Такой разный взгляд

      — Ррр… — глухим из-за скрывающего морду шлема голосом прорычал крупный кобель, красующийся матово-чёрной бронёй, плотно прилегающей к телу и не имеющей ни единой острой грани.       — Рааар! — взревел его противник, закованный в металлические кирасу, шлем, наплечники, наручи, набедренники и наголенники.       В подземном зале, освещённом специально принесёнными кристаллами, полученными ещё предыдущей королевой чейнджлингов от Кристальной Империи, отношения с коей теперь находились в подвешенном состоянии, собрались все немногочисленные союзники Кризалис. К некоторому её удивлению и, что уж скромничать, некоторой гордости, Аксель справился с выполнением приказа менее чем за сутки, после чего ещё один день понадобился для подготовки самого мероприятия.       Гавс, выделенный Углём как испытатель нового вида брони сперва чувствовал себя нервозно, но после того как у него на спине разместился чейнджлинг (инфильтратор-самка), по команде королевы буквально растёкшийся по растрёпанной и клочковатой шкуре, постепенно стал успокаиваться. Важную роль в процессе своеобразного облачения сыграло то, что псу происходящее было преподнесено как мысль, что он натянул на себя жукопони, а не был «проглочен» ею.       «Даже думать не хочу, что он себе воображал в процессе», — проносились мысли в голове Лешего, пока гладиаторы осторожно сходились в середине импровизированной арены.       Хвост, как звали нынешнего противника Гавса, не уступал «пилоту-испытателю» ни ростом, ни шириной плеч, но с первых секунд стало заметно то, что его движения более резкие. Причиной этого было то, что невзирая на все попытки сделать металлические доспехи удобными для алмазных псов, ношение на себе подобной защиты требует определённых умения и опыта. В то же время Фальбала, избранная на роль прототипа симбионта, пусть и потратила немало сил на постепенные мелкие изменения в собственном организме, но за несколько часов тренировок избавилась от всего, что могло помешать её партнёру свободно двигаться.       Артисту пришлось признать, что изначальная задумка с дублирующей мышечной системой нерациональна, так как подземщики обладают достаточной личной силой, использованию которой попытки помощи со стороны доспеха будут только мешать. Всё же без прямого подключения к нервной системе, осуществить которое на нынешнем этапе попросту невозможно, ну или объединения разумов носителя и носимого, о чём остаётся только мечтать, синхронизация движений двух столь разных существ — это долгий процесс. Через пару месяцев сотрудничества, наверное, напарники смогли бы притереться друг к другу, чтобы в сложной обстановке не теряться и действовать как единое целое, но как раз во времени рой был ограничен (в любой момент на новообразованный альянс могли напасть сильные стаи алмазных псов, а то и вовсе каратели грифонов, не гнушающиеся применять распыляемую отраву).       Угроза газовой атаки, в условиях замкнутого пространства туннелей обретающая дополнительную опасность, заставила Кризалис вспомнить всё, что она в прошлой жизни знала о противогазах. Сведений оказалось до прискорбия немного, но прежние королевы не обладали даже ими, а совокупности данных вполне хватило для того, чтобы начать разрабатывать защиту для дыхательных путей. Каких-то успехов пока что не было, всё же с начала экспериментов, коими из-за дефицита корма занимаются только двое перевёртышей, прошло едва ли более полутора суток, но королева была настроена найти способ обезопасить себя и подданных от судьбы предшественницы.       «Большой фильтр в нос не встроишь. Нужно ведь и об обонянии не забывать, и внешний вид сохранить. А то не под пони или грифонов маскироваться придётся, а под миниатюрных слоников», — обдумав эту идею, к некоторому своему удивлению Леший пришёл к выводу, что карликовые шлангоносики в этот мир вписались бы как родные.       …Тем временем гладиаторы сошлись, и начался бой: сперва Гавс и Хвост обменялись ударами и блоками передних лап, стараясь достать друг друга то когтями, то кулаками, и тут себя гораздо лучше показал более прочный металл. Почти сразу стало понятно, что если продолжать столкновение лоб в лоб, то невзирая на более свободные движения, обеспечиваемые Фальбалой своему напарнику, её хитин попросту превратится в труху (и никакое восстановление не поможет).       К счастью для чейнджлинга, принимающего на себя большую часть урона, алмазный пёс тоже всё прекрасно понял и начал уворачиваться. С этого момента начался бой на истощение, ну или до первой фатальной ошибки, что позволила бы нанести серьёзную, но не смертельную рану: всё же поединок оставался дружеским.       Хвост размахивал лапами, рычал, оскорблял противника, но если и попадал по Гавсу, то только вскользь. Тот же в свою очередь прыгал и бил не жалея сил, напоминая в эти секунды не крупного псового, являющегося дальним родственником вервольфов, а какого-то кузнечика-мутанта, покусанного Мохаммедом Али.       Постепенно носитель металлического панциря стал замедляться, а его удары превратились в размашистые взмахи передних лап. Однако же Хвост не собирался сдаваться и, издав оглушительный рык ярости, сорвал с головы шлем, чтобы использовать его как снаряд. За первым элементом брони последовал второй, коим был наплечник, а затем и третий…       «Кажется, мы только что изобрели стриптиз», — пришла в голову артиста совершенно глупая мысль, из-за которой ему захотелось постучаться лбом обо что-нибудь твёрдое, но пришлось просто прикрыть глаза правой передней ногой.       Из-за этого действия, продиктованного не до конца стабильным состоянием психики, Кризалис пропустила момент избавления Хвоста от кирасы, после чего он остался в наручах, перчатках и поножах. Размяв плечи, кобель взвыл и стукнул себя кулаком в грудь, тем самым провоцируя Гавса на атаку, на что получил согласный ответный вой, частично приглушённый шлемом.       «Хотя бы этот раздеваться не стал. Неужели помнит, зачем всё это придумано?», — королева, разумеется, понимала то, что снять с себя Фальбалу алмазный пёс сможет только при её содействии, ну или же нанеся ей тяжёлые травмы собственными когтями, но вот боец в пылу схватки мог о такой мелочи позабыть.       …Теперь кобели двигались почти с одной скоростью, но всё же с некоторым преимуществом представителя Лешего. Объяснялось же это тем, что перевёртыш использовала на своём партнёре стимулятор, который любая спортивная организация назвала бы лёгким допингом.       «А кто сказал, что мы будем играть честно?», — артист сумел скрыть внутреннее ликование, вызванное почти свершившимся успехом своей затеи, опасаясь в последний момент сглазить и упустить успех из своих копыт (стоило признать, что он стал крайне суеверным из-за своего перерождения и всего, что этому сопутствовало).       Гавс уже чувствовал вкус победы и понимал, что ему осталось совсем чуть-чуть, чтобы дожать противника. Хвост тоже это понимал, а потому пошёл на хитрость и притворился более измотанным, нежели есть на самом деле, чтобы затем ускориться и вцепиться в потерявшего бдительность соперника когтями и клыками. Почти сразу он постарался сомкнуть зубы на глотке закованного в хитин собрата, из-за шлема лишённого возможности пустить в ход это своё оружие, но едва панцирь поддался, как из пасти вырвался болезненный скулёж.       Оказалось, что Фальбала распределила под панцирем железы, которые находились в наиболее уязвимых участках тела партнёра. Её личный опыт столкновений с хищниками сыграл Гавсу на лапу, так как обожжённая пасть оказалась достаточным отвлекающим фактором, чтобы провести контратаку.       Скинув противника с себя, носитель чейнджлинга обхватил его поперёк груди передними лапами и сдавил, приподняв над полом со спины. Жертва, лишившаяся опоры под лапами, ещё дёргалась, пыталась когтями впиться в хитиновый панцирь, но всё это было трепыханиями обречённого. Прекратил же мучения своего подчинённого Уголь:       — Достаточно! Бой окончен, Гавс.       — Ррраааууу! — отбросив от себя Хвоста, который, упав на каменный пол, тут же скрючился от боли, при этом продолжая ловить воздух широко распахнутой пастью, победитель вскинул вверх передние лапы и стал позировать возбуждённой публике.       — Вы не довольны, моя королева? — спросил у Кризалис Аксель, вместе с ещё четвёркой спайдерлингов и ксеноморфов-лайт охраняющий главу роя.       — Я чувствую стыд за то, что творит этот пёс… и в чём виновата в том числе и Фальбала, — ответил Леший, ничуть не сомневающийся в том, что если бы не впрыснутые в его кровь вещества, кобель вёл бы себя гораздо скромнее (при своём вожаке — точно). — Если Гавс вдруг решит бросить вызов Углю… это будет плохо.       «Можно было бы приказать ослабить его, а то и вовсе усыпить, но это будет концом для проекта. Никто из вожаков не согласится позволять своим сородичам носить доспехи, которые могут сделать носителя беспомощным. В конце концов догадываться, что такое возможно — это одно, а вот видеть своими глазами — совершенно иное», — артист ощутил тревогу, так как совершенно не предусмотрел подобное развитие событий.       С Углём у роя уже наладились неплохие отношения, выгодные и перевёртышам, и собакам, а о том, что придёт в голову новому вожаку оставалось только догадываться. И пусть перспектива продвинуть на такую должность контролируемую фигуру могла показаться заманчивой, проблем такая рокировка несла много больше, чем пользы. Да и другие вожаки могли воспринять смену власти в одной из малых стай как заранее продуманную интригу жукопони, в очередной раз рвущихся к власти через головы их сородичей.       — Если Гавс бросит вызов Углю — предложи вожаку сравнять шансы за счёт собственного симбионта, — приказала Кризалис няньке-телохранителю. — Фальбале передашь приказ, чтобы она незаметно ослабила носителя, чтобы Уголь победил и не получил травм.       — Будет исполнено, моя королева, — отозвался перевёртыш, после чего задал логичный вопрос: — Но если он откажется от нашей помощи?       — Тогда… нам придётся подстроить его победу так, чтобы это выглядело натурально, — ответил Леший, очень надеясь на благоразумие подопытного, радующегося своему успеху. — Пусть Фальбала снизит его агрессивность.       Пока правительница роя придумывала способ решить несуществующую пока проблему, псы принялись шумно обсуждать увиденное. Кто-то заявлял, что железные доспехи лучше из-за прочности, а если бы у Хвоста было оружие — он бы и вовсе не заметил сопротивления хитина, другие напирали на то, что Гавс тоже не был вооружён. Длиннозуб в споре не участвовал, задумчиво изучая взглядом победителя, постепенно успокоившегося, что помогло расслабиться и Углю, сменившему позу на более открытую.       — Королева Кризалис, могу я просить о личном разговоре? — донёсся до артиста рычащий, но при этом достаточно мелодичный голос немолодой, но всё ещё находящейся в полном расцвете сил суки, чья шкура своим цветом напоминала серый пепел.       «Сажа. Единственный вожак стаи, состоящей из самок и щенков. Их кобели остались прикрывать отступление, когда начались бои за титул великого вождя… Но это только если верить их же словам. Мне же что-то подсказывает, что они не совсем искренние в этом заявлении», — мысли промелькнули в голове артиста словно вспышка, не отняв и секунды на то, чтобы поднять из памяти нужные воспоминания.       …Казалось бы, что стае из полутора дюжин взрослых сук и двух десятков щенят попросту необходима защита, которую они не спешили искать или принимать. Длиннозуб и Уголь предлагали им присоединиться к своим племенам (всё же хищницы по меркам своего народа красивы, да и в большинстве своём молоды), но получили категоричный отказ. С лап же это им сошло без последствий лишь потому, что никто не хотел начинать свару, что могла обратиться тяжёлыми последствиями.       Изучая взглядом Сажу, которая смотрела на неё яркими бирюзовыми глазами, отражающими свет магических кристаллов словно зеркала (или фары), королева отметила многочисленные шрамы на лапах и боках, груди и даже шее. Сука была худой и высокой, жилистой и… опасной, из-за чего инстинкты требовали держать между собой и ней хотя бы одного стражника.       Несмотря на то, что внешне самки этого вида были менее грубыми, а более изящными, вожак стаи амазонок не была сколь-нибудь красивой. Впрочем, было в ней кое-что более важное для выживания в сложившихся условиях, нежели шелковистая шёрстка и смазливая мордашка.       «Хорошо, что глаза не зелёные», — отметил Леший мимолётом, едва удержавшись от того, чтобы вздрогнуть из-за донёсшегося до слуха эха лающего смеха.       — Я буду рада обсудить с тобой твои вопросы, Сажа, но только через несколько дней, — вежливо оскалилась в улыбке правительница роя жукопони. — До тех пор — моя охрана будет следовать за мной везде. Если тебя смущает их присутствие — нам придётся обождать.