Такой разный взгляд

      «Я — маленькая жуколошадка, и жить мне будет не сладко. Уж лучше бы возить повозку с того, на этот берег», — думал(а) про себя королева Кризалис, перенесённая заботливыми подданными в более комфортабельную пещеру, где пол был застелен ковром, а также имелись предметы мебели вроде магического светильника, таза-поилки, серебряного зеркала и нескольких плоских ящиков с разнообразными мелочами вроде гребешков для волос, деревянных фигурок, настоящих книг (информации о коих в унаследованной от предшественниц памяти не оказалось).       — Аксель, расскажи подробно, что произошло с момента… появления моего яйца, — двоящимся тонким голоском приказал Леший, чувствуя, как чешется под черепной коробкой мозг от осознания того, что происходящее вокруг — не бред воспалённого разума.       — Как прикажете, моя королева, — огромный (на фоне новорожденной принцессы) чейнджлинг, хитин коего был матово-чёрным, неспешно и торжественно поклонился, после чего внёс рациональное предложение: — Пока я буду говорить, что займёт некоторое время, вам следует подкрепиться. У нас есть некоторое количество маточного молочка, которое мы можем разбавить питательным желе.       — Нет, — возразила новоявленная правительница. — Молочко отдельно от желе. Незачем портить свойства продукта, не имеющего источника пополнения.       — Ваша мудрость велика, моя королева, — вновь поклонившись, личный помощник-телохранитель-нянька вышел из небольшой пещеры и отдал какие-то приказы, после чего вернулся и объявил: — Кувшин с молочком принесут через несколько минут. Позвольте начать рассказ?       — Приступай, — согласился артист, подходя к зеркалу, мысленно радуясь скорости своего физического взросления и тому, что не приходится притворяться ребёнком.       «Если бы мне пришлось несколько месяцев быть младенцем, не способным самостоятельно перемещаться в пространстве и говорить, это было бы гораздо хуже, чем осознать себя пони-жуком. Или же муравьём? Или пчелой? Судя по воспоминаниям предков, наш вид произошёл от некого подобия муравьёв, что до сих пор играет решающую роль в жизни общества. Где ещё новорожденную наследницу будут всерьёз слушать в делах, касающихся внутренней и внешней политики?!», — несмотря на смену вида с двуногого высшего примата на четвероногое насекомое (тоже высшее, как подсказывала логика), среди эмоций превалировали не страх, растерянность и сожаление, а любопытство, решимость, ну и беспокойство.       …Кризалис подозревала, что сильное влияние на психологическое состояние оказали как воспоминания о жизнях принцесс-королев прошлого, так и ощущение эйфории, подаренное передаваемой матерью магией, наполненной заботой и любовью. После столь сильных позитивных чувств, отголоски коих сохранялись где-то на задворках сознания, рефлексировать было откровенно тяжело.       «На это, определённо, можно подсесть. А добытчики любви, как подсказывают воспоминания, становятся зависимыми от своей работы настолько, что жизни без неё не видят. Стоит ли удивляться, что они готовы не только похищать жертв для их «выдаивания», но и охотно исполняют роли партнёров влюблённых разумных?», — покопавшись в своём необычном для человека наследии, пробуждённом в один момент насильственным путём, а не как положено — в течении нескольких месяцев нормального взросления, Леший пришёл к выводу, что магию можно похищать и при помощи страха… делающего её почти ядовитой для перевёртышей.       Королевы прошлого провели немало экспериментов и выяснили, что именно любовь, во всех её проявлениях как заставляет жертв вырабатывать больше энергии, так и делает её наиболее вкусной и усвояемой. Подопытные, в роли коих выступали в основном пони или животные разных видов, испытывая чувство любви, буквально сами источали магию во вне, позволяя собирать её незаметно для окружающих. Кроме того… влюблённые долго не замечали слабости и истощения, а когда до них доходила некая неправильность — было уже поздно что-то предпринимать.       …Тем временем, пока артист размышлял на тему своей новой диеты и проблем, что с ней связаны, Аксель рассказывал о событиях, что произошли с момента появления его яйца. Вообще, прежнюю королеву следовало похвалить за предусмотрительность, так как она не стала ввязываться в крайне сомнительное дело без подстраховки, а затем и отчитать за то, что наворотила, превратив свой рой в инструмент чужой мести. В конце концов она не просто помогла алмазным псам и кристальным пони заключить союз против грифонов, а ввязалась в полноценную войну, к которой никакого отношения изначально не имела.       То, что родительница влюбила в себя кобеля, ставшего Великим Вождём Народа Алмазных Псов (всё с больших букв) можно было считать успехом. Сколь бы неприятной ни казалась мысль о роли наложницы при глуповатом дикаре, но Леший не собирался судить её за методы, позволяющие не только обеспечивать подданных едой, но и получать доступ к самым разнообразным ценностям. Тем более, применять мораль высших приматов к высшим же насекомым, что качественно подсели на чужие магию и любовь — дело неблагодарное.       Однако же того, что королева начала открытое военное противостояние грифонам, артист не мог понять и одобрить. В конце концов он был воспитан с мыслью о том, что война — это худшее из всего, что вообще может случиться с любым народом (тем более — уже заимевшим крайне негативную репутацию у одного из наиболее многочисленных видов известного мира). К сожалению, предшественницы эту точку зрения не разделяли и считали, что для достижения цели допустимо пожертвовать частью особей роя, дабы получить лучшие условия в будущем.       «Как там говорилось? «Бабы ещё нарожают». Только в применении к моему нынешнему народу эта фраза звучала бы чуть-чуть иначе: «Я ещё нарожаю», — последняя мысль заставила шестерёнки в голове сперва остановиться, а затем начать крутиться с удвоенной скоростью, вызывая из унаследованных знаний воспоминания о способе размножения перевёртышей.       То, что Королева-мать, в случае применения к рою — это не просто слова было… не самой радостной новостью. С другой стороны, чем-то критичным данная ситуация не являлась, ибо сам процесс размножения не требовал рожать в том смысле, как это делают люди или пони, а потому и разводить панику являлось преждевременным делом. Кроме того, прямо сейчас исполнять эту королевскую обязанность никто не требовал…       «В этой пьесе у меня очень маленькая роль», — немного нервно мысленно посмеялся артист, вспоминая одну из своих любимых песен.       В этот самый момент в пещеру принесли маленький глиняный горшочек, запечатанный воском, который с преувеличенной осторожностью поставили перед Кризалис, а затем вскрыли. Внутри оказалось вещество, больше похожее на творожок для детей, разве что без плавающих в нём кусочков фруктов, один вид коего вызвал непроизвольное слюнотечение. Пришлось приложить немало волевых усилий, чтобы не наброситься на питательное лакомство, способное даже рядовую особь превратить в новую королеву…       «А ведь это шанс. Отказаться становиться королевой и попытаться уйти. Хотя-я-я… вряд ли отпустят. С дезертирами тут, как и с бракованными особями, разговор короткий. Но стоит ли страх новой смерти жизни в теле насекомого?», — не то чтобы Леший всерьёз испытывал отторжение к своему нынешнему виду, всё же воспоминания о чужих жизнях сыграли свою пагубную роль, но возможность сбросить с себя навязанные обязанности заставила задуматься.       С одной стороны, что бы ни решил артист, чейнджлинги продолжат жить. С другой же стороны, кого бы на роль новой королевы ни выбрал рой, она не будет иметь воспоминаний и навыков предков, что значительно отбросит жукопони назад. С третьей стороны… они, скорее всего, продолжат свою пагубную стратегию выживания, в результате чего станут врагами для всех разумных видов известного мира (в то, что использовавшие перевёртышей в своих целях кристальные пони внезапно решат помочь и примут переселенцев с распростёртыми объятьями, верилось с трудом).       — Моя королева, что-то не так? — Аксель, фасеточные глаза коего светились мягким голубым цветом, наклонил голову, качнул кожистым гребнем, заменяющим гриву и выступающим в роли заячьих ушей, после чего высунул кончик языка, «принюхиваясь». — Молочко не испорчено и не отравлено. Клянусь своей жизнью.       «Так просто было бы взять и сдаться, оставив разбираться с проблемами кого-то другого. Разве нет? Но… хочу ли я этого? У меня есть шанс сделать что-то по-настоящему великое: изменить целый народ и привести его к величию. И я сдамся даже не попытавшись лишь из-за того, что в процессе предстоит пережить несколько моментов, которые вызывают психологический дискомфорт? Как можно требовать от других того, на что не можешь пойти сам? Что же… выбор сделан: я отыграю эту роль от начала и до конца, чтобы в конце зрители кричали «Браво», — прикрыв глаза, королева медленно кивнула и, вновь распахнув веки, посмотрела на своего помощника-няньку.       — Я просто задумалась, — изрёк Леший. — Продолжай рассказывать, Аксель.       Перевёртышь поклонился и его двоящийся голос вновь заполнил небольшую пещеру, пока его правительница неторопливо лакала раздвоенным языком питательное, жирное угощение. Зелёные глаза с вертикальными щелевидными зрачками (такой же отличительной чертой правительниц, как и наличие полноценных гривы с хвостом) зацепились за широкий длинный хвост собеседника, как и головной гребень, исполняющий роль органа для охлаждения крови. Всё же хитиновый панцирь пусть и служил хорошей защитой, но плохо подходил для теплообмена… а потовых желёз вовсе не имел.       «А у королев нет гребня, да и хвост, скорее, понячий. Остаются только отверстия в ногах, через которые выделяются запахи… и разные вещества. Был бы я каким-нибудь биологом, то визжал бы от восторга из-за возможности открыть нечто новое», — покрутив эту мысль в голове, Кризалис отбросила её как несвоевременную и сосредоточилась на рассказе своего подданного.       Аксель же говорил о том, как перевёртыши провернули аферу с обменом золота и угля на оружие и еду, часть коих безвозвратно оседала в тайных логовах роя, благодаря чему сейчас они имели запасы для нормальной жизни в течении нескольких месяцев. К сожалению, схему раскрыли, а затем и началась фаза столкновений с войсками грифонов, в результате чего погибли многие разведчики-инфильтраторы, а затем и сама Королева-Мать стала жертвой диверсии.       Гибель Чесуна и исчезновение проклятого артефакта, воздействующего на умы жертв даже эффективнее, чем особые ароматы, перевёртышей привели к тому, что алмазные псы «сорвались с цепи». Отдельные вожди, ранее удерживаемые вместе волей одного правителя, решили попытаться захватить власть силой и решить старые разногласия при помощи оружия, из-за чего количество жертв увеличивалось день ото дня. Малые племена, попавшие в жернова междоусобицы, стараются как можно быстрее и дальше сбежать, чтобы не стать разменной монетой для более влиятельных сородичей.       «Одно действие, и хорошо вооружённая и мотивированная армия, ещё недавно готовая обрушиться на надземщиков, начала перемалывать сама себя. О том, чтобы продолжать сражаться с грифонами не может быть и речи, а вот попытаться сохранить связи с наиболее разумными представителями подземных жителей стоит. Всё же на сегодняшний день они единственные, кто относятся к моему виду без откровенного негатива. Следует обдумать ещё и вариант с продолжением сотрудничества с Кристальной Империей… но там нам вряд ли что-то светит. Я сомневаюсь, что этот Сомбра собирался исполнить свои обещания. Больно уж хорошо они звучали», — Кризалис опомнилась только тогда, когда вылизала дно горшочка, чувствуя себя откровенно объевшейся, пусть из-за хитина живот и не выпирал.       — Аксель, пусть наши разведчики ищут отбившихся от стай псов и, если они будут проявлять дружелюбие — приглашают их присоединиться к нам, — стоило подчинённому замолчать, Леший решил начать отдавать первые приказы. — Силой никого не тащить; проверять, чтобы слова и эмоции совпадали. Малые стаи, если они не агрессивны, проверяйте на возможность взаимодействия: нам нужны союзники…       «И источник пищи. В конце концов псы, если верить воспоминаниям и словам няньки, совсем не против поделиться своей магией в обмен на разные услуги», — пронеслось в голове артиста, плохо представляющего как вести войну, тем более в условиях нынешнего мира, но имеющего некоторый опыт заботы о коллективе.       — Не следует ли нам примкнуть к большой стае, моя королева? — предложил охранник. — С нашей помощью один из кандидатов на место великого вождя получит весомое преимущество.       — Мы больше не станем участвовать в чужой войне… а если получится, то и в любой другой — тоже, — ответила маленькая королева. — Слишком долго мы жили примитивными инстинктами, из-за чего при встрече с первыми разумными, отличающимися от чейнджлингов, восприняли их как новый вид еды. Если мы хотим не просто выживать, но и процветать, Аксель, нам придётся сделать то, что делали наши предки со времён первой королевы — измениться.       — Как прикажете, моя королева, — после короткой паузы перевёртыш отозвался твёрдым и уверенным голосом, в коем не чувствовалось и капли сомнений, а вот облегчение можно было черпать ложками. — Разрешите отлучиться, чтобы отдать соответствующие распоряжения?