Исповедь

      Он неловко переминается с ноги на ногу. Заносит согнутые пальцы над дверью, чтобы постучать, но поспешно опускает руку. Он прокручивает в голове снова и снова те слова, которые хотел — мог бы — сказать. Пытается придумать причину, хоть что-то, что звучало бы не настолько глупо, как он может себе представить. Глупо и совершенно не нужно.       Глупее только стоять в нерешительности под дверью Бога Смерти и бояться сделать первый шаг. Шаг, который приведёт в никуда — уж он-то это прекрасно понимает.       С почти что оглушительным в тишине коридора щелчком дверь открывается, и Таиши, вскидывая голову, сталкивается взглядом с человеком, встречу с которым обдумывал в мельчайших деталях каждый день своей чёртовой жизни, начиная с поступления в Академию CCG. Арима вскидывает бровь — ждёт пояснений.       Действительно, Фура, ты что, правда надеялся на то, что после стольких лет молчания вы с ним заговорите вновь как в «старые добрые»? И кто тут придурок? — Услышал, как кто-то подошёл. Подумал, что, может быть, это Хайсе и решил сам посмотреть, — зачем-то поясняет Арима.       Таиши думает, что Кишо многому научился за эти годы. Не биться насмерть с токийскими монстрами — нет, кого этим удивишь? — но притворяться, врать, плевать на всё, что неважно, что мешает и отвлекает. Возможно, от этого был бы толк, если бы Таиши не знал его столь хорошо.       Он легко толкает Ариму в плечо и протискивается в кабинет, отмечая про себя, что теперь он даже выше Великого и Ужасного Бога Смерти. Не намного, сантиметра на два, но в груди отчего-то всё же приятно тянет. — Надо поговорить.       Дверь за спиной аккуратно закрывается и Фура молча наблюдает, как Арима не выпускает дверную ручку из рук ещё несколько секунд, словно раздумывая над тем, чтобы сбежать. Забавно думать, что следователь Особого класса настолько боится кого-то ниже его по рангу, по достижениям, по способностям — по всем параметрам, какой ни возьми — что в самом деле может обдумывать план побега из собственного кабинета.       В конце концов Кишо поворачивается и следует прямо к шкафу с многочисленными книгами, старательно игнорируя присутствие постороннего.       Фуре кажется, что им снова по семнадцать — вот-вот вбежит Минами и расскажет очередной городской слух о гульих убийствах. Но Минами мертва, они с Аримой — Фура осекается — он убил её. — Зачем?.. — И как давно ты ничего не видишь правым глазом? — перебивает Таиши и смотрит в упор. — Когда собирался рассказать?       Арима отворачивается к книжным полкам, пробегает тонкими — чуть подрагивающими, отмечает про себя Фура — пальцами по корешкам книг, выравнивая их в одну линию, и достаёт совсем маленькую, больше напоминающую сборник стихов. — Почему ты так стремишься умереть? — продолжает Таиши, не сводя глаз с напряжённой спины.       Кишо судорожно выдыхает, еле слышно за шелестом страниц, но этого Таиши оказывается достаточно, чтобы тремя широкими шагами преодолеть расстояние между ними и, схватив за локоть, развернуть к себе. Арима, не поднимая взгляда, продолжает листать страницы, но в какой-то момент останавливается и протягивает Фуре книгу: — Третий абзац. Прочти. — он медлит, но через пару секунд нехотя добавляет: — Мне сложно делать это самому… в последнее время вслух читал Хайсе.       Таиши забирает книгу из чужих рук, быстро пробегая взглядом по строчкам, и устало прикрывает глаза. — Я не… — Прочти. Кишо настаивает, Таиши не остаётся ничего, кроме как подчиниться. Впрочем, как и всегда. — Сейчас эпоха всеобщих расставаний, — тихо начинает он. — Кого разлучает жизнь, кого смерть. Это уже становится скучным. «Вам не кажется?»       Фура, делая паузу, чтобы набрать воздуха, бросает короткий взгляд на Ариму, и понимает, что тот смотрит в ответ — смотрит так, что на какое-то мгновение становится нечем дышать и кажется, будто комната уменьшилась в размерах до спичечного коробка. Душно, жарко, больно. Совершенно невыносимо. — Сегодня разлука тривиальна, а оригинальная как раз встреча, — продолжает Таиши.       В ушах шумит, к горлу подкатывает ком и читать дальше становится невозможно. Кишо, как будто чувствуя, сокращает последние сантиметры между ними и совсем мягко, словно боясь спугнуть, кладёт ладонь на шею. Таиши думает, что Арима отлично научился читать людей со времен старшей школы. Таиши думает, что ему абсолютно точно не следует ластиться, словно кот, к этой огрубевшей от постоянных тренировок руке и, наклоняя голову чуть вбок, проводить носом по удивительно тонкому запястью. Таиши думает, как это всё поскорее закончить. Таиши хочет, чтобы это не заканчивалось никогда. Арима по памяти оглаживает чувствительную косточку за ухом, ловя губами чужой резкий выдох, и шепчет почти не слышно: — Она почти как чудо.       Фура не сразу осознает, что Арима цитирует тот злополучный отрывок, — его отвлекают длинные пальцы, проходящиеся по спине, вдоль лопаток и ниже. Под рубашкой всё горит от этих лёгких ненавязчивых прикосновений и в голове становится совсем мутно, когда Кишо почти нежно касается губами его шеи, слегка прикусывая и быстро зализывая, словно извиняясь за малейшую грубость. Между ними было много всего, но такое впервые — это отрезвляет. Таиши находит в себе силы положить руку Кишо на затылок и оттянуть от себя за волосы. Не больно, но ощутимо. — У меня жена. А вот это уже больнее. — Я знаю, — Арима прикусывает губу и отводит взгляд.       Таиши не понимает, что с Богом Смерти CCG случилось сегодня, вчера, неделю, месяц или год назад. После неожиданной для всех свадьбы с Аки они совсем перестают общаться, а то, что было в те далёкие семнадцать лет, забывается очень быстро. Во всяком случае Фура так думает до тех пор, пока не просыпается посреди ночи со стояком и мыслями о том, как он трахал чёртового Ариму Кишо в школьном туалете, когда они вместе, прогуливая японский, занимались выслеживанием гулей и… не только.       Мимолетные встречи в коридорах Главного управления удовлетворения не приносят. Арима теперь следователь Особого класса. Арима даже не удосуживается мельком взглянуть на старого товарища, всё так же монотонно продолжая инструктировать свой отряд.       Смешно, что именно Кишо сейчас стоит перед ним обманчиво беззащитный, растерянный и — к своему ужасу Таиши понимает — сломленный. Словно это не он оборвал все связи с этим миром, вырвав с корнем ненужные привязанности. Думал, что так легче будет умирать? Чёртов идиот.       Не легче. Никому от этого не легче. И то, что происходит между ними сейчас, сродни прощанию — Фура понимает это, потому что Арима никогда не умел по-человечески прощаться. Правда лишь в том, что попрощались они уже очень давно. «Разве не чудо, что мы сидим с Вами вдвоём и разговариваем?»