшних событий было большим вопросом то, кого именно Блэкстар ненавидит сильнее: грифонов или аликорнов.       Каждый раз как она кого-то ловила, вспышка магии обрезала щупальце, заставляя отделённый от основы кусок истаивать в воздухе. Это не было больно, но причиняло дискомфорт как от выдирания волосков гривы с корнем во время причёсывания. Куда сильнее злило, что враги никак не собираются сдаваться, ни позорно сбегать, ни бросаться в атаку.       Взрывы чёрных кристаллов, выращиваемых на одних лишь инстинктах, тоже не доставляли летунам сколь-нибудь больших проблем: не считать же за таковые полтора десятка раненных? Аликорны же и вовсе взлетели вверх и…       «Проклятье!», — мысленно воскликнула кобыла, увидев, как засияли разными цветами радуги шесть камней, закруживших вокруг крылато-рогатых пони во второй раз за день.       Интуиция подсказывала, что нет шанса сбежать, а потому — нужно атаковать. Единственной возможностью уцелеть являлся срыв заклинания, что ударит по самим заклинательницам, тем самым выводя их из боя и делая лёгкими жертвами.       — Ша-ша-ша-ша! — обратившись сплошным столбом тьмы, увенчанным змеиной головой с раскрытой пастью, Блэкстар бросилась вперёд, впившись рубиновыми глазами в принцесс Эквестрии.       …Она не успела какое-то мгновение, из-за чего набравший силу радужный луч вонзился прямо в горло, тут же начав испепелять плоть. На этот раз боль была сильной, что прояснило сознание, но было уже поздно…       …       — Что это было? — тяжело дыша, телекинезом пряча три из шести Элементов Гармонии в закреплённые под крыльями сумки, Луна обратилась к сестре, что выглядела, будто загнанная (для неё испытание тоже не прошло легко).       — Понятия не имею, но Гроверу придётся ответить на некоторые вопросы, — хмуро заявила Селестия, взглядом выискивая что-то на земле.       — Ты думаешь, что он натравил это на нас? — насторожилась тёмно-синяя аликорница, представив себе встречу с постоянно восстанавливающимся, не чувствующим боли монстром, способным в тесных помещениях превратиться в настоящую катастрофу.       — Сомневаюсь, — ответила принцесса дня. — В таком случае оно не напало бы на грифонов.       — Может быть оно было неразумно? — предположила принцесса ночи.       — Какой-то разум у него точно был, — не согласилась с сестрой белая аликорница, после чего начала планировать вниз. — Смотри…       Когда Селестия приземлилась, Луна увидела лежащий у её передних ног кристалл, похожий на тусклую красную сферу. Старшая правительница Эквестрии хотела было к ней прикоснуться, но почувствовала, как от артефакта повеяло злобой и отчаянием…       — Капитан! — позвала принцесса дня, а дождавшись появления белого пегаса, приказала: — Поместите эту вещь в футляр для опасных артефактов. После того как мы вернёмся в замок, я займусь его изучением.       — Не лучше ли избавиться от… этого? — оказавшаяся рядом тёмно-синяя аликорница передёрнула крыльями, чувствуя некую неправильность камня (слишком уж он казался идеальным).       — Моя маленькая сестрёнка боится тёмной магии? — провокационно усмехнулась старшая кобыла.       — Ох… Делай, что хочешь, — махнула крылом принцесса ночи. — Забираем реликвию и улетаем. Я не хочу узнавать, что ещё придумают наши «союзники».       …       Тем же днём Гровер получил доклад, что вернуть сокровище не удалось, но ледяная тварь окончательно упокоена. Однако же свидетели сражения сообщили, что в долине обнаружилось ещё какое-то чудовище, напавшее как на грифонов, так и на пони.       Те, кто присутствовали в группах наблюдателей, в один голос утверждали, что долина пока что непригодна для проживания кого-либо: слишком много ресурсов понадобится для строительства поселения и прокорма жителей, в то время как торговля по маршруту отсутствует полностью…       …Несколькими ночами спустя, под светом полной луны из-под земли выбрался мохнатый серый алмазный пёс. У него были мощные передние лапы с широкими ладонями, короткими пальцами и массивными когтями, маленькие чёрные глазки, вытянутая заострённая морда и кажущиеся непропорционально маленькими задние конечности.       Отчаянно принюхиваясь и прислушиваясь, он стал бродить по превратившейся в пустошь долине, пока не остановился в одном лишь ему понятном месте, после чего начал копать. Спустя пару минут разгребания земли, в свете ночного светила замерцал алым кристалл, похожий на… небольшое яблоко.       — А-а-а… — восхищённо выдохнул чесун, поднимая драгоценность на левой ладони. — Моё сокровище… Хы-хы-хы… Моя прррелесть…