Такой разный взгляд

      Величественное каменное плато, возвышающееся над окружающей его со всех сторон пропастью, занимающее собой вершину древней скалы; сложенные из прямоугольных блоков здания, украшенные затейливой резьбой, имеющие два-три этажа у самых краёв и возвышающиеся башнями ближе к центру, где словно великан на фоне карликов виднелся королевский замок; крепости, высеченные прямо в телах окружающих плато скал, способные вместить в себя население средней деревни… это увидел Гиш в лучах заходящего солнца, когда их отряд прибыл в столицу империи Грифонстоун. От его внимания не укрылось ни то, что небо патрулировали гвардейцы из Ордена Щита, ни то, что рядом с каждой из крепостей висели транспортные платформы, представляющие из себя деревянные щиты на облачных подушках, ни то, что ввысь тянулись столбы чёрного дыма.       «Да-а-а… Красота-то какая. Лепота», — с явным довольством заявил призрак, сопровождающий молодого грифона, словно тень, после пробуждения личности носителя амулета почти не отправлявшийся отдыхать во время бодрствования подопечного (в конце концов, должен же кто-то учить уму подрастающее поколение, если уж все остальные на это лапой махнули).       Тени Императора сопровождали небесную повозку, в которой находились их начальница и ценный подарок для самого Гровера, в чём им помогали искусственные крылья и аэромантия. Грамон, который и заложил основы новой моды для увечных грифонов, после нескольких дней ожидания непонятно чего расслабился, так как немедленных репрессий всё же не последовало, а постоянно находиться в напряжении не способен никто. Всё это время его сопровождала болтовня духа старого аэроманта, сетующего на нежелание напарника потратить свободное время на что-нибудь действительно интересное и полезное…       «Если ты не научишься расслабляться, то помрёшь усталым», — заявлял невидимый для других собеседник.       «Умственное перенапряжение усыпляет бдительность. Сколько полосок на спине Греты? Во-от! А был бы ты бодрым, то и не задумывался бы…», — поучительно вещал наставник.       «Если ты так и сгинешь не обласканным, то твои предки тебя с того света сживут. Да и меня заодно в покое не оставят! Где это видано, чтобы у благородного орла не было хотя бы одного потомка? Уверен, в той долине, где ты родился, прямо сейчас живут и плодятся не меньше дюжины твоих братьев и сестёр», — возмущался призрак вечерами.       …Город на плато был огромен: каменные дома с плоскими, куполовидными, треугольными крышами тянулись рядами, необычайно плотно подступая друг к другу, но тут и там между ними виднелись проплешины площадей, используемые для торговли, отдыха и общения. Так как все, ну или хотя бы большинство горожан тут имели крылья, дороги использовались не слишком часто, да и переулки частенько заканчивались тупиками, превращая задачу дойти из одного места в другое пешком в блуждание по лабиринту. Лишь рядом с дворцами, принадлежащими самым богатым или влиятельным семьям имелось свободное пространство, позволяющее оценить красоту архитектуры и разных украшений.       На склонах скалы, где стоял Грифонстоун, тут и там виднелись выступы, занятые какими-либо строениями, либо же являющиеся чем-то вроде крылечек для входа в пещеры. И везде, куда ни падал глаз молодого воина, крылатые хищники летали, сидели, спорили, разговаривали, пили и веселились.       «Птичий базар», — всплыл термин из памяти человека, вызвавший в мыслях барон-нета одновременно и веселье, и раздражение.       «Тут-то мы разгуляемся, птенец», — предвкушающим тоном заявил дух старого аэроманта.       «Я на службе», — напомнил молодой хищник.       «Скажешь своей начальнице, что это моё требование. В ином случае — я откажусь подчиняться», — ответил невидимый собеседник, явно довольный тем, что у подопечного нет иных предлогов отказываться от похода по злачным местам столицы (а в том, что таковые есть, Четвёртый не сомневался).       …       Отряд Греты приземлился на территории небольшого П-образного поместья, имеющего две башенки на концах обеих ножек и высокие ворота, закрывающие внутренний двор с четвёртой стороны. Здесь их ожидали неразговорчивые Чёрные Розы, являющиеся агентами службы разведки империи, создаваемой буквально на глазах у Гиша (во всяком случае после становления Тенью, он нередко сопровождал белую полосатую пташку на встречи, где вербовались новые агенты из числа высокородных грифонов).       Однако же в личном столичном особняке им долго находиться не пришлось: ещё до того, как солнце скрылось за горизонтом, прибыл гонец от императора, ну а после наступления ночи, подхватив тяжёлый деревянный сундук с подарком, Грета, Третий и Четвёртый отправились в резиденцию правителя. На пути им встречались редкие патрульные, но вот жители после восхода ночного светила старались над крышами не мелькать, перебравшись в хитросплетение улочек наземного лабиринта.       «Когда-то считалось, что Грифонстоун нельзя взять штурмом, если у тебя нет крыльев. Даже добраться сюда наземными путями достаточно сложно, не говоря уже о попытке взобраться наверх под постоянными атаками защитников. Но теперь появились алмазные псы, способные проложить туннель прямо в замок императора», — с явной досадой в голосе процедил неизменный спутник Грамона, с интересом изучающего фасады зданий, освещаемые разнообразными светильниками.       «Псы были всегда. Да и драконы, если уж на то пошло, могли заявиться в любую минуту», — просто ради поддержания беседы парировал слова наставника молодой воин.       «Ничего ты не понимаешь, птенец. Грифонстоун — это Гнездо! Символ, если тебе так понятнее. И теперь его могут разорить какие-то кроты-переростки, а мы об этом узнаем только в момент атаки», — едва ли не в первый раз с момента полноценного знакомства дух позволил себе злость, что подействовало на барон-нета гораздо сильнее всяких увещеваний.       Новым взглядом посмотрев на столицу империи, выглядящую величественно, пусть и не так роскошно, как о ней рассказывали, Гиш сравнил её с Саусфортом. При падении крепости его жизнь рухнула, и её пришлось собирать из осколков, из которых, если быть честным с собой, получилось нечто неказистое и довольно уродливое. В случае же, если исчезнет этот город, то разрушенных жизней будет гораздо больше…       Его память хранила воспоминания о невероятных городах с домами, чья высота превосходила самые большие башни, а длина стен, тянущихся в каждую из сторон, делала их похожими на искусственные скалы. Там, будто в муравейниках немыслимых размеров обитали двуногие лысые существа, научившиеся приручать законы природы и без магии добившиеся того, о чём даже не мечтали жители Эквуса. Они, наверняка, поставь перед собой такую задачу и вложи в её исполнение побольше денег, смогли бы воссоздать Грифонстоун в его нынешнем виде, а то и сделали бы много больше, но…       «Это был бы муляж без души», — констатировал Грамон, чувствуя гордость и воодушевление от осознания, что находится в этом знаковом месте.       «Вот, птенец! Теперь я чувствую, что ты — настоящий грифон. А ведь ты не видел и десятой части великолепия этого места! Каждый раз, как я оказывался здесь в прежние годы, у меня твердел… внутренний стержень, позволяющий продолжать выполнять свой долг», — не умолкал невидимый другим собеседник, начисто разрушая торжественный момент.       …Иногда Гиш ловил себя на мысли, что жалеет о пробуждении своей личности. Во всяком случае прежде его напарник не был таким навязчивым и надоедливым, не говоря уже о том, что воспоминания о былом не терзали душу в часы покоя.       «Может ли он стараться меня отвлечь от неприятных мыслей? Вряд ли. Скорее уж это обычная манера поведения озабоченного старика», — придя к таким выводам, Грамон откинул посторонние мысли и сосредоточился на выполняемой задаче, так как их группа уже приземлилась на площадку перед воротами, ведущими в обитель императора Гровера.       …       В сундуке, который несли Третий и Четвёртый, облачённые в свои стандартные костюмы, но без оружия, обнаружился схваченный ими чейнджлинг. Впрочем то, что осталось от перевёртыша после тщательного допроса в исполнении Греты, ныне устроившейся в одном из кресел, установленных вокруг круглого стола, напоминало, скорее, вяло трепыхающийся обрубок. Сама грифина, со скучающим видом разглядывая когти на передней лапе, выложила членам совета всё, что смогла выудить из пленника, пока его разум не рассыпался окончательно.       «Какая пташка… Бррр. Был бы я живым, то ни в жизнь к ней не приблизился», — констатировал дух, чьё мнение отражало мысли самого барон-нета, который не имел никакой возможности по-хорошему распрощаться с миловидной садисткой.       Самих Теней Императора тоже допросили, приказав коротко описать всё столкновение с группой из чейнджлинга и алмазных псов, после чего оставили стоять рядом с белокаменными колоннами внутри просторного зала, где под потолком горели алхимические свечи. С одной стороны — это было беспечностью, с другой же… кроме Гиша, насколько он понял, ни один из его коллег личность не пробудил.       — Как ты это допустил? — вперив яростный взгляд в худощавого Герберта, носящего прозвище «Галантный», отчего советник по делам добычи полезных ископаемых вздрогнул, пророкотал Гилхард, именуемый Чёрным (в честь цвета шерсти и дурного характера). — Сколько лет эти перевёртыши и подземные шавки вооружают свою армию нашими лапами? Сколько лет они кормят своих воинов нашей едой?!       — Я уже инициировал подробную проверку на других подконтрольных мне шахтах… — попытался оправдаться немолодой грифон.       — Ты должен был это сделать уже давно, а не тогда, когда у нас под лапами готовая к войне орда! — генерал армии императора Гровера пылал яростью, но всё же не решался перейти от слов к чему-то более серьёзному. — А ты…       — Я работаю, а не сотрясаю воздух, — откликнулась Грета, подперев голову правой передней лапой, уставившись на воина полуприкрытыми глазами, при этом провокационно облокотившись на стол. — Или, может быть, ты скажешь, что в рядах твоих рубак точно нет этих… чейнджлингов?       На последнем слове пташка замешкалась, будто бы вспоминая нужное название и даже театрально щёлкнула пальцами.       — Я устрою проверку… завтра же, — усмирив свой темперамент, Гилхард ответил более сдержано. — Но этот ленивый мешок костей…       — Не стоит разбрасываться оскорблениями, друзья мои, — прервал советников Гровер, вольготно устроившийся в троноподобном кресле. — Все мы оказались застигнуты врасплох. Кто же мог знать, что алмазные псы, объединившиеся под властью общего вождя Чесуна впервые в своей истории, действуют не сами по себе, а в союзе с народом перевёртышей, способных обращаться как живыми существами, так и предметами. Пожалуй, после этого откровения я буду тыкать когтем даже собственную подушку, прежде чем лечь к ней в постель.       Незамысловатая шутка подействовала (даже Гиш под маской приподнял уголки губ в улыбке), так что атмосфера в зале стала менее напряжённой. Впрочем, ответ на главный вопрос оставался неизвестным, что и не замедлил напомнить Гилберт, за свою полноту в шутку прозванный Тонким.       — И всё же, как нам определять перевёртышей? Каждый мешок с пшеном тыкать ножом? Каждую вазу прижигать огнём? Я, в общем-то, не против, но ведь грифоны такого отношения к себе не потерпят. Да и не будет смысла в этом: только идиот станет терпеть, когда его режут без причины и предупреждения.       — Бараны могут их отличать, — заметил Герберт.       — Одарённые, — хмыкнул Гилхард. — Каждый тысячный. И это с учётом ягнят со стариками.       — Т-тут я могу помочь, — подал голос Гатц, возглавляющий как сеть грифоньих школ, так и научную деятельность империи. — М-мои подчинённые разработали устройство, п-позволяющее видеть э-энергию в с-спокойном с-состоянии. Ч-чейнджлинги в с-своей обычной форме в-выглядят зеленоватыми. М-мы собираемся п-проверить, можно ли обнаружить их в-во время а-активной м-маскировки. Но н-нам понадобятся добровольцы.       «Птенец, кажется, я знаю, зачем ты здесь», — заговорщическим голосом произнёс дух на ухо своему напарнику, тогда как члены совета тоже бросили хотя бы по одному взгляду на Теней.       «Я в восторге», — констатировал Гиш, чья интуиция стала сигналить о приближении неких неприятностей.